***
Майкрофт закончил инструктаж прислуги. Он заочно представил Джона, сообщив, что это мужчина Шерлока и у нему нужно относиться, как к члену семьи. Теперь доктор наделялся почти безграничной власти над ними. — Видно, что он хороший человек, — перешептывались горничные. Но помимо светлых моментов, пришлось упомянуть и о повышенной безопасности. Теперь дом был под особым наблюдением, «это не говорит о чьей либо компетенции, однако эти меры безопасности необходимы при нынешнем положении дел, » — сообщил политик местному начальнику службы безопасности. — Насколько всё серьёзно? — поинтересовался тот. — Международная угроза, — кратко ответил политик и больше в подробности вдаваться не стал. Когда все инструкции были получены, Майкрофту сообщили, что ужин будет через полчаса. К их приезду определённо готовились с трепетом: специально для политика в меню было овощное рагу с тушёным нежирным мясом, низкокалорийный десерт. А остальным хозяевам был приготовлен запечённый картофель с грибами и тающие во рту стейки. Повар — милейшая леди, чуть моложе самой миссис Холмс, сегодня решила побаловать молодых хозяев шоколадным пирогом, который «мальчики так любили в детстве». А старшего из братьев она сейчас активно заманивала на кухню: — Мистер Холмс, от одного кусочка вы не станете хуже. Я не могу подавать блюда без вашей оценки! Тем более сейчас! Ваш брат приехал с супругом, и видит Бог, он хороший человек! — Стоп! — подкатил глаза политик, — не распускайте сплетни. Доктор Ватсон ещё не является супругом Шерлока. А теперь, пожалуй, пройдём на кухню. Ваша готовка, — Майкрофт прикрыл глаза, предвкушая невообразимо чудесные вкусы. Сконфуженная леди прикрыла рот рукой и поспешила за Майкрофтом. Доктор тем временем раскладывал свои скромные пожитки. По армейской привычке он взял только необходимые вещи: несколько комплектов белья, сменные джинсы, несколько футболок и рубашек. Шерлок же, скинув лишь пальто и ботинки, лежал на огромной кровати, наблюдая за соседом. Ему представлялось, как бы Джон освоился в этом доме, переедь они сюда жить. Непременно он занялся бы садом, а, обнаружив пасеку, возродил бы и её. Скорее всего, Джон подружился бы с прислугой и вечерами сидел бы с кем-нибудь за чашкой чая — А ты не хочешь разобрать чемодан? — прогремел вопрос, выводя детектива из сладких мыслей. — Бет с этим разберётся. — Кто? — Бетси. Горничная. — Эм. Ладно. — Я бы советовал и тебе оставить это дело. Поверь, её ничем не смутить, если ты взял что-то особенное. — Господи, Шерлок! Мы приехали в дом твоих родителей… — Один из нескольких. — Ну и что. Всё равно. Что я мог сюда взять? Это же… — Понятно. Нужно закупить, — будничным тоном произнёс детектив и потянулся. — Закупить? Что ты, позволь узнать, собрался закупать? — Презервативы, смазку. Может ты захочешь игрушки. Я, кстати, не против, Джон, — пошлая улыбка Шерлока немного обескуражила доктора. Но он на провокацию не поддался. — Нет. Шерлок, здесь твой брат и полно людей. — Эти люди и не такое видели. — Что?! — Не будь ханжой, Джон! — Я не ханжа. Но это дом твоих родителей, Шерлок. Имей уважение. — Уважение? — детектив рывком поднялся и по-турецки уселся на кровати, — о чем ты говоришь? В чём моё неуважение? Интимная близость не зависит от уважения к родителям или иным родственникам, разве нет? — Да. — Погоди, — нахмурился мужчина, — ты сейчас со мной не согласен, но согласился лишь потому, что не хочешь спора. Да, я прав! — Победоносно заключил Холмс, — в чём проблема? — Ты считаешь проблемой то, что я не хочу спорить с тобой? — Джон повернулся и скрестил руки на груди, внимательно вглядываясь в лицо соседа. Он на самом деле не имел ни малейшего желания спорить. Мало того, что они находятся не в своей квартире, а в доме, который косвенно принадлежит Шерлоку, так тут ещё и Майкрофт, который может вмешаться в любой момент. Чаще всего он был на стороне Джона, но вот только Шерлок сегодня слишком эмоционально может на это отреагировать. Всё осложнялось еще и тем, что доктор только примерно знал, чего от него хочет политик… — Ты не хочешь меня? — уверенно спросил мужчина. — Шерлок, — Джон запрокинул голову, а потом устремился к соседу и сел на кровать, — как ты не понимаешь… Я хочу тебя. Я люблю тебя. Но мне не чужды эмоции. В этом доме всё для меня ново. К тому же, тот факт, что тут много людей и твой брат… — Джон тяжело вздохнул, — понимаешь, это совсем не добавляет оптимизма. И… Ещё этот разговор… — Ты не хочешь меня из-за неё? Из-за той шпионки, которую почти вычислили люди моего брата? — Теперь тон детектива был не таким уверенным. — Повторю ещё раз, дорогой, любимый, я хочу тебя. Но, ты прав в том, что мне сложно. И не потому что она женщина! Просто, когда Майкрофт сказал, что нужно будет встретиться с ней и изобразить заинтересованность, я подумал о тебе. О том, как тебе будет тяжело. Я уверен, что не соблазнюсь на её тело или что она там ещё предложит. У меня есть ты и ничего или никого иного мне не нужно. Но веришь ли мне ты? Понимаешь ли это? Детектив смотрел куда-то в пространство. Настолько отвратительно Шерлоку ещё не было. Конечно, он никогда не сможет делить Джона с кем-то! Пусть даже для дела! Он не раз просил его оказывать кому-нибудь знаки внимания для работы, но в тот самый момент Шерлок всегда был рядом и контролировал каждое слово доктора, каждое его движение! Теперь же ему следовало оставаться дома (он даже подозревал, что Майкрофт оставит его в этом самом доме, чтобы все эти люди следили и чуть что — сообщали политику). Сможет ли Шерлок воздержаться от наркотиков, зная, что Джон пошёл на свидание, да ещё и с лёгкой руки его братца? А если наркотиков не будет, то сможет ли Шерлок потом принять Джона? От этих мыслей хотелось убить Майкрофта и всех его шпионов, будь они неладны. — Мне тоже тяжело, Джон, — признался детектив, — я предлагаю просто устроить засаду на неё! Элементарно, быстро, без лишних проблем. — Но он не доверяет даже своим людям на сто процентов. Шерлок, прошу, послушай меня: я никогда и в мыслях не изменял тебе. Тем более, если не веришь мне, за мной постоянно будет наблюдать сам твой брат. — Да дело не в доверии! — Шерлок вскочил с постели, как током ударенный, — Джон! Мой чёртов братец, — он размашистым жесток указал на дверь, — ради чёртовой Англии готов подставить под удар кого угодно! Он идиот! Кретин! Он даже тебя готов отправить к неё в лапы, лишь бы только… — Тише, — подошёл к нему доктор и собирался было положить руки на плечи, но детектив отпрянул от него, и ровно в эту же секунду открылась дверь. На пороге стоял вышеупомянутый член семьи Холмс. По всему виды было понятно, что ему несколько неловко. Напускная важность и твёрдость куда-то делись, уверенный и ледяной взгляд теперь был тусклым и неловким. Джон не думал, что когда-нибудь увидит Майкрофта таким. — Надеюсь, я не помешал, — начал политик, — Джон, Шерлок, еда в столовой. Я хотел бы обсудить за ужином тему, которая всем нам не даёт покоя. Не отпирайся, братец, дальше тянуть смысла нет. Мы поговорим. И это будет верным решением. — Может быть оставим разговор на утро? — предложение Джона показалось, конечно, разумным, но оба Холмса прекрасно понимали, что тянуть ни у кого не хватит сил. Они просто изведут сами себя. — Мой брат прав, — коротко бросил Шерлок, — я в норме. Столовой оказалось весьма большое помещение. По стилю оно напоминало средневековые залы из книг. Очень высокий потолок, массивные люстры с яркими лампами, внушительные окна, которые в вечернее время оказались закрыты плотными бордовыми шторами. Стены были увешаны крупными портретами в массивных рамах, а обои пастельных тонов добавляли помещению изысканности. У каждого окна стояли огромные вазы с живыми цветами, которые распространяли приятный аромат. Всё было пропитано богатством и благородным вкусом. — Снобизм в каждом дюйме, — заключил Шерлок, отодвигая для Джона тяжёлый стул. — Братец, имей совесть. Родители лично здесь всё продумывали. — А кто мешал нанять дизайнера? Майкрофт в ответ лишь глаза подкатил. Ну что ответишь неугомонному младшему. Он ведь всё переведёт в негатив. — Вообще-то, весьма впечатляюще, со вкусом. — Скромно заметил доктор, снискав улыбку политика. — Дизайном занималась наша мать. У неё были конкретные мысли… Иногда они с отцом приезжают сюда, — довольно ответил Майкрофт, наливая себе стакан воды, — Джон, попробуйте мясо. Перепела здесь имеют особенный вкус. — Он задабривает тебя едой, — вмешался Шерлок, расположившийся на соседнем справа от доктора стуле, — сначала задобрит едой, а потом отправит на казнь. — Шерлок, — предупреждающе шепнул Джон. Только вот ругани ему сейчас не хватало. Пища действительно была божественна! Джон и Майкрофт наслаждались каждым кусочком. Пикантные тушёные овощи, мясо в сливочном соусе, запечённый картофель, всё это было приготовлено с необыкновенным старанием и изыском. Немного насытившись, политик всё же вернулся к главному: — Доктор Ватсон, — начал от, сделав глоток воды, — полагаю, мой брат уже рассказал худшее о предстоящем деле. Позвольте теперь мне познакомить вас с деталями. Шерлок, который не притронулся к пищи, а лишь сделал несколько глотков чая, теперь устремил гневный взор на брата: — Надеюсь, эта перепёлка отомстит тебе за вынужденную кончину, — прошипел он. — Не надейся, братец мой. Итак, Джон, перейдём к проблеме… Итак, опущу наши политические игры и громкие имена, скажу лишь, что были убиты несколько послов и дипломатов нашей страны. Это дела давно минувших дней, однако их убийца всё ещё на свободе. В последнее время наши важные люди «выводятся из строя». Перед важными переговорами у них случаются мелкие на первый взгляд неприятности. Но именно эти неприятности оказываются фатальными. — Можно подробней? — нахмурился Джон, откладывая приборы. — Например, потеряв свою собаку, — Майкрофт театрально всплеснул руками и криво улыбнулся, — ах, какая неприятность, наш важный человек отвратительно провёл важные переговоры. Чтобы исправить это недоразумение, мы приложили слишком много усилий, что повлекло за собой некоторые ресурсы. Мелочь. Но ему это стоило карьеры. Враг бьёт по самому дорогому, Джон. — По собаке? — удивлённо вскинул брови Доктор. — Как бы странно не казалось. Собака для этого человека была более, чем питомец. — Вот как… — Именно. Догадаетесь, какое слабое место у меня? — Шерлок… — Именно. Но мой братец слишком умён. К тому же, о нём мало что известно. Знаете, у нас нет привязанностей. Для всех мы социопат и снеговик… Но теперь… У моего брата, Джон, есть вы. — Что вы хотите этим сказать? — Что охота идёт на вас, доктор, — политик хищно улыбнулся, чем вызвал раздраженный хлопок ладонью по столу у брата, — ближе к делу, Джон! Итак, по соседству с вами теперь живёт девушка. Вам она сразу представилась, как Эмилия. Демонстративные ссоры с якобы супругом, жалобы на пустую жизнь, а потом повышенное внимание к вам, как к мужчине. Умно. Знаете её расчёт? — Убить? Войти в дом? — Не исключено. Думаю, план «А» таков: закручивается интрижка с вами, мой брат, Шерлок, не отрицай даже, от обиды и горя либо начнёт употреблять, либо впадёт в депрессию. И тот, и другой варианты несомненно затянут меня в своё решение, как следствие, на политической арене я буду временно слаб. Меня легко подставить, переиграть и убрать из политики вообще. — Умно, — выдавил Джон. — Ещё бы. Признаться, мои люди вообще не ожидали, что удар падёт именно на вас, Джон, — Майкрофт сделал ещё глоток воды, — Шерлок всегда находится под наблюдением. И мы были уверены, что устранить попробуют его. Я был бы… — Не утруждайся, — отрезал Шерлок, — ты был бы рад. — Что? Бога ради! — Политик был действительно раздражён: как за столько лет его брат не может элементарного понять?! — Ты прекрасно знаешь, как часто я рисковал всем, Шерлок, чтобы твоей заднице было комфортно! — Да?! — Шерлок встал со своего места и немного наклонился над столом, — а не ты, ли, братец, каждый раз расслабляешься, отправляя меня куда-нибудь?! Лечебница, психушка! Давай! Давай ещё куда-нибудь! — Угомонись! — Хлопнул ладонями по столу Майкрофт и тоже встал. — Политика не терпит возгласов! — И брата-наркомана! — Так откажись! — Детектив махнул в сторону брата так, словно принц прогонял надоедливого слугу, используя лишь грациозную кисть, — мне твоё родство не нужно! Оставь Джона и вали в свою политику! Нервы доктора не выдерживали. Каждый из братьев наговорил сейчас столько колкостей друг другу, что их применение казалось нереальным. Однако Джон решил, что сейчас мирить их смысла нет. Есть проблема, которую нужно решать. И он должен прервать это безумие ради решения. — Заткнитесь! — Рявкнул бывший военный, чем привлёк внимание двух Холмсов, — вы оба реально думаете, что сейчас самое время ссориться? Или, Майкрофт, вы думаете, что мне так просто было согласиться на это? А может быть, Шерлок, ты решил, что поспособствуешь спасению брата или облегчишь мою участь? Мужчины внимательно смотрели и Джона. — А ведь он прав, — угрюмо продолжил политик, — прошу прощения, Джон. И Шерлок. — Извинения приняты, — процедил младший брат. — На данный момент мне и моим людям кажется, что наилучшее развитие было бы таковым: вы делаете вид, что вам эта леди интересна. Всего несколько встреч. Самый обыкновенных. Разумеется, деньги на все расходы будут выделены. Пусть она считает, что снова победила. В самый подходящий момент мои люди просто возьмут её. — Почему этого нельзя сделать при первой встрече? — поинтересовался Джон. — При первой встрече она наверняка проверит всё: не следят ли за вами, не догадываетесь ли вы о чем-нибудь. Это будет проверка. Так всегда. Если же она убедиться, что вы всего лишь заинтересовались её персоной в своих целях, то расслабиться, выйдет непременно на связь со своим руководством, за ней явно кто-то стоит, а потом будет прорабатывать дальнейший план. Конкретизировать его. Вы ведь не думаете, что она работает сама на себя? — Я вообще стараюсь не думать об этом, — признался Джон, — точно так же, как и не думать о том, что может случиться с Шерлоком или с вами. — Вас ничего не беспокоит? — Прищурил глаза Майкрофт. — Беспокоит, — Джон откинулся на спинку стула и дерзко взглянул на собеседника, — и даже очень беспокоит, но вы ничего не решите. — Я мог бы попробовать… — И получить в итоге неудачу. Поверьте. Это моя… боль. — Боль? — Теперь старший Холм перевёл глаза на брата, который смотрел куда-то вверх, очевидно, стараясь казаться отрешённым, но всё же слушая разговор. — Вы хотите отправить меня к этой шпионке. Я согласен. Это всё, что вам следовало бы знать. А с остальным я могу разобраться сам. — Что ж… Я преклоняюсь, Джон. Это смело.***
После трапезы ни у кого не было желания продолжать деловой разговор или вести светскую беседу у камина. Все разбрелись по своим спальням и лишь прислуга ещё суетилась, издавая шорохи на первом этаже. Решение было сложным для всех. Однако только оно сейчас могло спасти Холмсов от полного краха. Вопреки смелым заявлениям и рассуждениям Шерлока об интимных отношениях, в этот вечер не было даже поцелуев. Они оба слишком устали и слишком озадачены. Джон пытался читать какую-то книгу, лёжа на своей половине кровати, а Шерлок бродил по чертогам. Майкрофт же, устроившись в библиотеке вносил последние правки в сценарий первого свидания Джона. Время от времени мужчина откидывался на спинку кресла и сделал глоток виски, а затем снова наклонился к бумагам на столе, что-то дописывая ручкой на листах. Неожиданно мнимую тишину нарушил тяжёлый звук будильника: Майкрофт установил его, желая справиться с намеченным планом до полуночи. Мужчина кинул взгляд на телефон, убеждаясь, что пора оторваться от дел. В эту самую минуту в комнате раздались тихие шаги. — Я уж думал не увижу тебя здесь, — Шерлок подошёл к брату, но садиться напротив не стал. — Почему? — Библиотека… Банальщина. Работать в библиотеке уже не солидно. — У меня здесь нет своего кабинета. Только кабинет отца, но он не любит, когда кто-то им пользуется. — Я тоже не люблю, когда кто-то пользуется моим. Услышать это от брата Майкрофт никак не ожидал. Шерлок ревновал? Заявлял о правах на доктора? — Прости, ты считаешь… — Да. Джон мой. И мне не нравится, что ты впутываешь его в свои глупые игры. — Я делаю это не только ради себя. В конце концов, братец, он может не встречаться с ней. Но где гарантия, что она не отравит его? Или не убьёт иначе? Где? Шерлок молчал. Гарантий не было. Брат был прав. — Мне сложно, — выдавил из себя признание детектив, — я не хочу, чтобы он был с ней. — Братец, — политик встал со своего места и положил руку на плечо брата, — пойдём. Нам нужно выпить чаю и поговорить. Шерлок напоминал сейчас неразумное дитя, каким он был лет до семи. Тогда Майкрофт часто решал вопросы за чашкой чая, уговаривал и убеждал брата, приводил аргументы, находил компромисс. Теперь они оба вернулись в детство, и взрослому Майкрофту Холмсу предстояло снова стать маленьким переговорщиком. — Итак, ты ревнуешь Джона? — не то спросил, не то утвердил факт политик. — Нет, — мгновенно выпалил брат, но потом обнял пальцами горячую кружку и признал, — отчасти. Я не хочу его терять. С ним мне…комфортно. — Как я уже сказал, эта девушка опасна. И ни у меня, ни у моих аналитиков нет никаких сомнений, что именно Джон будет жертвой. У неё всегда два выбора: убить или отнять. Если не получится отнять, то… У неё рука не дрогнет. — Но я не могу отдать! — Никто и не просит отдавать, — политик улыбнулся так, словно объяснял какую-то очень простую, но важную истину воспитаннику детсада, — мы хотим, чтобы создалась видимость. Только видимость. Камин потрескивал в столовой, а Шерлок обрабатывал информацию. Ему было до невозможности мерзко думать о том, что эта мерзкая живица на какое-то время станет объектом внимания Джона. А ещё сложнее было думать о том, что она непременно постарается его соблазнить. Будет трогать, целовать. От одной мысли по телу бежала неприятная дрожь. — Он всю жизнь был с женщинами. — Но сейчас он с тобой. — Мы можем свести всё к одной встрече. Вы накроете её сразу. — Нет, Шерлок, — Майкрофт угрюмо опустил глаза, — нам нужны доказательства. Нужно, чтоб она расслабилась. Если хочешь, то ты можешь наблюдать. Будешь видеть и слышать всё, сможешь контролировать. Но минимум четыре встречи. — Что? Четыре?! Братец твои люди идиоты?! — Не повышай голос. Он спит? — Да. И не проснется. Слишком устал. — Да. Шерлок, всего четыре дня… — Нет. От политика не укрылся секундный обречённый взгляд. Это значило, что его брат прекрасно понимает необходимость такого поведения. Просто старается ухватиться за последнюю соломинку, точно утопающий. — Я услышал тебя. Но… Ты сам понимаешь. Шерлок встаёт со своего места и расхаживает по комнате, точно заводной. Механические движения, монотонные шаги — это его особенное лекарство от расстройства, которое он не принимал уже очень давно. Раньше, когда он был ещё ребёнком, мамуля всерьёз забеспокоилась, заметив такую особенность. «Ко всему прочему не хватало только невроза или чего похлеще!» — Сокрушалась обеспокоенная женщина. Но никакого диагноза у младшего не было. Майкрофт предпочитал не думать о том, помогли ли финансы избежать записи о психических проблемах, или же брат бы в самом деле здоров. Но сейчас, глядя на эти шаги и ошалелый взгляд, ему сделалось нестерпимо больно. Его сильный и всегда независимый брат сейчас был похож на загнанного зверя. Казалось бы: что такого? Всего лишь помощь. Но для Шерлока Джон не был инструментом или просто соседом. Джон был его собственностью, он был частью жизни. Корить себя было поздно. Жалеть о чем-то — тем более. — Довольно! — Решительно прервал метания брата политик, — если ты решил свести себя с ума, то это Джона не удержит. Лишь усугубит. Не будь эгоистом, братец. Подумай о том, что Джону сложнее, а твоё неразумное поведение ему не помогает. — Да? Правда? — Не ёрничай. — Слишком много запретов! — Завтра мы обсудим детали, — Майкрофт встал со своего места и направился в сторону выхода, однако резко изменил направление и устремился к Шерлоку, — я бы дал тебе совет. Не ставь доктора перед выбором, а лучше покажи свои намерения, — С этими словами старший брат удалился, а младший остался стоять посреди комнаты. Ему было о чём подумать.***
Утро выдалось особенно прекрасным: булочки с корицей, чай и кофе, прекрасная погода и свежесрезанные букет роз на обеденном столе. Разве не заявка на идиллию? О таком завтраке Джон мог только мечтать. Накануне он уснул с тяжёлыми мыслями о Шерлоке и своём поступке. С одной стороны, Джон понимал, что братья на самом деле не мыслят друг без друга жизни, хоть и ругаются, точно кошка с собакой. С другой стороны, спасая Майкрофта, он рисковал погубить Шерлока. Все эти интриги, политические и шпионские игры были очень далеки от бывшего солдата. Где же он так нагрешил, что теперь на него обрушилось всё разом? Однако этим утром всё было удивительно мирно. Шерлок не уходил в привычное спасительное уныние, вёл себя вполне доброжелательно, хоть иногда и проскальзывали нервные нотки. Не демонстрировал своеЙ ненависти к брату. Майкрофт, в свою очередь, поднял тему экскурсии по дому, усердно намекая Шерлоку, что тот должен Джона познакомить со всеми уголками и дома, и сада, и двора. На минуту доктору даже показалось, что это скрытый намёк на его причастность к хозяевам дома, ведь Шерлок не раз давал понять брату и окружающим, что Джон давно стал его настоящей семьёй. Но политик умел так завуалировать свою мысль, что понять истинные мотивы мог лишь посвященный. На богатство семейства доктор не претендовал, но посмотреть всё здесь было интересно. Собственно, Шерлок тоже не против был прогуляться, а скорее напротив, принял идею восторженно и со словами: «Джон, теперь ты мне не откажешь!», Подкинул в воздух пачку презервативов, которая сделав сальто приземлилась кудрявому прямо в руку. — Эм… Шерлок, — попытался начать возражение доктор, но куда там… — Только подальше от западной части, — вступился за брата политик, — там окна прислуги, — пояснил он и прикрыл глаза, делая глоток поистине волшебного чая, который заварил для них дворецкий. От акта любви на открытой местности Шерлок воздержался, что вызвало бурю благодарности небесам у Джона. Ну не готов он был без штанов любить Шерлока на глазах у всех. Любить одетым — без проблем. — Ты должен пообещать, — вдруг заявил Шерлок, подводя доктора к небольшому декоторотивному прудику. — Что пообещать? — Сначала скажи: «обещаю». — Ты же понимаешь, что это по-детски, совсем по-детски, — Джон взял руку Шерлока в свои руки, улыбаясь нежно и беззлобно. — Брать обещание — это по-детски? — Нет. Не сообщать о предмете обещания до того, как человек… Хотя… Чему я удивляюсь. Обещаю, Шерлок. — Спасибо, — детектив смущённо опустил взгляд, словно услышал что-то такое важное и нужное, что могло вызвать прорыв чувств. — Может теперь скажешь, что я уже пообещал? Не то, чтобы я не доверяю, но я вроде должен знать, что нужно сделать. — Ты пообещал не уходить к ней. Насовсем. — Теперь детектив выглядел очень серьезным и решительным, а для пущей верности ещё и повторил: — ты пообещал. — Стоп. Шерлок, — улыбка пропала с лица доктора, — ты серьезно допускал, что я мог оставить тебя? Господи, я убью твоего брата. Я, конечно, понял, что ты ревнуешь, но… Думать, что я могу уйти от тебя! Как тебе только такое на ум пришло? Кто-то надоумил? — Это же очевидно, — начал детектив, но был остановлен пылким поцелуем любимого. Тем временем, в кабинете отца Майкрофт Холмс вместе со своими людьми решал, как доктору Ватсону избежать полового акта с объектом. А главное — возможно ли это вообще.***
— Я совсем не удивлён, что ты рос в таком поместье, — восклицал Джон, по дороге к дому. — Я похож на деревенщину? — Нет. Но твоя любовь к биологии просто не проснулась бы в Лондоне. Где бы ты ещё нашёл диких пчёл, стрекоз, жука-плавунца, личинок. В Лондоне их нет почти. — Здесь уже тоже, — вздохнул детектив, — я раньше мог без проблем наткнуться на кого-нибудь из них просто открыв окно. А теперь… сложнее. Может поищем завтра пчёл? — Предложение прогремело, точно гром среди ясного неба. Джон понимал каким-то шестым чувством, что завтра ему уже придется встретиться с «особо опасной соседкой». — Я не против, — немного помолчав заключил мужчина. Он ведь на самом деле был не против! Он был даже очень «за»! Конечно, поиск опасных пчёл не доводил его до экстаза — это было привилегией Шерлока, а вот по лесу с любимым детективом он бы побродил. Некоторое время они шли молча. Джон в какой-то момент забеспокоился: что же там происходило в этой гениальной кудрявой голове, которая в последнее время выдаёт откровенно бредовые мысли. Но, словно почувствовав это, мужчина заговорил: — Майкрофт никакогда не давал сюда никого привозить. — А ты хотел? — с толикой сочувствия осведомился доктор. — Не то, чтобы хотел. Ты же знаешь, я не придаю ритуальной торжественности возвращению в родное гнездо, — скучающий тон сейчас защищал от сантиментов, — но не все считают так же. Собственно, так даже лучше. Джону очень хотелось узнать, кого же Шерлок мог привезти сюда. Или кого хотел. Но спрашивать об этом было нельзя. Если он решался что-то рассказывать, значит хотел этого сам. А любые расспросы практически всегда заставляли детектива захлопываться, точно моллюска в раковине и больше к теме не возвращаться. Поэтому пришлось молчать. Хоть это и было сложно. Но долго ждать не пришлось. Шерлок продолжил сам: — Габриэль хотел приехать. Мечтал посмотреть «где выращивают гениев». И я… Тогда мне казалось, что отказывать ему нельзя. Он ведь хотел. Да и кто ещё захотел бы приехать в дом фриков. — Эй, — Джон остановил его, придерживая за плечо, — кто угодно, Шерлок. Ты просто никого не подпускал, а он втерся в доверие. На секунду детектив изменился в лице. — Как странно. Ты повторяешь слова моего брата. Майкрофт, как ты понимаешь, был против видеть тут кого-либо. В любом из домов. — Тогда зачем он позвал сюда нас? В смысле нас вместе. Ты что, — Джон прищурил глаза, — заставил его взять меня? Шерлок, это… — Нет. Он сам хотел и предложил привезти тебя сюда. Полагаю, он вновь собирался как-то подкупить тебя. — Да? — Джон изобразил удивление, распахнув глаза, — а я думал, что твой брат просто хотел вывезти тебя из Лондона, чтобы ты немного отдохнул и побыл там, где свежий воздух, природа… — Общество таких же снобов, как и он сам, — недовольно продолжил детектив, — а ещё всюду эти розы и везде веет напыщенностью. Скорее он хотел закрыть нас здесь. Или тебя. Чтобы не сбежал раньше времени и помог стране, — он недовольно закатил глаза, показывая, как же ему гадко от этих мыслей. — Прошу, не демонизируй брата. — Может мне его в святые возвести? — Нет. Кажется, я где-то недалеко видел беседку. Я прав? — Да. Хочешь пойти туда? — Хотелось бы. — Хорошо. — Шерлок вытащил из внутреннего кармана пиджака телефон и быстро набрал смс, — мы будем там через шесть-семь минут, к тому времени нам подадут чай. Хоть детектив и старался быть всё таким же беспристрастным, не показывать чувств и эмоций, но глубоко в душе он был на седьмом небе от счастья. Ещё вечером у него появилось четкое ощущение того, что он привез в дом родного и близкого человека. Это было бессмысленное чувство, но очень приятное. Словно наконец-то он стал кому-то нужен. Он замечал каждую эмоцию Джона, замечал все жесты прислуги: повар накладывала ему больше чистого мяса, без кости, где это было возможно, незначительно, но всё же жест приязни, хорошего отношения. Вазочки с печеньем ставили чуть ближе к нему. А ещё дворецкий всегда очень тепло улыбался Джону. Это всё создавало впечатление, словно Шерлок наконец-то привёз сюда супруга, которому не просто стараются, а хотят оказать радушный приём. Вот и сейчас, стоило ему только написать дворецкому, что они хотят чай, как тот тут же засуетился. Конечно, ему не доплачивали за обслуживание Шерлока, мужчина мог вполне перепоручить это незатейливое дело кому угодно, но ему было приятно ещё раз получить улыбку Джона и сделать что-нибудь поистине хорошее. — Если честно, здесь очень красиво, но я чувствую себя не комфортно, — признание Джона прозвучало тихо и стыдливо. — В компании моего братца иначе и быть не может. — Майкрофт не виноват. Дело в обстановке. За меня тут всё делают, обслуживают во всём. Я же привык иначе… — И что, — мужчины неспешно прогуливались в сторону беседки, и Шерлоку хотелось подольше погулять, насладиться обществом Джона, его голосом, смущением, всей гаммой эмоций, которые в этом месте раскрывались как-то особенно притягательно, — никогда не поздно привыкнуть к хорошему. Если… — Если что? — Если, — Шерлок неуверенно взглянул на свои туфли, затем на очередной куст роз, потом выдохнул и всё же закончил: — если ты не находишь всё это совсем неприемлемым. — Всё это? Позволь-ка попросить пояснений. Ты снова за старое? Я считаю тебя самым привлекательным, Шерлок, и прекрасно понимаю, что ты сейчас пытаешься мне сказать! — Мы подходим, — предупреждающе оповестил детектив, заставляя доктора приберечь свои высказывания. Ссоры и споры при прислуги были недопустимы. Мамуля всегда придерживалась этого правила и старалась привить его сыновьям. За чаем прекрасно решать любые проблемы. Во всяком случае, мама Джона ему так говорила. А потом он стал жить один. Чай ассоциировался с быстрым завтраком и скучными лекциями, где преподаватели разрешали приходить с напитками, дабы не было окончательного ощущения интеллектуального болота. А так хоть с чем-то сидят, делают вид, что слушают. А потом был Афганистан. Чай — и средство отравления, и ужин, и ещё хрен пойми что. Местные часто звали «на чай». Дружелюбный настрой, чтоб его… Вот только новобранцы, как правило, с таких мирных посиделок не возвращались. Кого-то находили потом. Захватывают коммуну, иначе их малюсенькие поселения и не назвать, а то бывало и просто через поселение проходят, а у дома какого-нибудь отбитого вояки висит… не то мешок, не то тряпка. Приглядываешься, ёп! Да он же только неделю назад прибыл… А сегодня уже здесь… Без ушей, без крови, без жизни. Как тушка барана. Висит и все вокруг него ходят, дети бегают поглядеть. Сходил «на чай». А потом в жизни появился Шерлок. И чай стал чем-то разноголосым: аристократичным «Чай, пожалуйста», капризным «Я тоже хочу чай!», трогательным: «Я… пытался… Джон, нам нужен чай. И новая кухня». Чай стал интимным, будоражащим, ласковым, успокаивающим, родным. И вот теперь у них тоже чай. Теперь Джон назвал бы его семейным. Они точно настоящая семья садилась за стол и за чаем собирались обсудить ситуацию. Не в деловом русле, а просто друг для друга. — Я вообще удивлён, что инспектор всё ещё работает, — как бы невзначай бросил Шерлок, хитро улыбнувшись. — Почему? В каком смысле? — реакция доктора не заставила себя долго ждать, как и рассчитывал детектив. — Потому что, — они уже сидели за столом, а стол обрастал печеньями и шоколадом, — Майкрофт скоро запрёт его дома. Это же его инспектор. Понимаешь? Всё, он больше не принадлежит стране или королеве. — Ты говоришь так, словно теперь Грег принадлежит твоему брату. — Так оно и есть. — Шерлок, он живой человек. Хотя вы собственники… О чем это я. Странно, как ты меня не клеймил ещё. — Джон произнёс это в шутку, утрировал, однако мужчина заинтересованно поднял глаза от кружки, чем вызвал секундную панику доктора: — нет! Шерлок не смей так на меня смотреть. Не-а. Я не сдамся. — Хорошо. — Спокойность этого согласия пугала ещё больше. — Никогда! — Именно. — Я… Я человек! — Разумеется. — Я. — Успокойся. Ты разве мог подумать, что я реально это сделаю? Я, конечно, собственник, но не настолько, Джон. Доктор наклонил голову и устало потёр глаза. — Я — идиот, — констатировал он. — Просто переживаешь. — Боюсь, что ничего не получится. Будут испорчены отношения с тобой. С твоим братом. Я всё испорчу, — наконец дал волю опасениям Джон, — там, на войне это могло бы быть неплохой вылазкой. Но там ты ответственен только за себя. Даже, если ты командир, то все ожидают жертв. Никто не говорит: «Верни ребят живыми», всегда: «Не трать состав попусту». Понимаешь? — Джон с отчаянной надеждой посмотрел на любимого. — Понимаю, — кивнул тот, — у Майкрофта были отношения, когда ему было около двадцати шести. Да, — детектив тоскливо улыбнулся, глядя на округляющиеся глаза собеседника, — брат только начинал карьеру и иногда работал в полевых условиях. Выезжал в другие страны. Его парень догадывался, лишних вопросов не задавал. Вообще они сначала только трахались, но он сам настоял на отношениях, долго пытался пытался произвести впечатление на брата. У них завязались отношения. А потом брата отправили в Судан. Нужен был доброволец. Майкрофт являлся одним из ключевых звеньев в операции. Руководил маленькой группой. Что-то в управлении разнюхали про его отношения и того парня привлекли. В качестве наживки. Майкрофт должен был сам лично отправить его в один местный отель, чтобы разведать кое-какую информацию. Просто подслушать. Не более. Это было своеобразной проверкой для Майка. — Я так понимаю, он её прошел? — на самом деле Джон очень сомневался, что ему следует знать продолжение истории. Что-то ему подсказывало, что всё было не так-то просто. — Майкрофт — да. — А тот парень? — Он раздобыл нужные сведения. Не такие и важные, но нужные. Просто подслушал разговоры, но и этого хватило, чтобы переломить ситуацию в нужную сторону. Майкрофт, хоть он и не признается, но я почти уверен, он задумался о статусе этого человека в своей жизни. А на следующий день местные узнали, что парень гей. Причем про брата никто никому ничего не сказал. — О, боже! — не смог сдержать эмоций Ватсон. — Да. Думаю, понимаешь, что случилось с ним… В такой стране не прощают мужеложства. Майкрофт после этого стал невыносимым. Он и раньше никому не доверял, а после всего с катушек слетел. За инспектором он следит, как за сокровищем. А для служб, думаю, уже готова какая-нибудь легенда, чтобы его никуда не привлекли. — Его можно понять. — Каждую операцию он продумывает до мелочей. Каждый вздох просчитывает. И он знает, что я ему никогда не прощу ошибку, Джон. За ужином Майкрофт поинтересовался, как прошёл день и удалось ли Джону насладиться местной тишиной. Удалось. Даже очень. Но Джон лишь кивнул с натянутой улыбкой. Этого было достаточно. — Джон, завтра ты возвращаешься в Лондон, — железным тоном оповестил политик. Но за этим холодом все сидящие за столом смогли различить сожаление и вину. Это «ты» на секунду показалось громом. Крахом. Катастрофой. «Джон…ты». Один. Шерлок встрепенулся, отодвинул тарелку, в которой до этого неспешно ковырял овощи. — Что?! Он не поедет один! — Ужин вкусный, верно? Джон, вкусно? — Весьма, — выдохнул Джон. Он уже минуту, как не чувствовал его вкуса. — Майкрофт! Не притворяйся, что не слышишь! — Повысил тон Шерлок, — он туда не поедет! — Бессмысленно, братец. Ты можешь поехать с доктором. Но тогда ему придется покидать вашу квартиру ради встречи с объектом. Нет, есть и другой вариант. Тебе придется покидать квартиру, а ему устраивать театр, играя роль запутавшегося мужчины, который завёл любовницу и лжёт… Шерлок притих. Джон опустил глаза. Мерзкое чувство затопило сразу троих. Покинуть квартиру Джону означало выпасть и полной власти Майкрофта. Разумеется, грози ему опасность, политик со всеми своими службами тут же примчится на помощь, но всегда оставалось маленькое «если». Если успеет. Если не потеряет. Если от этого не пострадают граждане. Если это не станет угрозой для страны. И это «если» было известно каждому участнику разговора. — Предлагаешь сидеть здесь и сходить с ума? — резкий вдох опалил лёгкие детектива. — Всего лишь озвучил варианты. Становилось ясно, что выбор за Джоном. Чего захочет, а главное готов допустить именно он. Оставить в неведении любимого либо рискнуть. Этот выбор висел сейчас дамокловым мечом над мужчиной. — Это не варианты! — Возможно, братец. Полагаю, доктор уже знает, поэтому нет смысла вытягивать тебя на приватный разговор. Шерлок, когда я провалил задание, да, братец, то самое задание, я винил себя и только себя. Вместо того, чтобы попытаться просчитать каждого из отряда, я отвлекался на планы. Смотрел, как он общается с другими, держит ручку, читает собственный отчет, — при этих воспоминаниях губы политика начали подрагивать, но никакого намёка на слёзы не было, он умел себя контролировать, он должен уметь… — и в тот самый день, когда я позволил себе рассеянность случилось то, что случилось. Я надеюсь на твоё благоразумие. Здесь, — он немного приподнял руки и развернул ладони к потолку, — в доме наших родителей. Не будь идиотом, братец. Джон завороженно наблюдал за этим актом исповеди и даже не представлял, что могло твориться в душе старшего Холмса. На его глазах происходило истинное чудо: Майкрофт показывал себя. Настоящего, искреннего, искалеченного себя.***
— Прости меня, Шерлок, — Джон присел на край огромной кровати, которая теперь казалась единственным островком безопасности, местом укрытия от всего мира, что навис над парой. — За что? — оторвался от книги гений, изображая непонимание. Усталая улыбка Ватсона была красноречивей любых слов. Но все же до боли хотелось оттянуть тот момент, когда придётся говорить либо «прощаю», либо «нет». — Ты знаешь. За это всё. Чёрт… Я был так глуп. В последнее время между нами происходило чёрт знает что. Я чувствовал это, но боялся лезть в душу. Не хотел зайти на какую-нибудь запретную территорию. А получается, что за этой недосказанностью нас ждало… вот это всё. Прости. Шерлок сжал книгу сильнее, борясь с гадким чувством в горле, когда становится трудно протолкать воздух внутрь, а сделать глоток кажется вообще невозможным. Он судорожно пожевал нижнюю губу, дабы одними ощущениями заглушить другие. Не очень-то и помогло. Придётся говорить. — Это, вероятно, моя вина. — Что? — Джон вскинул голову, — не смей так говорить. Я знал, что ты иногда бываешь своеобразен в настроении. И я должен был понимать эти перепады, а получается, что сам… вел себя не лучше. Вбил себе в голову, что я что-то кому-то должен, что работа… Чёрт… Прости. Прости, Шерлок Холмс. — Я мог бы повторить сейчас и сто раз кряду, что сам чувствую себя не лучше. Но это произошло. Мы едва не довели друг друга своими недоговорённостями и ревностью до глупых эмоций. Теперь, если ты всё ещё не против продолжить отношения, мы должны… — Детектив несколько замялся, вглядываясь в лицо доктора, — я думаю, что ты не против, но всё же должен уточнить, — он вопросительно поднял брови, ожидая ответ. — О, конечно! Конечно, я согласен и очень хочу продолжить. Как ты вообще мог иное подумать! — Отлично. Тогда нам нужно просто пройти через эти проблемы. Я недавно читал, что у каждой пары случается кризис. Это нормально и мы ещё легко отделались. По статистике каждая… Но договорить Шерлоку не дал пылкий поцелуй доктора. Жаркие губы Джона метили молочную кожу, коротко стриженные ногти впивались в плечи (кто бы мог подумать, что они способны оставить тёмные лунки). — Господи… — шептал в полузабытье доктор, точно в трансе, — Господи… Люблю тебя… Шерлок… — его губы жадно целовали, а зубы иногда прикусывали желанную плоть. — Люблю тебя, — вторил и сам Шерлок, шаря руками по всему сильному и крепкому телу. Они уже были в одних трусах, лицом друг к другу. Длинные ноги детектива обвивали поясницу доктора. Бедра на бедрах. Руки с руками. Это было нечто сплетенное и животное в своём пылком единении. — Чёрт! Господи! Шерлок… — задыхаясь повторял Джон, точно молитву, вжимаясь влажным пахом в промежность мужчины. В такие моменты Шерлок издавал поистине нечеловеческие звуки, полные похоти и вожделения. — Хочу тебя внутри, — с придыханием выпалил детектив, проскальзывая пальцами в короткие волосы Джона, когда тот покрывал поцелуями его шею. И мужчина в ответ издал тихий рык. — Ты сводишь меня с ума, Шерлок Холмс, — на коже появляется алый засос, от которого по телу Холмса бегут мурашки: и больно, и окрыляюще любой дури, которую тот только пробовал. — Еще! — звучит чёткое требование и детектив трётся грудью о своего мужчину, подсказывая, где именно должно быть это «ещё». — Чёрт, — Джон прихватывает губами маленький сосок, — это дом твоих… ммм, — раздаётся сладкий стон доктора, когда его язык обводит аккуратную ореолу. — Да, ты трахнешь меня в их доме, — затуманенный голос звучит словно откуда-то издалека, да и Джону уже, откровенно говоря, всё равно. Он хочет этого мужчину, он любит этого мужчину, он принадлежит этому мужчине. Их секс напоминает музыку. Чувственную, пронзительную. Громкую. Очень громкую. Настолько громкую, что Майкрофт просит прислугу удалиться с этажа, а на робкий вопрос: «Куда?», раздражённо отвечает: «Подальше!». А сам потом спускается в библиотечный кабинет. Находит старую кассету, подписанную «инструкция починки утюга», достаёт неприметный тюбик с прозрачной жидкостью и включает видеопроигрыватель. К тому времени Джон вошёл в Шерлока наполовину. — У нас нет… — попытался предостеречь Джон. — Без него. — Что? — Без резинки, Джон! Хочу чувствовать наконец-то тебя! — Но… потом… — Задержусь в ванной на десять минут, — впился в губы Шерлок. — Шер… — лишь начало имени вылетело из уст, а потом его же ловкий язык стал творить с языком Джона что-то невообразимое, а потом большой палец коснулся соска, а потом другая рука скользнула по пояснице к ягодицам доктора и… Шерлок уже под Джоном. Он кажется невероятно узким, скорее всего это от того, что у них давно ничего не было, а еще Шерлок лежит на спине и эта поза явно не облегчает процесс. Но мужчина так захотел сам. «Я хочу смотреть на тебя и…чтобы ты смотрел», — тот самый аргумент, который победил внутреннего доктора и опытного любовника. — Родной, расслабься, я уже почти вошёл, — шепчет доктор, гладя одной рукой кудри мужчины, — нет, не торопись, я сам. Покусанные губы партнёра кажутся ему сейчас отдельным фетишем. Он видел, как Шерлок искусал их, когда его член был во рту Джона, а пальцы гладили узкий вход во влагалище. Оттуда даже выделилось немного смазки, что отчасти смутило Холмса, но в тот момент Джон прикрыл пальцами другой руки его губы и скользнул языком в «очаровательное место», как иногда называл его. И вот тогда-то мужчина буквально подавился стоном. Гамма ощущений обезоружила его, и лишь тёплые пальцы на губах не давали окончательно сойти с ума, напоминая о том, что его любимый рядом. А теперь любимый совершал очень осторожные движения. — Ты достаточно подготовил меня, — облизнулся Шерлок, вновь предпринимая попытку насадиться глубже. — Всего лишь два пальца. — Но и я не девственник. — Ты всё равно очень узкий, — Джон запрокидывает голову, когда чувствует, как мужчина сжимается вокруг его полового органа. Это невероятные ощущения. — Мне не больно, — тут же слышится довольный голос, — это ахуенно… Джон немного приходит в себя. Он крайне редко слышит, как детектив сквернословит. А в сексе тем более. И Ватсон совершенно не любитель грязных словечек, матов, но сейчас… У него просто сносит крышу… Комната (а то и этаж) наполняется стонами, вскриками и обрывками слов. Дыхание сбито у обоих. На телах испарина. Такого гибкого Шерлока Джон не мог даже представить. Такого сильного и дьявольски красивого Джона Шерлок даже не воображал. Крепкий член проходится по нежной простате, тонкие губы впиваются в немного припухшие, длинные пальцы сжимают загорелые плечи. — Я… я… — Шерлок не может сказать «близок» или «кончу», он вообще сейчас не может говорить, потому что голос постоянно срывается на стон наслаждения. — Люблю, — повторяет Джон снова и снова, в перерывах между загнанным дыханием и стонами потише. Он всегда старается сдерживается, хотя и тихим его назвать нельзя. Но привычка чаще всего берёт верх и он тише Шерлока. Всегда. Но не сейчас. Рука доктора скользит по животу любимого. Ниже… Туда… К самому сладкому месту, к самому тайному. Джон еле достаёт двумя пальцами до лона, потому что сейчас ему остро необходимо касаться Шерлока всем телом. Ловкие пальцы кружат у входа, ласкают, гладят, и он чувствует, как влагалище начинает ритмично сокращаться. — Пожалуйста, — последние силы собраны для этой просьбы, сейчас не до предрассудков, терзавших разум столько лет, — я хочу тебя там. — Шерлок, — Джон убирает руку, но не перестаёт двигаться, — Шерлок, открой глаза. И он открывает. Веки немного припухли, совсем чуть-чуть, но Джон замечает. Белки глаз капельку покраснели. Ресницы слиплись, как лапки паучка от влаги. — Там… — шепчет Шерлок. Но это не похоже на отчаяние. Он говорит абсолютно осознанно, насколько позволяет возбуждение и постоянное воздействие на самое чувствительное местечко внутри. — Ты уверен? — Теперь он почти останавливается, чтобы дать партнёру ещё раз подумать. Во взгляде читается столько трепета и заботы, что Шерлок готов растечься лужей по этой мягкой кровати. Он кивает и прикрывает глаза, — Да, твои пальцы… это нечто, — признается мужчина, протянув руки к немного отстранившемуся Джону. Никакого ответа нет. Есть только страстный поцелуй, в который вложена вся любовь одного человека к другому. Он важнее любых слов. Возобновив движения внутри, войдя в идеальный ритм, Джон вновь опускает руку к самому сокровенному. Теперь он действует смелее, и эта смелость вселяет уверенность в Шерлока: он не отвратителен. Сначала действует только один палец. Мягкая подушечка обводит края маленького отверстия, растирает скудную смазку, а Шерлок уже забывает как дышать. Через пару минут, Джон прибавляет второй палец. Теперь они не ютятся на краю, а поглаживают вход и немного прижимаются к нему, словно разминают. Это очень волнительно для обоих. Смазки становится больше, хотя для любой женщины это было бы крайне мало, но ведь у них особый случай. — Больше, — уже извивается Шерлок, как всегда нетерпеливо и требовательно. Немного усилив давление на вход, Ватсон чувствует толчки собственного члена. Это подводит к грани: его пальцы уже почти в любимом мужчине, его член в любимом мужчине, под ним стонет и извивается любимый, а теперь еще и просит проникнуть в него окончательно. Быть везде. Это невообразимо! — Только не терпи боль. Лучше попробуем ещё раз позже, — просьба звучит отчаянно и заставляет детектива кивнуть. Тяжело дыша, Джон проникает пальцем во влагалище. Он чувствует, как напрягается мужчина под ним, как его самого обдаёт жаром возбуждения, как сжимается плоть Шерлока. И это буря, взрыв! — Ты как? — Продолжай! — это чёткий приказ, это указание. С нотками истерики и предоргазменной агонии! И Джон отпускает себя. Его палец в Шерлоке почти на две фаланги. Вот член вновь входит в анус, вот он скользит под пальцем, а вот, очевидно, задевает простату, потому что Шерлок переходит на крик и кусает плечо Джона (а кусается он редко, к сожалению доктора). — Я люблю тебя, — Джон целует его шею. Ответа он уже не слышит, потому что кровь шумит в ушах и всё, что только понимает доктор, — это экстаз любимого. Его невероятная гибкость, слезы из глаз, которые Джон целует, едва они доходят до виска или скулы. Еще один резкий толчок, синхронных стон, ногти Шерлока в его спине, второй толчок, он входит по самые яички, а Шерлок прижимается к нему крепче и теперь ноги, которые скрестились на пояснице, не дают ему выйти из ануса, а лишь создают микро-движения, заставляющие входить на миллиметры глубже. — Я на грани, — выпаливает доктор, исключительно подсознательно помня об отсутствии презерватива. — В меня, — получает он тихий, едва членораздельный ответ, и в ту же секунду из члена Шерлока, который был зажат меж двух тел, вырывается струйка спермы. Его анус непроизвольно сжимается, доводя Джона. Напряжённое тело Джона содрогается, он закусывает нижнюю губу, но это мало чем помогает. Влагалище Шерлока уже свободно, а он сам чувствует, как внутри разливается что-то горячее.***
Если бы сейчас в комнату вошла сама Королева… да что там Её Величество… Если бы даже мамуля Холмс влетела бы сейчас в комнату, разъярённая от тех непристойных звуков, что разносились десять минут назад, ни Шерлок, ни Джон не смогли бы и головы повернуть в её сторону. Безмерно уставшие, но до неприличия счастливые мужчины лежали посреди огромного ложе. Они лениво целовались с закрытыми глазами и пытались гладить друг друга. Последнее выходило неуклюже. Руки дрожали, как и тела. — Спасибо, — оторвался детектив от губ Ватсона. — Боже, — горячая рука легла на влажную щёку Шерлока, — твои слёзы… это было прекрасно и, чёрт возьми, меня это возбуждает. — Я не смог контролировать. Прости, — опустил глаза мужчина. — Это был лучший секс! — О… — Ага. Но всё равно нужно тебя осмотреть. Ты очень узкий… везде. — Ну, Джон! — Не спорь. Ты ведь не хочешь, чтобы так было в первый и последний раз? — Манипулятор.***
Утро выдалось облачным, даже хмурым и прохладным. Привычная погода для мужчин. Просыпать крайне не хотелось, однако, настойчивый стук в дверь заставил это сделать. — Это Майкрофт, — недовольно буркнул Шерлок и притянул к себе своего мужчину. — Мы не может просто не обращать внимание. Нужно вставать. — Можем. — Нет. Так нельзя. — Можно. Дискуссию прервало появление политика. Мужчины даже прикрыться толком не успели, однако старшего Холмса не волновал внешний вид и масштаб вчерашних утех. На уме у него было лишь дело. — Доброе утро! Прошу прощения за вторжение, но больше слушать ваше утреннее воркование нет времени. — Доброе утро, — поприветствовал его Джон, придавленный навалившимся на него детективом, — извините, мы… немного не в том виде… — Это не важно, Джон. Машина будет через час. Вам пора. Шерлок приедет сегодня. Но позже. А пока приводите себя в порядок и спускайтесь к завтраку. — Затем, немного помолчав, политик добавил, — брат мой, ели нужно, тебе принесут завтрак сюда. Не думаю, что в ближайшие пять-шесть часов ты захочешь добровольно вставать… Но, исходя из того, что в лицо тут же прилетела подушка, политик решил отложить заботу и оставить пару наедине. Шерлок уже, хвала небесам, не ребенок. Сам может решить насколько пострадал от любовных утех. — Эй, мы справимся, — обнял Джон мужчину. — Я знаю, — подмигнул Шерлок, а затем губами прикоснулся к губам Джона.