ID работы: 8763757

Шерлок - гермафродит

Слэш
NC-21
Завершён
229
автор
Размер:
382 страницы, 42 части
Описание:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
229 Нравится 167 Отзывы 77 В сборник Скачать

Часть 8

Настройки текста
      Шерлок невыносим больше обычного: его невозможно накормить, практически нереально уложить спать, Джон вынужден брать отгул за отгулом, Майкрофт охотно помогает убедить Сару в необходимости нахождения Ватсона дома, а сам же политик всё чаще позволяет себе алкоголь. Это сложная неделя. Это невыносимая неделя. «Шерлок не будет вести себя просто так!» — утверждает Джон, отпивая очередную порцию кофе. «Он невыносим…» — вздыхает политик. «Ему просто больно!» — парирует Ватсон и ставит кружку с кофе на стол. Такие разговоры за без-нескольких-дней-неделю превысили любой лимит. Они уже не скрываются, а открыто говорят, что у них мини-коалиция, которая оказывает (во всяком случае старается) помощь дорогому брату и другу, ведь такой ритм жизни невозможно вынести, а Шерлок бросает презрительные взгляды и уходит в морг. Там хотя бы тихо…       Мышка-малышка Молли, смущаясь приносит кофе, краснея распускает волосы и, шмыгнув носом от холода, понимает, что мысли гения заняты не ей. — Прохладно, — предпринимает она последнюю попытку обратить на себя внимание. — Определенно… — Шерлок даже глаз не поднимает от трупа, — мой мобильный… — А, да! Конечно! — девушка бросается искать мобильный, чтобы, как верная служанка поднести его господину. Однако в ответ не звучит даже «угу», не то, что «спасибо».

***

      И доктор, и Майкрофт, и даже миссис Хадсон прощала Шерлоку все выходки в такие дни. Правда, если мужчины причину знали, то пожилая леди прощала всё исключительно от высоких чувств: «Бедный мальчик, он ведь так гениален, а мир его не спешит признавать! Джон, вы же делите с ним постель, поддержите нашего Шерлока!» — поучала старушка. За несколько дней грудь Шерлока налилась и стала более чувствительной, так что доктор всего один раз рискнул попытаться сделать массаж, а потом, увидев эффект, понял, что лучше не стоит настолько нарушать личное пространство. Всё-таки забота хороша в меру, а предлагать помощь, касающуюся сексуального возбуждения, Джон не рисковал. Холмс и Ватсон сошлись на том, что Шерлок в эти дни поносит мягкий топ и откажется от расследований. Доктор, в качестве компенсации, пообещал готовить чай и тосты каждый день. Вот только идиллия длилась не долго.       Была обычная ночь. Джон отказался покидать кровать Шерлока, а тот, собственно, не очень-то и настаивал, поэтому они спали вместе. Шерлок позволял укрывать себя, будить, если, что-то плохое снилось, намекать на то, что стоит сменить простыни. Доктор теперь был подпущен ближе всех, как когда-то был подпущен Майкрофт. Только вот засыпая, Шерлок думал не о предстоящих прогулках и мамулиных булочках, как это было в детстве, а о том, что у его друга появилась новая воздыхательница и дала ему свой номер. А он этот номер вновь оставил на работе. А почему? Неужели не хочет даже с Шерлоком поделиться? Любовь, сантименты, привязанность или нечто иное заставляет скрывать девушку от соседа? Если это всё так, то почему же он не пригласит её на свидание? Это же Ватсон — он заядлый гетеросексуал, он думает о женщинах, он хочет женщин.       Практически каждую ночь Шерлока терзали вопросы. Он чувствовал, что ревнует Джона. Понимал, что ему хочется таскать доктора везде с собой: в морг, на места преступлений, на улицу, на встречи с клиентами. Детектив был бы счастлив, если бы Джона уволили, например. Тогда они проводили бы вместе больше времени. Да, всё вышло весьма постыдно и глупо: распоряжение Майкрофта, наркотики… Даже тайна Шерлока была раскрыта весьма…мерзко. Но главное, что Джон не ушёл и не сказал Шерлоку, что тот мерзкий или ошибка природы, или урод из ночных кошмаров, или мутант — такие сравнения Холмс может перечислять до бесконечности, он слишком много и слишком часто слышал их.       Очередная ночь не стала исключением: Шерлок погружался в тяжёлые мысли и воспоминания. Комната потихоньку наполнялась горестными вздохами, которые детектив не замечал. Зато замечал доктор Ватсон. — Всё в порядке? — повернувшись лицом к соседу спросил Джон. — Да. Спи. — А почему ты не спишь? Принести таблетку? — Нет. — Если тебе больно, я могу сходить на кухню и принести грелку. Шерлок, это ведь нормально, это естественно, что есть болевые ощущения. — Мне не больно, — Шерлок на самом деле не хотел привлекать внимание соседа и теперь, разбудив Джона, он запретил себе даже думать о боли. — Хорошо. Эм, может чаю? Я могу заварить что-нибудь, способствующее сну… — Нет. — Шерлок, — Джон приподнялся на локтях и внимательно всмотрелся в лицо Шерлока, — прошу, скажи, что тебя беспокоит. Я твой друг и… — доктор замялся, ведь с его губ чуть не слетели слова о чувствах, о переживаниях и тёплых желаниях, коими преисполнен Ватсон. — Я же сказал, что всё в полном порядке. Мне скучно, Джон! — О, это аргумент. Да. Хорошо. Значит я всё же могу поспать, — улыбнулся доктор и повернулся к детективу спиной, — а ты, всё-таки, не терпи боль. Буди, если станет хуже. И доктор уснул. Следом, решив, что вздохами делу не поможешь, а помочь и что-то решить можно только наблюдая и действуя, уснул и Шерлок. А потом Джону приснилось ленное (тягучее и спокойное) утро, запах завтрака. Кажется, он ждал свой кофе и говорил какие-то восторженные комплименты, на столе лежали круассаны, стояла ваза с какими-то бело-голубыми цветами, а объект восхищений Джона порхал у плиты. У доктора сложилось чёткое ощущение того, что это какой-то утренний сюрприз, который обычно готовят жёнушки любимому супругу после бурной ночи или просто так, когда есть настроение. И вот, Джон тихонько подходит сзади, не желая пугать, а с целью подарить ласку, не отвлекая. Мужчина немного приобнимает за талию высокую фигуру, привстаёт на носки, чтобы носом зарыться в копну мягких кудряшек, притягивает к себе любимую фигуру, его настроение приподнято, игриво и приобретает сексуальные нотки, но, вдруг, в сон врывается весьма странный тон: «Джон… Джон, нет… Нет…». И Джона словно ток прошибает: что за вибрация? Почему так горячо? Какое-то неведомое чувство выбрасывает Джона из сна. Доктор открывает глаза и первое что видит — перепуганные глаза своего любимого соседа, которые заполнились слезами, животным страхом и невероятной мольбой. Джон замирает: он мечется между решением обнять мужчину и успокоить, но что-то останавливает его и не позволяет шелохнуться. — Шерлок, — аккуратно начинает доктор, переводя дыхание, — что… чёрт… — Джон закрывает глаза, осознавая что произошло: во сне он обнял соседа и весьма грубо, грубее, чем стоило бы. А еще, кажется у него эрекция. И он упирается в Шерлока. И это провал. — Нет, нет…нет, — ошалело повторяет детектив, и Джон боится пошевелиться. — Я не сделаю больно, — аккуратно, словно прощупывая почву, говорит Джон, и, встретившись с искрой сознания в глазах любимого друга, продолжает, — и плохо не сделаю. Слышишь? Кивни, если понимаешь, Шерлок. На самом деле, Джон сейчас напуган не меньше детектива, но вот он получает неуверенный кивок и тиски паники немного отпускают его. — Хорошо, — продолжает доктор, — очень хорошо, да… Вдохни поглубже, как я, — доктор делает медленный глубокий вдох, пока не начинает чувствовать едва заметное головокружение, но Шерлок не повторяет и Джон вынужден выдохнуть, — Шерлок, ну же, давай, просто тяни воздух, вот так, — он повторяет процедуру и, о чудо, Шерлок начинает тоже дышать, — молодец, — искренне хвалит Джон, чувствуя, как и ему становится легче. — Джон… — практически шепчет детектив и тело, под пальцами доктора начинает трясти, а сам детектив зажмуривается, сдерживая слёзы. — Боже, Шерлок! — идет ва-банк доктор и обнимает соседа, — я ничего плохого не сделаю, я рядом, я только обниму и всё, обещаю, — конечно, ни о каком возбуждении речи идти не может, а вот прилив нежности, который доктор испытал, стоило только притянуть к себе соседа, сродни только нежности к ребенку, — поплачь, дорогой, я никому не скажу, — шепчет Джон, поглаживая чёрные кудри соседа.       Дрожь потихоньку стихает, доктор чувствует, что его футболка намокла от слез соседа: они не частые, но крупные. Говорят, что именно такие слезы льются от горя или утраты, Джон помнит их, когда были проблемы с Гарри, когда он понял, что сестру ничего не может вытянуть из пьянства. Джон помнит слёзы солдат, которые погибали на его руках и тех, кто вынужден был докладывать о смерти сослуживцев. Джон помнит… Но именно сейчас он теряется и сжимает губы, чтобы случайно, в порыве нежности не шепнуть что-то губительное, что-то сокровенное.       Наконец, Шерлок успокаивается и сам отстраняется от Джона. — Ты как? — участливо спрашивает доктор, глядя в невыносимо дорогие глаза. — В порядке, разумеется! — Шерлок, прости, кажется… — Тебе в душ надо. Пора бы позаботиться… — отпускает едкое замечание брюнет. — Шерлок, не пытайся меня смутить. Да, это случилось и я приношу свои извинения. — Может позвонишь поклоннице? — Что? Какой? — искренне удивляется Ватсон, ведь за последнее время он не может припомнить никого, кто мог бы заинтересовать его, как объект вожделения. — Любой, Джон. Хватит смотреть на моё обнаженное тело. Ты ведь не гей, — как-то уж слишком провокационно выдавливает из себя детектив и встаёт с кровати.       Джон смущен и, кажется, эмоционально опустошен. Шерлок не мог не заметить его чувств или заботы, следовательно, отверг его специально. Ну, что… Холмс ведь сразу дал понять, что в отношениях не заинтересован. — Шерлок, — набравшись храбрости выпаливает доктор, — я не хочу женщину. — Что? Эм… Джон, мне кажется, что я не спрашивал о твоих сексуальных… — Я хотел сказать, что мне нормально и одному. Чёрт, — он встает с кровати и выходит из комнаты, по пути продолжая объясняться, лишь бы только Шерлок не заметил его смущения, — мне хватает того, что дарю заботу тебе и это правильно, это как-то… — По-дружески, — подсказывает детектив, шагая за доктором в ванную. — Да. Да, это дружба. Я просто хочу, чтоб ты понимал, — Джон останавливается в ванной у зеркала и обращает свой взор на соседа, — послушай, я не знаю, что делать. Правда. Мне очень стыдно, Шерлок. — Тебе ли не знать, — хмыкает детектив, — что это нормальная реакция. Представляю, что тебе снилось. — Но я напугал тебя! — Я не испуганная девочка, я взрослый мужчина! — Никто и не спорит. Послушай, я не знаю, что произошло и почему ты так прячешь тело, которое прекрасно! Шерлок, оно прекрасно! На самом деле! Нет-нет, не смей даже отрицать или перебивать, — доктор жестом останавливает соседа, который хотел перебить его, — я отдаю себе отчёт в том, что я говорю. Но так же, я отдаю себе отчёт в том, что ты мой друг, и я ни в коем случае не стану домогаться или каким-то образом проявлять сексуальный интерес к тебе. Знаешь, Майкрофт хочет тебе добра и поэтому только его решением было… — Уложить нас в одну кровать, — уже улыбается Шерлок. — Да. Чёрт, — доктор запрокидывает голову, словно его поймали на чем-то постыдном, но с улыбкой продолжает, — да, мы в одной постели!       И оба мужчины взрываются хохотом. Да, это сильнее даже шерлоковой серьезности и смущения доктора! — Дай мне умыться, — хохоча доктор даёт понять, что Шерлоку не мешало бы оставить его одного. — Нет, — улыбается Шерлок. — Мы два взрослых мужчины! — наигранно возмущается Ватсон — Даа, — довольно протягивает Холмс, — почему тебя не смущало это раньше? — Шерлок, это очередной эксперимент? — доктор замечает взгляд Холмса, которым тот еще никого на памяти Джона не одаривал… — Нет. — Тогда что происходит? — Я всего лишь стою рядом, — Шерлок доволен, как никогда, но отчего? — Хорошо, — принимает условия очередной игры сосед, — смотри, если тебе так угодно. И сильные руки доктора берут пену для бритья, уверенными, скорыми движениями наносят на лицо, затем бритвенный станок скользит по коже, а Шерлок понимает, что от созерцания движений с ним происходит что-то неладное. Пока он вглядывается, старается уловить каждый поворот лезвия, каждый взмах руки, его тело предательски плавится и тянется к доктору. Когда последние частицы пены смыты с лица, доктор тянется к лосьону, а Шерлок окончательно сдаётся и «отключает» мозг. Высокий брюнет, словно осторожный, грациозный зверь подходит к доктору и руками скользит по плечам, обвивает грудь, прижимаясь и зарываясь носом в макушку доктора. — Шерлок? — растерянно выдыхает доктор, но тут же ладонь соседа мягко ложится ему на губы. — Это противно? Это мерзко? — бархатным голосом мурчит мужчина. — Нет, — сдавленно выдыхает доктор. — Джон… — Шерлок вдыхает аромат своего соседа, пены для бритья и еще что-то едва уловимое, что его мозг не может идентифицировать и разум окончательно затуманивается, руки сами сползают к груди доктора, сжимая и гладя её. — Что ты делаешь, — стонет Ватсон, но не вырывается, — это очень… ааах, — вырывается из доктора, когда Шерлок перемещает одну ладонь на живот. — Продолжай, — затуманено шепчет детектив, — это…здесь? — ладонь касается возбужденного члена доктора и поглаживает его через ткань пижамных штанов. — Шерлок, — практически задыхается доктор, полностью расслабившись и, чувствуя, как сосед немного сжимает член, — я не…- Джон не успевает договорить, потому что чувствует, как практически в поясницу упирается член соседа и над ухом раздается тихий удивлённый стон. Однако в одну секунду всё заканчивается, Шерлок одергивает руку, словно его током ударило и, оттолкнув Джона бросается вон.

***

— Он хоть что-нибудь сегодня ел? — недовольно интересуется политик. — Кофе, — подавляя в себе чувство вины, докладывает Джон. — А вы? — неожиданно звучит вопрос, заставляя доктора засмущаться. — Тост… — Хорошо. Это уже хорошо. Вам тоже нужны силы, я ведь… — но политик не договаривает, опускает глаза и меняет ход фразы, — вам тоже нужны силы. — Спасибо. — Снова выставил вас предателем? Молчит? Может скрипка…? — Нет, — вздыхает Ватсон. — Хм… — Вы видели? — Джон сверлит политика взглядом, понимая, что уточнять и тратить слова бесполезно, ведь Майкрофт знает всё и немного больше. — Вас не повязали, не уволили, вы живы… Разве этой моей реакции мало? — криво усмехается старший Холмс и Джон тоже выдавливает из себя некое подобие улыбки. В комнате повисает неловкая пауза, правда, неловкой она показалась бы собеседникам в том случае, если бы каждый из них не был поглощен собственными мыслями. Первым нарушает тишину политик. — Будут еще вопросы? — Пожалуй — неожиданно для самого себя выпаливает Джон. — Что ж… прошу, — Майкрофт перекидывает ногу на ногу и заинтересованно смотрит прямо в глаза собеседнику. И доктор набирается смелости: глубоко вздыхает, мысленно шагая в бездну: — Вы ведь не можете не знать, почему Шерлок такой скрытный. Почему боится, что о его особенности узнают? Что именно произошло тогда? — Он у нас скромник, — наигранно улыбается политик, изображая заботливого, ортодоксального английского дядюшку, вот только с Джоном этот трюк не работает: он продолжает смотреть на Майкрофта в ожидании ответа. — Я видел многое, Майкрофт, и поверьте мне, я могу отличить природную скромность от звериной осторожности. — Хорошо, — кивает политик, признав своё поражение, — вот только Шерлок будет не в восторге от вашего знания… Вы же понимаете? — Конечно. Он ничего не узнает. — Мы отправили Шерлока в университет, чтобы он смог продолжить свои опыты и, чтобы сохранить наш дом в целости. Домашняя лаборатория кажется милой только до шестого ремонта за год. Седьмой ремонт просто убил бы мамулю, — Майкрофт говорил это ровным тоном, хотя, глаза его выдавали раскаяние, — а потом мне позвонил один из моих информаторов, — политик потёр глаза, словно от долгого чтения. — Информаторов? Вы хоть на секунду его оставляли одного?! — Да. — Неужели, — усмехнулся доктор. — С вами. — Со мной? Но я же… Что вы несете, Майкрофт Холмс?! Майкрофт хмыкает и улыбается с победным чувством: «Я сделал это, я переиграл тебя!», а потом спокойно разъясняет: — Да, вы отказались от денег и отказались от роли телохранителя Шерлока, а через несколько часов спасли его. Разумеется, я принял этот факт…с интересом. Но продолжим, итак, Шерлок учился в университете и жил в общежитии, — эту фразу Майкрофт Холмс проговорил с особой брезгливостью, словно общежитие являлось частью чего-то мерзкого и недостойного, — я, как старший брат, по настоянию мамули, конечно, взял контроль над Шерлоком. Мне приходилось иногда отдавать такие суммы в этот университет… Его эксперименты взрывались постоянно! Они отравляли, создавали мерзкий запах, а Шерлок всё не успокаивался: то ему было интересно горение тела, то вкус пепла… Доктор вздрогнул и нервно сглотнул. — Человеческого? — О, ну что вы! — Майкрофт попытался изобразить улыбку, — не всегда. Чаще — древесного. — Господи, — доктор закатил глаза. — Вижу, что вы уже не ужасаетесь выходкам моего братца, немногие так могут. Да что тут таить: только семья его принимает таким… — Но вы всё еще не рассказали, — вежливо напомнил Джон, готовясь слушать «историю» дальше. — В университете организм Шерлока поддался гормонам и мой брат решил влюбиться, — Майкрофт сморщил нос, а затем тяжело вздохнул, — его избранник учился с ним в одной группе… — Избранник? — вновь перебил доктор, — Шерлок… — Не забывайте, что он гермафродит. А на тот момент он вообще чётко не разграничивал женское и мужское начало. У моего брата проблемы с границами… Габриэль оказался его первой влюблённостью и, увы, последней, как я думал. Доктор сжал кулаки, видимо, сам того не заметив. — Габриэль… — Именно. Не стоит ревновать, Джон, поверьте, Шерлок всё еще чист. Просто его дружок имел какое-то волшебное влияние на моего брата. Именно ему Шерлок открылся. Подозреваю, что решил просто не делать сюрприз в их первую ночь. Доктор потер глаза ладонью и натянул улыбку. — Да, возможно. И что произошло потом? — Избранник моего брата пожелал взглянуть. Взглянул. А потом я нашел Шерлока обнаженным, униженным и подавленным. — Понятно, — отчеканил бывший военный. Со стороны могло показаться, что ему абсолютно всё равно и эта история никак не тронула его разум: подумаешь, со всеми бывает, тем более, в студенческие годы. Вот только на самом деле, Джон готов был удушить сначала Майкрофта за то, что так просто говорит об этом, а потом и того парня, который посмел что-то сделать с таким гениальным человеком! О, Боже, это ведь Шерлок! Он хрупкий, он нежный, он ранимый! С ним нельзя так! На него даже голос повышать нельзя, ведь никто кроме доктора не знает, каким он бывает обидчивым и как ему сложно слушать издёвки, хотя сам Шерлок умеет унизить и оскорбить не хуже. — Он был не один, — отстраненным голосом произнёс Майкрофт Холмс, и доктор, который до этого смотрел сугубо перед собой, бросил взгляд на заговорившего собеседника, — да, Габриэль рассказал об особенности Шерлока своим дружкам. Им казалось, что взглянуть на мутацию будет хорошей забавой. Вот только мой брат не экспонат! Его утонченное тело достойно большего… — Майкрофт в очередной раз потёр глаза, останавливая подступающие слёзы, казалось, он уже забыл о том, что в комнате есть ещё кто-то, — они прикасались к нему, били, лапали, как стадо животных, плебеи. Каждый посчитал своим долгом заглянуть куда угодно, только не в глаза… Их мерзкие руки шарили по его бледному юному телу, были там, где им не место… они… — политик, словно вынырнул из пучины воспоминаний, — Прошу простить меня, Джон, — спокойно и уверенно произнес Холмс, встал со своего места и сделал первый шаг к двери. — Майкрофт, — Джон встал следом, — Я… Я хотел бы… — Не стоит. Всё в порядке, доктор, — Майкрофт оглядел собеседника оценивающим взглядом, выискивая какие-нибудь детали, чтобы «уколоть» побольнее и остаться победителем в этой непростой ситуации, но Джон Ватсон был не так прост. — Они принуждали Шерлока? — Джон не хочет слышать ответ, он просто не выдержит, если услышит… но и не знать тоже нельзя, ведь Шерлок повел так себя не с проста: гормоны здесь не могут быть оправданием. — Нет. Побрезговали. «Такого ублюдка, такого выродка противно иметь» — прищурившись процитировал Майкрофт. — Что?! Вы не смеете! — вот сейчас Майкрофт был в моменте от удара, но он вовремя стукнул зонтом по полу, чтобы хоть как-то переключить внимание доктора. — Это слова Габриэля. — Простите, — виновато опустил взгляд Ватсон. — Не стоит, доктор. Мой брат будет здесь через четверть часа, если по дороге не наткнется на очередные увлекательные останки кого-нибудь. И ещё… В приличных семьях определенные этапы взросления наступают только в серьёзных отношениях, — Майкрофт улыбнулся и, воспользовавшись недоумением доктора, удалился из квартиры.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.