Осознанный сон

      Рант наконец уперся задом в стол и остановился. Руками он облокотился о столешницу в тревожной близости от таинственного артефакта и зачарованного дневника.       Я все еще силился понять, что происходит.       — Руна сказала любопытную вещь, — продолжил маг. — Что будто бы внезапно она Орту перестала раздражать. Что моя дорогая вспыльчивая сестра перестала относиться к ней с презрением и настороженностью.       Рант принялся разглядывать меня со смесью любопытства и отвращения, слегка наклонив голову. Так рассматривают редких насекомых или уродцев в кунсткамере. Этот взгляд приставал ко мне липкой грязью, которую нестерпимо хотелось стряхнуть.       — А что еще более интересно — она сказала, что эмоции Орты стали более поверхностными и яркими. Больше похожими на чувства человека или эирис, — голос Ранта сквозил холодом, а взгляд стал пронзительным. Улыбаться он перестал. — И интерес. Якобы интерес исходил такой, что женщина к женщине не питает. Тем более, к давно знакомой.       Я задохнулся от эмоций. Возмущение какое-то время боролось со страхом, неприязнью и удивлением, но в конце концов одержало победу. Клевета и поклеп! Леди Привиденчика, при ее трупной внешности, я воспринимать как женщину не смог бы, хоть чем мне грози.       Ирен тем временем сделал еще один шаг в сторону брата.       — Это артефакт Орты, я помню как она его делала, — не обращая внимания на обличающую речь Ранта, сказал он с намеком на угрозу.       — Именно! — криво ухмыльнулся Рант и натянул цепочку, выставляя кулон напоказ. — Разве не странно, что она даже не узнала его? Не говоря уж о том, что ругаться не стала?       Я чувствовал, что нужно вмешаться. Что-то сказать, как-то разозлиться. Орта бы разозлилась. И точно не стала бы сидеть безвольным кулем на диване, особенно после нападения. Но не слишком ли поздно? Похоже, что Аннушка уже не только купила масло, она его уже пролила.       — Ты говорил, что все вернул, — вновь проигнорировал вопросы брата Ирен. — Солгал или снова брал вещи без спроса?       — А какая разница?! — Рант наконец переключил внимание на старшего брата и перестал разлагать меня взглядом на молекулы. — Не обо мне сейчас речь, брат. Она… Оно ведь даже не ответило на атаку! Просто сидит, — махнул он рукой в мою сторону. — Разве это не…       — Что взамен? — невозмутимо прервал речь брата Ирен.       Он сделал еще один шаг в сторону Ранта. Уверенности в том поубавилось, на лице мелькнуло сомнение. Он чуть сдвинулся в сторону, ближе к краю стола и подальше от Ирена.       Как-то влезть в намечающуюся ссору братьев я так и не решился. Остался немым наблюдателем. Переводил взгляд с одного на другого, как кот, что следит за партией в пинг-понг.       — На этот раз ты оставил что-то взамен? — продолжал напирать старший из братьев, его интонация становилась все более рычащей. — Или же как обычно?       И еще один шаг. Ирен наконец приблизился к Ранту — встал на расстоянии вытянутой руки. Младший сдвинулся к самому краю стола.       — Я не… — начал возмущенно он.       — Что еще ты взял? — внезапно рявкнул Ирен так, что я вздрогнул и инстинктивно съежился на своем месте. — Только сюда тайком влез или еще и в Хранилище пробрался? Рев даже артефакты в помощь брать не будет — своими зубами пальцы тебе откусит за такое!       — В Хранилище я всегда обмен оставляю, — выпалил Рант, очевидно, не подумав, и тут же прикусил губу и отвел взгляд.       — Вот как, — прошипел Ирен.       Он наклонился вперед, ближе к брату, почти навис над ним. Руки он сомкнул за спиной и сунул в рукава. Мне показалось, что ткань движется, прежде чем ладони вновь показались из-под нее. Блеснуло что-то металлическое.       — Доставай все, что взял! — скомандовал Ирен голосом, не терпящим возражений. — Сейчас же! Или мне за Возвратным диском сходить?       Рант смотрел на брата волком. Но потом все же с снял с шеи краденный, по всей видимости, кулон и, что-то пробормотав, со вздохом положил его на стол. Затем он достал из-за пазухи еще один, меньше и темнее, и полез в рукава. На запястьях мелькнули браслеты, в ладони — что-то бликующее на свету.       Внезапно Рант замер, так и не вытащив до конца артефакты. Руки из недр рукавов вернулись пустыми. Маг распрямил спину, посмотрел на старшего брата уверенно и даже дерзко.       — А что, если я откажусь?       — Откажешься? — вкрадчиво спросил Ирен.       — Да, что тогда? — продолжал подначивать брата Рант, отходя в сторону горделивой походкой и с осанкой, достойной императора. — Не думай, что я не понимаю, что ты делаешь, Ирен. Тебе не удастся отвлечь внимание. Ведь мое… увлечение вещами — ничто по сравнению с тем, что тут творится.       Рант вновь пренебрежительно махнул в мою сторону рукой. Ирен развернулся вслед за ним, и я вжался в спинку дивана при взгляде на него. Вокруг глаз залегли тени, черты лица заострились, что придавало ему вид совершенно нечеловеческий и угрожающе хищный. Я с трудом подавил желание передвинуться на другой край дивана.       — Серьезно, Ирен? Человек в покоях Матери семьи, в комнатах родителей?! На троне наших Предков?! Братья преклоняют перед ним колени, Верховная угощает его за своим столом… И что же вы? Покрываете его? Защищаете? Ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами. Особенно, когда о тебе, брат, речь. Сам же всегда говорил, как тебя раздражают человеческие истеричность и глупость. И посмотри-ка на себя! Защищаешь самозванца, как родного.       — А в чьем теле находится самозванец, ты не заметил? Я защищаю свою сестру и Мать моей семьи, как велит мне Клятва и долг. Ты, видимо, подзабыл, Рант, но это долг каждого из братьев. Ты же напал на свою сестру, на Мать своей семьи в ее же покоях. В покоях наших родителей, как ты сам дерзнул напомнить.       Рант все дальше отходил от стола и угрожающей фигуры Ирена, и все больше приближался к дивану, на котором укрывался я за могучей спиной Оррена. Порывы как-то вмешаться в ситуацию все еще вспыхивали во мне, руки так и порывались оттолкнуться от мягкой поверхности, чтобы вскочить с места. Но достаточно было одного взгляда на Ирена с опасно светящимися даже при свете глазами, на дне которых полыхал огонь ярости, чтобы заглушить все неразумные порывы. Я мог только поражаться смелости и дерзости Ранта. Он в тот момент напоминал мне мальчишку, что дразнит огромного злого цепного пса. И цепь с каждой минутой натягивалась все сильнее, все отчетливее в воздухе звенела опасность. Еще пара слов, неосторожных шагов, и лопнет каленый металл звеньев…       — Надо же было убедиться, раз уж вы скрываете от всех такой вопиющий факт. Да и ей бы все равно не навредила такая слабая атака. Я в последние дни бывало думал, Орта совсем рехнулась, но Руна говорит, что нет. Так что кто-то должен раскрыть всем глаза. Ведь непохоже, чтобы вы спешили изгнать захватчика, раз уж он уже не первый день оскверняет наши чертоги присутствием. Я бы даже предположил, что вы же сами все это и затеяли, если бы Оррен не был замешан.       Рант подошел к Оррену почти вплотную, но, бросив на него взгляд, развернулся и отошел на несколько шагов в сторону, встал спиной к входной двери. Здоровяк тем временем, как Ирен до этого, завел руки за спину. В пальцах мелькало нечто серебристое. Присмотревшись, я понял, что он надел знакомый перстень. Я в очередной раз проклял свою неосмотрительность. С каждой минутой необходимость в мысленной связи только росла.       — Зато ты у нас самый заботливый! — сменил Ирен тем временем рычащие ноты в голосе на сладкую, сочащуюся ядом, иронию. — Столько речей, столько громких слов, а о том, что с сестрой, даже не поинтересовался. Нет — все ты, да твоя подруга сердца. Не потому ли, что совсем не Орта, семья или чистота этих стен тебя волнует, а то, что тебе все это время пускали пыль в глаза? Так похваляешься тем, что обман раскрыл, так радуешься своей проницательности, но ведь это сделал не ты, а женщина из другой семьи, другого клана. Чужая нам. Не обрати она внимание, ты бы так и продолжил исполнять приказы и кланяться. Как кланялся и до этого целую неделю. Перед человеком.        Лицо Ранта все больше мрачнело с каждым словом брата. В конце же маг покачал головой, криво усмехнулся и медленно попятился к выходу.       — Ты можешь верить во что хочешь, Ирен. И говорить что угодно. Я намерен поступить правильно — сообщить Матери клана о ситуации.       — Правильно? — отрывисто спросил Ирен, разворачиваясь вслед за младшим братом. — Правильно, значит… Очень странно это слышать от мага, игнорирующего, попирающего самые основы, главные принципы нашего народа. Мага, пробирающегося в чужие покои без спроса, словно вор.       Рант сузил глаза и сжал челюсти до выступивших желваков. Слова брата его явно задели, и сильно. Но уже мгновение спустя он гордо задрал подбородок вверх, топнул ногой, а затем отставил в сторону и плавно провел ей по окружности как в танцевальном па. Камень под ним вздыбился небольшим бугром, на вершине которого маг быстро понесся к двери. Когда он был от цели уже в паре метров, справа от него что-то просвистело. Рант резко остановился. В досках двери слегка под углом, так что одновременно пронзал обе створки, глубоко засел гуань дао. Выход древковое оружие блокировало явно прочно. Но Рант его вытащить и не пытался. Он протянул в сторону двери руку, сжал ладонь в кулак и стал сгибать в локте. Дверь затрещала и заскрипела, камень вокруг нее трескался.       Я обернулся. Оррен, что еще пару мгновений назад стоял прямо передо мной, ловкими движениями снимал со стойки с оружием какие-то кинжалы, не сводя глаз с младшего брата у дверей. Я даже не заметил, как здоровяк переместился.       Дальше события стали разворачиваться так быстро, что я едва успевал их увидеть, и с трудом осознавал.       Со стороны Оррена в Ранта полетели какие-то маленькие ножи и другое метательное оружие, которое он сноровисто доставал из складок одежды. Они со звоном ударялись о стены, но пара из них рассекла рукав мага в опасной близости от самого предплечья. Рант попытки выломать дверь не оставил. Он развернулся только половиной корпуса и отражал атаки свободной рукой. Несколько ножей он ловко отклонил длинным широким рукавом, затем взмахнул им, и оставшиеся снаряды сдуло сильным порывом ветра, который ураганом прошелся по комнате, взметнул бумаги и протащил предметы на столе к краю. Склянки и камни в стеллажах зазвенели.       Со стороны Ирена, что размеренными шагами двигался от стола ко мне, полетели всполохи магии, похожие на шаровые молнии бледно-сиреневого цвета. Рант какое-то время отражал их, пару раз контратаковав огненными шарами. Сгустки пламени пролетели мимо цели, ударив по стеллажам. Один из них, уже второй раз за день, просвистел совсем рядом с моей головой. На колени мне приземлился какой-то небольшой предмет. Я опустил взгляд и увидел круглый плоский амулет с разноцветными камнями, который поспешил сжать в кулаке. Как раз вовремя — перед моим лицом разбился о незримые чары очередной огненный шар.       Рант тем временем устал отражать вручную объединенную атаку братьев и укрылся магическим щитом, что рябил и расцвечивался темно-синим при попадании снарядов.       Пол и стены содрогнулись. К звону метательного оружия о камень и треску горной породы прибавился громкий жалобный скрип дерева. С дверного проема сыпалась каменная крошка, сама дверь же подернулась рябью и постепенно стала каменеть. Из наличников с резким скрипом и стуком выдвинулись металлические бруски и окончательно заблокировали выход.       Рант не сдавался. На следующем кинжале — длинном и сияющем знаками, его магия не сработала. Летел клинок ему прямо в голову, так что он вынужден был пригнуться, пропустив угрозу над головой. Марево щита исчезло. Следующий похожий кинжал тут же угодил в цель — руку, что пыталась выломать дверь — и пригвоздил ее к стене. Раздался вскрик. Видимо, лезвие угодило не только в ткань рукава. Резкое движение, и кинжал воткнулся в сиденье дивана в полуметре от меня.       Наконец Рант оставил попытки выломать дверь и сосредоточил все свое внимание и магическую мощь на братьях. Сгустки энергии засвистели с новой силой и стали разнообразнее и мощнее. В какой-то момент по полу словно прошла волна, гребень которой поднял и покачнул мой диван, опрокинул стул и несколько стоек с оружием. Ирен заслонил меня собой после того, как тонкая голубая молния пробила щит, создаваемый амулетом, что я сжимал в руке. Так что дальнейшую магическую битву я видел по всполохам красного, синего, белого и сиреневого. Но продолжалось это совсем недолго. Я успел только заметить, как Оррен прекратил метать клинки и укрылся за широкой спинкой массивного кресла. В руке Ирена ослепительно ярко вспыхнул какой-то предмет, и в Ранта полетела искрящаяся тонкая голубая сеть. Маг остановил ее в воздухе жестом руки, продержал немного и отправил обратно. В тот момент, когда Ирен поймал ее в амулет на ладони, огромное кресло, за которым прятался Оррен, взлетело в воздух и пронеслось через половину комнаты к дверям и стоящим перед ними Рантом. В следующий миг кресло разлетелось пополам. Взметнулись пух обивки и пыль, грохот потряс весь организм. Я на секунду прикрыл глаза.       Когда завеса из остатков кресла немного осела, я, к своему шоку, увидел, что битва братьев окончена. Долговязая фигура Ирена, что только что стояла прямо передо мной, виднелась на другом конце комнаты. За спиной Ранта. Шея мага была зажата в сгибе локтя Ирена. Рот же его был приоткрыт, глаза широко распахнуты в ужасе.       — Тебе стоило больше уделять внимания урокам по стратегии, Рант, — шипел Ирен на ухо застывшему брату.       Тот наконец отмер и вцепился ладонями в руку брата на своей шее.       — Пусти! — пискнул он.       Я сделал глубокий вдох. Даже не заметил, что большую часть сражения задерживал дыхание, и легкие уже начали протестующе гореть.       — Свои артефакты ты показал, но видел ли ты мои? — продолжал отчитывать брата Ирен.       — Пусти, Ирен! Пусти! — отчаянным, высоким и тонким голосом требовал Рант.       Он безуспешно пытался оторвать руку старшего брата от своей шеи, хотя, очевидно, Ирен давил не сильно, раз Рант мог свободно говорить.       — И много ли ты знаешь о моих возможностях, брат? Знаешь ли ты о моих слабостях? — холодным тоном спросил Ирен у уже откровенно паникующего Ранта, который беспорядочно и истерично бился в его хватке.       — Пусти! Пусти… — повторял безостановочно он вперемешку с хриплыми вдохами.       Ирен разжал хватку. Рант тут же развернулся и, пятясь спиной и пошатываясь, спешно отошел на несколько шагов от брата. У кресла споткнулся и схватился за спинку. Свободной рукой он держался за шею, слегка поглаживал ее пальцами. Между фаланг мелькала темная полоса на коже. Дышал Рант все еще часто и рвано, но постепенно успокаивался и приходил в себя. Наконец он убрал ладонь, и я рассмотрел тонкий, почти черный, шрам, пересекающий половину шеи — от уха до кадыка. Рант поймал мой взгляд и посмотрел в ответ с жгучей ненавистью. Резким движением он поправил высокий воротник, пряча безобразный рубец, и положил руку поверх. Затем оперся о стол и уставился невидящим взглядом в никуда, будто в трансе.       Я тоже начал выходить из оцепенения и осматриваться. Чуть в стороне от меня обнаружился опустившийся на корточки Оррен. Я вздрогнул от неожиданности. Здоровяк, похоже, осматривал меня на предмет травм и повреждений бегающим взглядом. Напрягающе молча.       — Оррен, рукав! — окликнул его Ирен на удивление спокойно, даже равнодушно, после всей бури событий.       Здоровяк спешно затушил чадящую ткань ладонью и поднялся во весь огромный рост. Ирен тем временем достал из рукава маленькую плоскую кожаную фляжку и сделал из нее глоток, затем бросил ее Оррену. Тот ловко поймал сосуд и тоже пригубил, после чего протянул в мою сторону с молчаливым вопросом.       — Что это? — спросил я.       — Мышечный тоник, — ответил за него Ирен. — Ускоряет восстановление мышц и связок.       — Я в порядке, — ответил я, быстро оценив свое состояние.       Странно было бы предполагать другое, учитывая, что всю драку я колодой просидел на диване и почти не двинулся с места. Как чертова девица в беде. Ненужный уже амулет я наконец выпустил из рук, отбросив его в сторону.       — Рант, — предложил Оррен тем временем напиток брату.       Тот молча покачал головой. Он все еще в растерянности одной рукой держался за шею и смотрел в пол. И продолжал стоять так, изредка потирая то место, где под воротником спрятан жуткий шрам, пока братья приводили одежду и волосы в порядок. Ирен выглядел возмутительно опрятно, словно и не было никакой битвы, в то время как в рукавах его братьев белели прорехи. Волосы Оррена, видимо, слегка задело магическим снарядом — одна из прядей топорщилась петухом.       — Положи на стол все артефакты, что ты взял без спроса, — приказным тоном сказал Ирен, обращаясь к Ранту.       Маг смиренно кивнул. Так же молча и без возражений он подошел к столу и погрузил руки в рукава. В итоге кучка артефактов самой разнообразной природы и формы на столе оказалась внушительной. Предметы сверкали и переливались даже в тусклом свете подземелья и напоминали сокровищницу короля или дракона в миниатюре. Рант, видимо прощаясь, погладил кончиками пальцев один из амулетов. По запястью стекла струйка темной крови и закапала на гладкую поверхность столешницы.       Ирен покопался в рукаве, достал оттуда продолговатый белый сверток и потянулся к пострадавшей руке брата. Младший однако отшатнулся, и Ирен оставил сверток на столе.       — А это что? — обратил внимание Рант, пока заматывал предплечье бинтом, на лежащий неподалеку артефакт, тайну которого мы пытались разгадать.       — Это тебя не касается, — резко ответил Ирен.       — Но… — неожиданно подал голос Оррен.       Ирен заставил замолчать его одним взглядом.       — Вдруг ты снова решишь поступить «правильно» и побежать к Верховной, — сочащимся ядом тоном сказал он Ранту.       Тот резко вскинул голову, кинув на брата короткий взгляд. Ирен стоял, прислонившись спиной к двери, из которой все еще торчало гуань дао. Руки он недовольно скрестил на груди и буравил брата колючим взглядом в ответ.       — Если не доверяете ни мне, ни Верховной, то обратитесь хотя бы к Руне, — сказал Рант снова возвращаясь взглядом к таинственному артефакту. — Запрос на камни для артефакта — все равно прикрытие. Она помощь свою хочет предложить. Не оставлять же все… так, — прибавил он, в очередной раз махнув рукой в мою сторону. Жест раздражающий настолько, что захотелось укусить мельтешащую конечность.       Сидеть, подобно благородной девице на светском приеме стало невмоготу. Как и обычно в экстремальных ситуациях, первоначальное оцепенение ушло и оставило бурлящую адреналином жажду бурной деятельности. Диван, с которым я успел почти срастись, я наконец оставил и присоединился к Оррену в наведении порядка. Перепалку двух других братьев, тем не менее, я слушал с неослабевающим вниманием. Ранта при этом старался обходить стороной по широкой дуге. Мало ли…       — Ты предлагаешь довериться женщине из другого клана, в то время как мы не можем даже обратиться к Матери своего? — издевательски протянул Ирен.       — Да брось, ты не хуже меня знаешь, что она искренна в своем желании помочь. Она не выдаст, — оживился Рант.       — Так же, как она не выдала наш секрет тебе?       — Это другое! — возмутился Рант. — Предки мне свидетели, интриги и заговоры нашего клана она терпеть не может и не захочет в них лезть.       Ирен ответил ему фырканьем, полным насмешки и скепсиса. Всех обстоятельств я знать не мог, да и раскрывшая так легко меня Эрруна все еще оставались лицом неизвестным. Но даже при этом, я видел всю нелепость предложения Ранта. Огромную логическую дыру в нем. Мы даже братьям довериться не можем, что уж говорить о посторонней. Тем более, если она так не любит заговоры, которые здесь цвели и пахли.       — Переходи уже в ее семью, — после выразительной паузы со вздохом сказал Ирен. — Хватит этого фарса. Пора смирить свою гордость.       — Не твое дело, — огрызнулся Рант.       — Мое. Как старшего по положению в семье, — спокойно парировал Ирен.       — Старшего? Орта же тебя сместила, разве ты не знал? — зубоскалил вороватый брат.       — С должности. Положение мое осталось прежним. И останется таковым, пока я остаюсь частью семьи. Особенно при нынешних обстоятельствах.       — Так вот почему ты утаил эти самые обстоятельства?! — с издевкой воскликнул Рант. — Положения ради? Может и должность решил себе вернуть?       Я навострил уши и встал так, чтобы видеть спорщиков, пока подбирал упавшие с полок книги и кристаллы.       — Это было бы подозрительно резкой переменой, ты так не думаешь? — не повел и бровью Ирен. Свой пост у двери он покинул и теперь медленным шагом приближался к собеседнику. — Нет, конечно нет. Потому что судишь всех по себе. Сам ты лишился возможности когда-либо стать не просто Первым магом, а Старшим в семье. Как и Первым магом Клана. Потому что решил, что звание Отца семьи и Отца Верховного клана подходят тебе куда лучше.       Интонация Ирена становилась все более резкой, пока младший брат сжимал крепче кулаки. Он подошел к Ранту почти вплотную, остановился в полушаге и слегка наклонился вперед, будто хотел прошептать что-то на ухо.       — Научись жить с последствиями своей самонадеянной ошибки. Смирись с тем, что всегда будешь на вторых ролях.       Рант отклонился от брата назад и прожег его взглядом из-под нахмуренных бровей.       — Ты так спешишь от меня избавиться? — прошипел он в ответ, обнажая клыки, отчего, при его смазливости, стал похож на гламурного вампира из попсовых фильмов и сериалов. — Только вот без меня в семье останется лишь один маг. И не самый сильный.       — Да, придется нелегко, — на удивление охотно согласился со словами брата Ирен. — Может, даже семье придет конец. Но это все равно лучше, чем потенциальный предатель под сводами. Тот, к кому не повернешься спиной.       — Мне доверять можно, — возмутился Рант. — Я всегда был верен семье. И всегда буду.       — Факты говорят об обратном Рант, — сказал Ирен устало.       Потеснив брата еще немного, он принялся перебирать те артефакты, что Рант выложил. Каждый он рассматривал и раскладывал затем по отдельным кучкам.       — Ты не гнушаешься шантажировать тех, кто старше тебя, пробираться в их покои без спроса, брать их вещи, — продолжил он говорить, не глядя на возмущенного, даже по-детски обиженного, Ранта. — Сегодня же ты развязал бой в Покоях матери семьи. И грозился предать доверие братьев, даже не разобравшись в ситуации. Ты всегда ставил собственные интересы и желания выше чужих. Выше семьи. И если когда-либо встанет выбор между твоим благополучием и благополучием семьи, ты несомненно выберешь себя. Без долгих размышлений и угрызений совести.       — Мне что, клятву дать, чтобы вы мне доверились? — воскликнул Рант.       — Не вижу смысла. Ты мог пропускать мимо ушей уроки истории и стратегии, но словами играть умеешь. Тебе по силам найти в клятве лазейки и обойти ее.       Ирен закончил сортировать артефакты. Часть из них оставил на столе, некоторые сунул в рукава, остальные взял в руки и отправился раскладывать по полкам и шкатулкам в гостиной. Видимо, возвращал на место похищенное.       — Что тогда? Что мне нужно сделать? Как доказать свою лояльность? — все больше горячась спросил Рант.       Ирен остановился на секунду, посмотрел на брата оценивающим взглядом и махнул небрежно рукой в сторону письменного стола:       — Можешь взглянуть на те предметы. Артефакт и книга. Возможно, узнаем что-то полезное.       — А что?..       — Все потом. Сначала посмотри, — оборвал брата на полуслове Ирен.       Рант протянул руку к артефакту, но замер и схватил вместо этого детектив в мягкой обложке.       — Она все же ее прочитала, — хмыкнул он.       — Знакомо?       — Я оставил ее в качестве обмена на одну безделушку из оружейной. Думал, будет забавно. Мне Руна дала ее, — задумчиво крутил он книгу в руках.       — Забавно? — поднял в удивлении бровь Ирен, на что Рант едва заметно поморщился.       — Мы поссорились и…       Слова мага прервались стуком в дверь.       — Орта, у тебя все в порядке? — мужской голос, приглушенный дверью, был смутно знаком.       Все в комнате разом застыли, как сурикаты у своих норок, и молча переглядывались между собой. Оррен обеспокоенно пучил глаза, Рант пристыженно горбился.       — Орта? — послышался другой знакомый и сильно обеспокоенный голос.       Я вопрошающе уставился на Ирена.       — Дяди, — почти беззвучно, одними губами ответил он. — Крикни «Вон!»       Я нахмурился в ответ. Против того, чтобы так грубо выставлять старших, восставало все мое воспитание и моральный компас. Ирен смотрел на меня испепеляюще и недовольно поджимал губы.       Раздался еще один стук, затем разговоры с явным беспокойством в голосе. Я вздохнул как можно глубже.       — Вон! — крикнул я так громко, что вздрогнул от неожиданности.       За дверью послышалось ворчание, затем удаляющиеся шаги, и все затихло. Я обернулся обратно к братьям и снова опешил. Рант не терял времени зря — пока я рассматривал уже до противного знакомую дверь, он схватил со стола другую книгу. Но ошеломило меня не это, а его глаза. Радужка полностью потеснила белки, а зрачок то расширялся, заполняя почти весь глаз, от чего он становился почти черным, то сжимался в узкую линию. Будто дышал. Жуткое, противоестественное зрелище.       — Много следов, — говорил он бесцветным голосом робота. — Так много. Энергия Орты. Много. Целый кокон. Это у нее давно, несколько лет. Под ним затертые следы, но все еще яркие. Энергетическая подпись не нашего клана. Но знакомая. Я подобную пробовал. Рейшеру. Слабый. Теряет силы — они утекают. Следы стихии воды. Но земли в основном. Земля вокруг. Но свежий воздух задувал. Пещера. Пролежал там долго. Столетия. Тысячелетия. Еще следы. Тусклые, почти исчезли. Но взывают ко мне. Хорошо знакомы. Кто-то древний. Очень странный. Такого не должно быть. Не должно существовать в природе. Но создатель не он. Символы писала не его рука. Другая. В другом месте. Месте полном жизни. В другую эпоху. Подпись странная. Смешанная. Будто несколько шеру разом. Но он один. Всегда один.       Рант замолчал, положил книгу на стол и, все в том же трансе, прикоснулся кончиками пальцев к цепочке, к которой крепился артефакт из тайника. Он осторожно провел ими по всей длине серебристых полос металла, затем обвел грани самого артефакта.       — Много свежих подписей на цепочке. Из нашей семьи. И чужака. Странная. А на корпусе подпись только Орты. Мало следов. Он у нее недавно, меньше года. Внутри бурлит и клубится энергия нашего клана. Кринессе. Стихии снаружи. Он весь пропитан энергией стихий. Земля, вода и жизнь. Тепло солнца. Камни. Скалы. И камни обработанные. Очень старые, со следами стихии огня. Он лежал в земле очень долго. Тысячелетиями. Неглубоко. Воздух тоже след оставил. Сгоревшие руины. На холме, поросшем травой. Следы соли в воздухе, едва заметные. Остров в океане, большой. Под этим…       Рант зашипел и одернул руку, подул на нее, будто обжегся.       — Огонь. Стена мощнейшего пламени. Она превратила цитадель в руины. И она же стерла все следы. Прошлое артефакта дальше не отследить, — прошипел с досадой маг.       — Постарайся. Это важно, — сказал Ирен.       — Невозможно, — покачал Рант головой.       — Нужно вычислить хотя бы создателя. Попытайся.       Маг вздохнул и потянулся к артефакту.       — Что происходит? — решил я спросить, пока братья молчали.       Ирен шикнул на меня, не отрывая взгляда от младшего брата. Рант взял артефакт в одну руку, другой же он то сжимал, то нежно гладил, как любовник, сначала цепочку, а после каменную двойную пирамиду. Затем он сжал артефакт обеими руками, спрятал в сложенных лодочкой ладонях. Между его бровей залегла морщина, зрачки меняли форму все быстрее.       Стоявший рядом со мной Оррен наклонился ближе и прошептал на ухо:       — У Ранта дар считывать память предметов по следам энергии.       Прежде чем я успел отреагировать или хотя бы осознать сказанное, Рант вскрикнул и отшвырнул артефакт.       — Мерзость! — воскликнул он. — Этого артефакта не должно существовать! Это что-то противоестественное. Дурное.       Лицо Ранта скривилось от отвращения, руки он вытирал о свою одежду, будто пытаясь стереть грязь. Ирен удивленно вскинул бровь. Все еще пораженный, он подошел к артефакту и потянулся его поднять.       — Не трогай! — вскрикнул Рант. — Его никому не стоит трогать. Надо избавиться от этой мерзости как можно скорее.       — В том-то и дело, брат, что прежде чем избавиться, нам нужно понять, как этот артефакт работает, — Ирен поднял все же за цепочку и положил на стол так взволновавший мага предмет.       — Зачем? — отошел Рант подальше от стола.       — Чтобы остановить. Орта использовала этот артефакт, чтобы тянуть силы из Кринессе. Потому ей и было так плохо. Не поспешим — вытянет все до конца, и нам конец.       — А зачем ей… — начал было спрашивать Рант, но, видимо, сам нашел ответ, раз издал глубокомысленное «ааа». — А другие способы?       — На дневнике запрет. Хранитель зала артефактов выяснил только к какому классу этот относится, — коротко обрисовал ситуацию Ирен. — Тебе что-то удалось увидеть?       — У цепочки и металлического корпуса разные создатели. А у каменной сердцевины создателя нет вовсе. Она была изъята. Из чего-то. Маленькая частичка большого. И она… — Рант посерел и прикрыл рот рукой, будто его тошнило. — Она пульсирует. Как… О, Предки, я не хочу об этом думать…       Речь он свою он закончил цветистым ругательством на шеруане, судя по отдельным словам. На дальнейшие расспросы про сердцевину отвечать упорно отказывался, качая головой.       — Не важно, — в итоге оборвал он расспросы брата. — Нам это не поможет. В любом случае, сердцевина пропускает через себя поток энергии, а символы на оковке, видимо, направляющие. Но на этом все — как поток остановить, я не знаю.       — Что еще?       — У корпуса и дневника точно один создатель. Но кто он, не скажу. Вроде бы из рейшеру. И у подписи есть узоры схожие с нашим кланом, но и посторонних витков полно. Будто из нескольких кланов сразу, что невозможно, конечно же. Мне что-то это напоминает… Не могу вспомнить… — нахмурился Рант и задумался на несколько секунд. — Но цепочку ковал точно кто-то из эирис. Хоть следы и стерлись за тысячи лет, подпись у них очень уж яркая. Могу даже сказать, что это женщина и из очень старых.       Слова «эирис» и «яркая» всколыхнули память. Я мысленно перенесся в Нирнор. Город-призрак эльфов, Смотрительница, провидец…       На Зеленом острове все еще неспокойно, даже для шеру может быть опасно ходить там в одиночку…       … в стране Эйри много необычных мест…       — Она его в Ирландии нашла, — прервал молчание я, и все разом обернулись в мою сторону. — Артефакт. Она его нашла в Ирландии, когда якобы дядю в Нирноре навещала. Если он у нее меньше года, и лежал до того на острове… — закончил я неуверенно.       Судя по удивленным лицам Ирена и Ранта, обо мне они успели уже забыть. Обидно. Начинаю понимать Оррена — наверное, когда он неожиданно что-то говорил, мы на него смотрели с такими же выпученными как у пекинеса глазами.       — О, так оно не только говорит, но и думать умеет, — притворно удивился Рант с гаденькой улыбочкой.       Чувствую, с этим парнем мы не поладим. С Иреном у нас знакомство тоже не заладилось, но даже когда он намеренно пытался задеть меня словами, его манеры и вполовину не были такими раздражающими, как у Ранта. Решив игнорировать вороватого типа, я перевел взгляд на Ирена. Старший брат смотрел на меня выжидающе, с интересом, и вмешиваться не спешил. Создавалось впечатление, что он ждёт, что я справлюсь сам. Видимо, и с Рантом, и с рассуждениями про Ирландию.       — Можно наведаться в Ирландию и попытаться что-то выяснить, — вернулся к теме я. Опыт школы подсказывал, что лучшая стратегия с такими высокомерными задирами — не обращать внимание на их слова. — Наверняка ведь можно найти те руины по этим самым энергетическим следам.       — Можно, — ответил Ирен и замолчал.       В его глазах читался вопрос: «Что дальше?» Рант смотрел насмешливо. Уверенности во мне заметно убыло.       — Осмотрим сами руины, может какие-то зацепки найдем. Можно в округе легенды об этом месте поспрашивать.       — Да, — протяну Рант с издевкой, — думать ты, может, и умеешь, но далек от гениальности. Или со слухом проблемы, — он сделал эффектную паузу и склонил голову чуть набок. — Эта штука пролежала в земле тысячи лет, а память людей коротка. Да что там, даже местные фейри наверняка уже забыли, что в этих руинах произошло. Если даже и есть легенды об этом месте, то это наверняка какие-нибудь глупые басни об очередной битве добра со злом или светлых народов с темными. А все те зацепки, что огонь не уничтожил, стерло время.       Упоминания огня и руин достучались наконец до моей памяти, и я вспомнил кое-что еще из визита в Нирнор — сон об огненном вале и почерневшей светящейся фигуре в центре взрыва. Я прокрутил обрывок сна в голове снова и вспомнил, а может и в воображении дорисовал, что обугленный держал в руках перед собой что-то. Источник того самого очень яркого света. Подозрительно знакомый предмет на длинной цепочке. Хранитель зала артефактов говорил, что артефакт может работать еще и как накопитель…       — Ирен, — обратился я к старшему, намеренно игнорируя вороватого братца. — Если артефакт может работать как накопитель, эту энергию можно потом освободить разом, одним выбросом?       — Да, это возможно. Обстоятельства могут быть разные, но, скорее всего, это вызовет…       — Взрыв? — закончил я за брата, на что он кивнул в ответ, глядя на меня с большим интересом. — А нет ли у шеру какой-нибудь легенды о битве в цитадели, окончившейся тем, что всех убил и разрушил саму цитадель грандиозный огненный вал?       Ирен задумался, наклонив голову и нахмурившись.       — Я такой не припомню, — в конце размышлений выдал он. — Историй и легенд, связанных со стихией огня немало, та же легенда о Великой Матери Астарте и гигантском огненном шаре. Но такого, что ты говоришь, нет, не знаю.       Я на всякий случай обвел взглядом остальных братьев, хотя едва ли им известно что-то из истории, чего Ирен не знает. Старший явно тот еще любитель книг и знаний. Ни на лице Оррена, ни на мордахе Ранта никаких волнений и признаков озарения не наблюдалось.       От нечего делать, я прокрутил в мыслях ответ Ирена. Что-то в них не давало мне покоя, не отпускало. Слова брата все крутились на повторе, как заезженная пластинка. Великую матерь Астарту я хорошо запомнил по парному портрету невероятной красоты. Странно было бы не запомнить единственную картину в этом обществе махрового матриархата, где изображен мужчина. Но знал я о ней слишком мало — Ирен, похоже, легенды и предания о доисторических временах не любил, и излагал их очень сухо и кратко. Дело было в чем-то другом. Где-то в груди свербело ощущение, что я о чем-то забыл. Огненный шар… Огненный шар… Первая глобальная катастрофа, едва не уничтожившая мир на стыке второй и третьей эпох…       — Откуда идея про взрыв и цитадель? — как всегда не мог не прицепиться к словам Ирен.       Мысль, которую, я уже почти нащупал и ухватил за хвост, ускользнула.       — Я видел это во сне, когда мы в Нирноре были. Это же могут быть последними минутами жизни кого-то из Предков, так? Ты говорил, что они именно так общаются.       — Рассказывай, — коротко, но решительно ответил он.       Как можно подробнее изложив сон про взрыв, я решил заодно пересказать тот, что мне снился до него. Несколько дней назад я не придал ему никакого значения, но сейчас, вспомнив столп энергии, возносящуюся к небесам из недр земли скалу, упоминание воды, купола и нового мира, я осознал, что это были воспоминания одной из создательниц Полога. И, судя по форме той скалы, это столп Нирнора.       — Это воспоминания одной из первых Верховных матерей клана сумеречных. Про столп и создание Полога, — уточнил Ирен. — Она была очень могущественной женщиной, одной из сильнейших среди Детей земли, правнучкой самих Великих Матерей. Столп был возведен преимущественно ее усилиями. И она же осталась сторожить его, когда Полог уже был возведен.       — Подожди, осталась сторожить? То есть она из Спящих? — загорелся я догадкой.       — Была из Спящих, — поправил меня Ирен.       Но мысль не завершил — его речь прервал Рант странной, жутковатой песней. Голос у него явно был — высокий и чистый тенор. Да и никакие крупные хищники по органу слуха не топтались. Но пел он неумело и заунывно. В похожей манере ребята в пионерском лагере голосили после отбоя в темноте комнаты песенки-страшилки. Так что у меня сложилось впечатление, что это местный аналог историй про гробик на колесиках, подкроватного монстра или черную руку.       Спит на вершине       Древний дракон.       Крылья сложив,       С высоты смотрит он.              Камнем покрылась       Его чешуя.       Но видят все также       Слепые глаза.              Ты ту вершину       Кругом обходи.       Узнает Владыка       Каков ты внутри.              Чем страшилка заканчивается, узнать мне было не суждено, поскольку Ирен одернул брата резким окриком. Вороватый пожал плечами, но петь прекратил.       — Старая песенка эирис. У них было поселение прямо рядом со столпом, — раздражающе снисходительно пояснил он.       — Почему «он» и «Владыка», если это была женщина? — я решил не реагировать на провокации и о том, что видел то поселение, не уточнил.       — Патриархат, — поморщился Рант. — Эирис большинство наших легенд и историй переиначивали на свой лад.       — И что с ней случилось, с этой Спящей, — все еще не терял я надежду на зацепку к смыслу послания Предков.       — Ее покой был нарушен в конце пятой эпохи. Несколько тысяч лет назад. В результате конфликта кланов. Было землетрясение и сильный выброс стихийной энергии, из-за которого исчезли несколько кланов вместе с чертогами. На вершине столпа осталась лишь пустая оболочка Верховной матери.       — А кто это сделал? Кто нарушил ее покой? Это ведь святотатство, так? — горел я надеждой.       — В исторических книгах точно не указано. Складывается впечатление, что будто бы виновником была не конкретная персона, а сами распри. Подробностей я не знаю. И связано ли это событие с происшествием с огненным валом, одни ли и те же это распри, мне не ведомо, — ответил Ирен на мой вопрос, когда я только открыл рот, чтобы его задать.       — Мне казалось, ты хорошо знаешь историю, — кисло заметил я.       — Настолько, насколько можно узнать ее из книг и рассказов старших, — отозвался старший брат.       Я разочарованно вздохнул. Постоянные тупики и оборванные нити в нашем расследовании утомляли все сильнее. Уборка как раз была почти закончена — осталось только убрать разломанное кресло, так что я плюхнулся обратно на диван, откинулся на спинку и принялся меланхолично рассматривать фосфоресцирующие пятна лишайника на потолке. Если приглядеться, то можно рассмотреть узоры и отдельные фигуры. Предметов и животных. Как с облаками. Желание думать или что-то делать постепенно испарялось, как капли дождя в солнечный день.       — Может лучше просто артефакт уничтожить и дело с концом? — предложил я прежде, чем мной окончательно завладеет апатия.       — То, что ты видела во сне, было недостаточно наглядно? — резко возразил Ирен. — Попытки уничтожить предмет такой силы могут вызвать непредсказуемые последствия. Выбросы энергии, разрушения… Вплоть до схлопывания Полога. Что угодно.       — Смерть цели и владельца артефакта, — добавил неуместно флегматично Рант.       — Я не представляю как это сделать, не подвергнув никого опасности, — завершил мысль старший брат.       В голове сразу же мелькнула мысль. Один способ уничтожить опасный артефакт был прямо на поверхности. Я немного замялся в неуверенности, но все же решил высказаться. До этого большинство моих идей оказывались здравыми.       — Может, я не знаю, бросить его в жерло вулкана?       Ирен в ответ удивлённо вскинул брови. Рант склонил голову набок.       — В жерло вулкана? — глаза старшего брата сверкнули, прежде чем лицо приняло предельно серьезное выражение. — Может сработать. Надо только подумать, кто заменит полуросликов и гнома. За эльфов и мага мы сойдем, ты — за человека, а вот остальные… Может, ди’ши?       Абсурдность речи всегда такого рационального и логичного Ирена все никак не хотела укладываться у меня в голове ни вдоль извилин, ни поперек них. Я сидел, раскрыв рот, как слюнявый идиот. В звенящей тишине Рант издавал странные приглушенные фыркающие звуки, прикрыв рот рукавом.       — Что? — наконец выдавил из себя я вопрос.       — О, не думай, что раз мы отделены от мира людей Пологом, то совсем не ведаем, что в нем творится, — звук, что издал Ирен вторил младшему из братьев. — Даже самые старшие из нас, вроде Верховной, знают эту историю. Всегда интересно, что думают о нас другие народы.       Фырканье Ранта стало громче, заколка на его голове зазвенела от вибрации. Я запоздало сообразил, что он смеется.       — Если следующим твоим предложением будет носить на шее по очереди опасный артефакт, пока мы не найдем способ с ним разобраться, подумай еще раз, — продолжил Ирен уничижительную речь. — История о мальчике-маге со шрамом на лбу в Клане тоже известна. В общих чертах.       — А я читал, — отсмеялся Рант. — Неплохо. Для людей.       Ирен с молчаливым вопросом посмотрел на брата.       — Руна мне книги дала.       — Не сомневаюсь, — недовольно рыкнул Ирен в ответ. — Прекращай это! — прикрикнул он, глядя уже на меня.       — Что? — недоумевал я. Ничего же не делал!       Ирен продолжал смотреть выразительно, недовольно поджав губы. Я наконец сообразил, что, сам того не замечая, чесал заднюю часть шеи, и спешно одернул руку. Кожу саднило — наверняка остались полосы расчесов — но не чесалось. Зачем я это делал, понять не удалось.       — Что, больше нет гениальных идей? — насмешливо спросил Рант. — Если у тебя, конечно, вообще свои идеи есть, а не только позаимствованные.       — Думай что хочешь, родной, — устало ответил я.       Интуиция подсказывала, что именно то, что я носом ткнул высокомерного засранца в наше вынужденное родство, заденет его куда больше любых ругательств. Хотел было еще добавить, что мнением ворья не интересуюсь, но мне было лень ругаться. То ли ментальная блокировка Ирена от похмелья стала слабеть, то ли это все нервное, но голова стала тяжелой, тело налилось свинцом. Ни думать, ни говорить, ни двигаться не хотелось. Я вновь откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Мысли двигались по нервным цепям медленно и неохотно. Идей новых не рождалось. Да и не видел я в них смысла. Наверняка снова окажутся бесполезными, а следы, что я нащупываю — ложными. Все это время мы бились с этим артефактом без результатов. Как насекомые о стекло окна в закрытой машине.       Возможно, выхода не найти. А может его и изначально не было. Может вообще стоило изначально просто сдаться. Той же Верховной, например. Существо она, конечно, жуткое, и скорее всего поступила бы именно так, как Ирен говорил, но все же… Вдруг. Она же вся из себя могущественная и мудрая…       Или еще проще — как я только раньше об этом не подумал — стоило попробовать избавиться от этого тела с помощью какого-нибудь кинжала. Благо их здесь полно, выбирай любой. Может, это и не вернуло бы меня обратно в собственное тело, но я хотя бы стал свободен. Бабушка ведь тогда…       — Орта, ты или сама это прекратишь, или я свяжу тебе руки! — ворвался раскатом грома в мои мысли голос Ирена.       Я вздрогнул и открыл глаза. Когти отвратительного темного, как у мертвеца, цвета опять остервенело, до кровавых полос, скребли кожу. На этот раз тыльную сторону правой руки. Во вспышке досады я одернул на место длинный рукав и зажал его край в ладони на всякий случай. Раздражение стряхнуло туман апатии, и я с удивлением заметил, что братья обсуждают то, о чем я еще минуту назад думал.       — Ты так уверен, что Верховная вернет нам сестру, Рант? Знаешь все обстоятельства? — резкими отрывистыми фразами с рычащими нотками убеждал брата Ирен. Оба уже с комфортом устроились в креслах, пока Оррен разбирался с остатками другого. — Можешь дать гарантию, что она поможет семье, а не избавится от нас всех? Легко рисковать, брат, когда самому ничего не грозит. Когда есть к кому и куда идти.       — Подожди, о чем ты? — заинтересовался Рант, вольготно развалившийся в недрах мягкой мебели. — О каких обстоятельствах? Про ссору с Верховной на собрании? Так вроде же не в первый раз. Или Орта еще что-то натворила? На встрече до этого что-то случилось? Она в такой ярости вернулась тогда…       — Какой встрече? — сверкнул глазами Ирен.       — За день до всеобщего собрания. Верховная вызвала ее к себе через Шайес. Ты не знал? — удивился вороватый братец. — Она ураганом по коридорам обратно неслась. Дверью хлопнула так, что крошка с потолка посыпалась. А потом еще несколько часов покои свои громила. И не впускала никого, пока дяди совместными усилиями ее не убедили. Оррен до рассвета потом в порядок все приводил.       Ирен резко повернул голову в сторону Оррена.       — Почему не сообщил? — прогрохотал он.       — Она не велела, — опустил виновато голову здоровяк.       — Что там было? Что ей Верховная сказала? Ты знаешь?       Оррен покачал головой. Ирен пробормотал под нос что-то сквозь зубы.       — О чем ты еще молчишь? — напирал он на брата. — Куда она еще ходила?       — Я не помню, — продолжал качать головой Оррен.       — Не помнишь? — от шипящих нот в голосе Ирена у меня холодок прошел по спине. — Как не вспомнил о том, что надо бы мне про эту встречу с Верховной сказать, после того как все обстоятельства открылись? — мотнул Ирен головой в мою сторону.       — Нет, я правда не помню. Не могу вспомнить, — поднял наконец голову Оррен, в его голосе слышалось что-то отчаянное.       — Не можешь вспомнить о чем?       — Восемь лет назад, после… — замялся Оррен и отвел взгляд от старшего брата, — После фиравер. Ты остался там, задержался. А я с ней ушел.       — И?       — Я не помню, куда мы ходили. Совсем. Помню мы вышли из круга и направились в сторону спуска с горы. А потом я уже стою здесь, в покоях.       — Это когда вас пять дней где-то носило? — вклинился в разговор Рант. — Ты же сказал, что вы просто гуляли в горах.       — Так Орта мне сказала, когда я у нее спросил. Я поверил ей.       — А сейчас нет? — спросил на удивление тихо и мягко Ирен. — Думаешь, она тебе приказала забыть?       В комнате повисла звенящая тишина. Оррен отводил взгляд в сторону ото всех, пока братья смотрели на него с напряженными лицами.       — Больше вариантов нет, — пожал плечами Оррен.       — И у тебя нет идей, где вы могли быть в эти пять дней? — все так же осторожно спросил Ирен, будто допрашивал жертву аварии или малое дитя.       От удивления, что вредный брат в принципе может быть таким, я взбодрился и сел на диване прямо. Неординарность происходящего притягивала и пробуждала недюжинный интерес.       — Сыростью пахло, плесенью. От одежды и волос. На обуви и ее ногах следы от мха. Оружие мое осталось на местах, клинки не вынимались из ножен. Не опасная прогулка, — отмолчавшись, рассказал Оррен.       — Сырость, плесень и мох, — пробормотал Ирен и задумчиво потер подбородок.       Моя мысль продолжила этот ряд слов. Зародилась догадка. Что если…       — Так значит она и тебе отдавала Приказ? — удивился Рант снова не вовремя. — Не ожидал. Думал она бы никогда…       — Если ты решил бравировать тем, что ты теперь единственный в семье, чью волю Орта не подчиняла себе, Рант, то это легко исправить. Есть здесь та, кто, думаю, с удовольствием укротит твой язык, — кивнул Ирен в мою сторону. — Так что думай, прежде чем говорить.       Рант обиженно надул губы. Оррен, который после слов младшего брата вжал голову в плечи, распрямился и с робкой благодарностью поглядывал на задумавшегося вновь Ирена.       — Может, это была пещера? — высказал за него мысль я. — То, куда они тайно ходили. Дневник здесь всего несколько лет, а до этого лежал в пещере. Так может…       — Пещера в паре дней пути, — продолжил рассуждения Ирен.       Местной географии я не знал, так что предоставил братьям дальше думать самостоятельно.       — Изумрудные! — воскликнул внезапно Рант и вскочил с кресла.       Он единым плавным движением подскочил к столу и схватил с его поверхности дневник. Потрепанную старую книжицу он повертел в руках, потом обвел пальцем что-то на обложке и поднес ее поближе к глазам.       — Кажется, я знаю, куда эти двое могли ходить, — обернулся вороватый к нам, потрясая дневником. — Я этот знак уже видел.       — И где же ты его видел? — спросил Ирен.       — О, тебе не понравится, — с хищной улыбкой ответил брату Рант.