Аннигиляция

Мальчишка из Цинхэ успокаивал свою госпожу. Н-да, в клане Юй никогда не умели преподносить новости мягче. Но этот Мэн Яо не понимал, что заклинательнице клана Не лишь кровь Вэней станет усладой, а не пустые речи. Вообще этот Мэн был довольно скользким типом, а милое личико, вечно прикрыто искусно отработанной маской различных эмоций. Где же настоящий помощник главы Цинхэ Не Вейшенг определить не мог, но наблюдать за ним было довольно интересно, а вот доверять этому человеку способен лишь дурак. Только ему ли судить, сам в прошлом доверял одному похожему на Мэн Яо типу. Его ошибка стоила всего, может быть поэтому происходит отторжение этих искусственных эмоций у парнишки? Благо юноша не одарен достаточной властью, чтобы представлять для кого-то угрозу. Отвернувшись от находившихся неподалеку представителей Цинхэ Не, Вейшенг вздрогнул: лучи согревающего солнца перекрыла недобрая тень. - Немедленно отдай! – властно прозвучал приказ, а протянутая рука с искрящимся Цзыдянем вынудила поежиться; вспомнилась мать, которая не щадила своего старшего сына и одаривала доброй порцией ударов Хундянь, когда той что-то не нравилось. Раскрытая ладонь госпожи Юй явно намекала на то, что Генгис Цзюнь умудрился что-то задолжать этой особе из Юн Мэн. - Манеры, госпожа, - вздохнул Вейшенг, приподнимаясь с мягкой травки своего укромного места. Достаточно учтиво поклонившись жене главы Цзян, потомок Вэнь Мао удостоился лишь недовольного смешка. Если бы не стражи Лань за спиной женщины, то пришлось бы ему уклоняться от ударов Цзыдянь. По крайней мере, взгляд Цзыюань говорил именно об этом. - Что же в ордене Гу Су Лань теперь позволяют свободно разгуливать столь опасным и сумасшедшим демонам? – она обратилась к своим стражам, которые были чуть живее здешних камней. Ответа она так и не дожидается. Стражи обязаны её сопроводить из Облачных Глубин, убедиться, что госпожа воспользовалась талисманом телепортации и покинула территорию Гу Су Лань. На вопросы отвечать в их компетенцию не входило. - С-сумасшедшим?.. – слышать это неприятно. - А разве не так? Вы устроили кровавую бойню собственного клана… Жаль только, что не довели дело до конца. Стали причиной смерти младшего брата – виноваты в этом вы или нет, меня не интересует. Я видела Хундянь, отдайте! - А, так вот, что вам нужно. Но, прошу простить, Красная молния мне не принадлежит, - и это было чистой правдой. - Что вы несете?! Не вы ли орудовали оружием моего клана на площади Знойного дворца? С момента вашей «смерти» артефакт моего клана был утерян! Вэни солгали и Хундянь не уничтожен! - Вы столько раз сделали акцент на том, что Хундянь принадлежит Мэйшань Юй… Почти поверил. Но ведь в таком случае после вашей смерти глава Юй сможет потребовать вернуть Цзыдянь у ордена Цзян. Хундянь отныне связан с семьей Лань, как Цзыдянь связан с семьёй Цзян. - Ты!.. - Госпожа Юй, прошу вас поторопиться, - обратился к женщине один из её сопровождающих. - Всего вам наилучшего, госпожа из Юн Мэн Цзян, - откланявшись, Вейшенг покинул одно из своих укромных мест. «Какая нахальная особа! Я ей кто? Ни уважения к старшим, ни к заклинателю на голову выше неё. Смела так общаться с Верховным Заклинателем Поднебесной! Пусть благодарна будет, что дальняя родня!» - злился в своих мыслях Генгис Цзюнь на миг забывая, что ни один из его титулов уже ничего не значил, как и прошлые заслуги. Былое величие рассыпалось в прах, а история запомнила, как сошедшего с ума Вэня. Неожиданно в голову мужчины стрельнуло, он пошатнулся и, обхватив руками голову, прикрыл уши, пытаясь так же унять таким способом противный, предупреждающий звон. Она была здесь! *** - Что со мной сделали?! – закричала Вэй Ин, забившись в непреодолимую печать в форме цветка лотоса полупрозрачными кулачками. - Дитя… - раздалось позади девушки. Кулак замер у светящийся пурпуром преграды. Этот голос… Она уже слышала его. Истерзанный, надломленный, ужасающий – несчётное количество душ, плачущих по участи своей. Обернувшись, глаза заклинательницы расширились, каждый волосок на её эфемерном теле встал дыбом, когда она увидела подбирающуюся к ней непроглядную ночь, Тьму, проникающую в каждый уголок её души, нечто поглощающее саму её суть, обращающее её в пустоту. - Нет! Ты заперта! – крикнула поглотительнице А-Сянь будто бы что-то вспомнив, мимолётный отголосок былого, откликнувшегося в сознании вблизи цветущего лотоса. - Правда? – морозный смех коснулся естества, задев струны её жизни. – Нельзя запереть то, что является неотъемлемой частью мира. Сутью всего! Я – это ты, ты – это я. Бедное дитя… - возможно лишь игра воображения, но будто бы нечто жалело её. - Убирайся! – рыкнула Вэй Усянь, точнее та её часть, что принадлежала Лань У Цзи. - Ты?.. О, господин наш! - издевательски прошипела темнота. - Всё ещё пытаешься что-то предпринять против Меня? Как посмел тогда нас разлучить?.. – казалось гнев пронизывал собой пространство. – Впрочем… Даже интересно, - надменное спокойствие коснулось слуха. – О, ты это стёр из своих воспоминаний? Но эта печать! Что я сделала не так? Я верно служила тебе, но ты лишил Его права на правду и нашу месть! - Ты беспомощна, - твёрдость голоса заклинательницы заставили тёмное естество дрогнуть. – И тебе… страшно? - Замолчи! Вы все поплатитесь! Страдайте, страдайте! Презирайте и ненавидьте друг друга! – полоснул по нутру с новой силой зажёгшийся гнев тёмной субстанции. – Но знай, дитя, только я никогда не оставлю, только я в час нужды… Девушке было неприятно слышать этот голос, который был насмешливым эхом материнской любви. - Покажи себя, - неожиданно попросила заклинательница. – Настоящую себя! - Хм? – даже самой Тьме стала любопытна эта просьба. - Хочу видеть того, кто искажает воспоминания Сюэ Яна, играется с нами и вынуждает вновь и вновь обращаться к запретному! - Хорошо, - подумав мгновение, чернота начала преобразовываться. – Но… скорее это люди играются со мной, вновь и вновь. Я не могу им отказать в их низменных желаниях, их страсти! А юнец так жаждет мести и обманчивой власти, как тут было устоять? А его воспоминания… Детское сознание в момент сильного потрясения самое уязвимое, к тому же мне же нужен тот, кто примет удар на себя. Они думают, что им будет подвластна моя сила. Дураки! Тьма звонко рассмеялась, а девушка больше не слышала эти страшные голоса, теперь с ней говорил лишь один и он был так похож… - Н-нет! – дрожащим губами произнесла Вэй Ин, когда она увидела стройную женскую фигуру перед собой. - Вэй Ин! - Муженёк, - поморщилась заклинательница, приходя в себя. – Аккуратней, прошу, - взмолилась она, чувствуя, что Нефрит бережностью по отношению к ней не отличался минуты назад. – Тоже мне – мешок риса нашёл! – фыркнула она, недовольно. - Прости, - Ванцзи прижал её к своей груди и было слышно, как испуганно бьётся сердце молодого господина. А-Сянь нахмурилась – что такого могло напугать супруга, что он так бесцеремонно тряс её, приводя в чувство? - Лань Чжань, я… - девушка коснулась белесого ворота ханьфу мужа и охнула, когда увидела свои окровавленные пальцы, пачкающие идеальную белизну ткани. - Ты выслала меня, чтобы сыграть на гуцине? – нет он не осуждал её, но волнение в голосе Нефрита не скрыло и те строгие нотки, которыми её не так уж и давно щедро одаривал второй молодой господин Лань. Она начинала вспоминать, что произошло, правда голова всё же была ещё в неком тумане из-за пережитого кошмара… или правды?.. Уж не тёмный ли дух её тогда дернул? Но факт оставался фактом. Сославшись на желание чуть-чуть побыть одной – всё-таки стресс от встречи с Пурпурной Паучихой и знание о двух демоницах под барьером Облачных Глубин требовали одиночества, а также кучу приправ, потому что Лань Чжаню не понравится супруга, которая, давясь и бранясь, ведь заклинание молчания на потомке Лань У Цзи теперь вряд ли сработает, будет есть жутко пресный рис. Благоверный был выставлен на добычу приправ, а Вэй Усянь осталась наедине с Ванцзи – гуцинем мужа, сиротливо и на её удачу оставленном в Цзинши. Старик Лань как пить дать все музыкальные инструменты спрячет или уже спрятал от глаз молодой супруги своего племянника, а девушке вот очень нужно было призвать одного главу Лань к ответу. Точнее выпотрошить из его души правду о случившимся с Сюэ Циан. Несчастный случай или же, как утверждал всё видевший Сюэ Ян, убийство? Лань Чжань за порог, а любимая его супруга тут же у гуциня. На беду свою девушка оказалась слишком беспечна – всё-таки не зря призыв души почивших глав клана Лань мог производиться только при подготовке и расстановке определенных талисманов, но мы же умные с нами У Цзи… Вот и влетела в неприятность, предварительно раскрыв для неё свои радушные объятия. И прав же был дотошный козлинобородый старик, что пальцы все себе изранит с непривычки… Может быть кровь с порезанных о натянутые струны пальцев, капающая во время исполнения на инструмент, а может быть какая-то ошибка в мелодии – невозможно, но ручаться девушка в этом уже не могла. Вместо призыва главы её от одной только мысли и желания узнать правду отправило в тот самый момент… - Вернись, прошу… - молил голос мужчины, а молодая заклинательница будто бы все видела его глазами. - Я не могу! – Циан схватилась за голову, взъерошивая и без того лежащие беспорядочно волосы. – Ты не понимаешь! Я устала! Я не могу больше! - Я найду способ… Циан не слушала его, а всё отступала к краю обрыва. - Его нет! – надломлено кричала женщина, настолько истощенная и бледная, что за восставшего мертвеца могла бы с лёгкостью сойти. Почти такой же её и запомнил У Цзи в тот последний момент, когда видел свою мать ещё живой. – Нет лекарства… Это нестерпимая боль больше не уходит! Не могу… Это мой выбор так уйти и мой грех! Думаю, конец идеальный для этой ведьмы продавшейся Тьме, - вымученно улыбнулась женщина. – Живи и прокляни тот день, когда я стала твоей женой… Последний её шаг, рывок отца У Цзи, но поздно… Он не успел ухватить даже ткани её небесно-голубого одеяния. Всё, что ему оставалось – это пасть на колени у края обрыва и глотать горькие слёзы собственной беспомощности, сжимать мелкие и острые камни в кулаках от бессилия. Ничего уже было не изменить. Циан была больна… Чем-то редким и жутким, поразившим довольно неплохую заклинательницу своего времени, сломавшему не только её волю, но и обрекая на мучения в жизни. Болезнь была столь стремительна и беспощадна, что старейшины Облачных Глубин начинали думать, что Циан, подобно предку своему, продалась тьме, а за практику тёмных заклятий всегда следовала жестокая плата. Циан многое знала о тёмных ритуалах, но никогда – ни разу в жизни – их не применяла. При жизни своей она была лучшим специалистом во всех провинциях по тёмным искусствам, благодаря её советам орден Лань совершенствовался, применяя на практике все более действенные мелодии и талисманы против тёмных сущностей. Она была единственной, кого любил глава Гу Су Лань… - А потом ты предал память о ней, связав свою жизнь с Цзинь Мин Си! – прорычала Вэй Усянь стоило ей отделиться от отца У Цзи. – Ты ничего не сделал! Ты должен был сделать всё!!! Всё!.. – кричала в ней та часть У Цзи, которая была обижена за предательство памяти его матери, та часть, которая ненавидела золотую госпожу из Ланьлина за все те издевательства, которым она подвергала сестру и самого У Цзи. Она замерла, когда поняла, что отец У Цзи её не слышал… Ему вновь и вновь приходилось переживать этот последний момент жизни своей первой жены. И тогда девушка догадалась, что вместо того, чтобы призвать душу главы Лань она сама отправилась к этой душе. Неужели таков выбор самого главы или праведность отца преувеличена?.. Ей вообще нельзя тут находиться! Это мертвых мир! Резко девушку подхватила неизвестная сила и через некоторое время, показавшееся бесконечностью, она рухнула в пушистую зеленую траву… Лишь нехорошее эхо смеха коснулось слуха, когда поднявшись А-Сянь замерла, уставившись на красивого мужчину… Она его знала, он был не просто знакомым, родным… У Цзи. Она смотрела снизу-вверх на главу Лань, который отчего-то злился. На неё? - О мече и думать забудь! Лань У Цзи злился так сильно, казалось, что мороз острыми иглами пронзал тело. Ему и самому в тот момент было не по себе из-за собственной несдержанности: Вэй Ин отыскала этот момент в своей памяти. Ужасный момент, но, как глава ордена он клялся беречь артефакт, а этому ребёнку вздумалось… - Но… - она ощутила, как всхлипнула. Чувствовалось иначе, не так, как с отцом У Цзи. - Никаких «но»! Глупое дитя! Хотя бы раз веди себя как мой сын! Ты хоть знаешь кем ты станешь, когда меня не станет? Или думаешь, что тебя вечно должен кто-то защищать? Что с орденом будет, когда я умру? – встав на колени перед ней, Лань У Цзи обхватил хрупкие плечики тела, в котором прибывала заклинательница. Встряхнув достаточно грубо собственного ребенка, мужчина прожигал его взглядом холодных голубых глаз. - Да пусть провалится ваш орден! Ненавижу это место! – в сердцах бросил А-Лей, за что получил пощёчину от не удержавшего себя главы Лань. – И тебя я ненавижу! – вырвался ребенок и умывая лицо слезами бросился бежать куда подальше от отца. Лань Лей действительно ненавидел отца в тот момент и У Цзи это знал, как и знал то, что родное дитя никогда не испытывал той привязанности и любви, которой мальчик одаривал Юй Джиао и Вейшенга. Сына он вернул матери в Ци Шань Вэнь, а поговорить с ним по поводу того меча случая не представилось, точнее У Цзи сбегал от объяснений, надеясь, что время у него ещё есть. Всего через полгода сильнейший из тогдашних Ланей утратил контроль и пал. А теперь ей – Вэй Усянь – приходилось чувствовать и сына, и отца… Девушку снова дернула странная сила и она вновь оказалась в теле Лань Лея. Только в этот раз она была не где-то в Гу Су и перед ней предстали строения Мэйшань Юй. - Племянница, этот мальчик делает успехи, - поглаживая седую бороду говорил Юй Джиао пожилой мужчина в цветах родного клана регента Ци Шань Вэнь. – Будто прирожденный властитель теней. Но меня кое-что беспокоит… Я чувствую великий потенциал, но мальчику что-то всё-таки мешает раскрыться. - О, этот перепуганный чем-то Лань поставил на него печать с помощью главы Цзян, когда А-Лей и ползать не начал, - от вида этой женщины у Вэй Ин защемило сердце – сейчас она знала, что госпожа её мама. «Спасибо, что козлом не назвала», - одновременно с возникшим чувством детской привязанности подумалось девушке, ведь странная парочка двух заклинателей были довольно занятны в своей любви. И Коротышка была до безобразия притягательной… «Господин Лань, я девушка, лютый мертвец вас укуси!» - одернула себя Вэй Усянь. - Хм, неужели ту самую печать лотоса? - Наивысшую, как он мне сказал. Старый Цзян помер, печать теперь и снять некому, - госпожа Джиао была недовольна. – Навечно наложена на душу. - Супруг твой достаточно скрытным был, но, если он смел переступить порог Юн Мэна, зная, как глава его терпеть не может, значит повод был… Тревожно от этого, - вздохнул старик Юй, продолжая поглаживать бороду. – И самого главы Лань уже нет, чтобы пролить свет на причины. Но не думал, что эта печать может стать помехой… - Молодой человек, - обратилась Алая Змея к сыну, который крутился рядом. – А вам не кажется ли, что подслушивать старших дурной тон? - та наклонилась к ребенку, в теле которого находилась сейчас Вэй Ин. – И что за внешний вид? – мать поправила сыну налобную ленту. – Лани увидят, дух испустят. - Матушка, она неудобная, - заканючил А-Лей. – Зачем её вообще нужно носить? - Тише, иди поиграй со сверстниками, - развернув ребенка, женщина подтолкнула его в сторону воспитанников Мэйшань Юй. - Играть – не учиться, я пошёл! - воспрял духом маленький Лань. - Если мои догадки верны, то мальчик мог бы затмить Сюэ Я, - услышала всё же А-Сянь. - Будь эта ведьма чуть сильнее Ци Шань Вэнь никогда бы не возвысился. - Или же будь Лань Ань не столь великодушен, - последнее, что смогли услышать ушки маленького наследника ордена Лань, а значит и Вэй Ин. В глубине души ребенка вновь нарастала обида на отца, но ничего – он ещё всем докажет, кто тут самый лучший заклинатель Поднебесной! Усянь ощутила влияние неизвестной силы. Опять куда-то запихнут против воли? Но и в этот раз её сознание оказалось в теле Лань Лея, а он уже не ребёнок, но юноша, который к собственному огорчению разозлил старейшин Гу Су Лань. Хотя нет – огорчения даже и капли не было, а вот мысли о том, что зад будет нестерпимо болеть некоторое время были, но позлить старых ископаемых всё-таки маленькая радость. - Лань Ин! – девушка вздрогнула – как интересно – его имя в быту совпадает с её при рождении. – Ты хоть представляешь, что совершил?! – этот старый пень слюной забрызжет все Облаченые Глубины. Старший дядя главы ордена, а по совместительству двоюродный дед, не щадя своих изрядно потрепанных нервов отчитывал юное дарование, стоявшее на коленях перед старейшинами и бледным, как полотно, дядюшкой-главой. – Этот меч – Падающая Звезда – принадлежал Основателю ордена, сокровище Облачных Глубин, последняя надежда! А ты?! Недели дождаться не мог? Твой меч уже был готов, оставалось лишь дать имя духовному оружию, но ты ляпнул нам что? Без разницы! И похитил меч Основателя! - Ничего я не похищал… - буркнул юноша. – Он мой! – с вызовом бросил наследник ордена из-за чего половина стариков похватались за грудь в области сердца, другая же половина находилась в одном шаге от того, чтобы испустить дух. Любители драматизировать… Вообще, иммунитет к его выходкам могли бы уже и выработать. - Никогда! – двоюродный дед, судя по виду, придушить готов был, наплевав на все правила ордена разом. А Вэй Ин вспомнился неприятный момент между отцом и сыном… Самой впору пить успокоительные отвары – Лань Лей получил, что хотел и Падающая Звезда теперь его духовное оружие. - Дядя! – Лань Мейфенг – добрая тетушка Лань и единственная, кто не требовала чего-то запредельного от мальчишки, которому скучные Облачные Глубины не уперлись ни с какого бока и даром тоже не нужны. – Меч Основателя подчинился А-Ину, с этим поделать ничего уже нельзя… - Это всё дурная Джиао – её воспитание! Точнее его отсутствие. Пошли на поводу у женщины, и кто вырос? Вредитель! Орден обречен… Что отец его, что этот… Нет, отец хоть умный был, а этот – дурак! Ой, где мои настои травяные, доведёте вы меня, совсем не щадите старика! – Вэй Ин мысленно прыснула – точно наследственное поведение у Лань Цижэня. – Не быть тебе наследником, бестолочь! - Дядя, это не вам решать, - вмешался глава ордена – сын золотой госпожи Цзинь и отца У Цзи и прадед Лань Чжаня. – Лань Ин будет наказан за своеволие и присвоение реликвии ордена… Глава прервался, когда адепт прошёл с донесением: Ци Шань Вэнь выдвинул свои войска против Ланьлин Цзинь. Вэнь Вейшенг объявил войну тогдашнему Верховному заклинателю. - Час от часу не легче, - вздохнул старик Лань. – Что ж, племянник, глава Цзинь твой дед, но глава Вэнь брат этому природному недоразумению… - Дед сам накликал на себя беду, - вздохнул мужчина. – Гу Су Лань не будут вмешиваться, - а хотелось же, по глазам видно. Уж как минимум попытаться примирить, что в принципе невозможно, коль Вейшенг утратил терпение в отношении Золотого главы. Тот действительно переходил границы, пользуясь положением, отхватывая всё больше и больше территорий малых орденов. - Брат победит! А Цзинь наконец сдо… умрет и не будет никого раздражать, - наказания не хотелось, хотелось к брату: блеснуть навыками, утереть всем нос, похвастаться самым лучшим мечом в мире, которому равных просто-напросто нет. Главное, чтобы внимание от него престарелые индюки отвели, и он сможет улизнуть. Девушка, чем-то или кем-то насильно путешествующая по прошлому, всё больше и больше ощущала себя частью этого юноши. Значит У Цзи был прав, и она реинкарнация его сына? Но тогда, пожалуй, она всё же лучшая версия Лань Лея в таком случае, потому что за те мгновения его жизни, что мелькали перед глазами, мальчишку хотелось придушить… Это её-то Лани считают катастрофой? Доводящий всех и вся в Поднебесной был ещё невыносимей. Безупречная родословная, влиятельная родня, великолепные навыки мечника и тайных техник Гу Су Лань и Мэйшань Юй – Призрак, атакующий из тени… И ещё по прадеду Вэй Усянь девушки всех провинций с ума сходили, а он и не прочь был… Хорошо, хоть об этом аспекте жизни младшего братишки Генгис Цзюня не догадывались ни в Гу Су, ни в Ци Шане. Звезда эта на уши всех ставил и за спиной брата скрывался, а против Вэнь Вейшенга только родня из Ланей пойти могла и то, потому что имели право. И какая была бы бессмертная слава, если бы не ранняя смерть – жизнь за брата. Девушка не хотела этого переживать, но сила, удерживающая её, заставила ощутить потерю всех сил ради Вейшенга. Но Лань Ин любил брата и был перед ним виноват так сильно, что одна жизнь не исправила бы самой ужасной ошибки – убийство Не Хуан. И ведь узнал об этом молодой Лань незадолго до гибели, ища средство спасения для брата. Только обернулось всё не так, как хотел того наследник Лань. Восставшие против Вейшенга Вэни победили, сила ядра младшего брата защитила уснувшего главу Вэнь, а отданные годы жизни исказили солнечные силы потомка Мао. Видимо, о таком вмешательстве хотела предупредить Лань Мейфенг своего племянника, но Лань Ин не дал той и шанса, спеша спасти брата, как он думал, от смертельного отравления цветком крови демона. За любую ошибку необходимо было платить… Может быть поэтому Бао Шань объединила её с У Цзи – чтобы в своем потомке отец и сын достигли примирения и понимания, которого у них не было при жизни? Она всего лишь оболочка… Девушке стало не по себе… Родиться, чтобы узнать, что вся её жизнь лишь иллюзия, а истинная она даже не Вэй Усянь. Её никогда не существовало – всегда был Лань Ин – чересчур они похожи. Заклинательницу до боли скрутило, нечто выдернуло её в сияющее пространство, усыпанное миллиардами звёзд, свет которых ослеплял, а потом всё её естество сотряслось, когда она столкнулась с преградой в виде пурпурного лотоса. Наивысшее заклинание ордена Юн Мэн Цзян, догадалась А-Сянь, повторить которое уже никто не мог. За переливающимися лепестками цветка девушка смогла разглядеть нечто, отчего захотелось и сбежать, и протянуть руку одновременно. Нет… Ни она, ни Лань Ин никогда себе не принадлежали – истина сокрыта за печатью. Часть древней души, которая переродилась в Лань Ине, а теперь и в ней, ограждённая лишь хрупкими на вид, но надежными лепестками. - Вэй Ин? – вновь голос супруга вернул её в настоящее, нежно он провёл пальцами по её щеке, смазывая текущие слёзы заклинательницы. - Ох, Лань Чжань, я такая глупая, думала, что смогу призвать отца У Цзи, но что-то пошло не так… Мне так жалко Сюэ Яна, - девушка отстранилась, уже самостоятельно и небрежно утирая текущие слёзы, - дурачок же не ведает, что лишь игрушка, - конечно, она не врала, но и не договаривала, скрыла внутри себя правду о том, что её жизнь – это, наверное, плата Лань Ину за его бессмысленную жертву. Или плата тому, кто сокрыт за печатью? Безнадежная реинкарнация, которой стать жалким демоном после смерти своей суждено. – Помнишь, что сказала наставница, когда Сюэ Ян пришёл за осколком к ней? Тьма его сохранила для себя. Теперь я точно знаю, что она же и исказила его воспоминания. Он любил сестру, а его ненависть к Гу Су не оправданная. Только что мне с этим знанием делать?.. Мальчишку же не вернуть на истинный путь… Или возможно это сделать? Лань-гэ-гэ, ну что-то ты лезешь ко мне с объятиями, я же… - заклинательница прикусила язык, чуть не ляпнув, что она так-то парень. – Придушу того, кто это со мной сотворил! – сквозь зубы проговорила Вэй Ин, и вцепилась в своего Ланя, чуть не выбив из того дух: так сильно обвили Ванцзи изящные, но сильные руки жены. – Просто посиди со мной так, - попросила она и получив в ответ положительное «Мгм», прикрыла глаза. Очнулась заклинательница, когда уже сумерки вступили в свою власть, лежа на кровати, бережно укрытая покрывалом. Чуть надув губки, она приподнялась: Лань Чжаня не было. - Вот что за человек, ну пару часиков бы в одной позе посидел, не привыкать же ему с многочисленными медитациями. Всегда обещает одну не оставлять, а сам? Разведусь! – бубнила девушка недовольно, огорчившись отсутствию Нефрита и признаваясь себе, что после странного путешествия духа ей было страшно оставаться одной, тем более в такое время, когда небо вскоре окутает покрывало темноты. – Трусиха! – фыркнула она уже оборачивая своё недовольство на себя. - Госпожа, - в поле зрения появилась Ян-Ян. Служанка, видимо, находилась в Цзинши и, услышав, ворчания девушки тут же оказалась рядом с ней, готовая во всём служить молодой госпоже ордена Лань. Но, присмотревшись, Вэй Ин заметила, что лицо той было до того печальным, что впору задуматься, а не обидела ли она чем-то беднягу Ян-Ян? - Госпожа, такое случилось! – девушка бросилась к кровати А-Сянь, припадая на колени и хватая опешившую А-Ин за руки. – Лань Юй Ци, единственную дочь начальника стражи ордена, - девчушка всё же не сдержалась и заплакала, - её поймали и… Госпожа, мне так страшно… Они уже рядом… О, её отец, бедный её отец! - Так, стой! – заклинательница выхватила свои руки из тонких ручек служанки. – А ну по порядку, что случилось, и кто такая эта Лань Юй Ци? Вэй Ин побледнела, когда услышала рассказ Ян-Ян и того, что той было известно. Девушку, чуть старше самой Вэй Ин, а потому они не пересекались с Юй Ци на занятиях, поймали и надругались, когда та возвращалась обратно в орден от своей матери. И мало было нелюдям просто с ней развлечься, так они жестоко издевались над своей жертвой, которая была слабее них: не все заклинательницы размахивают мечом подобно Вэй Усянь. Девушка не выжила, умерла в Гу Су прямо на глазах у горожан. - И, госпожа, ей поставили клеймо… будто бы она скот… Отец её от горя обезумел, снял налобную ленту и чуть ли не прилюдно отрекся от ордена, - всхлипывала Ян-Ян, - такое горе… Ему терять нечего. Он жаждет той же участи всем девушкам Ци Шаня, за то, что сделали с его дочерью их адепты. - Почему она одна была?! – молодая госпожа даже разозлилась на беспечность, тут же вспоминания раздражение матери Цзян Чэна в Ци Шане, когда та в лоб Сичэню озвучила о неподобающем упущении в том, что её воспитанница без сопровождающих. – Территория Облачных Глубин закрыта, как вообще выпустили? - Она давно ушла к матери своей, ещё до того, как вы отправились в Безночный Город на празднование. Думаю, послание, чтобы оставалась с матерью она так и не получила. Неприлично выругавшись емким словечком из окрестностей Юн Мэна, девушка попросила подать ей одеяние, чтобы направиться к Ханши. Стоило Ян-Ян уйти за сменным ханьфу, как заклинательница ощутила чужеродную энергию. Пораненные кончики пальцев заныли. - Глупости! – тряхнув головой, девушка обернулась на шаги, думая, что это вернулась служанка, но пошатнулась, увидев, что находилось перед ней. Рука, окутанная тёмной дымкой, схватила её за предплечье и потянула её к сгустку черноты, который постепенно обретал человеческую форму. - Я дам тебе шанс исправить Сюэ Яна, - насмешливо прошептали ей рядом, а потом чуть тёплые уста накрыли её губы и влажный язык, проникнув рот, насильно переплелся с её. Тёмная Ци сковала волю и, будто марионетка, заклинательница позволяла себя целовать, безжалостно и требовательно, чуть ли не до крови, а потом её грубо оттолкнули и, упав, она почувствовала под собой явно не мягкость их с Лань Чжанем кровати. - Я – это ты, ты… - обрывочная фраза послышалась в шелесте листвы.