***
Истерзанное тело брюнета лежит посреди помещения. Кровь уже не капает. Он мог бы захлебнуться собственной кровью, но насильник не дал этого сделать. Словно хотел, чтобы тот помучился: всё равно без языка уже лишнего не взболтнет. Бледная кожа Во многих местах (да почти везде) стала розовой, мужчина перепачкан собственной кровью. Ещё бы… Соски вырезаны, промежность изуродована, под яичками — алое, порванное отверстие. В это отверстие член явно бы не поместился, тем более, в возбуждённом состоянии, но насильник постарался. Страшно подумать, что мог чувствовать мужчина, когда был еще в сознании, когда видел своих насильников и чувствовал… чувствовал их тела, их жар, их животную страсть и жажду его тела. Кричал ли он? Ведь отрезав язык, ему не дали говорить, но голосовые связки всё ещё могли выполнять свою функцию. Допускал ли, что останется живым или понимал, что никто ему не даст выжить. Да и выживают ли с такой кровопотерей? Руки так и остались сжатыми в кулаки, а ногти оставили на ладонях жуткие следы — следы попытки оставить до последнего себя в сознании. Зачем? Любой бы просто мечтал о смерти, случись подобное. Холодное тело брюнета всё ещё лежит посреди помещения.***
Допивая бокал пива и, договорив свою историю развода, параллельно отвечая на смс от Майкрофта, (кто бы мог подумать, что Британское Правительство может отвлекаться на сообщения партнёру) Грегори вновь посерьёзнел. — Всё никак не могу расслабиться, — посетовал он, протянув руку к кусочку солёного краба, — Шерлок не писал? — Шерлок? — усмехнулся Джон, — я тебя умоляю, он мне напишет или позвонит, если подвернётся расследование. Ну или нужно будет подать ручку. — А он точно дошёл до БАРТСа? — Давай-ка я позвоню ему и ты сам убедишься, что всё в порядке. — Спасибо. Я стану параноиком с этими преступлениями. Шерлок, как и предполагал Джон, не ответил. Ни через пять минут, ни через десять, ни через тридцать. Джон теперь заметно нервничал, понимая, что волнение «подхватил» от Грегори. Легче от этого понимания не становилось и мужчины решили, что лучше всего будет позвонить Молли. Девушки никогда не отказывала в помощи, особенно, если вопрос касался Шерлока. — О, Джон! Здравствуй! — раздался робкий голос патологоанатома. — Да, добрый вечер. Извини, что беспокою, просто не могу дозвониться до Шерлока, — начал Джон. — Ты ведь знаешь, он такой занятой. Никогда не отвечает, если в морге… Эм… у вас всё в порядке? В смысле, я не… ну я имела ввиду, что вы… не как пара… эм… геев, хотя это ведь нормально! Я всегда… — Я понял тебя, — поспешил успокоить девушку Ватсон, а заодно и прервать её, — всё в порядке, мы не ссорились, просто я решил немного посидеть с Грегом, а Шерлок сказал, что в морге его ждёт что-то интересное. — О, да. Я оставила ему лёгкое. Там… Эм, ну ты врач… Там патология… — О, это он любит! — Да. Да, я поэтому решила, что раз ему… трупу… Раз вот оно теперь не нужно, то Шерлок… ну он ведь с радостью поставить какой-нибудь эксперимент. — Это точно. Кстати, а он не рядом? — Труп? — Шерлок! — закатил глаза Ватсон, иногда глупость и чрезмерное волнение Молли напрягало даже его. Грегори напряжённо ждал ответа. Его сердце колотилось просто с нереальной скоростью. Возможно, он на самом деле излишне переживал, но и маньяк теперь вел себя иначе, значит, что он мог выкинуть всё, что угодно. И, если Майкрофт, ради успокоения любимого, согласился присылать ему смс, то Шерлок ничего инспектору не обещал. — А, Шерлок… Эм, тут такое дело… Ох, я должна была сказать… Понимаешь, мне позвонили соседи и сказали, что у меня протечка… Точнее, она в моей ванной… Но её нет! Тут всё в порядке. А вот моя соседка, ох, глупышка, она забыла закрыть воду… Ну, знаешь, молодая… она всегда в клубах… — Сочувствую, — прорычал Джон, чем заставил инспектора нервничать ещё больше, — значит ты не с Шерлоком. — Нет. Но… В общем, когда я выходила, он… Знаешь, может быть… проголодался… Он выходил в коридор к автомату с едой… Ну, помнишь, где мы ещё брали… — Помню. И всё было в порядке? — Да. Думаю, он просто перекусывает… Не стоит переживать, Джон. Эм, думаю, с ним всё в порядке… — Понятно. Спасибо, — напряжённо поблагодарил Джон девушку и завершил звонок. Грегори напряженно вцепился в бокал. Он не моргал, кажется, не дышал и не задавал вопросов. — Грег, — помахал перед лицом инспектора Джон, — отомри. Молли не в морге, она срочно домой поехала, а Шерлок отходил к автомату с едой и, возможно просто, как всегда игнорирует телефон. — С едой? — Угу. Я сам удивлён, он обычно не любит там питаться. Но всё-таки еда ему нужна, как бы он от неё не отмахивался.***
Тело ещё на месте. Слизистые оболочки высохли. Температура равна примерно тридцати трём-тридцати двум градусам. Следовательно, трупу около шести часов. Если бы хоть кто-то появился в помещении и немного приподнял веки, то констатировал бы, что на белочных оболочках уже проявились тёмно-бурые пятна. Но нет никого, кто хотел бы сюда зайти. Даже бродяги именно в этот вечер решили поискать себе другое убежище. Удивительно, как скоро о человеке все забывают. Удивительно, как родные и близкие могут помнить и беспокоиться, но пара пропущенных звонков почему-то успокаивают их. Все думают, что человек работает, веселиться, совершает покупки или просто отдыхает, а он на самом деле лежит на неудобной, омерзительной кровати. Истерзанный, изнасилованный, опороченные и грязный. Тело его медленно остывает, покрывается трупными пятнами, а гадкие мухи потихоньку слетаются на запах, который пока не доступен человеческому обонянию. Вот такая мерзкая, бесславная смерть. И никто никого не ищет. И никто ни о ком не думает.***
Тем временем, Майкрофт Холмс, в своей привычной манере, чинно сидел в удобном кресле. Напротив него — уставший доктор. Семейный доктор. — Поймите, Шерлоку нужна постоянная терапия. Его нежелание посещать больницу понятно, но, мистер Холмс… Психосоматика, психология — это всё такие вещи, которые могут творить с человеческим организмом невообразимое! Если, как вы говорите, Шерлок состоит в отношениях, то гормональных изменений не избежать. Вы же прекрасно знаете, что гормоны правят всем в нашем теле. Ему нужно всего лишь скорректировать… — Я понимаю. Так же, как и вы. Но настоятельно прошу вас о рекомендациях. Возможно, я смогу доставить его кровь для анализа. Этого будет достаточно для элементарных исследований? — Этого мало. Я не смогу в полной мере… — Хотя бы так. А пока, расскажите мне, что с нашей второй пациенткой? Доктор тяжело вздохнул, понимая, что спорить с Холмсами бесполезно. За долгие годы он это прекрасно усвоил. После разговора с медиком, Майкрофту всегда было тяжело. Он безумно переживал за брата, особенно с тех пор, как мамуля торжественно назначила его ответственным за Шерлока. Да уж… Гермафродитизм, наркотики, насилие, да ещё и это опасное увлечение расследованиями… Иногда Майкрофту казалось, что сама судьба осознаёт ошибку и всячески старается Шерлока убрать, чтобы потом взамен выдать нечто совершенное, доработанное. Но никто не посмеет забрать у него младшего брата. Пусть все идиоты вокруг смотрят и думают, что между ними вражда. Общественное мнение его никогда не интересовало. Пусть им приписывают и инцест, и войну, и соперничество. Может быть, где-то глубоко в душе, соперничество между ними и есть. Это здоровое, правильное чувство между двумя братьями. Но всё-таки сильнее всего — братская любовь. С самого детства он боится потерять брата. Когда в детстве мама развернула пелёнки и Майкрофт понял, что физиология ребенка, кричащего в ворохе дорогих тканей, отличается от его собственной, он осмелился поинтересоваться этим фактом. И получил вполне удовлетворительный, развёрнутый и чёткий ответ. А вместе с тем и горькую правду: ребенок может погибнуть. Неправильное лечение, травмы, операции — всё это может за секунду забрать жизнь малыша. Тогда родители еще не решили, кто у них — малыш или малышка, но Майкрофт был уверен, что это брат. Его младший брат. Его Шерлок. Отправив очередное смс инспектору, Майкрофт сделал пару звонков начальнику службы безопасности и Антее. Стоило усилить безопасность всех, кто хоть немного был дорог Холмсу. Линда — не случайная жертва. Более того, она и не предупреждение. Она — насмешка мстителя. А в том, что это месть не стоило и сомневаться. Вот только чья…? Габриэль? Да, Холмс тогда знатно поиграл с его жизнью и жизнями тех ничтожеств, что посмели тронуть Шерлока. Вот только они все растоптаны. Не осмелились бы. Брат Линды? Всё-таки Холмс опорочил его сестру… Но зачем трогать её саму? Нет, это не то. Майкрофт методично перебирал в голове всех кандидатов, задавал вопросы и сам же отвечал на них. Вспоминал случайные встречи, всех, кто жил рядом, кто знал Линду, кто знал или мог узнать о их тайне. Ничего. Никаких зацепок. Никаких идей. Пусто.***
Трое мужчин сидят на диване. Очередной семейный вечер. — Совсем скоро будет годовщина, как мы вместе, — с улыбкой замечает невысокий блондин, отпивая вино из бокала, — вместе… как непривычно. — До сих пор? Аллан, я думал, за три года ты привыкнешь, — смеётся второй блондин и кладёт руку на колено первого. Они любят так сидеть. Сидеть и много говорить. Планировать. Вспоминать. Это прекрасное чувство нужности и семейности. Оно умеет лечить, умеет исправлять, умеет поддерживать. И пусть они живут втроём. Зато они счастливы. Им уже всё равно на общественное мнение, на перспективы и косые взгляды. Они всё пережили и ко всему привыкли. — Да, — довольно морщится от вкуса вина третий мужчина, — три года… Кто бы мог подумать, что три года мы свободны и можем любить друг друга. Мне кажется, мы должны заказать столик. Это хороший вариант выйти в свет и… — Ты ведь знаешь! — встрепенулся Аллан, — как только выйдем… — Не убьют. Не посмеют! — рычит второй блондин. — А Дин прав, — подтверждает брюнет, предложивший столик в ресторане, — не тронет нас никто… — и его загадочная улыбка заставляет двоих мужчин вытянуть шеи от удивления. — Ты… откуда ты знаешь? — вопросительно наклоняет голову Дин, взглядом сверля брюнета, — умоляю, Габриэль, не говори, что ты приближался к этому фрику. Не смей! Не смей этого сделать! — Дин… нет… — качает головой Аллан, но поздно, ибо Дин уже завёлся, а в гневе он страшен и совсем не контролирует себя… Особенно после колонии, где ему пришлось буквально выгрызать свою безопасность. — Заткнись! — тычет он пальцем в Аллана, а потом поворачивается в сторону Габриэля, который сидит спокойно и немного отрешенно, — ты ходил к нему?! Отвечай, мразь! — он вскакивает, хватает мужчину за ворот футболки и трясёт того, абсолютно не контролируя сил, — отвечай! Отвечай мне, ублюдок! Но в эту секунду что-то приземляется ему на голову и Дин падает на пол, а кровь лужицей растекается по полу. Аллан оседает рядом. Его трясёт, губы что-то шепчут, но слов не слышно, а Габриэль… Габриэль так и стоит, пустым взглядом, уставившись на лежащее тело. — Я… — вдруг пищит Аллан, — я его…? — Тише, — приседает рядом с телом Габриэль, — поздравляю, любимый, — подаётся он вперед и, наклонившись над телом, берёт Аллана за затылок, притягивая для страстного поцелуя, — я хочу тебя, — шепчет он, разорвав поцелуй, но при каждом слове покусывая губы мужчины, — ему так идёт больше. Такой правильный. Давай сделаем это. Габриэль берет мужчину рядом с трупом. Сзади. Грубо, жёстко, размазывая кровь Дина по телу Аллана. Они используют слюну вместо смазки и Аллан стонет от боли, потому что Габриэль старается войти в него глубже. — Это искупление, — безумно хохочет брюнет, — ты теперь будешь чистый, любовь моя! Кричи! — приказывает он и ногтями впивается в спину мужчины, — да! Громче! — оставляет он красные полосы на смуглой коже, — Да! А по лицу Аллана стекают слёзы. И он уже не понимает больно ему или хорошо. Он просто чувствует, что его имеют. Что он кукла в руках этого чудовища. Любимого чудовища. — Ну же! — на всю длину входит и тут же резко выходит Габриэль, — давай, сука! Давай! Я был у блядского Холмса! — во всё горло орёт он и рассекает кожу на спине мужчины осколком вазы, ставшей орудием убийства Дина, — я видел его соску! Да, сука! Я видел того, что ебёт этого уродца! Как я ебу вас! — его движения резкие и грубые, но Аллану уже всё равно. На глаза попадается трубка радиотелефона. Только руку протяни. Габриэль в экстатическом раздрае и не заметит ничего, но куда звонить? И Аллан решается… Вот трубка в руке, вот Габриэль нещадно лупит его задницу, вот он чувствует, как по бедру стекает кровь, а это значит, что вновь появились трещины от слишком резкого проникновения. Ор и мат наполняют комнату, но Аллану это даже на руку. Он тихо диктует адрес и говорит взять побольше людей. Они сидят, словно ничего и не было: пьют вино, Аллан немного морщится от боли в анусе, а Габриэль курит. — Мы хотели сделать подарок. — Выблядок в подарок. Хм… Эстетично. А ведь я совсем недавно видел его. Ничтожество. До тошноты хорош на ебало, но эта его… мутация, — отплёвывается брюнет, — какая всё-таки мерзость. — Он красив? Сейчас… — зачем-то спрашивает Аллан, зная ответ, ведь Шерлок всегда нравился Габриэлю, ещё с университета. — Да, — самодовольно подтверждает брюнет и носком туфли подбрасывает кисть Дина, играясь с ней, как кот, — Дин зря переживал, я бы с удовольствием посмотрел на этого ублюдка, на его тело. Но трахать… нет. — Ты не хочешь его? — борясь с подступающей тошнотой спрашивает мужчина. — Трахать? Нет. Для этого у меня есть вы, дорогой. Ты ведь никуда не собираешь? — Нет, — дрожащим голосом произносит блондин, понимая, что он в ловушке, что именно его глупость и чувства привели его сюда, — мне казалось, ты всегда знал, что я не уйду… — В тюрьме меня брали сомнения. Ты не писал мне. — Но ведь… — Да знаю. Нельзя было. Этот жирный гандон сделал всё, чтобы сломать нас. Мразь… Если бы не он, братца бы давно продали в цирк мутантов. Или в бордель. Я бы повеселился. Где я могу повеселиться? Блондин дрожит и протягивает фотографию трупа Габриэлю. — Адрес на обратной стороне, — успевает выкрикнуть мужчина перед тем, как его выворачивает. Но Габриэлю всё равно. Он с упоением смотрит на фото. — Надеюсь, не передумаешь и подаришь, — хищно скалится он, целуя фото. Аллан предпринимает слабую попытку улыбнуться, а потом слышит какую-то возню… Полиция приезжает быстро. Даже быстрее, чем блондин ожидал. Ворвавшаяся в дом группа немного в шоке: насильник, жертва, труп и… спокойствие. Такое впечатление, что это дешёвая, жуткая фантасмагория, а полиция лишняя и только нарушает идиллию.***
Грегори с Джоном и Майкрофт примчались в участок одновременно и сейчас сидели в кабинете инспектора, решая что им нужно делать. Габриэль уже был в допросной. — Во-первых, спасибо, что передал дело нам, — искренне поблагодарил инспектор Майкрофта, — а, во-вторых, я просто в ахуе. — Не лучшее определение, — поморщился Холмс. Джон же всё набирал и набирал номер Шерлока. Теперь на звонки не отвечали ни Шерлок, ни Молли. Это пугало. А уйти в БАРТС Джон порывался, но Майкрофт остановил его, успокаивая и доказывая, что его охрана не могла не заметить, что Шерлок вышел из морга, следовательно, он всё ещё в морге, а лишний раз видеть ублюдка-Габриэля ему не стоит. — Они жили втроём. Аллан убил их третьего любовника, а Габриэль изнасиловал Аллана. — Ничего не меняется, — театрально вздохнул Холмс. — Что?! — Полагаю, Джон тебе рассказал про этого Габриэля? Ватсон виновато поднял глаза. — Майкрофт, — начал Лестрейд, — это было… — Знаю. Так вот, эта троица моего брата… унизила. С ними был ещё парень, но он погиб. Заключённые приняли его… сухо. Без моей помощи. Итак, инспектор, я забираю Габриэля. Хочу допросить его. Вам оставляю Аллана. Скорее всего, второго срока он не переживёт. Психика слабенькая. А теперь попрошу проводить меня к тому туповатому персонажу. Перед тем как войти в допросную, Грегори ещё раз взглянул на партнёра: — Ты уверен? — Более чем. Бить не буду. Изменять тоже, — шепнул Майкрофт, и Грегори открыл дверь. Габриэль вздрогнул, но, увидев Холмса, расплылся в безумной улыбке: — Майкрофт Холмс. Я уже думал, что не придёшь. — Как видите, — хищно улыбнулся Майкрофт, от чего Грега передёрнуло, — вот мы и встретились, да? — Да. Снова братца защищать? Но Майкрофт не ответил. Лишь кивнул в сторону камер, и они тут же отвернулись, создавая слепую зону там, где находился арестованный. — Ма… Мистер Холмс, — сделал шаг вперёд Грегори. — Освободите его. Приказ чёткий и ясный. Лишь он дал инспектору понять, что никто избивать преступника не собирается. Во всяком случае здесь. Инспектор подошёл к Габриэлю и отстегнул наручники от стола, а затем грубее, чем требовалось рванул вверх арестованного. Из кармана толстовки что-то выпало. — Отведите его к сопровождающим. Пусть перевозят, — отдал приказ Холмс, и тут же в допросную вошли двое вооружённых полицейских. Когда Габриэля вывели, Грег всё-таки наклонился к листу, выпавшему у того. Инспектор поднял лист, перевернул и вгляделся в изображение. По медленно бледнеющему лицу и дрожащим рукам, Холмс сразу всё понял…***
— Это не он! — орал Джон, сжимая кулаки и зверем глядя на мужчин, — не он! — Никто не… — начал было Грегори, но Холмс, сидевший за своим ноутбуком, хлопнул ладонью по столу, прервав речь партнёра. — Заткнитесь! — рявкнул он, — пожалуйста, — добавил тут же с присущим ему аристократизмом. Он так и не посмотрел на фото. Не посчитал нужным. Только не сейчас. — Там плохое качество. Очень плохое. Лица не видно почти, Джон, — полушёпотом настаивал Грегори, — Джон… Но его речь прервал телефонный звонок на мобильный Ватсона. Доктор достал телефон из кармана джинсов, взглянул на экран. Грег лишь успел заметить, как затряслись руки доктора.