***
— Без тебя пусто, — произнёс доктор, едва переступив порог лаборатории. Шерлок недоуменно поднял глаза. — Как насчёт кофе и пирога от миссис Хадсон? — не унимался Джон, откровенно наслаждаясь удивлением своего соседа. — Как ты попал сюда? — Хах, у меня получилось! Получилось удивить самого Шерлока Холмса! — усмехнулся Джон, и подошел к другу еще ближе, — у меня ведь тоже есть знакомые и друзья… Надеюсь, ты достаточно отдохнул от меня и моего общества. Шерлок, — Джон посерьезнел в один момент, — пора домой, хватит скрываться. — Хм… Майкрофт, Майкрофт, Майкрофт… — Нет. Он ничего не знает. Это я хочу, чтоб ты вернулся. — Странно. — Шерлок, пойдем домой, — уютно, по-домашнему улыбается Джон и Шерлок почти готов сдаться, — я обещаю, что мы ничего не станем обсуждать. Ни-че-го. — Хорошо, — утыкается в микроскоп Шерлок. — Ты пойдешь? — Нет. — Что? Но, Шерлок, что… Что за чёрт. — Я не хочу, — вздыхает Шерлок, бросает печальный взгляд на своего соседа и вновь утыкается в микроскоп, мысленно отсчитывая секунды… Вот Джон закрывает глаза, вот его кулак сжимается, вот он выдыхает, а вот направляется к Шерлоку. А Шерлок тем временем, окончательно уняв дрожь во всём теле, всё смотрит в этот чёртов микроскоп, хотя, откровенно говоря, он там уже мало чего понимает, ведь его мысли заняты совсем не делом. Джон всё ближе и, кажется, что доктор сегодня какой-то не такой… не такой простой. — Шерлок, — раздаётся сбоку и совсем близко к уху, — не упрямься, прошу. Или я давал повод усомниться в себе? По телу детектива бегут мурашки, он понимает, что теряет связь с болезненной реальностью и отвечать вовсе нет сил, а потому он коротко машет головой, выражая таким образом отрицание. Но через секунду, собрав в себе все силы, отвечает: — Нет… Ты всегда был… — детектив ничего не может больше сказать потому что на его плече уже лежит ладонь соседа и ноги подкашиваются сами собой, а голос просто отказывается вырабатываться, как и какие-либо возражения, резкие движения или страхи, — хорошо, — выдыхает детектив шёпотом, — я пойду. — Спасибо, — шепчет на ухо Джон и берет детектива за руку. Это соприкосновение рук прошивает потоком чувств обоих: Шерлок мелко дрожит и хочет броситься в объятия соседа, впервые, кому-то показать свои истинные чувства, своё истинное лицо, а Джон невероятно горд собой и гонит от себя любые сантименты понимая, что ему выпала уникальная возможность немного поуправлять Холмсом, а ещё он осознаёт степень ответственности, которой наделил его сосед, вот так доверившись. Они сжимают ладони друг друга, проходя по коридорам учреждения, где Шерлок «прятался» в последние дни. Джон впереди. Впервые он ведёт Холмса, который полностью доверился другому человеку. Это невероятное чувство заставляет Джона иногда сжимать бледную тонкую кисть сильнее нужного, но Шерлок не чувствует боли. Со стороны выглядит так, будто это двое просто спешат куда-то, но для них самих — это какой-то эфемерный акт доверия и проявления чувств. Они «приходят в себя» только в такси. В том такси, которое поймал Джон. — Скука, — сухо говорит Шерлок, глядя вперед. — Что? — Дома будет скука. — И чай, — уголками губ улыбается доктор, понимая, что Шерлок сейчас будет сыпать колкостями, но это не более, чем просто защита, панцирь, который Шерлок надевает, чтобы не быть случайно уязвленным. — Чай? — немного растерянно переспросил детектив и спрятал нос в воротнике неизменного пальто. — Да, — доктор немного наклонился к соседу, — кстати, спасибо большое за завтрак, — Ватсон слегка, по-дружески толкнул Шерлока в плечо, чем спровоцировал новую волну прилива крови к бледной коже и детектив залился румянцем.***
— Итак, инспектор, вы считаете, что я слишком много времени отдаю контролю за братом? — Майкрофт Холмс грациозно закинул ногу на ногу. — Отчасти. — А вы, значит, работаете в меру? — Стараюсь. — Видимо, поэтому в Лондоне всё ещё есть преступность? — ухмыльнулся политик, но инспектор даже не дрогнул, — вот, например, вчера: кто-то украл из музея весьма ценный экспонат, просто среди дня, да? — не унимался политик. — Мы работаем. Вот материалы дела, камеры пересматривают, потенциальных свидетелей опрашивают. — Я поражаюсь вашему спокойствию. — Спокойствие не так плохо, как холодность, верно? — инспектор поднял голову от бумаг и бросил как бы мимолётный взгляд на политика. — Не понимаю о чем вы. — Не всё же вам смущать, — усмехнулся инспектор полиции и вновь уткнулся в бумаги, — чёрт… ничего… ничего нет! — Ну-ка, — политик поднялся со своего места, обошёл со спины инспектора и склонился над бумагами, — так-так-так…***
Джон сидел в кресле и читал очередной медицинский журнал, когда Шерлок вихрем влетел в комнату и рухнул на диван. — Дел совсем нет? — не отрываясь от чтения поинтересовался Джон. — Совсем. — Живот не болит? — Нет, — раздраженно буркнул Шерлок. — А поясница? — Я не хрустальный, — еще более раздраженно. — Согласен. Я всего лишь поинтересовался. Шерлок со вздохом перевернулся на спину. — Что-то беспокоит? Может перекусишь? — Нет. Джон отложил журнал в сторону, пристально глядя на соседа, который вновь перевернулся на бок, но уже лицом к стене. Доктор знал, что это явно недобрый знак: Холмс так ведет себя и, подобно коту, ищет местечко покомфортней только тогда, когда болеет. — Шерлок, скажи, что тебя беспокоит. Прошу. Но ответа не последовало, и доктор присел на корточки возле дивана. — Я здоров, — буркнул детектив. — Конечно. Но всё-таки сейчас прекрати, пожалуйста, упрямиться. Я прежде всего доктор. — Да? А я думал мой друг. — Твой личный доктор-друг, — улыбнулся Ватсон и прикоснулся к плечу Шерлока, чувствуя, как тот на мгновение напрягся, но, видимо, взяв себя в руки, расслабился. — Иногда мне бывает… скучно… Даже здесь. — Я понимаю, Шерлок, — доктор мягко погладил плечо детектива, — я всё понимаю. И никогда даже не думал раздражаться или злиться. Скажи, чем я мог бы быть полезен тебе сейчас? — Не знаю, Джон. — Жаль. Я бы хотел как-то… — Снова, — перебил детектив, — снова мне больно. Я так устал от этого. — Живот? — Нет. — Где? Скажи или дай подсказку. И Шерлок без слов взял ладонь доктора, весьма медленно и аккуратно переместил ее с плеча на грудь. Доктор почувствовал аккуратную грудь, твёрдые соски детектива и понял, что в нём смешался и сексуальный интерес, и врачебный долг. — Тебе больно? — тихо спросил Джон. — А ещё слишком… Слишком, — детектив не мог подобраться правильных слов, чтобы описать проблему, — раньше она была всегда затянута и никто не прикасался, понимаешь? Доктор кивнул. — Шерлок, ты хочешь сказать, что она стала чувствительней? — Да, — кивнул детектив, заливаясь краской и дрожа. — Не бойся, прошу тебя, я никогда не сделаю тебе плохо, Шерлок. Могу я осмотреть? Как доктор — зачем-то добавил Джон и стал дожидаться ответа, всё еще накрывая ладонью столь привлекательную часть тела. Шерлок кивнул. — Хорошо. Переляг на спину, пожалуйста. Мне надеть перчатки? — Нет, — Шерлок перевернулся, — хотя, как тебе хотелось бы… точнее, как тебе удобней. — Если можно, то без них. Так я смогу лучше исследовать. Только руки обработаю. Сними пока всё, ладно? Шерлок метнул в доктора вопросительный взгляд. — Рубашку и топ, — уточнил доктор и отправился в ванную комнату. Джона потряхивало: как можно исследовать грудь, столь красивую, аккуратную, и, если быть честным, то желанную, при этом не причинив боли, когда она явно максимально чувствительна, да ещё и так налилась. Доктор в последние дни иногда позволял себе засмотреться на спящего Шерлока: уж очень стала выделяться именно эта часть тела. Не удивительно, конечно, учитывая цикл, но всё же, взгляд нет-нет цеплялся. Как же ему хотелось прикоснуться к этому сокровищу. Просто так взять и накрыть ладонью припухший сосок. Провести по ему тёплым языком или вовсе приласкать губами, почувствовать, как он твердеет от влажных и аккуратных манипуляций. Но пора было отгонять от себя фантазии: Шерлоку было плохо и доктор, обработав руки, прихватив с собой крем на всякий случай, отправился в комнату. — Готов? Я могу начать? — весьма спокойно поинтересовался Джон. — Да. — Только, если тебе будет больно или неприятно, нужно будет сказать, хорошо? — присел доктор на диван, рядом с лежащим соседом. — Уверен… — Шерлок, — перебил его доктор, — да, я уверен, что ты прекрасен и я не стану приставать к тебе. И Майкрофту отчитываться не стану. — Спасибо, — практически прошептал Холмс и прикрыл глаза, пытаясь унять волнение. Руки доктора на удивление были мягкими и тёплыми. Прикоснувшись к правой груди, доктор немного погладил её, задевая крупный, тёмный сосок, который выделялся на бледной коже и откровенно манил к себе. Шерлок вздрогнул. — Больно? — тут же отозвался доктор. — Нет… Просто… Неожиданно. — Ты прав, — улыбнулся Джон и продолжил аккуратно поглаживать Шерлока, немного увеличив нажатие, — грудь сейчас очень чувствительна, как и соски. Но это нормально. Хорошо, что ты не стягиваешь её хотя бы дома. — Она болит даже в топе. — Ты можешь ходить и без него, — доктор положил на сосок средний палец и круговыми движениями стал его потирать. — Оох! — выгнул спину Шерлок, поддаваясь пальцам доктора, но тут же напрягся и схватил того за запястье, — что это?! Чёрт! — рука Шерлока дрожала, он выглядел напуганным и загнанным. — Шерлок, — доктор даже не предпринял попытку освободить свою руку, — я только смотрю реакцию. Мы можем закончить. Да? Шерлок зажмурился и мотнул головой, а через пару мгновений и вовсе отпустил руку доктора. — Хорошо. Я буду осторожней. Я хотел бы посмотреть вторую грудь, можно? — Смотри, — выдохнул Холмс. И доктор так же осторожно прикоснулся ко второй груди. — Не напрягайся так, Шерлок, — улыбнулся доктор, видя, как сосед закусил губу, — тебе… что ты чувствуешь? — Весьма необычно, — тяжело дыша ответил Холмс. — Ну что, — доктор в последний раз едва заметно провел по груди и убрал руки, — всё в порядке. Надеюсь хоть немного полегче. Шерлок призадумался: а ведь на самом деле стало легче. — Спасибо. — Не за что. Просто твоя грудь немного налилась. Так бывает. Когда пройдут критические дни, то и грудь придёт в норму, — улыбнулся доктор и уже хотел встать. — Постой! — Шерлок рывком сел и его лицо оказалось близко к доктору, — посиди здесь… Джон, посиди. — Ты хочешь, чтобы я побыл с тобой? Шерлок сопит, как ёж и растерянно смотрит на доктора. — Нет. Точнее, да. Но мне нужно отойти. Не мог бы ты остаться тут. — О, да, конечно, — смущенно улыбается Джон. — Я не знаю сколько меня не будет, — опускает глаза Холмс. — Далеко ты собрался, позволь узнать, — моментально позитивный настрой у Джона улетучивается. — В комнату… нашу. — Шерлок, что произошло, — доктор и обеспокоен, и растерян одновременно, а Шерлок, опомнившись начинает суетно прикрывать грудь руками, — погоди, — доктор отнимает руки Шерлока и протягивает ему топ, — что происходит? — Понимаешь… Ты дотронулся и там… — Шерлок всё еще не смотрит на доктора, но красноречиво взглянул за спину Джона и тот обернулся. Диван, ноги Шерлока, колени, брюки и вполне себе красноречивый намёк на эрекцию! Доктор смущенно улыбнулся и мысленно похвалил себя: ему-таки удалось возбудить соседа, да еще и так, что тот не сбежал в первую же минуту! — Шерлок, — Джон мягко берет Шерлока за руку, чувствует, как тот вновь напрягается, но тает, стоит только Ватсону улыбнуться, — послушай, прошу тебя, прекрати хотя бы на мгновение думать о чем-то плохом. Я счастлив. Счастлив, — и эта улыбка сияет искренностью, уютом и правдой, — я счастлив быть рядом с твоим гениальным разумом, который в первую же встречу за несколько секунд узнал о моей жизни всё, я счастлив быть с твоей взбалмошностью, решительностью, наблюдательностью. Я счастлив быть рядом с тобой, потому что только так я чувствую себя живым, понимаешь? Они сидят вот так: Джон держит руку друга, заглядывает прямо в глаза, его душа трепещет от того, что он пошёл ва-банк, однако он ничуть не жалеет; Шерлок держит топ, он полностью открыт, обескуражен и смущен, а ещё он не знает что делать с этими странными ощущениями, которые безусловно не впервые, но уж слишком сильные, с его желаниями и мыслями. Он раскрыт, рассекречен. — Это сантименты? — неуверенно спрашивает Холмс. — Разумно, — с улыбкой замечает Джон. — А… то…? — Возбуждение. Шерлок опускает взгляд, что-то раздумывает секунду, а потом снова смотрит на соседа. — Уверен? — Я доктор, — допускает усмешку Джон. — И весьма хороший, — задумчиво произносит детектив, — и опытный. Да. Опыт. Прости, — практически шепчет он, — опыт… проба… я могу? — О, конечно! — кивает доктор, уверенный, что сосед сейчас вновь побежит к столу за пробирки или микроскоп, потому что «опыт» из его уст именно к этому и располагает. Шерлок держит зрительный контакт около секунды, а потом резко выдыхает, словно воздух из него вышибли и коротко, словно падая, резко касается своими губами губ доктора, пытаясь мягким движением словить нижнюю губу, но тут же переходит на верхнюю, а потом отстраняется и не дышит, только моргает испуганными глазами. Доктор тоже смотрит на него, у обоих расширены зрачки, нервно пульсирует вена на шее, и оба всматриваются друг в друга. А потом Шерлок закрывает лицо руками и буквально выкарабкивается с дивана, все еще сжимая в руках ненавистный топ. — Шерлок, — к доктору возвращается дар речи, — Шерлок, погоди, — он пытается снова поймать руку соседа, чтобы хоть на секунду удержать это чудо, этот счастливый момент, но тот выскальзывает. — Прости, прости, прости… — судорожно шепчет он. — Нет, Шерлок, постой! Это ты прости! Чёрт… — Джон встает следом, преграждает соседу путь к бегству, и выкрикивает, чтобы только успеть, только сказать, а дальше будь, что будет — ты великолепен! — Что? — останавливается Шерлок и доктору кажется, что время тоже останавливается. Он вновь действует, как на поле боя, как несколько лет назад: решительно и безапелляционно. Джон подходит ближе, привстает на носочки, закрывает глаза и сам, нежно, боясь спугнуть, прикасается губами к губам брюнета. Это даже не поцелуй, а проба, именно проба друг друга. Шерлок полностью поддаётся ему, пытается повторить движения, неосознанно кладёт руки на плечи доктора. Джон же, в свою очередь, не спешит, лишь немного ближе становится к соседу, теперь он чувствует грудь, чувствует, как загнанно, громко бьется сердце Холмса, как его член всё больше напрягается, а сам сосед, словно тает в его руках, тает и ласкает своими мягкими, сладкими губами его губы. Затем доктор плавно отстраняется от Шерлока и всё еще с закрытыми глазами шепчет тому прямо в губы: — Ты не дышишь, верно? — Это… это… — выдыхает Шерлок, не отстраняясь и не открывая глаз, — это… — Поцелуй, Шерлок, — улыбается доктор, — и у тебя хорошо получается. Холмс открывает глаза, моментально заливаясь краской, одергивает руки с плеч Джона, и, опустив взгляд, глупо улыбаясь идёт в ванную комнату, периодически шепчет про себя что-то, а у самой двери оборачивается и бросает на соседа счастливый взгляд. — Я могу… закрыться. Сегодня? — смущенно спрашивает он. — Да. Только отвечай иногда, чтоб я знал, что всё в порядке, хорошо? — Да, — кивает брюнет. — Чай? — искрится счастьем бывший военный. — Спасибо, — беззвучно шепчет Шерлок и скрывается за дверью.***
Существенный минус всех правительственных кабинетов — ковры. Шагов не слышно. — Снова камеры? — слышит за спиной политик и вздрагивает. — Имею я право знать в каком притоне искать брата? Сколько раз просил не подходить со спины. — Не возмущайся. Скажи, это твой фетиш? По-моему, они вполне счастливы, зачем драматизировать и вспоминать о притонах? — Я слишком хорошо знаю Шерлока, — политик трёт глаза и шумно вздыхает, — слишком хорошо… Мужчина кладёт руки на плечи Майкрофта, который как раз сидит без пиджака, в одной рубашке, и мягко разминает плечи, затем шею, проходят большими пальцами по затылку. От приятных ощущений старший Холмс готов замурчать, но эта роскошь позволительна только в спальне…