Шерлок - гермафродит

      Ближайшая неделя стала настоящим испытанием и для Джона, и для миссис Хадсон, и даже для Майкрофта, который в этот период постарался решать все вопросы через Антею. Её детектив хотя бы не пытался отогнать от своей двери выстрелами, остальным же повезло меньше. В редкие мгновения, когда Шерлок выходил из своего убежища, Джон искренне пытался хоть как-то загладить свою вину тостами, чаем, фруктами, сыром и сладостями. Но все это летело или в окно, или в стену, или в Джона. Кстати, сам Шерлок за это время не проронил ни слова. Майкрофт был уверен, что его братец снова мучается от скуки. Миссис Хадсон умоляла Джона «угомонить возлюбленного», полагая, что именно их очередная размолвка стала поводом такого поведения. Отчасти, она была права, ведь Ватсон уже проклинал себя за любопытство и бестактность. А ещё сгорал от бури чувств и эмоций. То ему хотелось придушить несносного великовозрастного ребёнка, то, спустя минуту, обнять и пожалеть, зарываясь пальцами в непослушные кудри. Но Джон упорно гнал от себя нежные порывы.       На вторую неделю детектив припас ряд экспериментов. Сначала они воняли и иногда взрывались, потом они начали вонять, взрываться и издавать звуки. К концу недели они перекочевали в холодильник, ванную, микроволновку, где благополучно завонялись и размножились. — Чем же вы так обидели беднягу? — Марта Хадсон была настроена воинственно, поэтому решила, что разговор нужно начинать прямо у входной двери. — Я только что пришел с работы. — Ох, вы же понимаете о чем я! Нет-нет, Джон, вы не уйдете от разговора! Я уже позвонила Майкрофту, он обещал быть лично! — Что? — Джон застыл на лестнице, — вы позвонили его брату?! — Конечно! Не могла же я ждать, когда Шерлок мне всю квартиру разнесет! — женщина деловито удалилась в кухню, оставляя Джона наедине со своими мыслями.       Ожидание убивало. С одной стороны, доктору, конечно, хотелось поговорить о том, что он увидел, но с другой… Шерлок настолько ценил свою свободу, свое пространство, что не простил бы еще и откровений со старшим братом. А выхода у Джона не было. — Шерлок, — обратился он к детективу, нависающему над микроскопом, — скоро приедет Майкрофт, я думаю, что нам лучше поговорить всем вместе… Тут же в грудь доктора прилетела колба. Спасибо, хоть пустая. — Ты ведь не думаешь, что я буду что-то обсуждать с ним без тебя! Шерлок… На этот раз колбочка прилетела в голову доктора. — Ты хочешь, чтобы я вообще не говорил с ним? Из красноречивого молчания можно было сделать вывод, что Джон прав. — И как ты себе это представляешь? Он приедет, он твой брат! Послушай, мы должны хотя бы сказать, что не собираемся обсуждать нашу жизнь. Детектив поднял удивленный взгляд на доктора. — Что? — Джон был приятно удивлен: он наконец-то смог выдрать из детектива хоть какую-то адекватную реакцию. Вот только чем она вызвана, Ватсон никак понять не мог. И тут он решил прокрутить в голове все сказанное… Доктора осенило! — О, Шерлок, я вовсе не имел ввиду, что мы… Точнее, мы живем вместе. Ну, мы соседи… Я не посягал ни на что! Детектив снова уткнулся в микроскоп. — Хочешь чай? С молоком. И с шоколадом. — Полагаю, — раздался голос старшего Холмса за спиной доктора, — мой братец решил морить себя голодом. Неразумно, Шерлок. Хотя, разве тебе можно что-то объяснить… Потрудитесь объяснить, что случилось? Ради чего мне пришлось перенести встречу с… а, впрочем, не важно с кем. Ради чего я сорвался? — Майкрофт, — Джон очень старался придать голосу уверенности, — понимаете ли, я… — на этих словах затылок Джона сдержал удар лимоном, пущенным легкой рукой Шерлока, а сам детектив чинно «уплыл» в свою комнату. — О, более, чем понимаю. В меня он один раз попал яблоком… — Сочувствую, — улыбнулся Джон. — Я бы не отказался от чая. Только не здесь, — Майкрофт скривил губы. Из спальни тут же вылетел детектив. — Ты не посмеешь! — ткнул он пальцем в живот брата, — не посмеешь… — Боже упаси, — политик поднял ладони в жесте «сдаюсь». Шерлок прищурился. Это был верный знак того, что детектив крайне напряжен и опасен. — Шерлок, давай присядем, — Джон был напряжен не меньше, однако наладить хоть какую-то коммуникацию с соседом и с его братом доктор считал необходимым. — Зачем? — улыбнулся старший из братьев, - мы и стоя прекрасно поговорим. Тем более, что разговор будет не таким уж долгим. — Лжец! — Детектив сверкнул взглядом-молнией в сторону Джона, — Лжец и… — но не суждено было Шерлоку договорить, Майкрофт с силой сжал запястье брата. — Что здесь произошло? — взгляд политика был наполнен яростью. — Ничего… — Что?! — Пусти! — Что он сделал?! Доктор готов был принять любую кару. Он даже не мечтал об оправдании или прощении. Но Шерлок, вдруг, прикрыл глаза и полушепотом произнёс: — Он хотел съехать… Прости, Джон, — впервые за эти мучительные, пыточные дни, детектив обратился к своему соседу, — я понимаю, что ты свободный человек и волен жить там, где хочешь. Ох уж этот актёр! Джон потерял дар речи от услышанного. — О, Джон! — политик отпустил Шерлока и повернулся к Джону, сменив гнев на дружелюбие — вы решили переехать? Признаться, я ожидал этого, — снисходительно политик улыбнулся доктору, оглядев его с ног до головы. — Я вообще-то остаться решил. — Да? Вам настолько не хватает адреналина и острых ощущений, что вы готовы делить квартиру с моим братцем? А вы смелее, чем можно было подумать, Джон. Что же тому виной...? — Меня все устраивает, мистер Холмс. — Похвально… А ты, братец, — Майкрофт даже головы в сторону Шерлока не повернул, он стоял в той же позе, глядя на доктора, — будь осторожней. Доктор, конечно, доктор, но все-таки человек… У людей весьма хлипкие нервы. И, иногда, дурная фантазия. — С моими нервами все в полном порядке! — Твёрдо процедил Джон. — Да? Ну, конечно, Афганистан, медицина, — тон Холмса был тягучим и успокаивающим, — однако, это все точные области. Жизнь с Шерлоком не имеет четких границ. Все размыто и абстрактно, а порой и двояко. Шерлок затаил дыхание. Его брат практически открыто говорил доктору о двойственной сути тела детектива… Такой позор, видимо, был послан детективу за ложь. Ох уж эти политики. — Не заметил такого. — Ну как же? — политик театрально обвел комнату ладонью, — хаос! — В этом хаосе уже давно есть своя упорядоченность. Может быть присядем? — Джон без тени лишних эмоций прошел к креслу и с нескрываемым удовольствием уселся в него. На секунду, всего на одну секунду лицо политика приобрело какое-то странное, доселе невиданное выражение, а потом он нарочито вежливо улыбнулся и прикрыл глаза, показывая, что провокации его не трогают от слова «совсем». — Спасибо, но я, пожалуй, пойду. Думаю, Шерлок сам понимает каково может быть окружающим… — политик бросил строгий взгляд на брата и неестественно ровно приосанившись, вышел из комнаты. — Шерлок? — доктор перевел взгляд на детектива. — Все в порядке, — буркнул тот и продолжил стоять, не решаясь сесть напротив соседа. — Хорошо. Но он ведь понял, что ты обманываешь. — Да. — Присядь, пожалуйста, — тон доктора был серьезным, но не строгим, а скорее обеспокоенным. Это тронуло Шерлока, заставило его на секундочку забыть все, что произошло и он повиновался, тщетно пытаясь скрыть удовольствие или радость. — Да, он все понял, — тихо буркнул детектив, усаживаясь в свое любимое кресло. — Тогда почему ты не сказал прямо? — А ты почему? — Я? Ну… он спросил тебя и он был… — Я не об этом. — А о чем? — Ты ведь заметил, что Майкрофт… — детектив стыдливо замялся, — провел бурную ночку… и предложил ему присесть… — лицо детектива украшала подростково-смущенная улыбка. — Ах, ты про это, — щёки доктора заалели, — ну, знаешь, я же доктор, не могу же я сказать вот так сходу… — Но ты дал ему понять, что его походка… — И поза, — перебил детектива доктор. — Да, точно, и поза красноречиво дают понять, что он порезвился. — Я бы поспорил, — Джон попытался отвести взгляд от Шерлока. — Почему?! Все же очевидно! Его походка немного скованнее обычного, ягодицы и бедра напряжены… — Шерлок! Господи, мы обсуждаем твоего брата… — Поразительная наблюдательность! Конечно, Майкрофт мой брат, так вот, продолжим, — Шерлок уже был захвачен этим занятием. — Я всего лишь скажу, что как доктор могу предположить, что Майкрофт испытывает дискомфорт не из-за проведенной бурной ночи. — А из-за чего тогда? Ведь глубокие вдохи, намеренно медленное дыхание, подрагивающие руки… — Он готовится к этой ночи… наверное, — Джон окончательно покраснел. — Что?! О, конечно! Конечно, Джон! — Шерлок радовался, как ребенок, — Как же я сразу не понял, что он возбужден! Так-так, — протянул детектив, — кто же этот манипулятор, который смог заставить моего брата проходить с анальной пробкой в себе, да еще и не вынимать ее, хм… — Боже, Шерлок, — Джон закрыл глаза, — это ведь брат… — О, Джон, оставь свои предрассудки! Мой брат никогда не имел столь серьезных отношений! — Что? Ты хочешь сказать, что он девственник? — Нет. Или… С какой стороны посмотреть, — детектив наклонился в сторону Джона, — он заказывал себе женщин и мужчин, чтобы снять напряжение, а еще у него на нижнем этаже есть специальный кинотеатр, чёртов фанат старого кино! — Причем тут напряжении и старое кино? — бывшему военному было безумно стыдно, но безумно интересно. — Разведка, досмотры, инструктаж, форма, — глаза детектива нездорово блестели, — он любит это всё. Но дальше мастурбации заходило не часто. Иногда он позволял делать минет, но только проверенным людям, они были со всеми справками и проходили специальные курсы. — Курсы минета? — вырвался смешок из доктора. — Да. И не только. Но, мне кажется, что до секса у Майкрофта не доходило. Кто же… кто? — детектив стукал подушечками пальцев по вискам. — Вокруг твоего брата куча народа. — О, нет, Джон, это кто-то из близких, кто-то, кого я точно знаю. — Почему? — Майкрофт не допустит никого из новых знакомых, даже чтобы поужинать с человеком ему нужно знать его не меньше трех лет, а тут секс и игрушки. Даже «игрушки по-вызову» у него свои… — Ты и их знал лично? — Конечно! Те, кто когда-то был близок нам, но по разным причинам не смог пробиться в жизни дальше. — Что ты имеешь ввиду? — доктор был готов говорить о чем угодно, лишь бы Шерлок был рядом. Период молчания и тишины Шерлока стал для доктора настоящей пыткой. — Это бывшие наши друзья, Джон. Дети, с которыми мы играли, когда сами были детьми и жили в фамильном поместье. — Что?! — Джон не верил своим ушам, — Шерлок, это ведь как-то неправильно. — Это Майкрофт… — Ну, конечно! О каких нормах морали мы можем говорить… Но откуда тебе это известно, позволь спросить? — Некоторое время мы были очень близки с братом. Я мало что помню из того периода, -лицо Шерлока вновь застыло маской безразличия и защитной агрессии, — он использовал их сам. Не переживай, бедным бывшим детишкам не пришлось ублажать уродца! — Что? — Джон вначале даже не понял о чем говорил Шерлок, по правде говоря, доктор не мог относиться к своему соседу, как к «уродцу» или к «аномалии». Шерлок сам по себе всегда казался ему уникумом, а то, что Джон увидел его тайну, лишь добавило уверенности в прекрасной уникальности соседа. Тёплые чувства от этого лишь подогревались в Джоне, а инстинктивное желание заботиться об этом человеке лишь укреплялось с каждым днем. — Я не пользовался их услугами! — Я не об этом… И не называй себя «уродом», Шерлок, я ведь уже говорил… — Лжец! — прокричал детектив, как обиженный ребенок, — ты лжец! Уходи! — Шерлок… Но детектив уже спешно запирался в своей комнате.

***

— Добрый день, доктор, — голос политика на том конце провода был наполнен самодовольством. — Здравствуйте. Майкрофт, я хотел бы извиниться… — Не стоит, Джон. Так по какому поводу вы звоните? — Шерлок… — виновато выдохнул Ватсон. — Ничего не меняется. Что на этот раз: потолок, стены, морг или…? — Нет-нет. Все гораздо хуже. — Он жив? — голос политика предательски дрогнул. — Господи, да! Конечно, он жив. Но он второй день не выходит. Даже за печеньем. — И поэтому вы позвонили мне? — Я хотел бы встретиться… — О, вы готовы к диалогу? — Я готов уже ко всему, — доктор прикрыл глаза свободной ладонью, — Лишь бы он снова хотя бы вышел. — Мой брат настоящий актер. — Майкрофт — Машина будет через пять минут.       Доктор не нашел ничего лучше, чем позвонить старшему Холмсу. Шерлок на самом деле не выходил уже двое суток из комнату после того разговора. Если раньше он нет-нет, да и пробегал за печеньем или соком, иногда умудрялся утром стащить у Джона тосты или чай, то теперь его ничем не могли выманить ни Ватсон, ни миссис Хадсон. А они пытались: и пирогом, и чаем, и обещаниями, и угрозами. Шерлок был непоколебим. Лишь иногда из его комнаты доносились шаги или вздохи, которые все еще поддерживали в докторе радость от того, что его сосед жив.       Машина приехала ровно через пять минут. Молчаливый водитель и вежливая Антея отвезли Джона к Майкрофту, в «Диоген». — Итак, — Майкрофт сидел за большим столом, закинув ногу на ногу, — Шерлок игнорирует вас, доктор? — Да. — Что же на него нашло? — Я сам виноват. — Вот как? — поднял политик брови. — Да. Я, — Джон мялся, как подросток, — видел его обнаженным. Глаза политика вспыхнули яростью: — И вы пришли мне похвастаться? Новый трофей в вашей коллекции? Вы отдаете себе отчет в том, кому вы это рассказываете?! — Ему было плохо. Его тошнило. — Как пиджак и рубашка могут помешать этому процессу?! Что вы с ним сделали?! Джон Хэмиш Ватсон, в ваших интересах рассказать все добровольно! — Его стошнило на одежду, он «отключился»! — Он еще и без сознания был… И как, доктор, вы получили новый опыт? Полагаю, интересно было испытать новые ощущения?! — Вы неверно… — Это вы неверно, доктор, решили и наделили себя полномочиями! — А что бы сделали вы?! — Уж никак не имел бы того, кто не принадлежит мне! Я закрывал глаза на ваши взгляды! На вашу податливость и защиту! Я говорил брату, что его доверие выльется в это, доктор! — Прошу, успокойтесь, — Джон готов был придушить политика своими руками за такие мысли. — Не вам успокаивать меня, Ватсон! Вы надругались над честью и чувствами моего брата и посмели заявиться сюда! — Заткнись! — рявкнул доктор приказным тоном, включая «капитана Джона Ватсона», — у нас не было ничего интимного! — Джон повысил голос и выпрямил спину, — Майкрофт, и я пальцем не тронул Шерлока! Но он просил не везти его в больницу, я всю ночь следил за давлением, за его самочувствием, за его показателями. А потом он пришел в себя… Клянусь, никакого сексуального подтекста и близко не было! Более того, вы ведь не убрали камеры из его комнаты, так посмотрите их. А лучше прочтите Шерлоку лекцию о раке груди, который он рискует заработать с такими-то бинтами. — Джон старался не думать о словах Майкрофта про чувства. Не до этого сейчас было.       Старший Холмс наконец взял себя в руки, вновь нацепив маску отменного политика и дипломата. — Присаживайтесь, Джон, — Майкрофт жестом указал на кресло перед своим столом и уселся сам на свое кресло, — итак, — перед Джоном возникли два стакана с виски, один из которых тут же оказался в руке Майкрофта, — теперь вы понимаете почему я так настаивал на частом общении Шерлока с медицинскими работниками. С его особенностями это просто необходимо, вы согласны? — Да, — доктор отпил виски, отмечая, что он такой себе сможет позволить лет через двадцать беспрерывной работы, — но ведь нельзя все делать насильно. — Это Шерлок. С ним иначе нельзя. Когда я нашел его там, он отбивался не только от врачей, он рассек мне бровь одним махом, — Майкрофт прикрыл глаза. — Нашли? — непонимающе переспросил доктор. — Он не рассказывал? — Нет. Мы вообще не говорили об… — доктор замялся, но Майкрофту больше не нужно было слов. — Шерлок рос домашним ребенком. Мамуля его обожала, отец относился снисходительно, счастливое детство. Мы даже были дружны, хотя конкуренция была всегда. А потом Шерлоку стукнуло пятнадцать лет… — Проблема самоидентификации? — Менструация. Первая. — О… — Джону было неловко слушать такое про Шерлока, но и не мерзко. — Он тогда здорово испугался, — политик улыбнулся, — доктора уверяли мамулю, что такого не случится, поэтому мы и не рассказывали ему. — Но он наверняка был умным ребенком. — Конечно. Но всю информацию, что касалась женских особенностей он удалял. Не просто принять своё двуличие, когда упорно стараешься притвориться мужчиной. — Ясно. — И тогда он прибежал ко мне. Настолько доверял, хоть и не упускал возможности показать свою спесь. — Мне этого не понять, — честно признался Ватсон, — я никогда не был так близок с сестрой, хоть всегда знал, что буду врачом. — Вы выражаете любовь иначе, Джон, — снисходительно улыбнулся политик, — признаться, я был несказанно удивлен, когда понял, что вы живете с Шерлоком столько времени, что он ест вашу пищу, пьет из ваших кружек. Это очень непохоже на Шерлока, он не доверяет даже Антее. — Мы соседи, — буркнул Джон. — Поверьте, в случае Шерлока вы больше, чем соседи. Так вот, все было мирно, пока Шерлок не поступил в университет и не решил, что готов к самостоятельной жизни. — Разве вы не могли взять его к себе? — Я пытался. Но вы же знаете что происходит, когда Шерлока заставляют. Мне часто завозили документы домой, а Шерлок ужасал своими проделками. Один раз, когда у меня сидел помощник одного министра, Шерлок вышел в одной рубашке без бинтов или топа и попросил у министра включить отопление в Лондоне пораньше, потому что у него уже «соски торчат от холода», а потом уселся мне на колени… Ох и улепетывал тогда помощник, — Майкрофт рассмеялся и допил виски. — И вы были вынуждены отпустить его? — Да. — А потом? — А потом кто-то из его товарищей прознал семейную тайну. Я думаю, что за Шерлоком хотели банально подсмотреть в душе. Его незаинтересованность девушками породила определенные слухи, а кто-то поверил в них и, видимо, думал попытать судьбу, ведь мой брат всегда был привлекательным. — О, да, — вырвалось из доктора, который тут же, уловив строгий взгляд Майкрофта, извинился и поступил взгляд. — Конечно, человек был не готов увидеть то же, что и вы. А потому… — доктор отметил, как Майкрофт судорожно сжал и разжал кулак правой руки. — Насилие? — робко спросил доктор. — Поиздевались. — Боже… — Это был его первый передоз… — Майкрофт не отрывал взгляд от пола, — бледный, худой, синие вены, следы от инъекций… — голос политика предательски дрожал. — Кто это сделал? — Собирайтесь, — Майкрофт встал со своего места и уверенным шагом подошёл к выходу. — Куда?! — доктор последовал его примеру, но ответа не последовало. Через десять минут оба были на Бейкер-стрит…