Шерлок - гермафродит

      Аромат роз разносился по всей комнате. Он исходил от огромного букета красных цветов, что притаился на подоконнике. Грегори приподнял бровь, увидев это чудо, но мысленно помолился, чтобы Майкрофт не впал в романтический угар, и не решил сделать вот такой жест ему. Нет, инспектор любил подарки и внимание, но он представлял их отношения, как что-то на границе с мужской дружбой, просто чуть глубже. А иногда и не чуть. Но не настолько же! Отыскать партнёра не удалось, и Грег отправился изучать букет. Красивые, еще не до конца распустившиеся цветы красовались в фарфоровой вазе. Их сочная листва была так прижата к стволу из-за тесноты, что инспектору даже стало жаль розы. Он вдыхал аромат цветов и пытался уловить какие-то воспоминания, что упорно ускользали. Но вот, насладившись ароматом, он поднимает голову от букета и чувствует, как мужская рука легла ему на грудь: его обнял Майкрофт, стоя позади. — Понравились? — не без удовольствия спрашивает политик. — Да, но не говори, что это мне. Это как-то неправильно. — Успокою. Это не тебе. Это… — он немного замялся, подбирая слова, чтобы сразу отпали все вопросы, — брату. — Шерлоку? — Да. Он решился на важный шаг. Наконец-то ведет себя, как взрослый человек. — Сейчас? На важный шаг? — Да. — То-то я видел его и Джона сейчас внизу. Уж не оформить партнёрство они решили? — с довольной улыбкой уточнил политик. — Нет. Прости, если он захочет, то сам нам всё расскажет. Я лишь могу сказать, что это касается его особенности. — Оу.       Грегори так и не научился реагировать на разговоры о гермафродитизме Шерлока без смущения. Ему казалось это настолько интимным, что даже говорить о таком полагалось шёпотом. Но политик уже давно решил для себя, что его персонального полицейского следует раскрепостить. И заняться он собирался сразу, как закончится их дело.       Тем временем Джон и Шерлок свернули в узенький коридор. Джон почему-то сразу подумал, что кабинеты, расположенные здесь используются крайне редко. Скорее всего здесь расположены кабинеты «доп.услуг». В психиатрических клиниках такие бывают, например, на случай родов. Финансирование на них приходит раз в пару лет, потому что используются подобные не часто. — Шерлок, куда ты идёшь? — всё-таки решил переспросить доктор. Детектив остановился и резко развернулся к доктору: — Просто побудь со мной, пожалуйста. Я не сомневаюсь в этих людях. Я сомневаюсь в себе, Джон. По спине Ватсона пробежали мурашки: неужели Шерлок решился на повторный осмотр. Да ещё и в такое время, где каждый может быть врагом или предателем. Но партнёр в очередной раз понял всё без слов и поспешил успокоить: — Нет, Джон, со мной ничего не случится. Просто осмотр. Обычный осмотр. Но для меня он важен. — Ты уверен? Ответом послужили объятия, в которые детектив заключил своего спутника. Этого Джону было достаточно, чтобы понять: Шерлок прекрасно всё осознаёт, ему важно, чтобы в эту секунду Джон был рядом, ему необходимо это.       Кабинет был оснащён весьма достойно, но всё равно беднее, чем остальные «комнаты» в данном заведении. — Это для особых случаев, — пояснил Шерлок, едва считал с Ватсона удивление, — я попросил, чтобы мне предоставили возможность… обследоваться, — с лёгким смущением поспешил он объясниться.       Взгляд доктора упёрся в гинекологическое кресло. Странное чувство беспокойства поселилось в душе Джона. Холмсы всегда просчитывали всё на десяток шагов перед, никогда не связывались с теми, в ком не уверены. Неужели сейчас Шерлок готов был довериться какому-то местному специалисту в столь щепетильном вопросе?! Это не укладывалось в голове. — Эх, Шерлок, — вздохнул спутник детектива, — так не терпится? Но мужчина ничего не ответил. Позади послышались шаги, а это могло означать только одно: настало время осмотра. Оба понимали, что это нужно и важно, но Джон почувствовал, как его души коснулась горячая тень ревности. Он постарался отогнать от себя дурные мысли, и в то же время почувствовал, как рука детектива сжала его руку. Не до сантиментов было сейчас. Вот только не смог сдержать эмоций Джон, когда увидел, что осмотр будет проводить какой-то неизвестный ему доктор. — Это Мартин, — тихо буркнул Шерлок, чтобы слышал его только спутник, а потом громче поприветствовал медика. — Меня зовут Мартин, — начал высокий блондин, который лишь на пару сантиметров уступал ростом гению, — мы с мистером Холмсом уже знакомы, да? — Не думаю, что вы забыли. — Конечно нет, — обаятельно улыбнулся врач, — надеюсь, что не доставлю вам неудобств, мистер Холмс. Я прекрасно всё помню. Но есть несколько вопросов. — Да? — С какой целью мы производим осмотр: есть жалобы, может быть проблемы? Или пришло время профилактического осмотра? У Джона внутри всё сжалось: вот сейчас-то Шерлок покажет все свои речевые таланты вместе с прямолинейностью. Не то, чтобы он когда-либо стеснялся связи с детективом, вовсе нет: он даже гордился! Вот только, будучи доктором, Джон прекрасно понимал, что такая связь выглядит со стороны, как какое-то извращение. Если бы к нему пришла подобная пара пациентов и попросила об осмотре, то… Джон крепко задумался. Как минимум, он бы постарался незаметно сунуть Шерлоку номер телефона свой или какого-нибудь кризисного центра. Увы, в своей практике приходилось доктору сталкиваться с разными извращениями. А разные виды насилия укоренились в его жизни на службе. Там, как женщин, так и мужчин никто не щадил. Ранние браки, домашние роды и аборты, насилие детей… — Профилактика, — безапелляционно уверил детектив, — были проблемы с плевой. Он говорил сейчас так спокойно и прямо, словно никогда и не смущался своих физиологических особенностей. Но Джон знал, что это лишь очередная маска. Мыслями детектив находился где-то не здесь, открывал дверь в чертоги и, наверное, стоял на пороге. По каким-то причинам детектив крайне не любил показывать слабость там, где к нему хорошо относились. Он мог быть любезен. Но жалок — никогда! — Простите, ваш партнер… — доктор многозначительно посмотрел на Ватсона. — Он останется. И давайте не ломать трагедию уже, я всего лишь показываю своё тело, а не расстаюсь с жизнью.       Всё было чётко и быстро. Шерлок оголился ниже пояса, доктор проверил сначала «мужскую часть», но там проблем не было, затем настала очередь женских органов. С этим всегда сложнее, особенно с моральным аспектом. Однако в Холмсе не было и намёка на колебание вообще. Впервые в жизни о был чуть ли не рад данному мероприятию. Только вот добавил: — Яичники и то, что вы назвали бы «маткой» в полном порядке. — Хорошо, — ответил медик, спорить не стал.       Шерлок без промедлений влез на кресло. Лишь немного поморщился, когда один из воспалившихся швов коснулся прохладной поверхности гинекологического кресла. Сердце Джона ёкнуло. Хотелось подбежать, обнять, спрятать в своих объятьях, но он остановил себя. Нет. Не до сантиментов сейчас уж точно! Осмотр продолжался. Шерлок прикрыл глаза и сжал челюсти. Ощущения у него далёкие от приятных, но силе воли могли бы позавидовать даже агенты старшего Холмса. — Господа, — начал доктор, что-то усердно высматривая «там», — у меня есть для вас новости. Он очень некстати замолчал. Джону даже показалось, что детектив готов разразиться грозной речью по поводу этого театрального молчания, но стоило Ватсону, сделать шаг, чтобы поближе подойти к пациенту, как речь медика продолжилась: — Я успел немного изучить бумаги. Ситуация с девственным элементом была плачевна, да? — Да, нам предлагали операцию, но… — немного помедлив ответил Ватсон. — Вижу, что теперь плева стала эластичней, — при этих словах он извлёк малюсенькое зеркало и, сменив перчатку, положил руку Шерлоку на бедро, — простите, я буду вынужден… — он поднял вверх два пальца, прижатых друг к другу, — осмотреть вас… — Да, — кивнул Шерлок. Данное действие тоже принесло положительный результат, хоть и породило дискомфорт, заставивший Холмса прикусить нижнюю губу. Но боли не было. Скорее морально было неприятно: вот так он впускал только Джона. Все остальные «специалисты» были отталкивающими и неприемлемыми. — Потерпите немного, я постараюсь быть предельно аккуратным, — предупредил врач и на самом деле постарался. Если бы Шерлока спросили об ощущениях, то он ответил бы: «Приемлемо».       Джон внимательно наблюдал за каждым движением своего коллеги. Он прежде всего отметил, что коллега, хоть показал два пальца, ввел всего лишь один, чем заработал «плюсик» в мыслях Ватсона. Да, принять два пальца орган Шерлока был не в состоянии. Они, конечно, пробовали разное, но только в фазе предельного возбуждения, на которое был способен организм Холмса, и только после длительной подготовки, а вот так сразу взять и два пальца… нет. О таком и речи быть не могло. Второе, что отметил Джон — деликатность и аккуратность. Никаких резких движений, всё плавно, мягко. Создавалось впечатление, что ещё немного и врач начнёт ласкать своего пациента. Джон запретил себе думать об этом, чтобы не сорвать осмотр.       Наконец всё закончилось. Едва Шерлока оставили в покое, Джон тут же подошёл к любимому и помог ему встать с кресла. Мужчина кивнул ему в знак благодарности, хоть они и договаривать не «строить трагедию», физический контакт был необходим двоим. Врач что-то нацарапал ручкой в отчёте, пока младший Холмс одевался, а потом повернулся к мужчинам: — Итак, господа, могу вынести своё заключение. — Поскорее, пожалуйста, доктор, мне необходимо вмешательство или нет?! — рявкнул Шерлок, тут же приобретя былую наглость и уверенность. — Как вы понимаете, мистер Холмс, вам можно провести несколько операций, если вы сами захотите, — при этих словах он покосился на Ватсона, словно намекая, что тот немного извращенец и может склонить партнёра с чему-то совершенно неуместному, но мужчины проигнорировали этот выпад, — однако, что касается вашей девственной плевы, если она не приносит дискомфорта, то можно всё оставить, как есть. Она в меру эластична, для вашего возраста, думаю, что оттоку крови мешать не будет. Но, если честно, ваши кровотечения меня настораживают, мистер Холмс. — Я пропустил несколько приёмов препаратов. С этим разберусь сам. Всё в порядке. Я это контролирую. — Тогда, полагаю, что всё в полном порядке. — Скажите, мы с моим партнёром можем провести дефлорацию членом? — без тени смущения задал вопрос детектив. Глаза у джонова коллеги округлились. — Блять… — выдохнул Джон.

***

— Что, прям так и сказал? — Грегори держался за живот одной рукой, а другой утирал слёзы от смеха. — Да, блять, — ворчал Джон, — я думал меня здесь и оставят нахрен! — Ох, капитан, ну и попал же ты, — продолжал хохотать полицейский, — Майкрофт уладит всё, не бери в голову. Да и если будет что улаживать, а то здесь к нам с бесстыжим пониманием относятся. И с другой стороны, старик, он человек, нужно как-то жить, не умирать же девственником! Отношения кажутся странными, я спорить не буду, но это же Холмсы. — Кстати, где они? — оглянулся Джон, но вокруг были только диванчики и столики, они с Грегори засели в кафетерии, предназначенном для персонала и неопасных больных. — В очередной раз какую-то задачку решают. И болтают. Там не для нас, Джон.       Это «не для нас» в последнее время слишком часто звучало из уст то Грегори, то самого Джона. Уж очень много информации было «не для них». Ватсон не знал, как ему себя чувствовать: обделённым и ненужным, потому что от него что-то утаивали, или же любимым и оберегаемым, ведь Холмсы не просто так сейчас ограждают своих вторых половинок от некоторой информации. Но душевные терзания Ватсон решил вновь отложить в долгий ящик. Всё чаще доктора посещали мысли о собственной бесполезности, никчёмности и глупости. Ему даже казалось, что он какой-то «прицеп», балласт, тянущий возлюбленного назад в любом деле. Вот зачем его притащили сюда? Чтобы не делать Шерлока уязвимым! Майкрофт — понятное дело — затеял всю игру. Грегори — полицейский с хорошими навыками, он им тоже может пригодиться в любой момент, а Джон? Он ведь нихрена не помогает! Или даже поганит иногда…       Тем временем два великих ума — два брата наконец-то позволили себе поговорить не только о «полезном», но и о личном. Шерлок «уткнулся» глазами в цветки роз, которые лежал перед ним на столе. Сам же детектив сидел на краю кровати, а Майкрофт, отойдя от окна на безопасное расстояние, рассматривал улицу. Оба в глаза друг другу смотреть не хотели. Стыдливость — непознанная Холмсами роскошь. Но, кажется, теперь именно она подвывала в их разумах. — Стало быть, братец, ты настолько уверен в своём бессмысленном решении, что готов вещать всему миру. — Не надо меня… — Я тебя не упрекаю. Не в этом. Мои поздравления, Шерлок. Детектив встрепенулся и бросил взгляд на старшего: неужели Майкрофт не осуждает его? — Спасибо. — Говоришь так, словно ожидал чего-то другого, — наигранно вздыхает старший, — хотя, признаться, это самообладание даётся мне не так уж и просто. — Ещё бы, — горько усмехается Шерлок. — На самом деле, я смятён. — Смятён? — теперь детектив, набравшись храбрости, поднимается и подходит к политику, чтобы… чтобы что? Он и сам не знает. В детстве было определённо проще: можно было спросить всё, что интересует, и Майкрофт не станет отмалчиваться, обнять, когда грустно или вместо словесной благодарности, улечься рядом. А теперь всё иначе. Это «иначе» не заставляет жаловаться или страдать, просто выстраивает новые заборчики или даже заборы социальных норм, которые нужно чтить и иногда чинить. Шерлок вообще не любил чинить. Он любил разбирать. Разбирать вещества и потом смешивать их, разбирать дела и раскрывать их, людей разбирать — это вообще он любил во всех смыслах. А чинить — не его. — Обнимемся? — Майкрофт раскрыл для брата свои объятия и улыбнулся как-то особенно: старо и знакомо. — Слишком провокационно, — засмущался детектив. — Ой ли, братец. О нас ходит слишком много провокационного, простые объятия хуже уже не сделают.       Когда старший брат раскрыл свои объятия и начал двигаться в сторону Шерлока, тот не устоял. Им двоим пришлось слишком сложно в последнее время. Постоянное напряжение, переживания не только за себя или друг за друга, а ещё из тех, кого они любили, вечная опасность, настороженность — всё это давало о себе знать. Объятия дарили такой расслабляющий покой, оно словно окутывало и тело, и сознание. Майкрофт и Шерлок были не просто братьями, они считали себя настоящей семьёй. Родители были лишь предками, подарившими им жизнь, билетики в жизнь, образование, однако братья — совсем иная история. Майкрофт был рядом с младшим, когда тот только учился ходить, и когда пошёл в школу, и когда впервые подрался и, когда его тело начало меняться. Все тяготы с ним делил Майкрофт. Отец был отстранённым, а мамуля приторно-понимающей. Когда у Майкрофта были перебои со сном из-за нагрузки в школе, Шерлок просил у мамули тёплого молока и заявлял, что будет пить его только с братом, хотя сам терпеть не мог запах молока, а когда в старших классах старший делал ошибки из-за той же нереальной нагрузки, то к вырубившемуся за столом парню проникал младший брат и устранял некоторые шероховатости, идеально подделывая почерк. Они делили вместе всё: комнату, дискуссии, первый неудачный доклад Майкрофта и первый передоз Шерлока. Вот и теперь у них опять одна проблема на двоих. Потому и остается спрятать носы в плечи друг друга, да решать проблемы дальше, спасая друг друга.       Чудесное единение нарушил молодой медбрат, постучавший и тут же вошедший в комнату. Кажется, его ничуть не смутила картина обнимающихся мужчин. — Прошу прощения, — произнес он. Майкрофт отстранился от брата и поправил пиджак: — Всё в порядке. Нас кто-то хочет видеть? — Да. Вас просили в кабинет главного. — Будем через пару минут. Спасибо. Медбрат закрыл дверь. Братья лишь коротко переглянулись и поняли всё без лишних слов. Майкрофт проверил оружие, что притаилось за пазухой, Шерлок бросил взгляд в окно: всё спокойно.       Что-то на уровне интуиции подсказывало политику, что у них проблемы. Не будет Ричард звать их в свой кабинет, да ещё и через медбрата. Вариантов всего два: либо в кабинете встретит их не доктор, либо скоро там будут «гости». Они с Шерлоком даже план на такой случай не обсуждали, ибо тут планов и быть не может! Выжить, да спасти остальных — вот «программа мероприятий». Изобретать тут нечего. У кабинета главного врача оба притормозили, выдохнули и Майкрофт сделал первый шаг.       Ричард сидел за своим столом над тремя стаканами с виски. Когда мужчины переступили порог его кабинета, он поднял голову, затем кивнул на стаканы и прикрыл глаза. — Простите, господа, я долго ждал вас, но мне нужно сделать обход. Вы можете подождать меня здесь, — устало проговорил он, однако по тому, как доктор уставился на дверь, стало ясно, что его не обход ждёт, а оставаться здесь не стоит. — Мы, пожалуй, посидим в коридоре, — буркнул Шерлок, — не люблю этот кабинет. Взяв по бокалу они втроем направились вон из злосчастного кабинета. — Тогда пообедайте, — улыбнулся Ричард, но улыбка его была вымученной до безобразия, — на кухне мистер Эккель найдёт что-нибудь для вас. Намёк был понят. Прослушка, купленные люди — всё это сверкало вспышками в мыслях братьев.       Где располагалась кухня для персонала Шерлок вспомнил сразу: иногда его здесь «подкармливали». Он ничего толком не ел, будучи пациентом, но персоналу полюбился этот долговязый необычный паренёк, и, конечно, когда организм требовал подкрепиться, ему не отказывали, балуя чем-нибудь вкусненьким. Особенно Шерлоку запомнился высокий пожилой повар. Он напоминал «книжного» отца, но был гораздо общительнее и приятнее. Баловал Шерлока блинчиками, обильно поливая их мёдом, а иногда добавлял орешки. — Воспоминания? — нарушил тишину Майкрофт. — Уже пришли, — буркнул младший Холмс, распахивая дверь для персонала. Ричард был уже на месте. Он присел на край стола, руки его покоились на груди. — В помещении так чисто, — оценивающе произнёс политик, вызывая улыбку повара, проходящего мимо. Тот, конечно, принял эту фразу за похвалу, а Холмс и не был против, но Ричард всё истолковал верно. Он едва заметно кивнул, а затем предложил жестом пройти в какую-то подсобку. — Итак, зачем мы здесь? — не выдержал Шерлок, стоило им только переступить порог очередного помещения. — Господа, — начал Ричард с неимоверно серьезным видом, — при всем моём искреннем уважении к вам, при всём моём желании помочь, есть обстоятельства против которых я идти не могу. Мне слили некоторую информацию… Завтра здесь будет проверка. Мне жаль, но, боюсь, я не смогу больше предоставлять вам убежище. Это может быть просто не… — Мы всё понимаем, — улыбнулся политик самой искренней улыбкой, которую даже близкие видели не очень-то и часто, — сколько у нас времени? — Это вам решать. По моим данным группа экспертов по правам пациентов, — Ричард не смог сдержать нервного смеха, — будет здесь завтра около девяти утра. Но, если это те люди, о которых мы все думаем, то с их стороны было бы логичным взять здание уже сегодня под наблюдение. Им ведь не соблюдение прав нужно, а вы, верно? — Именно, — политик прикрыл рот ладонью, о чем-то задумываясь, — сколько пациентов в клинике? — Четверо. — Прекрасно… прекрасно… Не хочется подвергать их риску. — Я не думаю, что кому-то до них есть дело. Все, конечно, родственники состоятельных людей, но никто из их родни к политике прямого отношения не имеют. Только бизнес. — Что ты задумал?! — вмешался в разговор Шерлок, прожигая брата взглядом. На секунду Ричард почувствовал себя лишним в своей же клинике. Всё-таки непростая энергетика была у Холмсов, уж он-то это знал прекрасно. Особенно сложно, если два брата решают выяснить отношения. К счастью, никто ничего выяснять в этот раз не стал. Политик на вопрос почти сразу отреагировал: — Я хочу остаться здесь ещё часа на три. Если хозяин позволит. Если вы будете против, Ричард — он повернулся в медику всем корпусом, — я прекрасно пойму, и мы все уберёмся за четверть часа. — Я никогда не буду против, мистер Холмс. Если ты хоть немного сомневался в вас, то не согласился бы впустить вас без медицинской необходимости. — Спасибо. Со своей стороны, гарантирую безопасность всем пациентам и информации, что хранится в больнице. Я пока ещё в силах это гарантировать. А пока, — он глянул на брата и направился к выходу, — вынужден откланяться. Нам с братом нужно обсудить пару вопросов. — Если что-то будет нужно — закажите воды с лимоном в комнату. Я пойму, что нужен вам. В моем кабинете говорить слишком рискованно. Ничего дурного там не заметил, но предосторожности лишними не будут.       На этом мужчины разошлись в разные стороны. Братья направились в комнату политика. Всю дорогу Шерлок бубнел, что в его комнате уже можно было давно установить прослушку, если сильно захотеть. Майкрофт же доказывал, что прослушка им планы не спутает. Всё равно его враги и так понимают, что выбора у него нет и пора играть некрасиво. — Теперь послушай хоть раз меня, братец, — зло процедил Майкрофт, как только дверь комнаты была закрыта, — мне абсолютно всё равно кто и что там узнает. Кретином нужно быть, чтобы подумать, что я буду прятаться. Да и мои люди не просто так получают деньги. — Хочешь сказать, что у тебя есть… бомба? — Шерлок присел на край журнального столика. Теперь он был ниже брата, что придавало старшему Холмсу серьезности и могущества. — Да. И механизм уже запущен. Я не люблю работать с компроматами, но иногда приходится переступать через себя. — Ты серьёзно? Что ты нарыл? И как?! В ответ брат кивнул. — Мне нужно сделать один звонок. Попрошу тебя пока найти Грегори И Джона. Они должны понимать ситуацию. И имеют право отойти подальше от эпицентра.       Никогда Шерлок не верил в Бога. Он и в теорию эволюции не шибко верил, но о ней хоть в учебниках писали внятно. А вот как можно разговаривать с несуществующим мужчиной, не считая себя шизофреником при этом, в учебниках не писали. Юный Шерлок ещё часто задавался вопросом о том, почему же Бог — мужчина? По логике он должен был быть бесполым существом. Ну или вообще не похож на человека. Однако сейчас мистер Холмс даже молиться был готов, лишь бы дорогие ему люди согласились покинуть это место. Он прекрасно знал брата. И понимал, что когда сюда заявятся люди его оппонента, Майкрофт не покинет свой «корабль» ни за какие блага мира! Он будет стоять на своем, вцепившись в штурвал своей тонущей карьеры.       Сквозь пелену опасений донесся смех Джона. Такой родной и заливистый. Его давно не было слышно. хотелось напиться этими звуками, как хорошим вином перед смертью. Вдох-выдох и открывается дверь: — Джон, Гэвин, нам пора поговорить. Смех тут же стих. В полной тишине раздались шаги мужчин, устремившихся за детективом. Никаких лишних вопросов, никаких стенаний по поводу неизвестности. Чётко, быстро, решительно.       Когда троица входила в комнату, политик как раз заканчивал благодарить кого-то. Начать разговор никто не решался, но и молчать дальше было нельзя. — Так и что за хрень произошла снова? — набравшись храбрости, произнёс Грегори. — Мы в сложной ситуации, — начал политик, потирая переносицу. — В полном дерьме, — поправил его брат, вновь присаживаясь на тот самый столик.       Роль повествователя взял на себя Шерлок. Майкрофт разлил виски по трем стаканам. На вопросительный взгляд Грегори, он ответил кратко: «Могут вызвать», и дальше перебивать брата не стал. Джону же казалось, что он ничего не слышит и ничего не видит сейчас, кроме голоса Шерлока. И это вовсе не романтические нотки. Мысленно он уже прикидывал, где здесь можно устроить засаду, и как отстреливаться от незваных гостей. Но из раздумий вырвало его мягкое касание, что огладило руку: — Это не война, — послышалось где-то рядом. — Что? — он окинул комнату взглядом, словно не понимал ничего. — Это не война. Ты не на службе, Джон, — повторил его возлюбленный, заглядывая в самую душу. Джон потер переносицу. Неловкая вышла ситуация, если Шерлок и Майкрофт считали его мысли. Доктор отругал себя за такую неосмотрительность и задумчивость. Кому он тут помочь решил? Холмсы уже наверняка план целый разработали, а тут с голым задом на танк идти вздумал! — Доктор, — начал политик, — вы думаете шире, нежели мой брат, как бы мне не сложно было это признавать, ведь мы с Шерлоком действительно разработали план. Но вот незадача: мы ведь планом не поделились с захватчиками… Они могут действовать иначе, нежели мы просчитали. Услышав это, Джон захлопал глазами и начал поглядывать то на Майкрофта, то на Шерлока, словно не верил тому, что слышал несколько секунд назад. Его сам старший Холмс похвалил?! Серьезно? Такое вообще возможно? — Благодарю, — выдавил из себя Ватсон, потому как молчать было уже неприлично. Но Шерлок тут же встрепенулся, как воробей, проснувшийся от резкого ветра: — Я настаиваю, чтобы вы с инспектором покинули данное место! — Нет, Шерлок, — вступил в разговор Грег, который держался до последнего, молчал, не лез. Он всё это время мирно сидел на кровати, крутил в руках какую-то книжку, силясь успокоить нервишки. — Не будь идиотом! — рыкнул детектив. — Это ты не будь идиотом! Я много раз позволял тебе бросаться на амбразуру, лезть к таким преступникам в одиночку, куда отправлять отряд страшно бывало. Тогда я был уверен, что ты справишься! Но сейчас всё слишком серьезно. Я просто не могу оставить вас с Майкрофтом здесь. Стеби нас сколько угодно, говори гадости, но я не оставлю вас! Я, блять, не смогу без вас! Лучше сразу убей, Шерлок, — не менее свирепо, но напущено спокойно проговорил Грегори, подходя к младшему Холмсу практически вплотную, — если вам кто и поможет, то это только мы с Джоном. Глупо уничтожать лишние руки, Шерлок. Сейчас это непозволительно глупо.       Никто не находит слов поспорить. Все слишком хорошо понимают, как важен сейчас каждый союзник, даже, если с первого взгляда он будет казаться совершенно бессильным. Шерлок кивает. Кивает и отходит к окну, не думая о безопасности, чего никто не позволял себе уже давно: — Я не могу… запретить вам. — И не станем, Шерлок, — присоединился к брату политик, — ты ведь и сам знаешь, в каком мы положении. Остаётся уповать только на моих людей, да наши силы. — Мы будем чего-то ждать? — подал голос Джон. — Да. Иного варианта сейчас нет, — отозвался Шерлок, придётся ждать… Брат всё продумал.       Сорок минут все просто сидели. Слушали дыхание друг друга, украдкой бросали взгляды. Это было похоже на безмолвное прощание. Словно просили взглядами прощения за то, что было, и чего сделать не успели, за разбитые мечты, за неприятные моменты. Никто не решался сказать даже самого безобидного слова. Однако было и хорошее, если в подобной ситуации вообще можно хоть что-то назвать хорошим, — чувствовалось, как все расслабились. Если до сего момента царило такое напряжение, что хоть ножом режь, то теперь было уже всё равно. Это как улучшение состояния больного перед смертью. Многие онкобольные проходят через это в последние дни своей жизни, когда им резко становится лучше. Вроде и понимают, что уже всё, но хоть один час почувствовать вновь голод и полное спокойствие — такое становится истинной наградой. Шерлок не мог сказать наверняка: готов ли он умереть прямо сейчас. Он вообще ничего не мог сказать. Молчание нравилось детективу, оно не напрягало, не отвлекало. Он впервые заставил себя не читать тех, кто находится с ним в одной комнате. Чувство новое.       Джон молился. Хоть и прожил столько с Шерлоком, а веру всё равно не утратил Обращался теперь к Господу редко. Чаще всего это происходило, когда Шерлок пропадал или был в больнице. И вот сейчас… когда влипли все.       Майкрофт, слившись со всеми в общем спокойствии, ждал звонка. Он отдал такой приказ, который либо вытащил сейчас их всех, водрузив на самого политика корону (в очередной раз), либо уничтожил бы все их жизни. Да и не только их. Он не мог молиться, не мог наблюдать за вынужденными союзниками, он ничего не мог делать, кроме как ждать. Даже на брата больно было смотреть. Проклял бы себя за то, что подверг младшего такой опасности, да даже на проклятия не было выдержки. Или же просто надеялся на лучшее? Он пока не разобрался. — Что мы сидим, как на панихиде? — хлопнул себя о коленям Грегори. Майкрофт выдавил улыбку: — Ну, хочешь, в монополию поиграем? — Я не о этом, Майк! Расскажи, чего нам ждать? Или… стрелять, а только потом разбираться? — Полагаю, — вмешался Шерлок, — мой брат ещё сам не знает, что будет. Не просчитал так далеко или…? — Или, Шерлок, — рыкнул политик, — этих людей просчитывать я не берусь. Я лишь могу направлять их, но не более. Все вновь замолчали. Слов не нашлось. Пару раз Джон негромко вздохнул, но в остальном, полчаса прошли в полнейшем безмолвии. И только Грег вновь хотел сказать пару слов, как тишину нарушила мерзкая трель мобильного политика. Шерлок отметил, как мелко дрогнула рука брата, когда он принимал вызов. А потом из динамика раздалось: — Мистер Холмс, в вашем доме обыск, я буду под арестом. Приезжать не обязательно.