Очередной сгоревший тост летит в мусорное ведро. Запах гари разносится по кухне с новой силой. Знаменитый единственный в мире консультирующий детектив восседает на стуле за пустым (к удивлению) столом.
— Что-то с тобой не то, — складывает он руки в излюбленном жесте.
— А? Ты об этом, — взглядом указывает Джон на тост, — нет-нет. Я в порядке, всё в порядке, — вот только фальшивая улыбка доктора выдаёт его со всеми потрохами. Не умеет Джон Ватсон лгать родным. Хреновый из него актёр домашнего театра.
— Это четвёртый.
— Ну да… Четыре тоста. Может всё-таки омлет будешь? Или кашу?
— Бе, — высовывает язык мужчина, демонстрируя как он ненавидит кашу и омлет, — ты ещё предложи туда положить яблоко.
— Ну, мистер Я_свечусь_на_солнце_от_худобы, могу предложить только кашу, яйца и попытаться поджарить ещё тост. Надеюсь, что получится. Во всяком случае, я очень постараюсь, — изображает беспечность доктор, но что-то точно не так.
— Попытайся.
— Вот уж спасибо, — Джон хоть и изображает недовольство, но всё равно рад аппетиту соседа. Бывали дни, когда он питался только нервами доктора. В первый день после того самого осмотра Шерлок сидел на «чайной диете». Ему было паршиво, но вида он старался не подавать. Во второй день съел тост. И снова чай. Чай. Чай. Чай. Джон уже начал беспокоиться и составлять список вкусняшек, которые можно найти в «Теско». Обычно это помогало. А на третий день из рациона пропал и чай. Во тут-то стало совсем не до сантиментов. И ничего не помогало: ни уговоры, ни угрозы, ни просьбы ни разные уловки. Через пару дней аппетит начал возвращаться. А тяжкие думы Джона усилились в несколько раз. И вот сейчас уже беспокоиться надо было о самом докторе.
— Ты раньше реагировал на любой мой намёк. Джон, если ты скажешь, что не хочешь меня после всего, то это нормально. Но мне нужно знать, чтобы не терзать себя догадками. Я вижу, что в этой сфере у нас появились явные проблемы. Я гений, но ещё я являюсь заинтересованным лицом, поэтому не могу здраво оценить сложившуюся ситуацию.
— Ты прав, — неожиданно легко согласился тот, — я не стану лукавить. Но я не терял к тебе интереса и влечения. Проблема в другом.
— В чём же?
— Только, прошу, дай мне объяснить всё.
Шерлок одобрительно моргнул. Он боялся, что голос поведёт его прямо сейчас, сорвётся, выдаст всю тревогу и горечь. Но ведь он говорил, что не будет больше заниматься додумыванием. Не станет накручивать себя, терзаться ложными опасениями. Неужели именно в этот момент Джон изменит своё поведение.
— Шерлок, я не стану скрывать, что мои опасения появились после посещения клиники. То, что там произошло ничуть не оттолкнуло меня. Я лишь в очередной раз убедился в твоей выдержке.
— Не томи, — не выдержал детектив, которого от нервного напряжения начало потряхивать. Он кусал губы и впивался в партнёра взглядом. Джону нужно было срочно подобрать нужные слова.
— Я до этого много читал о твоём организме, чтобы понимать трудности и нетипичные ситуации, с которыми мы можем столкнуться. Для меня не стал шоком осмотр и всё, что сказал или сделал доктор. Никаких неожиданностей, которые могли бы повергнуть меня в шок. Но я посмотрел немного с другой стороны на твои… ощущения.
— Я… Чёрт. Я должен был подумать об этом… — по всему виду Шерлока было понятно, что он ошибся, сделал неправильный вывод. Такое бывало не часто, но каждый раз детектив был близок чуть ли не к истерике, если приходилось признавать досадную ошибку.
— Погоди, — поспешил остановить поток мыслей Ватсон, — думаю, ты немного меня не понял. Я просто и сам не могу сформулировать своё восприятие. Погоди, — доктор, стоявший до этого у плиты, теперь подошёл к партнёру и присел на край стола, — знаешь, я старался не причинять тебе боли. Понимаю, что в интимных делах иногда без дискомфорта никак, тем более впервые… Раньше вон вообще, если в первую ночь всё гладко прошло, то считай, чистая неудача. А в восточных странах… о удовольствии и речи нет. Мальчики иногда… Так, меня занесло. Да. Я причинял тебе дискомфорт, но всячески старался свести его к минимуму. Не всегда, увы, получалось. И я каждый раз корю себя за это. Хочу давать тебе само лучше только.
— И у тебя получалось. И получается. Да и мне сравнивать не с чем. Но я всем доволен! Мне всё нравится.
— Теперь я сомневаюсь, что в достаточной мере заботился о твоих ощущениях. Я слишком мало уделял этому внимание. Каждый раз теперь думаю об этом. Каждый божий раз.
— После осмотра? — недоверчиво поднял глаза гений, который начинал понимать что пытается сказать ему любовник.
— Да. Я видел, как ты вздрагивал от каждого прикосновения этого… представляю, как тебе было неприятно и больно. Теперь я просто не могу причинить тебе ни малейшего дискомфорта. Я просто идиот. И был идиотом. Ты достоин только нежности. Только ласки. Шерлок, ты не опротивел мне. Как я и говорил, я не стал хуже к тебе относиться, но… это психологическое. Просто не могу стать тем негодяем, который заставит тебя заново пережить все те эмоции и ощущения.
— Поэтому… ты в последние дни носился со мной, как с фарфоровой статуэткой? Нежил при каждом удобном случае… и совсем не… — Шерлок опустил глаза, понимая, что сейчас ему сложно подобрать слова, но Джон поймёт всё без них.
— Прости, если это задело тебя. Я искренне проявляю нежность.
Шерлок встал со стула и подошел к Джону:
— Меня ничуть не задело это, — он обнял мужчину и положил голову ему на плечо, вытягивая шею, — мне всегда было и есть приятно с тобой. Всё, что ты делаешь является для меня чудом. Даром. И, прошу тебя, не забивай голову ложными выводами. Я нормально отношусь и к тому, что ты называешь «дискомфортом», хоть многие люди и не согласились бы с тобой, потому что более заботливого партнёра очень сложно себе представить. И к твоему трепетному отношению. Я бы даже сказал немного суетному. Ты ведь на самом деле продумываешь каждый шаг в сближении со мной, я замечаю это ещё переживаешь по каждой мелочи. Мне приятно каждое твое прикосновение. Если ты не забыл, то я даже жду, когда же ты сделаешь мне «особенно больно».
— В этом и дело, — вздох мужчины проходится лезвием по нервам Шерлока.
— Ты передумал? — как можно спокойней спрашивает он, настраивая себя на самый худший исход.
— Нет. Но пока ничего не могу с собой поделать. Выше моих сил причинит тебе боль, пусть и желанную. В любых её проявлениях. Я сейчас не только о девственности говорю, а обо всём.
Шерлок молчит. Он только прижимается к мужчине. Они простоят так минут пять или семь… Никто не думает о времени. Просто они оба не знают что говорить друг другу. Просто они слишком хорошо понимают друг друга.
Идиллию нарушает телефонный звонок. Это звонит Сара. Сначала один раз. Джон не обращает на телефон никакого внимания, но через несколько секунд звонок повторяется. Они не договорили, как думает Джон. Он не чувствует удовлетворения от своего признания, а скорее наоборот. Ему хочется ещё так много сказать, чтобы пояснить каждое своё слово. Но Шерлоку уже всё понятно. Он не найдёт в себе силы продолжать разговор, и борясь с эмоциями, настоит:
— Ответь. Должно быть, что-то важное. Надеюсь, не Майкрофт.
И Джон отвечает. Пока он говорит по телефону, Шерлок успевает сам сделать тосты, заваривает чай и расставляет на столе приборы. Он пуст. Все его движения механические, но в то же время, со странной пустотой внутри, он ощущает небывалую лёгкость. Почему? Из-за того, что Джон не отказывается от него, как от бракованного товара? Или из-за того, что Джон всё ещё думает о нём?
К моменту возвращения доктора на кухню, детектив уже успел проинспектировать холодильник и разлить по чашкам ароматный чай. Ему нужно было отвлечь себя. Джон, завидев чашки, конечно, это понял.
— В холодильнике есть паста, — буднично сообщает Холмс, словно ему вообще не интересно какого чёрта звонила бывшая начальница Джона, будто они сейчас переоделись в соседей, а чувства сняли вместе с предыдущей одеждой.
— Я не голоден. Это звонила Сара, — решает не нагнетать обстановку Джон, — она очень просит выйти на один день вместо неё. У неё заболела мать. Нужно свозить её на обследование, а врачей катастрофически не хватает.
— И что ты сказал? — Шерлок всё ещё спокоен. Просто он уже придумать двести десять способов, как лишить нахалку работы.
— Что пока не могу дать ответ, мне нужно посоветоваться с тобой. Если ты не против, то я мог бы её выручить.
— А как же твои пациенты? — хватается за соломинку детектив, всё-таки лишать женщину работы не очень-то и разумно. У Джона появится повод вернуться в больницу, там и сейчас персонала недостаток.
— О, Шерлок, брось. Они здоровее всех здоровых. Те пациенты, которых «подкинул» твой брат, платят сам знаешь сколько, а болеют едва ли раз в полгода. Да и я делаю им только назначения. Для остального у них целый штат медицинского персонала. Вопрос, на самом деле, лишь в тебе. Если ты не будешь против, то я выйду. Если тебе не хочется оставаться одному, то я откажусь. Сара поймёт. Да и у меня нет особенного желания оставлять тебя одного.
— Когда нужен ответ? — Постарался предать голосу деловой тон детектив, но Джон всё равно смог различить нотки некоторой обиды или сожаления. Всё-таки Холмс жуткий собственник.
— Желательно до вечера.
— Значит я подумаю, — Шерлок говорит это спокойно, но выражение лица его полностью выдаёт: нахмуренные брови, поджатые губы, взгляд в пространство. Кажется, ответ Саре очевиден. Он скучает по работе, как и любой трудолюбивый человек. Но по Шерлоку он скучает больше. Кажется, он подсел на Холмса.
Они молча едят тосты, пьют чай. Каждый погружен в свои мысли. Если бы сейчас сюда вошла их домовладелица, то непременно подумала бы, что они в ссоре. Скорее всего, принялась бы даже их мирить. Джон ловит себя на мысли, что он хмурится. И Шерлок это заметил.
— Ты чего-то не сказал? — наконец нарушает молчание детектив. Джон наконец-то смог добиться того, что Шерлок начал задавать вопросы, если что-то в поведении соседа ему не понятно, пугающе или настораживающе.
— Нет, — лжёт доктор, потому что на самом деле, он сейчас хотел бы договорить на поднятую тему, он бы хотел объясниться с партнёром, рассказать о своих переживаниях, но он не знает, как лучше это сделать.
— Лжёшь.
— Что? Шерлок…
— Я хотел бы прилечь. Если присоединишься, то я буду рад, — с этими словами детектив встаёт из-за стола. Он удаляется в их комнату, оставляя на столе грязную посуду. Вот уже несколько лет Джон Ватсон никого не чихвостил за такое отношение к порядку, потому что детектив так всегда делает. Но в эти моменты Джон всегда рад, как ребёнок, ведь его сосед наконец-то поел.
Доктор остаётся в кухне один. Он задерживается всего на пару минут, чтобы написать сообщение бывшей коллеге. Конечно, он никуда не пойдёт! Во-первых, им хватает денег, и они могут делить все траты пополам (спасибо Майкрофту и профессионализму Джона). Во-вторых, Шерлок будет весь день накручивать себя. Нервы сейчас ни к чему.
— Я Думал, что ты придёшь раньше, — раздаётся из-под пледа, стоило только Ватсону переступить порог спальни.
— Нужно было написать Саре сообщение.
— Когда уже эта глупая женщина угомониться.
— Что?
— Ты серьезно не замечаешь? — от удивления детектив даже привстаёт, — она ведь могла попросить кого угодно! У неё полно университетских знакомых, которые до сих пор работают в Лондоне. Если они откажут, то всегда можно поставить на замену кого-нибудь из докторов больницы. Педиатры бы справились! Ну или студенты… Вспомни сам: пару раз за тебя принимала пациентов медсестра, которая была студенткой. Достойно справилась. Жалоб же не поступило?
— Ну…было такое.
— Но Сара всё равно позвонила тебе. Джон Ватсон, ты определённо разжигаешь в ней сантименты.
— Ревнуешь? — усмехнулся Джон.
Но ответом ему последовали красноречиво раздвинутые под тонким пледом ноги… Джон едва рассудка не лишился, когда взглянул на лицо Шерлока: тот как раз проводил кончиком языка по своим соблазнительным губам, увлажняя их.
— И? — вопросительно поднял брови Шерлок.
— Ты провоцируешь меня! — доктор попытался изобразить обвинение, но получилось у него скверно.
— Твоё вожделение невозможно скрыть.
— Да. Но…
— Никаких «но», — Шерлок подался вперед, плед предательски упал, выставляя детектива во всей его обнажённой ниже пояса красе.
— О, чёрт… Шерлок, — не устоял наконец Джон, — какой ты красивый.
— Только лишь красивый, Джон? — протянул он, прекрасно зная, что сосед его до неприличия хочет.
Джон очень старался быть нежным и ласковым (и, если бы Шерлока спросили о нежности в их интимной близости, то он
счастливо деловито заметил бы, что нежности у них вполне достаточно), но всё равно не мог удержать от напористых ласк. От таких, которые отключали разум гениального детектива и заставляли его забыть обо всех приличиях. Кто бы мог подумать, что сам Шерлок Холмс — эталон элегантности и аристократичности, умеет материться не хуже русского матроса! Разница лишь в том, что его стоны куда больше возбуждают бывшего военного, особенно, когда за этими грязными экспрессивными ругательствами следуют такие дивные стоны.
— Мне кажется, что я… готов, — в какой-то момент произнёс детектив, как раз, когда Джон, в очередной раз одарил его страстным поцелуем, поглаживая снаружи его анус.
— Да, любовь моя.
— Стой.
— Что? — тут же выполнил приказ Джон. прекращая все движения.
— Я говорю про… — он мило засмущался, точно подросток, хотя на самом деле, в его словах не было ни тени этой эмоции.
— Про вагинальный секс? — пришёл на помощь доктор.
— Да, — Шерлок смущенно кивнул. Перед Джоном он особенно робел от таких разговоров. Не то, чтобы они происходили ещё с кем-то, да ещё и в такой обстановке, но именно при Джоне он смущался особенно прекрасно.
— Ты самый прекрасный человек, — улыбнулся Джон, — а твоё смущение возбуждает до чёртиков, — доктор припал к губам любимого в нежном поцелуе, а рука его переместилась к заветному местечку.
— Боже… — прошептал Шерлок, когда почувствовал, как палец Джона проскользнул во влагалище.
Джон действовал очень осторожно. Благо, девственная плева находилась не глубоко, как это было бы, будь Шерлок девушкой. Внутри было неимоверно узко, и Ватсон трепетал от каждого миллиметра внутри. Мысленно Джон на секунду даже прикинул: а сможет ли Шерлок принять его половой орган. В клинике он видел, что размер расширителя бывает не на много меньше члена, но разница всё равно была. А причинять боль или травмировать любимого в его планы не входило. Нет, нет и нет! Табу! Он даже не мог ещё сам себе уверенно сказать, что робость прошла. Всё так же он боялся быть решительным, что в его сознании было равно «быть неосторожным/грубым», причинить малейший дискомфорт, неосторожно коснуться своего ненаглядного.
— Всё в порядке? — уточнил Джон, проникая глубже.
— Ммм, да, — с наслаждением отреагировал детектив. Он наконец-то позволил себе получать удовольствие и не думать о негативных исходах.
— Прошу, если будет больно или…
— Просто продолжи! — практически потребовал Шерлок.
Джон беззлобно усмехнулся:
— Меня до сих пор поражает твоя отзывчивость. Это и возбуждает, и умиляет.
Но ответом был лишь сладкий стон, оповещающий о том, что детектив теряет себя от наслаждения.
Палец Ватсона продвинулся ещё и теперь упёрся в девственную плеву. Шерлок распахнул глаза, обводя взглядом лицо доктора.
— Всё в порядке? — уточнил Джон.
— Это… Да… Боже, — выдохнул детектив и, затаив дыхание, прижался губами к шее Джона.
— Я не буду сегодня идти дальше, — поспешил успокоить его мужчина, — мы будем действовать постепенно, дорогой, — скажи, когда можно будет продолжить или прекратить.
— Продолжай, — прошептал Шерлок и двинул бёдрами так, что давление на плеву резко увеличилось.
— Стой-стой, так нельзя, — улыбнулся доктор, плавно отстраняя голову Шерлока от своего плеча, — мы же не хотим тебе навредить. Для всего есть своё время, хоть тебе и сложно его дождаться.
Палец Джона покинул заветное местечко, но не на долго. Джон вновь подарил нежный поцелуй, а затем спустился ниже.
Шерлок ахнул, когда Джон разом вобрал его член в рот. Эти неописуемые ощущения сводили его с ума. Доктор готов быть делать что угодно ради несдержанных стонов удовольствия и подрагивающих ресниц партнёра. Детектив что-то несдержанно бормотал, сжимал плечи мужчины, вскрикивал, когда тот проходился языком по уздечке или начинал посасывать головку. Оба уже были на грани.
— Я…не могу… хочу, — простонал сбивчиво Шерлок, когда Джон закружил пальцем у ануса.
Джон что-то невнятно промычал, выпуская половой орган изо рта, но и этого хватило, чтобы высказать согласие.
— Тебя нужно подготовить, — нашёл в себе силы на здравые слова Джон Ватсон.
— Я готов!
— Нет. Я не хочу и не буду причинять тебе вред.
— Даже, если я попрошу, — с дьявольской улыбкой Шерлок попытался вновь насадиться на палец мужчины, но уже иным местом.
— Это больше не пройдёт, — засмеялся Джон, которому удалось вовремя убрать руку и оставить уловки детектива без успеха.
— Знаешь… А ведь даже учёные признают, что многим людям в активной роли предпочтительно заниматься именно вагинальным сексом, — как бы между прочим заметил Шерлок.
— Ты сам сейчас понял, что сказал? — улыбнулся Ватсон.
— Да. Почти, — тут уже было бесполезно что-либо объяснять, потому что мозг Шерлока «поплыл» от долгожданного кайфа. Стоило признать, что его аргумент оказался несостоятельным, — но ты же понял, о чем я пытаюсь сказать?
— Да. Снова убалтываешь меня на вагинальный половой акт. Бесстыдник ты, Шерлок Холмс.
— Ты ведь согласился.
— Это не значит, что я готов порвать тебя. Мы уже говорили об этом! Хочешь, довести себя до операции? Чтобы меня не было, Майкрофт зудел докторам над душой, а тебя штопали в четыре руки?!
Взгляд детектива после этих резких слов, что называется «потух». Он был по-настоящему подавлен, хоть внешне этого практически не показывал.
— Прости, — выдавил он из себя, стараясь придать голосу уверенности и облачиться в свои «доспехи Холмса».
Джон моментально уловил эти изменения. Он был взбешён беспечностью и бесполезной настойчивостью Шерлока, но сейчас… Сейчас он увидел перед собой ребенка, жаждущего открыть рождественский подарок за пару дней до самого праздника, потому что подарок — это ведь всегда мечта…чудо… Вот и Холмс не один десяток лет ждал своё чудо.
— Я очень хочу тебя, — уже спокойно проговорил Джон, прикрывая Шерлока пледом, чтобы тот не чувствовал себя уязвимым. Этот приём всегда помогал, когда они были наедине. Доктор прилёг рядом, поцеловал своё кудрявое сокровище в губ и положил ладонь на грудь. Шерлок втянул в себя воздух. Рядом с Джоном его грудь становилась настоящей эрогенной зоной. Он не мог держать себя, когда крепкая рука доктора задевала соски. Даже, если это происходило в момент их ссор.
— Ты хочешь свести меня с ума! — чуть ли не захныкал он новой волны возбуждения он, и инстинктивно сжал ноги.
— Вовсе нет. Тебе же доктор чётко сказал, что такие дела за один раз не делаются. А ты подвергаешь себя опасности.
— Повторяешься.
— И готов повториться ещё сколько угодно.
— О. да брось. С каких пор дефлорация…
— Ни слова больше, — Джон втянул мужчину в поцелуй. Спорить не хватало никакой выдержки. Он и сам до дрожи хотел Шерлока, но здравый разум был сильнее, а это провокатор мог переспорить любой разум… Поэтому самым верным решением было не развивать спор, а «переключить» инициатора.
После наполненного нежностью и трепетом акта любви, Шерлок, растянувшись на кровати, наслаждался поглаживаниями Джона. Как оказалось, Ватсон времени зря не терял в колледже и прошёл дополнительные курсы массажа. Это не особо пригодилось ему в работе, но зато принесло пользу в личной жизни. Сначала он «клеил» этим девушек, а потом… после долгого затишья, вызванного войной, на смену девушкам пришёл Шерлок. Сначала массаж носил исключительно медицинский характер. Но Шерлок сразу отметил, что руки доктора творят с его грудью чудеса. А потом отметил, что за пользой приходит и удовольствие. Нет, конечно, Холмс не был дремучим идиотом и прекрасно знал, что существуют разные виды массажа, а зачастую массаж становится прелюдией к интимной близости, но ему на себе никогда не приходилось это проверять. Его максимум — лечебный массаж, но там и говорит не о чем. Его либо Майкрофт делал, либо мамуля, либо доктора, к которым сам Шерлок не питал ни единой положительной эмоции.
Сегодняшний массаж отличался от привычного. Шерлок отметил, что Джон едва его касался. Все движения, хоть и не были скованными, однако были настолько невесомыми, что проигнорировать разницу возможным не представлялось. Конечно, он понял в чем дело, и это немного позабавило Холмса.
— Всё еще боишься причинить мне боль? — потягиваясь, как сытый кот, промурчал детектив.
— Что? Ты о чем?
— О массаже.
— Тебе не понравилось? — встрепенулся партнёр.
— Понравилось, но, — детектив потянулся за поцелуем, а после него уже продолжил свою речь, — сложно не заметить, что ты ещё не перестал бояться причинить дискомфорт. Это даже… мило.
— О, Шерлок, — доктор виновато опустил взгляд, правда, ничего интересного перед ним не оказалось и захотелось просто закрыть глаза от безнадёжности, — я перестроюсь. Обещаю.
— Знаешь, мне не нужно, что бы ты переключался, как бесполезный чёрный ящик в нашей гостиной. Через пару дней ты начнёшь быть показательно смелым и решительным со мной, но будешь перестраховываться каждый раз, когда дойдет до интима. Нет, Джон. Не этого я хочу.
***
Миловидная блондиночка мчалась по коридорам правительственного здания, цокая каблуками до неприличия громко. Идеально прямая спина, выглаженный костюм и донельзя уверенный взгляд. Она подошла к кабинету мистера Холмса и, как полагается, постучала три раза, а потом, как не полагается, тут же распахнула дверь. От её босса отскочил перепуганный инспектор Грегори Лестрейд.
— Мне кажется, — обратился к ней босс ледяным тоном, — или вы должны дождаться разрешения войти?
— Прошу прощения, мистер Холмс, но дело не терпит отлагательств.
— Это единственное, что может вас оправдать…
Девушка красноречиво взглянула на Грегори, который присел на кожаный диван.
— Понял-понял, — уловил инспектор взгляд помощницы, — я ухожу.
— Подожди меня в кабинете Антеи, — распорядился Холмс, словно самой Антеи сейчас рядом не было, — итак, что случилось? — тут же обратился он к ней, не дожидаясь, когда закроется дверь за партнёром.
— Вот, пожалуйста, отчёт от нашего человека в Турции, — девушка протянула папку политику, а потом достала свой телефон, готовясь фиксировать распоряжения начальника.
Спустя пятнадцать минут, кабине уже утопал в сигаретном дыму. Напряжённый политик раз за разом читал один и тот же абзац.
— Шерлок? — этого неполноценного вопроса хватило помощнице, чтобы она уже поняла в чём суть.
— С доктором Ватсоном. Эм… — она действительно не знала как потактичнее сказать, что наблюдение было временно снято по причине интимной близости двух человек, как и распоряжался старший Холмс.
— Понятно… Через полчаса буду ждать машину. Мне нужно поговорить с братом. Сварите кофе мне и инспектору. Да, и позовите его сюда.
Антея кротко кивнула и, что-то напечатав в телефоне, очень быстро освободила кабинет, оставляя шлейф духов после себя.
Как успел убедиться доктор Ватсон за несколько лет, ни Шерлок, ни Майкрофт не отличались пониманием личных границ. Выстраивали они их прекрасно: никто посторонний (коими почти все являлись) не смел задать лишнего вопроса братьям. Да что уж говорить, никто не желал даже общаться с ними. Даже Грегори, который привык видеть то маньяков, то убийц, то психопатов, то маньяков-убийц-психопатов в одном лице, при виде Холмса старшего испытывал крайнюю степень не то раздражения, не то отвращения, не то страха. А на первом свидании выглядел полнейшим идиотом и даже пару раз спрашивал можно ли ему взять салфетку. Грегори тогда, придя домой зарёкся вообще больше никогда не видеться с Майкрофтом. Как раз сейчас об этом инспектор и вспомнил, когда бессовестно следовал за своим партнёром, проникая в квартиру его брата.
— Тебе не кажется, — начал он, — что можно было просто позвонить Шерлоку и предупредить о визите.
— Тогда он бы сбежал куда-нибудь.
— А так он может быть занят… Или… не один.
— Он в любом случае не один, — это было произнесено таким тоном, словно даже Майкрофт крайне удивился глуповатому замечанию инспектора, — он живёт с Джоном.
— Я о том и говорю. Майк, хотя бы постучи…
Договорить инспектор не успел.
— Какого чёрта?! — завопил детектив, роняя стакан.
— Господи, брат мой, что за плебейские манеры? — лишь немного скривился политик, продолжая стоять и смотреть на абсолютно обнажённого брата.
— Блять! — Грегори, отставший от политика на пару ступенек, теперь же вжимался в стену, закрывая глаза ладонью.
— Инспектор! — вызывающе продолжил детектив, который не шелохнулся и продолжил стоять в таком виде, — вы впервые увидели пенис или грудь, что так спрятались?
Грегори готов был провалиться сквозь землю. Вот только чудес не бывает, и перед Грегори действительно стоял совершенно голый Шерлок Холмс.
— Брат мой, если вы повздорили с Джоном, то это совершенно не повод расхаживать так по дому. Ваша домовладелица, боюсь…
— У неё богатое прошлое. Тебе ли не знать, — гордо возразил младший и направился в сторону бывшей спальни Ватсона, куда перенёс часть вещей, — проходите, я сейчас вернусь.
Ну, Майкрофт, собственно, и прошёл.
— Грегори, ты чего там стоишь? — через несколько секунд обратился он к инспектору, который всё еще не решился покинуть своего убежища, — мой родственник пошёл надеть штаны. Господи, какой стыд…
Инспектор нерешительно переступил порог.
— Боже, Майкрофт… — Грег уже хотел было что-нибудь сказать, выражая свою неловкость и возмущение, но, усевшийся по-хозяйски в кресло Джона политик, его опередил.
— Ничего не говори. Это просто Шерлок… Я вообще удивлён, что такая выходка лежала так долго без реализации в его арсенале.
— Что?! Хочешь сказать…
Но договорить было не суждено. В гостиную вошёл полностью одетый Шерлок:
— Да, Гэйв, сам удивлён тому, что мне пришлось стать невольной причиной твоих ночных… — при этих словах он обвёл комнату рукой, подбирая слово, но пауза стала практически провокационной, — кошмаров… Вынужден попросить тебя, инспектор, хотя бы постарайся избежать… Братец, как это называется… ну же… Ты ещё этим страдал… Да и сейчас иногда… Ах! — просиял детектив, а Майкрофт прикрыл глаза, считая до десяти, — точно! Мокрых снов! А вы чего, инспектор, не присели?
— Шерлок, — прошипел Майкрофт.
— Об этом что, тоже не говорят в обществе? Серьёзно? Как глупо.
— Где Джон?! — не выдержал политик, понимая, что он рискует выйти из себя и навредить брату. А вредить сейчас было нельзя.
— Ты ко мне или к нему в гости пришёл? Я же так и заревновать могу, братец, да и не только я…
— Господи… — прошептал Грегори, который, разумеется, был ничуть не против однополой близости, но сейчас чувствовал себя крайне неловко. Он осторожно сел на диван, почему-то посмотрев прежде, куда ему доведётся приземлиться.
— Он тебя не слышит, — всё так же провокационно улыбаясь констатировал Шерлок. Майкрофт мог бы сейчас поспорить на что угодно, что брат крайне удовлетворён собой, чувствуя себя так, будто открывает тайну Санты соседскому мальчишке.
— Братец, угомони таланты.
— Чего пришёл? — лицо детектива тут же меняет выражение, и политик уже готов преступить край ревности.
— Ты нужен стране, братец.
— Нет.
— Да, Шерлок.
— Нет. Я не буду работать на благо твоей страны.
— Она такая моя, как и твоя.
— Всё равно ответ не меняется.
— Будет скучно… позвони. И сможешь засадить крупную шишку, — поправляя пиджак политик уже встал со своего места, как на лице брата просияла ухмылка. Тушите свет. У Шерлока готов ответ.
— Такую же, как засаживает тебе инспектор?
Положение спас Джон, который, едва услышав, крики Грегори, тут же подскочил с кровати и начал судорожно одеваться. Но уже через несколько минут по тону Майкрофта стало предельно ясно: эти двое явились не просто так. У Майкрофта проблемы? А Джону о них знать можно? Он решил подождать пару минут, посмотреть, куда дальше свернёт разговор, недаром же Шерлок увильнул от вопроса о Джоне. Но. разговор быстро был окончен. А вот когда Холмс младший выпалил очередную «шутку», доктор понял, что нужно выходить, иначе терпение Почти Правительства может закончиться… Уж на слишком тонкий лёд ступил младший.
— О, доктор! Приветствую! — облегчённо обратил внимание на Джона политик.
Обстановка заметно сбросила градус напряжения.
— Всем привет. Какими судьбами?
— Мой брат, — тут же начал Шерлок, — решил, что я начал служить у него в штате. Припёрся уговаривать меня взять скучное дело, с которым его тупоголовые мальчики не справились.
— Я принёс важное дело.
— Может чаю? — миролюбиво начал Джон.
— Нет, спасибо.
— А мы с Шерлоком очень даже согласны, — улыбнулся Грегори.
Пока Джон заваривал чай, Шерлок и Майкрофт продолжали метать остроты друг в друга. Грегори же, отыскав на полках какой-то романчик, принялся читать его, но особо в смысл написанного не вникал. Просто хотелось чем-то себя занять и убить время.
— Итак, — доктор расставил на столике чашки, — у тебя некоторые…неприятности?
— Можно и так сказать.
— Мой братец здорово облажался, — детектив даже не пытался сдержать злорадную улыбку.
— Вся информация здесь — Майкрофт положил на стол чёрную папку, а сверху водрузил флешку, глядя Джону в глаза, словно убеждая, что это дело крайне важное.
— Я не буду брать твои дела! — вновь повторил детектив, но папку не сбросил, из комнаты не ушёл. Это было добрым знаком.
— Чего ты хочешь? Деньги? Доступы? Хотя бы посмотри папку! Я предоставлю тебе все удобства.
— Что-то тут нечисто. Брат, ничего не хочешь рассказать?
— Всё там, — Майкрофт поближе пододвинул к брату папку.
— Говори.
Ничего не оставалось делать.
— Работы на несколько недель. Джон может с тобой поехать. Привезут всё, что только пожелаете. Но работать нужно в одном из особняков. Шерлок… — умоляющий взгляд Майкрофта Джон поклялся сохранить в своей памяти на века.
***
Их разговор о страхах и интиме повторился через несколько дней. В схватке с преступником Шерлок получил «незначительную царапину», как сам он назвал ранение. Оставлять «царапину» без обработки было нельзя, но разве гении ходят по госпиталям? Конечно, почётная миссия излечения стала обязанностью Джона.
— Я должен тебя осмотреть! — заявил доктор, едва они переступили порог квартиры.
— Утром не насмотрелся? — попытался вызвать смущение Шерлок, но ничего не получилось. Ватсон уже слишком хорошо изучил этот приём и выработал к нему иммунитет.
— Утром ты был цел.
— А тебя возбуждают раны? Профдеформация?
— Шерлок, — Джон глубоко вдохнул и выдохнул, начиная подталкивать соседа к ванной комнате, где хранил необходимую для таких случаев аптечку, — я всё равно осмотрю тебя. Если нет ничего серьёзного, то и волноваться не о чем, верно?
Пришлось сдаться. Сложно спорить с врачом. Особенно с бывшим военным врачом, который по совместительству ещё и твой любовник. Шерлок недовольно сопел, пока Джон совершенно не интимно помогал ему раздеться. Рана оказалась неглубокой. Спасла гибкость Шерлока: лезвие ножа лишь немного задело его бок и серьезно пострадала только рубашка.
— Сейчас промою, обработаю, — довольно констатировал доктор, — и будешь свободен. Повязку не трогать, рану не чесать.
— Есть, мой капитан.
— Не ёрничай.
И вот, в руках Джона ватный диск с антисептиком, вот он готов уже прикоснуться к коже, чтобы стереть кровь, но…
— Что с тобой? — хмурится Шерлок, видя, что Джон просто застыл.
— Всё в порядке, — отмирает тот, выдыхая так, словно он решился прыгнуть с моста, и остался лишь один шаг, который сейчас и будет сделан.
Джон подносит ватный диск к коже. Несколько движений, и кровь стёрта. Он берёт новый диск. Время обработать саму рану. И…
— Джон? — снова выводит его из «коматоза» голос Шерлока.
— Да. Да, готов?
В ответ мужчина лишь издаёт непонятный звук, который точно заменяет ответ «Конечно, Джон, я готов!».
Руки дрожат. Он собирает всю свою волю в кулак, чтобы начать обработку. «Доктор» берёт верх над «Любовником», благодаря чему рана обработана. И закрыта хирургическим пластырем. Всё позади. Только дрожь вновь вернулась.
— С тобой всё в прядке? — уточняет Шерлок, зная ответ заранее.
— Да, — Джон отводит взгляд и принимается собирать аптечку, но руку его тут же перехватывает детектив.
— Джон… Что происходит с тобой? Мне не больно, — говорит он уверенно и успокаивающе.
— Я знаю.
— Мне доводилось испытывать и бОльшую боль. Ты лечишь меня.
— Я знаю, Шерлок.
В словах Ватсона нет и намёка на грубость, но с досадой Шерлок вынужден отметить, что его партнёр раздражён.
— Ты злишься на себя, не доволен собой, — принимается выкладывать выводы гений, — ты считаешь, что твоё поведение и твои опасения ставя меня в неловкое… нет. Что они могут раздражать меня? Нет. И нашим отношениям они не повредят. Я понимаю, что ты находишься в состоянии…
— Шерлок, — обрывает его доктор, — ты прочитал меня, я это оценил. Спасибо. Хватит на этом. Я же сказал тебе ещё тогда, что справлюсь.
— Да. Говорил. И ты на самом деле справляешься.
— Прости… — Джон не смог больше находиться рядом. Ему нужно было срочно побыть одному, — я… тебе нужно отдохнуть. А я сейчас… Я вернусь, — он улыбнулся так, словно измучил сам себя окончательно.
Шерлок улыбнулся в ответ. Очень хотелось поцеловать Джона, обнять, побыть рядом, чтобы успокоиться и самому тоже, но самым верным решением было не трогать его. Дать собраться с мыслями.
Дождавшись, когда Ватсон выйдет из дома, Шерлок достал телефон. На том конце ответили практически мгновенно. Без лишних слов и эмоций прозвучал голос детектива:
— Я согласен.
