When the night is cold and black
We sing amen and attack
And we lead the storm of the wild
Be the wildest of the pack
Scream it! Amen and attack
And we fight with God on our side
Amen and attack
Когда ночь холодна и черна,
Мы поем «Аминь!» и атакуем,
И мы ведем дикую бурю.
Будь самым диким из стаи.
Прокричи это! «Аминь!» — и в бой,
Мы сражаемся, и с нами Господь Бог.
Аминь — и в бой!
(Powerwolf — Amen and Attack)
Подойдя ближе, наставник окинул меня внимательным взглядом, после чего протянул руку: — Вставай. Я безропотно принял помощь. Голова кружилась, и все, происходящее вокруг, я, наверно, воспринимал не совсем адекватно. Подобрать кригмессер я так и не успел, и теперь не сводил настороженного взгляда с вампира. Тот, как ни в чем не бывало, оглядывал труп асанбосама, сосредоточенно хмурясь. Учитель почему-то не выказывал ни малейшего опасения, хотя и выглядел порядком удивленным. — Надо сказать, неожиданная вышла встреча, — произнес он неспешно. — Я, конечно, получил от тебя весточку, но не ожидал, что ты явишься вот так — но, как всегда, вовремя. — Я как раз выслеживал в этом лесу одну тварь, — пожал плечами Гангрел, выпрямляясь. — Но потерял ее. Потом услышал шум. Ну и, сыграл в итоге роль кавалерии. — Он усмехнулся, продемонстрировав длинные крепкие клыки. Его ответ не вызвал у меня ни капли доверия. Как же, случайно он тут оказался! Аббат же, если и разделял мои сомнения, никак этого не показал. Только подошел ближе к вампиру и кивнул на убитого асанбосама: — Ты охотился на них? — Нет. — Гангрел мотнул головой. — Я пытался выследить обайфо. — Кого? — Наставник удивленно приподнял брови. Я точно так же уставился на вампира, ожидая продолжения. О чем он вообще? Я и не слышал о… чем-то подобном. И какого дьявола они с учителем беседуют, словно старые друзья? Вампир не ответил — он вдруг вскинулся и замер, напряженно к чему-то прислушиваясь. Я тоже невольно навострил уши, но в тонкости слуха мне никогда не сравниться с вампиром из клана Гангрел — я услышал только голоса наверху, у края оврага. Черт! Вторая тварь! Ее убили? Звуков боя, вроде бы, уже не слышно… — Есть место, где можно спокойно поговорить? — неожиданно спросил вампир. — Не то, боюсь, мы рискуем сразу поставить под угрозу тайну существования Общества и Маскарад, — на последнем слове он снова усмехнулся. Маскарад, что-то вроде свода законов у кровопийц, позволяющего им скрывать свое существование. Не то, чтобы нам было до него дело — и Гангрел наверняка это знал. И вновь к моему удивлению Аббат только коротко кивнул: — Разумеется, есть. Вторую тварь, наверху, мы убили, так что нам нечего здесь больше делать. Городское убежище Общества Леопольда, два часа спустя Я не видел, что происходило дальше у дома погибшей супружеской пары и возле оврага, хотя и без этого знал, чем предстояло заняться нашим: прибраться, а заодно забрать на базу трупы как жертв, так и монстров. Мы заботились о сохранении своих тайн не меньше, чем вампиры и прочие ночные твари прятали все свидетельства своего существования. Точно так же раскрытие существования Общества Леопольда могло привести к его уничтожению. У нас и у наших врагов имелось что-то общее — определенно, это было иронично. — Постарайся не напрягать руку хотя бы несколько дней, а лучше — неделю или больше, — строгим тоном наказала мне Моник, закончив накладывать повязку. Когти асанбосама оставили глубокие раны, и, кроме того, проклятая тварь еще и макнула меня в грязь на дне оврага, так что я добавил старшей охотнице сверхурочной работы. Бойца, на помощь которому я тогда бросился, отправили на основную базу сразу после оказания первой помощи. Ему досталось куда сильнее, чем мне. Я вновь остро ощутил чувство досады, усиленное пониманием собственной бесполезности. Хотел настоящей охоты? Получай! И если бы не подоспел вовремя вампир, я бы погиб, не сумев даже оказать достойного сопротивления. Меня попросту загрызли бы на дне грязного оврага. И вот результат моих несдержанности и нехватки опыта. Правая рука вся в швах и пока лежит на перевязи, а она у меня рабочая… Придется побыть левшой. Ребра, к счастью, я не сломал, но, навернувшись со склона, собрал солидную коллекцию синяков. Один из них, красно-фиолетовый, красовался на скуле. Н-да, вид что надо. Бравый, чтоб его, истребитель нечисти. — Да не кривись так, — похлопал меня по плечу Стефан; вся наша компания собралась в этой же комнате. — Это все-таки, можно сказать, боевые ранения, а не фонари под глазами после драки с какой-нибудь шантрапой. Шрамы, говорят, украшают… — Скорее, напоминают о неумелости и косорукости, — недовольно протянул я. — Эта гадина чуть разорвала меня на дюжину маленьких охотничков. Без чужой помощи я бы здесь с вами сейчас не говорил. Дерек, явно не впечатленный моими словами, пожал плечами. — Со всеми случается, — заявил он уверенно. — Даже самые опытные, бывает, лажают так, что нам и не снилось. Главное, что ты жив. Раны заживут. Я был им искренне благодарен — несмотря на целую вереницу моих ошибок, едва не стоивших мне жизни, ребята не насмешничали и не лезли поучать. А еще я видел, что они искренне волновались. Стало даже стыдно. Я поступил, как полный идиот, полез вперед, в бой с тварью, о которой почти ничего не знал, даже не подумав. И заставил своих друзей беспокоиться. Чем дальше заходило дело, тем больше я сомневался в том, что из меня когда-нибудь получится хороший охотник. — Дерек прав, ошибаются все, так что не делай из простой неудачи трагедию. Мне другое интересно. — Гаррет нахмурился. — Откуда здесь взялась нечисть, которая вообще нехарактерна для этих мест? Ладно, асанбосамы, но еще и обайфо? — Учитель говорил, что не слышал ничего о такой твари, — возразил я. — Зато слышал я, — ответил старший Саммерайл. — Еще от дяди Эвана. Он как-то упоминал обайфо вскользь, я толком и не понял, что это такое. Только запомнил, что они водятся где-то в Африке. — Он выглядел слегка гордым тем фактом, что знал что-то, неизвестное учителю, пусть это была и мелочь. — А теперь у нас здесь, на севере Франции, появляются сразу две разновидности нечисти вообще с другого континента. Что дальше? Десяток мумий в ящиках? — Думаешь, их сюда привезли специально? — обернулся к другу Стефан. Тот пожал плечами: — Уверен! И, вполне возможно, их притащили специально, чтобы задурить нам головы. Может, это еще и не все. Три заграничных твари в одном месте за пару часов — это, согласитесь, многовато. Я поежился, понимая, к чему вели выводы Гаррета. Действительно… Или трех гадин выпустили сразу в одном месте, или их в окрестностях городка гораздо больше. Будто бы нам мало затаившихся людоедов… Наверно, Саммерайл, говоря о том, что на этот городишко стоило бы скинуть атомную бомбу, все-таки был в чем-то прав… — Подожди-подожди. — Дерек кривовато улыбнулся. — Обайфо — это те, у которых задница светится? Что? — вскинул брови он в ответ на обращенные к нему недоуменные взгляды. — Так в африканских сказках говорится! Гаррет, пробормотав что-то сквозь зубы, почти картинно прикрыл лицо ладонью. Послышались тихие смешки. Я понимал, что Дерек пытается разрядить обстановку — и не сказать, что у него совсем не получилось, хоть шутка и вышла дурацкой. Углубиться в самостоятельное расследование дальше нам не дали: дверь открылась, и в комнату вошел Аббат в сопровождении вампира. Как я уже успел заметить, многие старшие инквизиторы знали его и не выказывали никакой враждебности. Получалось, он работал на нас? Я слышал о каинитах, которые переходили на сторону Общества и шпионили для него за своими собратьями. Этот — один из таких? Но господин Кросс относился к нему заметно теплее, чем должно быть отношение к подобным агентам. Они в самом деле вели себя как давние друзья. — О, рад тебя видеть, боец! — почти весело произнес Гангрел, обращаясь ко мне. — Ты неплохо держался. — Может, и неплохо, — нахмурился Аббат, — но если бы не ты, он уже был бы мертв. Я виновато опустил голову. Однако вампир поймал мой взгляд и неожиданно ободряюще улыбнулся. — Опыт приходит со временем, Эмерик, а реакция у него отличная. — Он обращался учителю, но смотрел при этом на меня — пытливым оценивающим взглядом. — Как тебя зовут, парень? Последние слова были адресованы мне. Не знаю, было ли дело в моем недоверии к Гангрелу или в нервном напряжении, но я ляпнул: — Обычно «эй, ты». Что поделать, если мое имя оказалось сложновато для моих товарищей? За моей спиной снова послышались смешки — остальные Терциарии оценили шутку. Аббат хранил непроницаемое выражение лица, никак не реагируя на мою выходку, а вот вампир открыто посмеивался. — Ну, мы же не виноваты в том, что твое имя ни произнести нормально, ни сократить, — фыркнул Дерек. Я вздохнул и, сосчитав до пяти в уме, представился как можно более ровным тоном: — А вообще, я Грюнфельд Бах, — и, переборов себя, протянул левую руку для знакомства. Сам не знаю, какой реакции я ждал от вампира — но тот совершенно по-дружески улыбнулся, ответив на рукопожатие: — Значит, рано ЛаКруа радовался, что отделался от твоей семьи, — и представился в ответ: — Я — Дженсен Вульф. — Можете не делать такие лица, молодежь, — усмехнулся вдруг наставник. — Дженсен — мой старый друг и наш союзник. Я не ослышался? Старый друг? Это удивило меня настолько, что я и думать забыл про упоминание им ЛаКруа. Мои друзья тоже выглядели порядком озадаченными, и потому в комнате на какое-то время воцарилось молчание. Потом Гаррет решился озвучить вертевшийся наверняка у каждого из нас на языке вопрос: — Он — из ренегатов? — Гаррет, ты взрослый парень, а никак не научишься манерам, — попенял ему Аббат. Вампир — Дженсен Вульф, повторил я себе, — продолжал наблюдать за нами, не проявляя ни капли враждебности. Напротив, казалось, что его вся эта ситуация только забавляет. — Кстати, Дженсен, это, как ты понял, мои Терциарии. Тот, который записал тебя в ренегаты — Гаррет Саммерайл. Те двое — Дерек и Лора, его младшие брат и сестра. Тот умник с книжкой у окна — Стефан Мерц. С Грюнфельдом ты уже знаком. — Знаком. — Вульф вдруг усмехнулся. — Можно даже сказать, заочно — только имени твоего, парень, я не знал. Но среди Сородичей ходили слухи о том, как год назад ты оставил ЛаКруа в дураках, — не дав мне ответить, он перевел взгляд на Гаррета и, качнув головой, проговорил спокойно: — Нет, я не из ренегатов. Просто сохраняю верность своей стороне. — Твоей? — не слишком-то вежливо переспросил старший Саммерайл. — Но ты ведь вампир! В ответ Дженсен вытянул из-под рубашки и куртки остроконечный серебряный крест на цепочке. Такой же, как и у любого из нас. Для меня многое в этот момент встало на свои места, но и вопросов появилось еще больше. Вампир, бывший прежде охотником и охотником оставшийся. Я прежде слышал рассказы о таких, как Вульф, но всегда считал их просто байками. Но сейчас перед моими глазами стоял живой пример этого. — Я же не родился вампиром, Гаррет, — с едва заметной усмешкой ответил Дженсен, оставляя крест висеть поверх рубашки. — Я вращаюсь среди Сородичей, но по-прежнему помогаю Обществу. Но довольно обо мне. Эмерик, — обернулся Гангрел к учителю, — ты по-прежнему считаешь, что этих твоих ребят не стоит подключать к делу? Я напрягся, обратившись в слух. К делу? Я видел, как даже Стефан оторвался от книги и с плохо срываемым интересом уставился на учителя и его друга-вампира. Чего уж говорить об остальных? — Они слишком юны и несдержанны, — отрезал меж тем Аббат. — И им еще не хватает опыта. Ты сам знаешь, Дженсен, насколько все серьезно. Я не хочу напрасно рисковать моими учениками. Вампир чуть склонил голову вбок, прищурив янтарные глаза. — Собственный опыт — лучший учитель, мой друг. Многому бы научились и мы, если бы нас вечно держали в стороне и не позволяли набивать шишки? Ведь необязательно посылать их в самое пекло. — Возможно, ты прав. — Наставник потер подбородок. — Но пока не стану с этим спешить — мне стоит решить, какую работу мне стоит им поручить, по их умениям… А чтобы они спокойнее сидели на месте и не рвались в бой, не думая, — расскажи-ка, будь добр, еще раз об этой светящейся твари. Я постарался как можно незаметнее выдохнуть, пытаясь задавить всколыхнувшееся чувство тревоги. С одной стороны, учитель, пусть и не сразу, но все-таки решил приставить нас к делу. С другой, к чему-то действительно важному нас не подпустят, в то время как в окрестностях происходит нечто явно из ряда вон выходящее даже по местным меркам. И я, как назло, останусь в стороне, даже если остальных подключат к делу. Учитывая, как асанбосам располосовал мне руку, я сейчас не боец, и осознавать это было до жуткого досадно. — Хорошо, но говорю только один раз, — между тем кивнул Дженсен все с той же беззлобной усмешкой. — Эта тварь, жертв которой вы видели в том доме, — обайфо. Нечисть, характерная для африканских стран, по сути своей, паразитическая тварь. В чистом виде она выглядит как светящийся шар, в таком обличье и охотится. — То есть, оно может менять внешний вид? — с интересом уточнил Стефан. Вот уж кто всегда рад новым знаниям. Но вампир в ответ мотнул головой: — К счастью, нет. Кстати, имейте в виду, ваше оружие против обайфо бесполезно. Я поежился, вспоминая плывущий по лесу сгусток света. Выходит, от этой пакости даже нельзя защититься? Но должен же быть способ как-то управиться и с такой мерзостью! Дженсен Вульф сам говорил там, в лесу, что выслеживал этого обайфо — значит, Гангрел этот способ знал. — Вижу, у тебя вопрос? — видимо, вампир заметил мою реакцию. Не став отпираться, я озвучил свои мысли: — Ты сказал, что охотился на него. Значит, эту гадину можно как-то уничтожить или, хотя бы, отогнать? Я ожидал ответа от Дженсена, но вместо него заговорил учитель. — Ответ до банального прост. — Аббат едва заметно улыбнулся. — Истинная Вера. Да, в таком случае, нам здесь ловить точно было нечего. Далеко не каждый охотник силой своей веры был способен ранить ночных тварей, и тем более не все умели прибегать к ней умышленно. Чего уж говорить о нас?.. Но разве может вампир обладать Истинной Верой? — А вообще, — между тем продолжил за учителем Дженсен, — все еще проще и сложнее одновременно. Дело в том, что такая тварь не существует сама по себе. Ей нужен носитель — неважно, живой или мертвый. Живой, кстати, может какое-то время даже не подозревать о том, что к нему прицепился такой паразит. Этим я и занимался тогда в лесу — следил за тварью в надежде, что она приедет меня к своему сосуду. На первый взгляд, такой способ выглядел еще более мудреным, чем Истинная Вера. — Поэтому, — произнес вдруг Аббат строго, — я и не позволю вам присоединиться к этому делу. Оно слишком опасное и вам не по силам. А пока мы выслеживаем это отродье, не теряйте времени зря. Например, займитесь тренировками, к сожалению, боевая подготовка у вас пока прихрамывает. Полторы недели спустя Если кто-то мог посчитать, что мое ранение могло послужить поводом для отлынивания от тренировок или хотя бы послаблений, он крупно заблуждался. Мне нельзя было нагружать правую руку — и господин Кросс решил, что это отличный повод как следует научиться сражаться левой. В итоге меня не меньше других гоняли по тренировочной площадке. Я постоянно ронял оружие, бил неуклюже, пропускал удары и сквернословил практически без передышки, за что регулярно получал строгие внушения. Но постепенно хватка становилась крепче, а движения — уверенней. Пока еще — совсем немного, я был только в начале пути, но результат стал заметен уже к концу первой недели. Я немного воспрянул духом. Несмотря на заживающие раны и сами по себе непростые тренировочные бои — инструкторы нас не особо щадили, — я понимал необходимость учиться. На охоте может произойти все, что угодно. Врагу плевать будет, здоров ли его противник и хорошо ли он умеет сражаться. «Тяжело в учении — легко в бою» — не просто слова. Может, на тренировках и хотелось порой взвыть, но именно на практике часто выяснялось, насколько все эти мучения в компании озверевших инструкторов на деле полезны. Монстр не даст времени подобрать выроненное оружие или перевести дыхание. В настоящем бою, ставка в котором — жизнь, нет правил. Победить и выжить сможет тот, кто лучше подготовлен, хотя и везение, как я уже несколько раз убедился, тоже играет немалую роль. Но полагаться на удачу — опасная ошибка, которая может стать роковой. Так день за днем проходили в одном ритме: подъем — тренировка — копание в архиве — снова тренировка. Несмотря на слова о возможном привлечении нас к работе, учитель не спешил этого делать, зато нашел способ нас как следует загрузить. Тренировки боевых навыков, выносливости и терпения, изучение бестиариев — занятий хватало, чтобы ни на что иное не оставалось ни сил, ни времени. Разумом я понимал, почему учитель настолько нас загрузил: дело, как можно было понять из их с Дженсеном Вульфом разговора, оказалось не только крайне непростым, но и смертельно опасным даже для опытных охотников. Я невольно вспоминал изувеченные тела двух наших братьев и неизвестного мужчины, потом — жертв обайфо и то, как я сам едва не стал поздним ужином для асанбосама. Опыта катастрофически не хватало ни мне, ни остальным. Но самолюбие, и без того серьезно пострадавшее в схватке с экзотической тварью, не позволяло безропотно принять эту истину. Я ведь уже бывал в настоящем деле! Я сумел выбраться из поместья ЛаКруа, обратив в пепел парочку его прихвостней! Я не сплоховал в ловле одичавшего вампира на живца. И потом, откуда взять боевой опыт, отсиживаясь в безопасном убежище? На этой ноте я обычно вспоминал, чем на самом деле обернулись для меня «настоящие дела». Оба раза моя жизнь висела на волоске, и мне просто несказанно повезло, что я до сих пор дышу. Потом я вспоминал, как недавно дважды облажался. После этих мыслей мне становилось стыдно за недавние горячность и самоуверенные выводы, и я брался за тренировки с удвоенным усердием. Увы, такого запала обычно хватало ненадолго, и все шло по второму, третьему, пятому кругу. Но результат все-таки был, и это давало надежду на скорое участие в охотах. В том числе я усердно учился и поэтому: чем больше я смогу, чем лучше стану владеть оружием и оценивать обстановку, чем сильнее отточу скорость реакции, тем скорее ко мне начнут относиться как к охотнику, а не балласту. И все равно — чем дальше, тем сильнее я чувствовал себя бесполезным слабаком, который в Обществе-то оказался только из-за родственных связей. Жалкое зрелище. Рана заживала, а вот уязвленное самолюбие — нет. Зато рука становилась все тверже. Так, в учении и размышлениях, то и дело срывающихся в самоедство, тянулись день за днем — пока, наконец, к исходу второй недели Ценакулум не встряхнула важная новость: проклятого обайфо выследили и сумели уничтожить. До того момента о серьезных делах и вообще о том, что происходило в городе, мы с ребятами узнавали крайне дозировано, в основном так и вовсе из случайно услышанных чужих разговоров. Учитель по-прежнему не считал нужным посвящать нас в это дело. Но что-то нам все-таки удавалось выяснить. Например, о том, что по приказу Аббата изучались все старые записи в архивах, а заодно и информация обо всех странных происшествиях, исчезновениях людей и их гибели при таинственных обстоятельствах. Или о том, что в лесу обнаружили несколько иссушенных трупов животных. А еще в городе снова произошло нападение на человека. В этот раз жертвой стал припозднившийся прохожий, и, хоть патрулировавшая тот район группа брата Нейтана оказалась поблизости, они опоздали. Несчастный погиб на месте, а его убийца успел сбежать. Но, судя по ранам, его, несомненно, прикончила одна из притихших было тварей — и снова исчезла. По крайней мере, хотя бы от еще одного проблемного экзотического пришельца удалось избавиться… Дженсен втянул носом пахнущий мокрой листвой ночной воздух и хищно улыбнулся. Ни дать, ни взять — матерый волчара вышел на охоту. Золотисто-янтарые глаза каинита мягко светились в сумраке. Внимательно наблюдавший за ним Герман Хирт невольно поежился: молодой инквизитор крайне некомфортно ощущал себя в обществе немертвого ночного хищника, и, несмотря на спокойную уверенность вышестоящих, не доверял ему. Этот чертов Дженсен Вульф свалился на них, как снег на голову, и само его появление выглядело слишком подозрительным — словно попытка втереться в доверие. Как еще, Дьявол его забери, это можно было расценить?! Остроконечный крест, который вампир как ни в чем не бывало носил на шее, тоже не внушал Герману доверия. В конце концов, это мог быть трофей, снятый с тела их погибшего брата по вере и оружию. Но Аббат, когда Хирт решился осторожно предупредить его о своих подозрениях, просто рассказал ему, что этот вампир, Вульф, прежде был одним из них и сейчас являлся союзником. Герман знал о ренегатах — вампирах, помогающих Обществу истреблять своих сородичей в надежде спасти свою душу. Но Дженсен Вульф, по словам Аббата, ренегатом не был. И именно это больше всего настораживало Германа сейчас. Может, этот каинит и был при жизни охотником. Может, теперь он и не видел в них врагов. Пусть он даже научился сдерживать свою кровожадную сущность. Но он не станет работать против своих клыкастых собратьев, и на первом месте для него их интересы. Он будет союзником Общества Леопольда только до тех пор, пока это сотрудничество не пойдет вразрез с интересами проклятых. Впрочем, эти мысли Герман предпочел оставить при себе: во-первых, Аббат еще в прошлый раз дал понять, что эту тему обсуждать с ним не желает, а во-вторых, сейчас Эмерик Кросс находился здесь же и возглавлял группу, уже почти две недели прочесывающую окрестности в поисках опасной малоизвестной твари. — По твоему лицу я вижу, что ты что-то почуял, — обратился к вампиру Аббат. Вульф кивнул: — Почуял. — Он как-то весь подобрался, словно гончая на охоте. — Падаль. Вполне вероятно, что это просто какая-то живность. — Или очередная жертва… — чуть слышно пробормотал Антуан. Естественно, Вульф с его обостренным слухом это услышал и ответил: — Или жертва. В любом случае, полагаю, стоит проверить. — Именно. — Аббат внешне оставался образцом спокойствия. — Сможешь обнаружить источник? Вампир молчал несколько секунд, как показалось Герману — принюхивался. Он всмотрелся куда-то в темноту, чуть прищурив глаза — и, наконец, ответил: — Да. В конце концов, — каинит усмехнулся почти совсем беззаботно, — мы уже полторы недели прочесываем этот лес. Должно же нам, наконец, повезти?.. К удивлению Германа, Аббат ответил сомнительному клыкастому союзнику такой же усмешкой: — Несомненно. Веди. «Только бы обошлось без какой-нибудь подлянки…» — подумал Герман, следуя за остальными в темноту ночного леса. Нет, он не боялся возможной схватки, но он не мог не думать о том, что вампир, возможно, вел их в ловушку. Что, если все это затеяно с целью выманить и убить Аббата? Ценакулум снова окажется обезглавлен и не факт, что удержится на этот раз — то-то радости будет темным тварям. Надо внимательнее смотреть за этим Вульфом… На этой мысли что-то хрустнуло под подошвой его ботинка. Хирт опустил взгляд и посветил себе под ноги. Он ожидал увидеть ветку, но с удивлением отметил, что это ящерица — но иссушенная, словно древнеегипетская мумия. Все сторонние размышления тут же отошли на задний план, оставив только сосредоточенность на деле. — Эй! — негромко окрикнул Хирт товарищей. Вульф, окинув взглядом его находку, констатировал: — Если рядом найдутся еще — значит, мы на верном пути. Герман коротко кивнул, неосознанно положив ладонь на рукоять кинжала. Впрочем, если они действительно рядом с логовом полупризрачной твари, его оружие окажется бесполезно. Вскоре мумифицированные тела мелких зверьков стали попадаться чаще — и все напряженнее выглядели Аббат и Вульф. — Нужно запомнить это место и возвращаться, — заявил вампир. — Оставаться здесь опасно. — Но мы пришли за этим! — запротестовал Антуан. — Мы же должны убить эту гадину! На каинита уставились несколько пар глаз — недовольных и недоумевающих. Герман непонимающе поднял бровь. Этот вампир что, предлагает оставить «импортную» тварь в покое? Пусть убивает дальше? Несмотря на замешательство, охотники ни на миг не ослабили бдительности: не хватало еще пропустить подкрадывающегося врага! Тем не менее, Дженсен оказался под прицелом нескольких пристальных взглядов. Но ответил Аббат. — Никто из нас до этой ночи не встречался с обайфо, — произнес он негромко — но так, что услышали его все. — И наши знания о них весьма ограничены. Дженсен, — он обернулся к каиниту, — ты уверен, что сейчас стоит уйти? Тот слегка наклонил голову в знак согласия: — Это единственный способ обойтись без бессмысленных жертв. Я могу найти место, но… вы же не думаете, что он не почувствует это и не станет сопротивляться? Истинная Вера может защитить от него, но оружие — бесполезно. Послышался негромкий ропот, но одного жеста Аббата хватило, чтобы снова воцарилась тишина. — Итак, — Эмерик пристально взглянул на Дженсена. — Что ты предлагаешь? — Уйти сейчас и вернуться днем. Конечно, сейчас я могу обнаружить, где зарыт носитель этой твари, но приближаться большой группой опасно. Она почувствует угрозу и примчится сюда. Она и сейчас уже может возвращаться, так что лучше нам уйти побыстрее. Днем без моего нюха найти могилу будет сложнее, но… Никто из присутствующих не желает погибнуть страшной, глупой а главное, бессмысленной смертью, верно?.. Хирт не хотел признаваться, но на обратном пути он очень не хотел заметить поблизости преследующий группу сгусток зеленоватого свечения. Вообще, рассказ Германа, от которого мы узнали подробности этой охоты, в первый раз, примерно наполовину, если не на две третьих, состоял из подозрений в адрес Дженсена Вульфа. Не сказать, что я с ним не соглашался — в конце концов, я — желторотый ученик, а Хирт, несмотря на молодой возраст, уже стал инквизитором. Но уж больно некоторые его домыслы походили на теории заговора… Впрочем, уже скоро мы услышали эту историю уже с точки зрения учителя — а заодно и чем она закончилась. После заката в просторном лектории собрали всех, кроме охотников, что находились на постах или отсутствовали на базе. Как оказалось, утром, хоть и не без труда, но все-таки удалось отыскать носителя обайфо. Им оказался уже сильно разложившийся труп какого-то мужчины, похороненный в неглубокой могиле. Кто бы ни оставил в лесу это, но он не стал утруждать себя маскировкой, не говоря уж о запахе. Останки носителя кремировали, а прах захоронили на освященной земле. Оставалось надеяться, что Дженсен не ошибся, и больше гадина не побеспокоит эти места. Разумеется, это происшествие не было главной причиной собрания, но не коснуться его учитель не мог — как и не упомянуть двух убитых двумя неделями ранее асанбосамов. — Мы все должны быть готовы к встрече с, без преувеличения, почти чем угодно, — закончил свою речь учитель, непривычно мрачный и отрешенный. — Но, тем не менее, кое-что о нашем враге нам удалось выяснить. В том числе, и благодаря Дженсену Вульфу. Естественно, эта новость мало кому показалась приятной, по рядам прокатился недовольный ропот, но, надо отдать должное, быстро стихший. Только один из охотников — как же его звали? — все-таки не промолчал: — Мы давно уже выслеживаем этих тварей, но не выяснили ровным счетом ничего, кроме связей со старыми легендами! Как же удалось узнать, кто за этим стоит? — выпалил он на одном дыхании и тут же как-то сник, словно осознавая свой поступок. Но учитель не спешил выговаривать ему за дерзость — более того, он ответил ему ободряющим кивком: — Правильный вопрос, Алек. На самом деле, нам очень повезло, — Аббат переглянулся со стоявшими рядом с ним Советницей и Вульфом и продолжил: — Доводилось ли кому-то из вас слышать о Братстве Девятого Круга? Воцарилась недолгая тишина, которую вскоре нарушил многоголосый шепот. Я с удивлением и интересом наблюдал за реакцией братьев и сестер на слова учителя. Одни переглядывались и пожимали плечами — для них, как и для меня, это название не говорило ровным счетом ничего. Что ж, по крайней мере, я хотя бы не ощущал себя в этот момент таким уж неучем. Но вот другие, хоть их и было гораздо меньше, явно знали, что это. Я видел их лица — угрюмо-сосредоточенные, напряженные, а порой и злые. Чем бы ни было это Братство, знакомство с ним оставило недобрую память. Потом со своего места поднялся архивариус. — Я мало что о нем знаю. — Брат Андреас, оказавшийся под прицелом множества взглядов, все равно выглядел образцом умения владеть собой — порой казалось, будто он вообще не умеет испытывать эмоции. На деле, как я слышал, архивариус просто очень хорошо умел их контролировать. — Хотя это было не так давно. Несколько лет назад, когда нас крепко потрепали и фактически обезглавили… — Он сделал паузу, и на этих его словах напряжение в лектории стало едва ли не осязаемым — того и гляди заискрится воздух. Гаррет и Дерек сжали кулаки, Лора опустила голову. — Так вот, по обрывочным сведениям, что тогда удалось нам выяснить — в этом была замешана некая организация, называвшаяся Братством Девятого Круга. Но выяснить нам удалось слишком мало — а после они ушли в тень. Я только знаю, что здесь их возглавлял некий старый Изверг по имени Андрей. — Сукин!.. — вдруг вырвалось у Вульфа, к которому тут же обернулись почти все присутствующие. Гангрел медленно выдохнул и поднял голову: — Я прошу прощения за несдержанность. Проклятье… Я подозревал, что это Андрей, выслеживал его… Но не думал, что он обосновался здесь настолько давно. Андрей, без сомнения, очень опасен — и, насколько я знаю, работает и на Шабаш, и на Братство одновременно. Я неосознанно сцепил руки в замок, глядя не на рассказчика, а на кусок неба в забранном решеткой узком окне-бойнице. Чем больше я узнавал, тем меньше мне все это нравилось… И надежда все-таки поучаствовать в настоящем деле становилась все слабее. Если все так, как говорит Дженсен, то нас с ребятами учитель и близко не подпустит к охотам. Старый Цимици нам точно не по зубам… — Мы уже установили, что Андрей действует не один, — между тем снова заговорил учитель. — Кроме шабашевского пушечного мяса и тварей, с ним в окрестностях находятся несколько сильных вампиров, если мы не ошибаемся — по крайней мере, Дженсен сообщает о минимум еще одном Цимици. Возможно, кто-то из этих вампиров явился с африканского континента — это объяснило бы появления эндемичной нечисти здесь. — Значит, их минимум трое, — мрачно подытожил Вульф. — Но будет гораздо хуже, если с ними за компанию тут ошивается и старина Кингсфолл. Собравшиеся встретили его слова тревожным молчанием. О Сэймуре Кингсфолле, с которым мне в ту судьбоносную ночь так повезло разминуться, слышали многие — как я выяснил позже, этот кровопийца был стар, очень опытен и имел репутацию самого беспринципного наемника среди своих собратьев. А еще — настоящей машины для убийств. — Это было бы крайне некстати, — осторожно заметила Лидия. Учитель кивнул советнице: — Верно, но все же не думаю, что встречи с ним стоит опасаться — по нашим данным, сейчас он в помощниках у Себастьяна ЛаКруа… Я медленно выдохнул сквозь зубы, подавляя волну гнева. Одного упоминания этой твари хватило, чтобы ее вызвать. — Напрасно, — убийственно серьезным тоном ответил Дженсен. — Он много где оказывается… Но верен только Братству Девятого Круга. Учитель опустил голову, но тут же вернул самоконтроль. — Братство… — произнес он медленно. — Когда мы столкнулись с ним впервые, ты еще был человеком — и мы почти ничего о них не знали. Теперь расскажи всем то, что рассказывал мне — о том, что тебе удалось узнать. Вульф с сожалением и заметной досадой пожал плечами: — Немногое. Но это больше, чем было у нас тогда. Мне так и не удалось до конца выяснить, что такое Братство Девятого Круга. Это организация, в которой состоят как вампиры, так и смертные — и, возможно, не только. Они очень осторожны и столь же скрытны, умеют тщательно заметать следы и предпочитают не оставлять свидетелей. Мне неизвестны их истинные возможности, но ясно одно — появление Братства в любом месте неизменно влечет за собой множество смертей. Я не знаю, как долго они существуют, но их упоминал в своих рукописях один из моих предков. К сожалению, в моей семье сохранилась только малая ее их часть — остальные были утеряны. Зал молчал. Секунда, другая. Потом тишину разорвал уверенный голос учителя: — Итак, мы знаем, что противник опасен, но не знаем о нем почти ничего. Но это больше, чем те крохи информации, что были у нас еще даже несколько дней назад. А теперь — о делах. Мы не должны допустить повторения событий двухлетней давности. После этого, собственно, уже и начался инструктаж, в ходе которого каждой группе был обозначен свой фронт работ. Особенно важно было усилить осторожность — враг и так явно знал о нас больше, чем мы знали о нем. Учитель и здесь постарался если не нанести удар на опережение, то хотя бы попытаться сравнять счет. Поэтому особые надежды он возлагал на работу с архивами. Особенно его интересовала вся информация по двум временным отрезкам: о событиях два года назад и, как ни странно, все касательно того, что было известно охотникам о Жеводанском Звере. Аббат полагал, что могли быть какие-то важные мелочи, которые остались без внимания и несколько веков, и несколько лет назад. Мы же, похоже, и в этот раз оставались не при делах — по крайней мере, так я думал, пока учитель делил охотников на группы и распределял между ними обязанности. Однако после инструктажа он подозвал нас к себе и окинул цепким взглядом: — Я вижу, что вы рветесь в дело, но вы должны научиться трезво оценивать свою ситуацию и свои возможности, — проговорил он неспешно. — Но без практики нужный опыт не появится. Поэтому я все же решил приставить вас к работе. Сначала я не поверил своим ушам — неужели все-таки нас сочли хоть в чем-то полезными? Но мое воодушевление тут же сошло на нет: вряд ли нам поручат что-то действительно важное и сложное, уж скорее, отправят перебирать пыльные бумаги… Я мысленно оборвал сам себя. Нечего воротить нос — работа со старыми записями сейчас одна из важнейших задач. Я же сам хотел сделать что-то полезное, разве нет?.. Учитель же переглянулся сначала с Лидией, потом с Дженсеном, и неожиданно улыбнулся: — О, не беспокойтесь, я не собираюсь отправлять вас всех перекладывать бумажки. — Как, ну вот как он умудрился понять, о чем я подумал?! — По крайней мере, не всех. У каждого из вас свои явные склонности и умения — что ж, значит, будем их развивать, чтобы получить большую пользу. Стефан, — обратился он к моему другу, и тот немедленно откликнулся: — Да, учитель? — В архив я отправлю тебя. Андреасу не помешает сейчас еще помощник, а ты хорошо справляешься с анализом информации. Разочарованным или недовольным Стефан не выглядел — только коротко кивнул. Учитель перевел взгляд на младшую Саммерайл: — Ты, Лора, с этого дня помогаешь Моник. Что касается вас двоих, — он жестом указал на ее братьев, — и тебя, Грюнфельд — я смотрю, вам не сидится на месте от жажды деятельности. Что же… пусть так. Я снова не поверил своим ушам. Учитель решил, что я все-таки не так уж и безнадежен? Нет, здесь наверняка будет какой-то подвох, или я совсем не знаю учителя. — Только один момент, — неожиданно вмешался Дженсен, — работать вы будете под моим присмотром. — Чего? — вскинул брови Гаррет. Я промолчал, но подумал то же самое. Учитель усмехнулся: — Приказы не обсуждаются. Так что вперед — учиться на практике. А теперь — за работу, все инструкции вы получите на месте.