Вот уже чуть больше месяца Шерлок делил постель с Джоном. Делил в самом целомудренном смысле. Пару раз детектив еще просил Джона о массаже, но исключительно в полной ванне воды с пеной, а сам «пациент» был в неизменных тугих плавках, дабы больше тело не позорило хозяина. Джон был не в восторге, потому как внутренний доктор напоминал о вреде слишком плотного белья, но бывший военный успокаивал себя тем, что это необходимая зона комфорта и вообще, радоваться надо, что Шерлок стал настолько открыт! Еще было несколько раз, когда Ватсон был на работе, к детективу заезжал брат и тоже помогал с массажем. Младший Холмс практически смирился с этими сеансами позора, а еще с тем, что его грудь теперь была куда красивей: гематомы практически прошли, уплотнения исчезли вовсе, грудь стала меньше болеть, приобрела аристократическую бледность и практически не отличалась от общей картины тела. По ночам гений катастрофически мёрз и неосознанно прижимался к спящему доктору, как к единственному источнику тепла. В первые разы доктор невинно принимал позу брёвнышка и надеялся, что сможет согреть Холмса. Но один раз организм доктора напомнил ему, что он не робот и Ватсон банально уснул. Рядом с Шерлоком, который, кстати, практически влез к нему под одеяло! Вот так просто: взял и уснул. А во сне Джон Ватсон был всегда искренним, нежным и очень обнимательным. Все были довольны. Почти все. Антея тихонько улыбнулась и показала начальнику экран своего смартфона: Джон окутывал объятиями Шерлока в то время как детектив уткнулся соседу в макушку и мирно спал.
— Хм. Похоже на правду, — одобрительно кивнул Майкрофт и вернулся к делам государственным.
Джон, обнаружив такое соседство тихо и счастливо улыбнулся: в его руках сейчас находилось настоящее сокровище. Ну и пусть немного лохматое, немного абсолютно расслабленное, в топе и майке, в пижамных штанах. Зато рядом. Но понежиться не удалось — работа, чтоб её. Джон подсунул вместо себя подушки и отправился в кухню, а затем и в клинику.
Однако была одна проблема, которая начала безумно заботить доктора в последнее время и он решил поговорить со своим соседом. Это был очередной выходной и он казался беспредельно банальным, даже немного скучным: Джон читал книгу, дожидаясь появления Шерлока в гостиной.
— Шерлок, ты спешишь? — бывший военный захлопнул книгу и обратил свой проницательный взор на детектива, выплывшего из их спальни.
— Разве человек может никуда не спешить? Я спешу жить, Джон.
— Значит чтение философии перед сном надо отменить, — усмехнулся доктор и жестом пригласил Шерлока присесть напротив.
— Ты определенно хочешь поговорить о чем-то, — Холмс откинулся на спинку кресла и сложил кисти в излюбленном жесте, — итак, Джон, мы спим в одной спальне больше месяца, за это время я ни разу не нашел следов твоего самоудовлетворения, а утро ты проводишь без эрекции. Сейчас ты напряжён, читаешь быстро, но слова пропускаешь, возвращаешься назад, спина прямая, плечи расправлены, словно к броску готовишься, рука ни разу не дрогнула, а губы пересыхают, хм… значит разговор тебя очень волнует. Девушка? Странно, тебе в этом месяце дали номер всего две девушки, номер одной ты выбросил сразу, а вот номер второй оставил явно на работе, неужели она хочет провести ночь? Не советую. Человек, флиртующий со своим же доктором не отличается фантазией, да и времени свободного у нее нет практически.
— Стоп! — Джон прикрыл глаза и тоже откинулся на спинку кресла.
— Но я не против, Джон! Разумеется, что ты можешь оставить меня одного, я не маленький! Я не стану принимать из-за того, что ты проводишь ночь с женщиной, — презрительно фыркнул кудрявый строптивец.
— Я хочу поговорить не об этом, а о тебе.
— О, и о чем же на этот раз?
— Только не убегай, — взгляд доктора на этот раз посерьёзнел за секунды, — не убегай. Скажи, ты знаешь свой точный цикл?
— Какой именно? — устало вздохнул детектив и закинул ногу, на ногу.
— Цикл… — Джон замялся, — менструации.
— Тебя возбуждает это?
— Что? Нет! Шерлок, прекрати! Я просто беспокоюсь!
— О чем? Позволь узнать…
— О твоём здоровье.
— Побеспокойся о своём.
— Я здоров.
— И как любой
нормальный мужчина испытываешь сексуальные потребности — буквально выплюнул, как мерзкую жижу, эти слова Холмс, — я заметил. Твою эрекцию сложно не заметить…
— Что?
— Попроси запись у Майкрофта, — прошипел детектив и помахал в камеру под потолком рукой, широко улыбнувшись, — ты, конечно, ни в чем не виноват! Это просто организм и…нормальная реакция. На сиськи, но, спасибо, что не по утрам, — Холмс театрально взметнулся со своего места и вихрем умчался на кухню, потряхивая кудряшками.
Джон был в панике. Он не понимал, что именно так тревожит его, но все же поддался этому странному и болезненному чувству. Шерлок проводил на кухне очередной эксперимент, когда его сосед, точно чёрт из табакерки, возник прямо перед ним.
— Шерлок, отвлеклись, пожалуйста, нам очень нужно поговорить.
Шерлок поднял голову от микроскопа.
— Спасибо. Итак, чем я тебя огорчил?
— Огорчил? — переспросил Шерлок, изображая искреннее недоумение.
— У меня… Ночью… — слова давались тяжело, но Джон сделал над собой усилие, — у меня встал?
Шерлок заинтересованно опустил взгляд на пах друга, приглядываясь и едва заметно улыбаясь.
— Я бы так не сказал. У тебя довольно, — Шерлок проглотил слово «красивый», — внушительный половой орган. Сейчас, смею предположить, он в «спокойном» состоянии.
— Господи, Шерлок!
— Я лишь поделился наблюдениями, — вот тут доморощенный борец с преступностью смеха не сдержал и с хохотом Шерлока стало легче Ватсону.
— А теперь давай о серьезном, — дружелюбно улыбнулся Джон, — Ты прав, мне иногда хочется секса. И мне очень стыдно за это, но…
— Я ведь специально позаботился о салфетках и смазке, ты вообще заглядывал в свою тумбочку? — возмутился заботливый сосед.
— Ну я не углублялся, — честно признался Джон, — погоди, ты салфетки для… Но…
— Теперь я могу закончить со своим экспериментом? — деловито осведомился Шерлок, всем видом показывая, что утратил интерес к разговору.
— Шерлок, но так не делают!
— Почему? — кудрявый гений уже глядел в микроскоп.
— Потому что это личное.
— Что личного в процессе семяизвержения?
Джон закатил глаза: Холмсы и социум — определенно два противоположных и активно воинствующих понятия.
— Я очень благодарен тебе, правда, — начал Джон, — но это слишком интимно, понимаешь? Вот ты, например…
— Что я? — детектив недоверчиво взглянул на Джона.
— Ну ты ведь не делаешь этого при мне.
— Эм, предположим, — Шерлок тут же опустил глаза и изобразил максимальную заинтересованность в содержимом пробирок.
— Ты ведь и в ванной один не бываешь. Стоп, — доктор и не думал останавливать свой поток мыслей, — ты вообще хоть когда-нибудь…получаешь разрядку? Шерлок. Шеерлоок! Какой я идиот! — Ватсон стукнул себя по лбу и повернулся вокруг своей оси, — слушай, я и не подумал как-то, знаешь, прости, мне кажется, стоит как-то…
— Что? Джон, неужели ты думаешь, что я могу пойти на поводу у своего тела?! По-твоему, если я уродец, то и либидо у меня повышено? Или ты думаешь, что я нуждаюсь в «разрядке» за двоих?! Долго же ты продержался, Джон Ватсон! — Шерлок одним лёгким взмахом руки разбил пробирку и вылетел из кухни, устремляясь в спальню.
— Шерлок, послушай! — доктор совсем немного не успел за соседом: дверь захлопнулась прямо перед его носом.
Джон аккуратно постучал. Ответа не было.
— Шерлок, послушай, я совсем не это имел ввиду, — постучал ещё раз, — я вовсе не хотел обидеть тебя. Просто не представляю, как молодой мужчина может не хотеть секса. Вот и все. Я могу войти?
Шерлок молчал.
— Я вхожу, — предупредил бывший военный и открыл дверь.
На огромной кровати лежал Шерлок. Ни один его мускул не дрогнул, когда Джон переступил порог. Ватсон аккуратно подошел и уселся на край кровати. Оба молчали.
— Почему ты не съехал? — чётко и даже немного вызывающе нарушил тишину Шерлок.
— А почему я должен был съехать? — Ватсон намеренно сел спиной к Шерлоку, чтобы друг мог немного расслабиться и не переживать о том, что доктор увидит его эмоции, если те проявятся, — один раз в наш лагерь вернули солдата, побывавшего в плену. Его заставляли убивать. Он видел и принимал участие в насилии. Он стал… писаться после этого. Но его вернули к нам. Нам сказали устроить засаду и не высовываться из окопа, хоть там и было тесно так, что я чувствовал адреналиновую эрекцию троих парней. С нами был и тот парень. После этого, Шерлок, мы так же воевали вместе, а теперь иногда общаемся и собираемся в баре. Мы сутки шмотки вымачивали.
Холмс слабо улыбнулся.
— Но он ведь не виноват. Как и ты в своей хромоте.
— Тогда в чем ты виноват?
— Во всём, — тяжело вздохнул брюнет и рывком поднялся с кровати, — мне холодно, — абсолютно буднично, по-шерлоковски произнёс он в следующее мгновение.
— Хорошо, я разберусь с отоплением.
— И я хотел бы побыть один.
— Один или замёрз? — усмехнулся доктор, словно перед ним трехлетний ребенок, который сам не знает, чего ожидать от собственных капризов.
Шерлок плюхнулся обратно на кровать и повернулся спиной к соседу:
— Ненавижу повторять.
До полуночи Джон Ватсон еще четыре раза то нагревал квартиру всеми возможными способами, то открывал настежь окна, потому что гениальному уму человечества было душно и «как-то не комфортно». А еще впервые Джону довелось услышать от соседа: «слишком сладко», «недостаточно насыщенно» (и это про лимон!), «добавь чеснока» (который Шерлок практически не ел!) и «не смей меня будить!!!». Вот чего-чего, а такого приступа вредности с Холмсом младшим давно не случалось, но доктор был не в состоянии что-либо анализировать, а потому, он тихонько дождался, когда Шерлок примет душ, наспех ополоснулся и улёгся в их совместную кровать, пожелав Шерлоку сладких снов.
Новый день встретил доктора новым испытанием: его сосед решил «поиграть» с братом и поснимал все скрытые камеры в их доме. Естественно Майкрофт Холмс тут же материализовался!
— Это ребячество! — донеслось до слуха сонного Ватсона из гостиной.
— Не повышай голос. Джон спит.
— Вот и объясняю ему для чего ты это сделал, братец мой!
— Тебе пора.
— Мои заместители прекрасно справятся и без меня, Шерлок.
— Те самые заместители, которые вздыхают или за тобой, или за Антеей? — усмехнулся кудрявый детектив, отворачиваясь от брата.
— Неравнодушие — не преимущество, братец, они — яркий этому пример. Собственно, мне это только на пользу: они преданные и готовы… Впрочем, неважно, Шерлок, что с твоим самочувствием?
И тут детектив не смог сдерживать себя, как делал (пытался) это всё утро.
— Всё в порядке.
— Подробней.
— А как дела с твоим любовником?
— Ты прекрасно знаешь всех моих…
— С самым новым! — процедил Шерлок, — ты его от всех скрываешь. Почему? То, что он гей…
— Довольно!
И тут Джон решил вмешаться. Он наспех оделся и вылетел в гостиную.
— О, доброе утро! — нацепив на себя маску терпимости, натянуто улыбнулся Майкрофт.
— Доброе утро, Майкрофт, Доброе утро, Шерлок, — искренне улыбнулся доктор, — чаю?
— Спасибо, но нет.
— А я буду. Но прежде, Джон, как часто рекомендовано заниматься сексом гомосексуальным парам? — Шерлок уже откровенно издевался над старшим братом, в присутствии своего соседа это занятие доставляло ему особое удовольствие.
А вот Джон в этот раз не был настроен подыгрывать. Он, конечно, безмерно любил своего друга, но границы приличия и личное пространство у его брата тоже должны быть.
— Шерлок, тебе не кажется, что твой брат в состоянии сам контролировать эту часть своей жизни? — со снисходительной улыбкой ответил «миротворец», усердно делая вид, что уточнение о паре он не услышал.
— Спасибо, доктор. Вы прекрасно справляетесь с воспитанием моего братца. Признаться, такого не удавалось даже родителям.
— Я не воспитываю его, — Джон тут же убрал улыбку с лица и нехорошо посерьёзнел, — я всего лишь вижу в нём человека, мистер Холмс.
Шерлок, который до этого момента был напряжён, тут же расслабился и почувствовал защиту Джона.
— Братец, тебе пора, — с этими словами младший Холмс уселся в кресло. Ему чертовски приятно, что Джон способен стать щитом и закрыть от старшего брата, который искренне считает, что творит благо. Шерлоку даже немного стыдно за свое несносное поведение.
— Выгоняешь меня?
— Ты плохой актёр, Майк. Слишком наигранное сожаление, — не может удержаться детектив, — я утомлён твоей неугомонной заботой!
Джон смотрит то на соседа, то на скромного служащего и решает, что эти двое разберутся, а ему бы в душ надо. Ватсон просит простить его и уходит в ванную комнату, оставляя братьев наедине.
Стоило доктору только стать под струи воды, как его половой орган тут же известил хозяина о том, что тоже хочет внимания. Голоса, раздающиеся из гостиной, к удивлению Джона, только способствовали приливу крови к члену. Ох уж эти Холмсы… Ватсон опёрся о стену и положил ладонь на член. Плавное движение и вот уже головка освобождена от нежной кожицы, а нижняя губа безжалостно закушена, дабы скрыть стон.
Спор за дверью, потихоньку перерастающий в разговор, становился тише, Ватсон отпустил себя, не тратя лишнее время на ласки, и уже безжалостно, рьяно, как нетерпеливый подросток, толкался в свой кулак. Если бы он сохранял возможность анализировать или вообще замечать хоть что-то, то непременно понял бы, что братья «убавили громкость» не просто так…
Ватсону хватило пары минут, чтобы бурно и обильно кончить, зажмурившись и впившись зубами в кулак второй руки.
Через пару минут доктор уже был в норме и насухо вытирал всё тело полотенцем, словно желал оттереть все следы несдержанности.
— Что ж, доктор, — Майкрофт оглядел Ватсона, вышедшего в свежей пижаме, бесцеремонно и с ног до головы, — вы довольно сносно справляетесь. Признаться, я думал, что Шерлок доведёт вас до отказа от соседства.
— Этого не будет, — твёрдо ответил доктор, приподнимая подбородок, словно, готовясь подравняться, как отважный солдат.
— Не зарекайтесь, — как всегда ухмыльнулся политик и направился к выходу, — провожать не надо!
— Никто и не собирался, — прошипел младший Холмс, сидя в кресле.
— Неудобно вышло: Майкрофт даже чаю не выпил…
— Он итак прибавил в весе, Джон! А вот я уже голоден!
Доктор вздохнул и отправился в свою комнату: голод Шерлока — явление редкое, но и готовить в пижаме негоже.
День прошел сложно: Шерлок не говорил о скуке, но откровенно скучал: изводил миссис Хадсон, иногда терроризировал какими-нибудь вопросами Джона, периодически мучил скрипку. Зато вечером, утомив самого себя, Шерлок подкрался к читающему доктору и сонно потребовал хлеба и чтений, а точнее: пирога и почитать вслух. Ватсон, чего греха таить, таким причудам был только рад! Однако гений своего угощения не дождался: стоило доктору только отойти, как Шерлок решил полежать минуточку, кудри рассыпались по подушке и тело подвело хозяина, провалившись в сон. Джон, увидев своего соседа таким милым и беззащитным не смог сдержать улыбки, но все же сделал себе в мыслях пометку: разбудить Шерлока чуть позже, чтобы потом не пришлось наблюдать страдания из-за больной спины и шеи.
Ближайшие несколько дней в квартире царила напряжённая атмосфера: кофе слишком сладкий, чай недостаточно сладкий, пирог старый, Джон лжец, камин шумный, а жизнь — скука. Ватсона спасала работа. Там, может, было и не весело, но и агрессии было поменьше. В один из рабочих дней, близящихся к концу, доктор осознал, что весь день его мысли были заняты Шерлоком: поел ли он, как обстоят дела с циклом, кому из знакомых докторов он мог бы доверить этого драгоценного кудрявого непоседу, а таким же он был в детстве… Мысли роились и заставляли доктора улыбаться. А в его квартире тем временем, разворачивалась настоящая драма…
***
— Итак, братец, спустя вазу, дюжину пробирок, непонятный реактив и стул, ты готов к диалогу? — Майкрофт чинно сидел на диване и перебирал непослушные кудри брата, лежавшего у него на коленях.
— Но только с тобой, Майк, — совсем по-детски всхлипнул тот.
— Хорошо. Это довольно…терпимо. Майкрофт. Ты же помнишь моё имя.
— Почему я родился таким?
— Полагаю ты итак знаешь ответ на этот вопрос. Мутация, вызванная, возможно…
— Я знаю этот околонаучный бред, Майкрофт! Мамуля не пила, не курила, не принимала наркотиков, но была связана с физикой, — заученно повторял гений, — Лучше бы молчал, братец! — Шерлок глухо стукнул кулаком о диван, — Майкрофт, тебе ли не знать, как нам тяжело даются привязанности, знакомства, социальные связи…
— Это я знаю. К чему ты решил завести этот разговор?
— Я знаю, что безобразен, — младший Холмс выдал эту фразу на одном дыхании, — не стоит отрицать и говорить, что это не так, что я привлекателен. Я безобразен, — как мантру повторял Шерлок, — почему? Почему? Почему я не могу быть совершенным, как он? Чтобы соответствовать, чтобы быть равным? Почему?!
От громкого крика Майкрофт Холмс поморщился, но уходить не спешил. В коем-то веке брат решил рассказать добровольно хоть что-то о своей жизни.
— Я могу рассчитывать на подробности? — всё так же спокойно и размеренно спросил политик, надеясь, что брат не поменяет решения и настроя на общение.
— Не доставлю тебе такого счастья! — младший одним движением поднялся и предстал перед братом уже вертикально, — спасибо, что послушал и уделил время, но Её Величество заскучает без своего верного слуги.
— Шерлок, ты же помнишь, что я вроде как неплохой аналитик. Стоило бы быть разумней, братец мой.
Однако ответом послужил протяжный вой скрипки…
***
С каждым днём Шерлок становился мрачнее тучи и ворчливей любой пожилой леди, но самое страшное — Джон вновь оказался лжецом, стоило ему только отметить, как красиво сидит новый костюм на детективе. Это «Лжец!» прозвучало так громко, что, казалось, даже соседи слышали. Ничего тогда не оставалось Джону, как смолчать и молча взять книгу. Он и сам уже начал сомневаться, что справится с Шерлоком.
— Мне нужна помощь, — голос соседа заставил Ватсона вздрогнуть от неожиданности.
— Да? — доктор отложил книгу, — что случилось? Чем я могу помочь?
— Расскажи о человеческих чувствах… Любовь. Ревность. Я читал, что они дополняют друг друга. Это верная…информация?
— Да, — немного поразмыслив ответил доктор, — есть мнение, что, когда любишь человека, то должен доверять ему, но ревность не обязательно должна быть к человеку. Некоторые ревнуют к работе, к предмету обожания, увлечению. А почему ты спрашиваешь?
— Итак, — брюнет присел в кресло, — значит можно ревновать к работе?
— Да.
— Ты испытывал такое?
И тут Ватсона задумался… Джессика была парикмахером. Ревновал ли он? Нет, скорее раздражался от прокуренных вещей и запаха химии. Джин была флористом. Ревновал ли? Она задерживалась после работы, чтобы привести в порядок помещение, просила его помочь с коробками, перенести цветы. Он уставал. Лара была доктором. Какая тут ревность. Только спешный секс. Линда — учитель. Она ненавидела Шерлока, а Шерлок — её. С такой женщиной у Джона ничего не могло быть. Когда же он ревновал в последний раз? О, да совсем недавно! Он вспомнил жгучее чувство и тут же появилась картинка: большая комната, богатая мебель и молодой мужчина с бокалом виски, он сидел в кресле, а Джон стоял недалеко. Этот мужчина что-то говорил… Что же… «…не мыслю жизни без костюма. Мужчина в джинсах не может быть сексуальным. Спать с плебеями не моя мечта, вы же — другое дело…» — пронеслось в голове Ватсона. Черт, он же говорил это… Он же клиент! Ватсон помотал головой, отгоняя воспоминание.
— Нет. Не было. Я не ревновал к работе.
Шерлок лишь ухмыльнулся, поднялся и грациозно удалился.
Вечер встретил Джона новым испытанием: Шерлок, неугомонно носящийся весь день по квартире, вдруг, слёг с температурой.
— Прими лекарство, — настаивал Ватсон, вновь и вновь получая в ответ лишь вздох.
Уговорить гения на жаропонижающее удалось лишь через несколько часов, ближе к полуночи. Вскоре Холмсу полегчало и он сам потянул Ватсона в спальню, мотивируя тем, что не хочет слушать утром скрип затёкших мышц Джона.
***
Доктор только начал уже проваливаться в сон, как в царстве Морфея возник Шерлок. Он был обнажён. В развязной позе: гений сидел на диване и накручивал на палец локон, облизывая при этом алые губы. Нельзя было сказать однозначно на кого больше походил брюнет: на женщину или мужчину, но при такой сексуальности это уже не важно. Кажется, он манил Джона к себе. Вроде как даже встал в крайне непристойную позу и вилял бёдрами, прогибая спину и демонстрируя бывшему военному доктору все прелести своего обворожительного и, что уж греха таить, притягательного тела. Кажется, он даже немного постанывал, а Джон от такого зрелища просто не мог не возбудиться! Шутка ли: такой сексуальный, горячий и развязный Шерлок, тут никто не устоял бы! Спасло лишь великое самообладание доктора, которое выработалось еще в Афганистане: он, зная о дурном настроении своего соседа, даже сквозь сон умудрялся прислушиваться ко всем шорохам и именно это умение заставило его насильно вынырнуть из сна. Глаза Джона были закрыты, но вот уши улавливали каждый мимолётный звук… Шерлок постанывал не во сне Ватсона. Джон открыл глаза и повернулся: буквально в нескольких сантиметрах от него, лежал спящий гений и периодически издавал какие-то непонятные, тихие звуки. Джон попытался включить мозг: детектив не кричал, а значит с высокой долей вероятности, кошмарный сон можно исключить, уж доктор-то в этом вопросе разбирался. Но подобные звуки ему часто доводилось слышать от тех пациентов, у кого заканчивалось действие обезболивающих препаратов. А вот это уже не радовало. Возбуждение, как рукой сняло: какой тут секс, когда объекту твоих тайных воздыханий явно не сладко.
— Шерлок, — тихо позвал Джон, припоминая «приказ» не будить гения ни за что. Конечно, Холмс не ответил. Тогда Джон решил, что не лишним будет посетить туалет, а затем вернуться и решить, что же делать с вихрем по имени Шерлок Холмс. Но вот стоило только встать доктору с постели, как детектив почувствовал, что он теперь хозяин положения и перевернулся на сторону соседа. На освободившемся клочке кровати, Джон увидел алое пятно.
— Шерлок, — доктор положил руку на плечо соседа, -Шерлок, проснись…
Холмс приоткрыл один глаз.
— Эм… Кажется, у тебя… Критические дни начались, прости, что разбудил, — Ватсон старался быть максимально дружелюбным и вести себя непринуждённо.
Секунду мозг Шерлока обрабатывал информацию.
— Прошу прощения, — буркнул он и встал с огромной кровати, заворачиваясь в одеяло.
— Тебе помочь?
— Что?!
— Я бы мог перестелить кровать…
— Нет! — Шерлок выглядел испуганным, — нет, Джон, — повторил он спокойней и тише, — я сам… Ты не должен это… Делать.
— Хорошо, — доктор отошел от кровати, дабы не смущать и не пугать соседа, — ступай в душ, а я просто сделаю чаю. У тебя есть таблетки? Выпьешь?
Шерлок смущенно кивнул и спешно ушел в сторону ванной комнаты, а доктор отправился заваривать чай.
Джон тянул время, как мог, лишь бы его ненаглядный, драгоценный подопечный успел и искупаться, и перестелить постель. Чай в этот раз был заварен по всем традициям, тосты имели идеальную прожарку. Но чуда не случилось — Шерлок всё равно включил дотошного соседа и просто вредного гения.
— Ты съедешь? — Шерлок вновь напугал доктора своим появлением.
— Нет, — недоуменно уставился Ватсон на соседа, который успел облачиться в строгий, как всегда идеальный костюм, — а ты, — Джон указал пальцем на грудь детектива, — снова с бинтами?
— Что?
— Понятно. Шерлок, это ведь вредно, как врач тебе говорю, — тепло улыбнулся доктор и протянул кружку с чаем.
