Осознанный сон

      Шурша одеждой и позвякивая цепочками, мы двигались в сторону того, что мне стоит привыкнуть называть домом. В голове вращался целый калейдоскоп вопросов самого разного калибра, но, по завету Ирена, я сосредоточился на главном. Тем более, что если я получу на него положительный ответ, то все прочие вопросы станут не важны.       «Теперь мы можем заняться моим возвращением в собственное тело?»       «А у тебя есть идеи, как это сделать?» — вопросом на вопрос ответил Садист. Видимо, в их культуре это неэтичным не считается.       «Нет», — честно признал я.       Я даже не до конца понимаю, где я сейчас, не говоря уже о таких высших материях, как смена тела.       «И у меня — нет. Выводы сама сделаешь?» — столь же откровенно заявил старший брат.       Меня его честность удивила — по моим представлениям, такие высокомерные создания, как Ирен, не склонны признавать пробелы в собственных знаниях, непонимании происходящего и прочих промахах.       «Тогда чем мы займемся?» — спросил я.       «Сначала стоит выяснить причину произошедшего. Такое уникальное событие не могло произойти само по себе. Узнаем причину — наверняка поймем как все это обратить вспять».       Звучало более чем логично. Я и сам об этом думал. Кроме того, у меня появилась идея, как извлечь подобие личной выгоды из этого плана.       «Может, тогда отправим кого-нибудь по моему прежнему адресу жительства проверить, что там произошло?» — с затаенной надеждой спросил я.       Даже не знаю, что мне хотелось узнать больше: в своем ли я мире нахожусь, что с моим телом, или в порядке ли мои близкие.       «С какой целью? Убедиться, что тебя там больше нет?»       Вот ведь язва! Благо, у меня заготовлена надуманная причина для отправки разведчика ко мне домой:       «Нет. У нас… То есть, среди людей ходит много истории об обмене телами. Раз я в этом теле, то возможно ваша сестра — в человеческом».       О второй известной мне из различных плодов человеческой фантазии причине, то есть смерти тела, я старался не думать даже про себя. Это было бы, однозначно, самым худшим вариантом развития событий, но исходить из него у меня не было никакого желания по вполне очевидной причине.       «В таком случае, я не завидую ее окружению! Сестра на дух не переносит весь человеческий род и, будь у нее право голоса в Верховном совете, этой расы бы уже не существовало».       Очень вдохновляющая картина! Теперь я даже не знаю, что хуже: перспектива вообще не вернуться в свое тело, или возвращения на руины своей прежней жизни.       Мысль о том, могут ли шеру в действительности устроить геноцид, мелькнула и тут же затухла. Раз, по заверению Ирена, Мать клана может рушить горы одним движением мысли, то и истребить каких-то отдельно взятых, хоть и многочисленных, существ этим волшебным созданиям вполне по силам.       «Так что, отправим кого-нибудь проверить эту теорию?» — не сдавался я.       «Не вижу ни смысла, ни возможности это делать, — сходу круто обломал меня Садист. — Твоя теория неразумна. До дня перемещения вы и не подозревали о существовании друг друга, вас ничто не связывает. Так с чего бы вам меняться телами? Но, даже если допустить, что ты прав, сестра не станет задерживаться среди ненавистных ей существ — она сразу отправится домой. И, поверь мне, она найдет способ добраться сюда как можно скорее. Так что нам остается только ждать ее прибытия».       Не успел я расстроиться и начать думать над другим поводом узнать что-то о близких, как братец начал забивать гвозди в гроб моей надежды:       «В любом случае, отправить нам с этим поручением некого. Я не собираюсь оставлять тебя без присмотра ни на час, а Оррен для такого задания не компетентен — он плохо ориентируется в человеческом мире и совершенно не умеет добывать информацию. А посвящать кого-либо еще из семьи в нашу тайну опасно».       «Так может, не посвящать — просто отдать приказ без объяснений?» — решил навскидку спросить я, хотя догадывался, какой будет ответ.       «Глупости не говори. Конечно, как Мать семьи, ты можешь приказать что угодно братьям или дядям, и они приложат все усилия, чтобы выполнить поручение. Вопрос в том, как они объяснят для себя приказ разыскать человека, о существовании которого сестра даже подозревать не могла», — выдал Ирен вполне ожидаемый ответ.       Войско взбунтовалось. Говорят, что царь — ненастоящий! — внезапно всплыли в памяти кадры из известного фильма под соответствующий саундтрек. Очаровательно парадоксальная ситуация: я получил абсолютную власть в рамках одной конкретной, достаточно большой семьи, но при этом все мои слова и действия строго ограничены характером и привычками мрачной социопатки, в теле которой я сейчас нахожусь. Стоит мне немного оступиться, и: «Живьем брать демонов!» Великолепно! Всю жизнь мечтал о таком!       Надежда разведать обстановку дома, хоть и была задавлена колкостями братца и воображаемым отрядом Стрельцов в красных кафтанах, но все еще во мне теплилась, поэтому я предпринял последнюю попытку продвинуть свою идею:       «Почему не могла подозревать? Родственники же не следят за Ортой круглосуточно и круглогодично. Мало ли…»       «Сестра не пересекала границы Полога уже двадцать лет, — резко прервал меня Ирен, не дав закончить мысль, — а в человеческих поселениях последний раз была лет сто назад. Об этом знает весь клан. Так что прекрати навязывать мне свою идею справиться о благополучии родных. Я тебе сразу сказал, что сейчас это невозможно».       Как я и ожидал, попытка провалилась. Мне по-прежнему предстоит оставаться в неведении относительно собственной судьбы. Как-то гадко было на душе.       «С чего тогда предлагаешь начать ты?» — решил поинтересоваться я, старательно выметая все удручающие мысли из своей головы. В конце концов, не стоит сокрушаться над тем, что изменить ты не в силах.       «С того, что ближе всего — поищем зацепки в твоих покоях. Первым делом надо выяснить, каков был план сестры по устранению от власти Кринессе», — огорошил меня братец.       «Стоп, что? Так заговор есть? Ты же сам мне говорил, что в семье никто ничего не замышляет».       «Нет, я говорил, что нужно убедить в этом Мать клана. Будь добра, слушай в следующий раз внимательнее. Не забывай, что стоит на кону».       Мог бы и не напоминать. Картина того, как я пускаю слюни и хожу под себя на полу тесной пещеры, и так редко покидает мое воображение. Вот и сейчас понадобились усилия, чтобы задвинуть ее подальше в глубины сознания и сосредоточиться на насущном. Припомнив и проанализировав все, что мне довелось услышать по поводу местного конфликта за власть, я решил подвести итоги:       «То есть, Орта все-таки собиралась сделать что-то, что позволило бы ей оставаться первой претенденткой на звание наследницы, но вы не знаете, что именно?»       «Она в свои планы не посвятила ни меня, ни Оррена. Все что я знаю — это то, что она в последнее время интересовалась древними артефактами».       «Ясно. Но как это все связано с поисками причины моего появления здесь?»       «А ты думаешь, что это все совпадения: то, что ты занял место нашей сестры накануне столь нежелательного для нее события, как рождение возможной наследницы Кринессе? Эти события взаимосвязаны. Надо только понять как».       «Может, она не смогла сладить с одним из артефактов, которыми интересовалась, и мое перемещение стало побочным эффектом?»       «Может. Но гадать сейчас нет смысла. Дойдем — узнаем».       Разговор на этом иссяк сам собой. Я начал было прикидывать в уме, что могло произойти, но все же информации для этого было слишком мало. Судя по уже хорошо знакомому коридору, мы были примерно на полпути к моим апартаментам, и я решил воспользоваться удобной возможностью задать несколько из накопившихся вопросов, начав с последнего из них:       «Ты упоминал Полог. Что это такое?»       «Барьер, который отделяет наш мир от Старого, который сейчас называют человеческим».       Мне вспомнилось изображение купола на карте в местной детской книжке. Должно быть, речь о нем.       «Магический?»       «Энергетический», — поправил меня Ирен.       Странно, по моим представлениям энергетический барьер — это нечто, генерируемое электронными устройствами, даже намека на которых я в этих местах не видел.       «Кто и зачем его поставил? Чтобы спрятаться от людей?»       «Не слишком ли много чести? Полог был создан коллективным усилием наших предков в конце третьей эпохи как спасение от глобальной катастрофы».       «Что за катастрофа?» — спросил я, пока у меня в голове сменялись картины падающего метеорита, сжигающего половину планеты, извергающегося вулкана, пепел которого укрывает небо, лишая планету солнечного света, гигантского цунами…       «Насколько я помню, люди называют это «Великий потоп», а мы — «Власть воды». Ее вызвали распри народов. В критический момент женщины-шеру и самые сильные маги собрались и сделали что-то вроде дубликата мира, отделив его от Старого барьером — Пологом. Полностью воду все равно сдержать не удалось — она частично затопила и наши земли, повысив уровень моря, но не сильно. Таким образом спаслись сразу несколько рас. И многие из них живут с нами до сих пор».       Получается, что Убежище — это по сути Ноев ковчег. Даже не знаю, как относиться к тому, что местная история перекликается с библейской.       «А почему нельзя было предотвратить потоп? Если предкам было по силам сделать копию целой планеты, то почему бы просто не обуздать воду?»       «Из-за политических мотивов. Неишеру, Дети воды, на которых бы легла основная нагрузка в таком деле, отказались участвовать в усмирении своей основной стихии. Они считали, что обилие разумных рас в мире — это корень всех бед, и не надо мешать природе сократить их число. Кстати, Водные придерживаются примерной такой позиции до сих пор. Невмешательство — их главный жизненный принцип в мировой политике, да и не только в ней».       За разговором мы дошли до резиденции семьи — стены радовали таким знакомым незамысловатым орнаментом из разноцветных камней.       «Если был сделан дубликат планеты, то почему на карте в книге я видел область меньше, чем в одну пятую мира?»       «Полным дубликатом наш мир был совсем недолго, почти сразу сократившись на четверть. Полог питается энергией нашей расы, и чем меньше нас становится, тем сильнее сокращается укрываемая область. В итоге из пяти столпов, поддерживающих барьер, сейчас действуют только три, при том большой купол сохраняет только тот, что в центре наших земель — остальные совсем ослабли».       «А как выглядит граница Полога?» — решил спросить я. Мне этот барьер представлялся то стеклянным куполом, то смертоносным электрическим полем.       «Никак, — услышал я неожиданный ответ. — Ее не видно. Пересекая границу, мы просто выходим в Старый мир в точке географического совпадения».       «А обратно как попасть?»       «Так же».       «И никаких заклинаний, паролей и ритуалов?»       «Для нас — никаких. А гостей может провести кто-нибудь из местных. Хотя изредка случается, что посторонние к нам попадают сами. Чаще всего — дети».       Тоннель, по которому мы шли, начал ветвиться. В конце одного из ответвлений мелькнули две низкорослые фигуры в балахонах.       «А те области, которые раньше скрывал барьер, что с ними случилось?» — полюбопытствовал я.       «Исчезли вместе со всеми обитателями», — огорошил меня Ирен.       «Вместе с обитателями? Но ведь, пересекая границу Полога, попадаешь в Старый мир, ты сам сказал. Почему тогда они исчезли? Это не логично.»       «Тебе лучше спросить об этом у кого-нибудь из магов постарше. Я не знаю таких подробностей. Могу только сказать, что таким образом исчезли несколько кланов шеру. Например Скальные, из которых происходит Нерьен. Они жили на западе от нас, в горах Ардерат, что меж двух морей, и, когда земли их клана оказались на самой границе Полога, отказались покидать дом и переселяться. Нерьен уцелел только потому, что на тот момент перешел в наш клан. Так что, он и его спутница Шайес — последние представители своего рода теперь».       Ужасно, наверно, остаться последним, лишившись всех своих близких. Ещё ужасней — наблюдать, как всё, что тебе дорого, исчезает у тебя на глазах и чувствовать неотвратимость собственной гибели. Непонятно только, почему Скальные не покинули опасную зону, когда была возможность. Получается, что они отчасти сами виноваты в своей участи.       «Нерьен — это тот телепат, который был сегодня за завтраком?» — решил уточнить я. Получив положительный ответ на свой вопрос, я задумался. То, что сероволосый оказался выходцем из другого клана, было ожидаемо. Причина, приведшая его в наш клан, оказалась вполне банальной — по сути он беженец. Вопрос в том, что он делал на завтраке с Верховной. Не про нашу ли честь он был приглашен? Я решил не гадать, а спросить об этом напрямую у своего «информатора».       «Вполне возможно, — ответил Ирен. — Но, насколько мне известно, они часто трапезничают вчетвером. Нерьен — друг сердца Матери клана, так что в его присутствии не было ничего удивительного».       «Что значит «друг сердца»?» — спросил я, поскольку мне не до конца понятно, что шеру вкладывают в это смутно знакомое словосочетание. О том, насколько опасным для нас было присутствие обладателя редкой способности, я решил не интересоваться, ведь если бы он прочел в наших мыслях что-то компрометирующее, нас бы уже наверняка схватили.       «Думаю, можно назвать иначе — фаворит», — пояснил после короткой паузы старший братец.       Однако же! Я знаю, что и в человеческом обществе при некоторых монарших дворах было заведено официально иметь фаворитов, но чтобы эти любимчики мирно сосуществовали с законными супругами — это небывалый случай. Разве что, у шеру «шведские» семьи, или и вовсе система гарема. Надо бы уточнить:       «То есть, телепат — любовник Верховной?»       «У нас нет такого понятия. Считается, что представители нашего вида моногамны и выбирают себе пару лишь один раз в жизни. Иногда случается, что этот выбор остается односторонним, как было с Нерьеном и с нашим младшим братом Рантом. В таком случае, у отвергнутых остается выбор: остаться навсегда одинокими, в своей семье или в Нирноре, либо перейти в семью избранницы, став ее другом сердца, как сделал Нерьен. Это все, что я могу тебе сообщить по этой теме — у нас не принято лезть в чужую личную жизнь, а мне подобные темы и вовсе совершенно не интересны».       «Значит, шеру — как лебеди?»       «Вроде того».       Мы наконец достигли цели — в конце коридора показались искомые три двери. Я тихо радовался этому факту, а также тому, что в любовники мне здесь, судя по всему, никто набиваться не будет. А если и будет — его легко и непринужденно можно будет «отшить». Жить можно. Хотя телепату можно было только посочувствовать — провести тысячелетия во «френдзоне», это же надо!       Едва за нашей троицей закрылась дверь покоев Матери семьи, Ирен направился прямиком к стеллажам в гостиной, на ходу давая распоряжения:       «Оррен, будешь помогать мне в поисках. Я займусь книгами, а ты — артефактами. Перебери каждый из них и сложи отдельно те, назначение которых ты не знаешь. Хорошо бы найти предмет, который ты вообще раньше не видел».       Младший братец послушно отправился копошиться в письменном столе, пока я в растерянности оставался топтаться на пороге.       «Орта, — не отвлекаясь от обыска, обратился ко мне Садист. — ты пока можешь разобрать прическу и переодеться, если желаешь».       Избавиться от груды металла и камней в волосах, а также тесного корсета я желал, еще как. Но и посмотреть на поиски мне тоже было любопытно, поэтому я расположился в одном из кресел, вынимая из прически шпильки и гребешки и складывая их себе на колени.       Наблюдаемая мной картина мало напоминала обыски из фильмов и сериалов: парни действовали методично и аккуратно, возвращая осмотренные уже объекты на свои места, ничего не ломали и не потрошили. Оррен пока ни одного предмета не счел подозрительным, а Ирен отложил лишь одну книгу. Довольно скучное зрелище.       «А что вообще шеру предпринимают для устранения соперниц?» — решил нарушить тишину я. Жанр детектива, хоть и не был моим любимым, но все равно меня интересовал. Наблюдать за дворцовыми интригами на страницах книг и экране мне тоже доставляло немалое удовольствие, поэтому мне не терпелось занять свой ум новой загадкой.       «В последнее время — ничего. Женщин осталось немного, а потому Матери кланов выбирают себе наследниц сами из числа тех, что еще живы. Но еще столетие назад в каждом клане было не меньше десятка женщин и конкуренция была сильная. В стародавние времена, если верить летописям, Матери семей не гнушались практически никаких методов — в ход шли обман, шантаж, угрозы и даже похищения. На рубеже пятой и шестой эпох власть Верховной возросла и контроль ужесточился, поэтому леди стали бороться друг с другом путем усиления магического потенциала собственных семей, или ослабляя семью соперницы. Порой дело доходило до Фиравер — ритуального боя, но на моей памяти такое в нашей Ветви случалось лишь однажды, когда пару столетий назад Мать клана объявила, что устала от бремени власти и хотела бы сбросить оковы тела», — не оборачиваясь на меня, ответил мне братец-садист.       «Сбросить оковы тела — значит умереть?»       «Да. Но прямо сейчас Верховная этого сделать не может, поскольку ее дочь Тивира, несомненно, последует за ней, а в клане останется только две женщины. Она ждет появления на свет хотя бы еще одной, чтобы для клана, Полога и всего нашего мира в целом, ее уход прошел как можно менее болезненно. А преемницей, несомненно, назначит новоиспеченную мать юной наследницы».       «Если борьба за власть — это по сути гонка в рождении наследницы, то почему Орта до сих пор не выбрала себе пару?»       «А ты думаешь, найти себе неизменного спутника жизни на тысячи лет — это такое простое дело? — задал риторический вопрос Ирен, и тут же продолжил говорить, не дожидаясь моего ответа. — За ту сотню лет, что сестра является взрослой, она рассмотрела кандидатуру каждого подходящего по возрасту одинокого мужчины нашего вида, и никого из них не сочла подходящим. Ей оставалось только ждать, пока брачного возраста достигнут те, кто младше, или искать пару среди представителей других народов. Чего она делать категорически не желала».       Значит, дамочка не только людей ненавидела, она ещё и расистка. Прелестно!       Все украшения для волос уже красовались на моих коленях, поэтому я сгреб их в горсть, едва поместившуюся в моих ладонях, и отправился с ними в спальню. Драгоценности я сложил так же кучей на туалетном столике, не имея понятия, в каких ящичках комода им место, и отправился в гардеробную, где переоделся в домашне-пижамную, более-менее удобную одежду.       Братьев я по возвращению в гостиной не обнаружил. Зато было в комнате другое заметное изменение — в стене, противоположной входу в спальню, красовался доселе невиданный дверной проем. Прикинув в уме обстановку приемной, я предположил, что вход в дополнительную комнату прятался за одним из гигантских стеллажей, ныне сдвинутым в сторону. Из проема слышалось тихое шуршание, и я пошел на звук.       Помещение, которое увлеченно обыскивали братья, более всего напоминало склад: его заполняли десятки стоек с доспехами и оружием, а также шкафы с непонятными наборами предметов, больше всего напоминавших кучу мусора. За всем этим безобразием можно было рассмотреть такие же две двери, как в спальне, и столь же исполинскую незастеленную каменную кровать.       «Что это за комната?» — спросил я у перебирающего «мусор» на полках шкафов Ирена.       «Покои Отца семьи. Орта использует их как оружейную», — последовал вполне ожидаемый ответ.       «У шеру супруги живут отдельно?» — по большей части на автомате спросил я — на самом деле меня не слишком интересовали такие темы.       «Не имею понятия. Я тебе уже говорил, что меня не интересуют подобные темы. Лучше спроси у Оррена — он в детстве любил без спросу вторгаться в покои родителей в любое время дня и ночи — может, что и видел».       Спрашивать младшего из братьев я не стал, задавшись другим, более полезным вопросом:       «Вам помочь чем-нибудь?»       «Главное — не мешай», — резковато ответил Ирен, но довольно быстро сменил гнев на милость, кивнув на небольшую подборку предметов на пустующей кровати, и попросил их отнести в гостиную к другим находкам.       Собирая артефакты, я продолжал размышлять над загадкой интриги, которую затеяла исконная хозяйка моего тела. Сам собой напрашивался очевидный вариант, про который я незамедлительно поинтересовался у братца:       «А ты не думаешь, что самым простым способом расчистить себе дорогу к верхушке власти, было бы убить вторую претендентку?»       Ответом мне была оглушающая тишина. Послышался звук быстрых шагов и, не успел я насторожиться, как был схвачен за руку и грубо, рывком, развернут в сторону гневно поблескивающего глазами Ирена. Артефакты от неожиданности посыпались у меня из рук, звеня об пол.       — Не вздумай когда-либо кому-нибудь даже намекнуть на такое! — прорычал мне в лицо разъяренный брат, сверкая клыками, острые кончики его ногтей впились в мою кожу иголками. — Ни вслух, ни мысленно! Даже думать о таком не смей! Убийство женщины — одно из самых порицаемых деяний. Случись, не дай предки, такое — всему клану придет конец. Ты поняла меня?!       — Да, — пискнул в ответ я.       К счастью, Ирен сразу же отпустил меня и, успокоившись, вернулся к прежнему занятию.       Растерев пострадавшее от железной хватки предплечье, я поспешил собрать упавшие предметы и удалиться в другую комнату, подальше от психованного братца. Поводов для истерики я решительно не находил: в большинстве человеческих сообществ убийство тоже считается самым осуждаемым проступком / тяжким грехом / преступлением — нужное подчеркнуть. Однако же аморальность сего действа и перспектива наказания за его совершение останавливает далеко не всех. Поэтому, по моему скромному мнению, версию с убийством не стоит сбрасывать со счетов.       Братья вернулись из тайной комнаты практически сразу после меня, добавив к подозрительным предметам на письменном столе ещё один. В итоге коллекцию составили шесть книг и пять артефактов: нечто напоминающее колокольчик на длинной ручке, старинная чаша и три каменных фигурки животных.       После вопроса старшего брата, не знает ли он о каких-нибудь тайниках, Оррен после секундного размышления распахнул нижние дверцы одного из шкафов и достал из скрытого нижнего отделения ещё одну книгу в потрёпанном переплете.       «Что теперь?» — прервал молчаливое созерцание найденных «сокровищ» я.       «Я займусь изучением книг. О свойствах и назначении артефактов придется спросить у Хранителя Зала артефактов или у кого-нибудь из магов».       «Какая будет у меня задача?»       «Твоя задача сейчас — учиться, — с ходу осадил меня Садист. — В магии ты ничего не смыслишь, нашей письменности и обычаев не знаешь, а посему в деле раскрытия тайных планов бесполезна. В ближайшие пару дней тебе надо будет усвоить хотя бы тот минимум, что известен любому ребенку, иначе долго ты среди сородичей не продержишься».       Насчёт своей бесполезности в расследовании я бы ещё мог поспорить, но по поводу учебы высокомерный гад был прав. Что ж, для меня, как студента, было не впервой втискивать большой объем информации в свою многострадальную голову в короткие сроки.       «С чего начнем?»       «С изучения языков. Об устройстве нашего мира ты на сегодня узнала уже достаточно».       «Зачем мне изучать языки, если мы и так отлично понимаем друг друга? Не думаю, что пробуду здесь настолько долго, чтобы мне понадобилось знание местной письменности».       «Затем, что никто не знает, сколько тебе придется провести здесь времени, а действие Дара восприятия не распространяется не только на письменную речь, но ещё и на Шеруан — наш древний церемониальный язык».       «Дар восприятия?»       «Это та способность, которая позволяет нам понимать друг друга. Другие расы называют это Даром языков, но это не совсем верно. Восприятие даёт возможность улавливать смысл сказанного, а разум подбирает из словарного запаса наиболее подходящее по значению слово. Работает в обе стороны, поэтому кроме Шеруана и всеобщего мы никаких других языков не изучаем, при необходимости осваивая только письменность других народов».       «А на древний язык этот чудесный Дар не распространяется из-за особых чар?»       «Да, во времена распрей народов Шеруан использовали как тайный язык при общении с другими расами со схожей способностью. Но сейчас он используется только в именах, названиях и во время ритуалов и церемоний, поэтому стал забываться. Однако Старшие, такие как Мать клана, знают его в совершенстве и легко могут уличить тебя в незнании даже элементарных основ».       Без дальнейших возражений я приступил к занятиям. Наставником для меня был назначен Оррен, в то время как Ирен углубился в изучение отложенных книг.       Младший братец оказался не очень хорошим учителем, но и материал был несложным, поэтому до ужина мы успели изучить алфавит, фонетику и некоторые элементарные правила грамматики.       Едва мы приступили к занятию, я вспомнил, что напоминала мне местная письменность — толкиеновский эльфийский. Но на внешнем виде иероглифов все сходство и заканчивалось. Шеруан оказался совсем не тем певучим, сказочным языком, что я слышал в трилогии — он был резким, шипяще-рычащим. Алфавит напоминал латиницу или кириллицу по своему устройству — один символ обозначал один звук, большинство из которых были мне привычны. Но были и отличия: отсутствовали буквы «л», «м», «щ», зато были отдельно твердые и мягкие «с» и «р», а также буква, звучащая как взмах хлыста — «хс». Фонетически язык был несложным, вроде латыни, только без дифтонгов, так что читать его было легко.       Перед ужином, пока Оррен занимался организацией нашей трапезы, Ирен пытался обучить меня местным техникам медитации и концентрации внимания, но без особых успехов.       После ужина мы продолжили углубляться в грамматику древнего языка, и я даже выучил несколько самых необходимых слов, но до знания Шеруана хотя бы на базовом уровне мне еще было далеко.       Разошлись мы в итоге уже после рассвета, когда мозг уже отказывался принимать новую информацию. Едва распрощавшись с братьями, я уселся за письменный стол с бумагой и местным аналогом ручки. Загадка дворцовой интриги манила меня, так что, несмотря на усталость, я решил попрактиковаться в дедукции. Припомнив всю добытую сегодня информацию, я записал несколько строк.       Дано:       — правительница собирается на покой;       — преемницей будет назначена мать ребенка женского пола;       — найти пару и приступить к самовоспроизводству — сложно, требует времени;       — убивать — нельзя;       — открыто действовать — нельзя.       Задача — стать преемницей власти.       В графу «Решение» мне так и не удалось ничего вписать — никакой гениальной идеи в мой сонный мозг не пришло. Единственное, что мне подумалось — если предложение Матери клана насчёт пола будущего ребенка Кринессе верно, то дальнейшие действия не имеют смысла, и партия заранее проиграна. Если исключить версию с убийством, конечно.       Свои размышления на этом я решил прервать и отдаться во власть Морфея. Однако, когда я уже поднялся из-за стола, мой взгляд упал на портрет хозяйки дома и в голове мелькнула интересная мысль. Взобравшись ногами на стул, я дотянулся до картины и попытался ее сдвинуть. На удивление, это удалось сделать легко — полотно сдвинулось в сторону как дверца шкафа-купе. Но, к моему разочарованию, за картиной оказалась глухая стена. Для проверки я ощупал каменную поверхность, и даже поскреб ее когтями, но никаких замочных скрытых скважин, дверных проемов или ниш не обнаружил и, разочаровавшись, отправился спать.