Несерьезно

      Сложнее всего оказалось дожить до понедельника. Я не знаю, сколько часов субботы просидела возле двери, как долго плакала. Не помню, как оказалась в собственной постели, чтобы проснуться в ней в на следующий день с болью в голове, размазанным макияжем и вороньим гнездом на голове.       Зато очень хорошо помню, как пыталась позвонить Хиротаке в воскресенье. Как била себя по рукам и в итоге выключила телефон. Как злилась на себя, что не могу сохранять отношения дольше года, что потеряла лучшего друга, что мне теперь следует уволиться, потому что вот это все: быть рядом с ним, видеть, как он улыбается Мейри Гораку, как идет с ней обедать, как играет с ней в мобильные игры, как курит с ней… Как строит с ней планы на будущее… Я вряд ли переживу это.       Но к вечеру, когда я, наконец, впервые за выходные решила поесть, вдруг дошло: я не могу увольняться каждый раз, когда расстаюсь с парнем. И вообще, пожалуй хватит заводить романы на работе. Этот будет мне уроком: как не следует делать. Буду стараться изо всех сил, сосредоточусь на работе. А если вид их с Мейри счастья станет сильно мешать, попрошу пересадить, уж на это Хана-чан сможет пойти, я уверена.       Я справлюсь. В конце концов, все к этому и шло. Это изначально было временно.       Я не справилась. Нет, все было хорошо первые пять минут рабочего понедельника. А потом пришел Хиротака. Он вел себя ровно так, словно ничего не произошло. Я кусала губу, заставляла себя смотреть в компьютер, но сосредоточиться не получалось совершенно. Он вставал из-за стола семь раз, два из них – чтобы подойти к принтеру. По дороге он поговорил с Таро и другим коллегой. Еще четыре раза ходил курить. Я все это знаю, потому что не могла сосредоточиться на собственной работе. Кажется, я смотрела в монитор только в те мгновения, когда Хиротака поворачивался в мою сторону, и пряталась за ним, словно шпион и делала что-то противозаконное.       Он не пошел на обед, весь перерыв потратил на очередной мобильный рейд с Мей. Я готова была разбить клавиатуру, мышь опасно скрипела под пальцами.       - Так, мне это надоело! – не выдержала Ханако. Она вздыхала и цокала языком последние полчаса. – Что происходит, Наруми?       - Ничего, - я усердно изображала на лице равнодушие.       - Синяки под глазами тебе сделал профессиональный гример?       Я кивнула, вглядываясь в документ на компе.       - Ага, и отечность век тоже он добавил. Хорош гнать! – прошипела она.       - Хана-чан, - я аж на стуле развернулась. Она та еще грубиянка, но на работе и так громко…       - Что у вас случилось?       - Это я хочу спросить. Что тут происходит вообще? – Таро возник словно ниоткуда. – Почему не работаете?       - Не до тебя сейчас, Кабакура! – бросила Ханако, сурово глядя на меня.       Он нахмурился. Я испугалась, что сейчас они снова поругаются. Хотя, в таком случае отстанут от меня… Но Таро вдруг уставился на меня, и под прицелом очень суровых глаз я сдалась.       - Все кончено, - прошептала я.       Таро открыл рот и выпучил глаза так, словно его ударили в живот. А Хана-чан побледнела. Сжала губы, поднялась из-за стола. Я окликнула ее, боясь, что она пойдет к Хиро. Но она прошла мимо него.       Таро вздохнул и пошел за ней.       А я повернулась к монитору. Глаза против воли поползли выше, проверить, что там делает Хиротака, но я сжала кулаки и заставила себя посмотреть в монитор. Потом еще раз. И еще. И еще. Еще! Пока глаза не сфокусировались на документе. Пока мозг не понял, что там написано. Пока не начал работать.       - Наруми, - тихий голос Ханы-чан вторгся в рабочий процесс. Я посмотрела на часы в углу экрана: перевалило за шесть. Я и не заметила, как пролетел остаток рабочего дня.       - Секунду, - проговорила я, проглядела письмо, которое составляла последние пять минут, нажала кнопку «отправить» и повернулась к Ханако.       - Я не была уверена, что должна это говорить, но все-таки скажу…       - Может, не надо? – проговорила я. Ханако замотала головой.       - Кирико из бухгалтерии сказала, что видела документы на оформление Мейри.       Только шок не дал мне закрыть лицо руками. Кирико из бухгалтерии! Я ее не видела ни разу, понятия не имею, как она выглядит, и она теперь наверняка догадывается о моих проблемах?! Сколько еще людей знает?! И как скоро это разлетится по всему офису, дойдет до Хиротаки и Мейри, и тогда мне точно придется уволиться?! Черт!!!       Ханако вздохнула, отчего ее и без того натянутая до предела блузка чуть не разошлась на груди.       - Они вместе работали на прошлом месте. И как хобби она указала компьютерные игры. Наверняка они знакомы давно. А еще...       У меня в ушах образовались два больших облака из ваты. Я не слышала, что говорила Хана-чан. Я прощалась со своей неудавшейся карьерой, потерянной многолетней дружбой и, кажется, любовью всей жизни. И еще репутацией. Ее было жаль больше всего. Завтра надо будет обновить резюме и заняться поиском работы, недолго мне осталось жить в этом офисе.       А потом меня прострелило: они знали друг друга давно, они работали вместе, они наверняка дружили! Может, даже за моей спиной! Зачем он предложил мне встречаться? Зачем, если у него была подруга? Если у него была рядом девушка, которая понимала его, принимала его увлечения, похожая на него, такая же, как он?       И грудь ее больше, чем моя…       И из-за этого всего мне придется бросить эту работу? Друзей? Похоронить в очередной раз едва начавшуюся карьеру? Черт!!!       Я резко встала со стула.       - Ты чего? – буркнула Ханако.       - Мне надо выпить, - бесцветно сказала я, складывая вещи в сумку и надевая пиджак. Если уж терять работу, так значит я могу напиться в понедельник.       - Хорошо, - только согласилась Хана, поспешно собираясь и тыкая в телефон. – Таро! Подходи в бар за углом. Да, мы уже пошли. Да!       Шум бара меня беспокоил не сильно. Как и то, что закуски принесли позже пива. Ханако говорила, какой Хиротака неприятный человек, но не думаю, что это на самом деле были ее мысли. Скорее, слова поддержки, но легче мне не становилось. Она ругала его, превращаясь в настоящую воительницу, но у меня не было сил защитить того, кто оставил меня. И вместо этого я делала внушительные глотки светлого отечественного Асахи.       Из воительницы она превращалась в матушку, старательно защищающую меня, успокаивающую, любящую, обволакивающую, но от этого мне становилось еще хуже. Я начинала чувствовать себя жалкой, ни на что не способной, мелкой и слабой. Я ненавидела слабость, и потому пила, заливая себя слабую алкоголем покрепче, чем светлое отечественное.       Я не заметила, как пришел Таро, но смотрел он осуждающе. Хотелось сказать ему что-нибудь неприятное, чтобы он не смотрел на меня, но я вовремя поняла, что дело совсем не в его взгляде. Очень хотелось стать невидимкой. Хотелось спрятаться куда-нибудь, чтобы никто не видел моего позора, моего падения, моей глупости.       - Давайте не будем говорить о Хиротаке? – предложила я, когда Хана-чан в очередной раз вышла на тропу войны.       - Хорошая идея, - пробормотал Таро, осуждающе смотря, как я осушаю бокал с виски. Третий по счету, на минуточку. Но я не расстроилась и заказала еще.       - А что?! – рявкнула Ханако. На ее щеках появился румянец – основной признак того, что она выпила лишнего.       - Так, кажется, тебе уже хватит, - Таро отодвинул ее стакан и приобнял за талию.       Этот жест заботы, такой невинный, но такой теплый, заставил меня сгореть в котле зависти. Я практически чувствовала, как покрылась зеленым пеплом. Ни один из тех мужчин, с кем я была за все эти годы, ни один из этих парней, кто говорил нежные слова, кто гулял со мной за руку, кто целовал мои губы, - никто из них никогда не заботился обо мне по-настоящему. Кроме Хиротаки…       Кажется, я всхлипнула. Потом принялась говорить, что навсегда останусь старой девой, не способной продержаться в отношениях больше года.       Кажется, Хана-чан и ее рыцарь принялись обсуждать, кто повезет меня домой. Кажется, Таро кому-то позвонил, но я не видела, потому что заплаканная Хана-чан обняла меня.       - Я сама доеду, не надо меня провожать, - буркнула я, легонько отталкивая Ханако. Как так вышло, что она пьянее меня?       - Ты уверена? – Ханако шмыгнула носом.       Я кивнула, спрыгнула с барного стула. Бар слегка покачнулся. Таро хмыкнул и заговорил в трубку. «Наверное, такси вызывает», - подумалось мне, и эта мысль показалась отчего-то грустной. Это значило, что мне предстоит вернуться в свою квартиру и встретиться лицом к лицу с одиночеством и проблемами завтрашнего дня. «Ну на фиг!» - подумала я и заказала еще виски.       - Такси приехало, пойдем, - голос Таро вторгся в сознание. Я бы сказала, что не хочу, но выхода особо не было, так что я взяла сумочку и оперлась на руку босса. Расстроенная Ханако висела на другой.       Мы вышли из бара, и прохладный влажный воздух понедельничного вечера захватил сознание, закружил голову,.. или это не воздух виноват?       Желтых машин у входа в бар стояло ровно две. Я посмотрела на Таро, проверяя, не двоится ли у меня в глазах, но Таро по-прежнему был в единственном лице. От мысли, что поеду одна, одновременно стало грустно и весело: никто не будет осуждать меня по пути, но в конце дороги ждет уныние и одиночество.       Я грустно вздохнула, отпустила руку Таро, поправила сумку. Хана-чан всхлипнула.       - Спасибо, друзья, - проговорила я, прощаясь.       - До завтра, - буркнул Таро, отволакивая свою женщину к соседней машине.       С трудом и сложностями я открыла дверь такси и практически рухнула на заднее сиденье. Пристегнулась. И только потом поняла, что рядом со мной кто-то сидит.       - Поехали, - сказал Хиротака.       Я открывала и закрывала рот, порывалась выйти из машины, но он перехватил мои руки, сжал сильными пальцами и взглядом приказал замолчать. Я вздохнула, скрипнула зубами, успокоилась на миг.       - Что ты делаешь здесь? – прошипела я.       - Везу тебя домой, - спокойно ответил он.       - К кому домой?       - К тебе домой, - он не смотрел на меня, говорил тихо и обрывисто. Он точно злился. Ну еще бы, ведь это ему вечер понедельника приходится проводить не за компом рядом с Мэй, а везти домой пьяную в мисо бывшую! Бедный, несчастный Нифуджи-кун. Так бы и вмазала: раз злой такой, так чего приперся?       Но вслух я ничего не сказала, только стряхнула с себя его ладони и уставилась в окно. И конечно, совершенно не врубилась, где мы едем: вроде бы ко мне, вроде бы нет - никто не знает. Ах, какая разница!       Краем глаза посмотрела на Хиро: он сосредоточенно смотрел на дорогу через плечо флегматичного водителя. Его волосы растрепались, ворот рубашки расстегнулся, и в свете уличных фонарей было видно его ключицы. Я облизнула губы. Кажется, моя пьяная кровь кипит от одного присутствия этого мужчины, уже не моего мужчины, кипит настолько сильно, что я прямо сейчас расплавлюсь.       Надо как-то успокоиться и перестать на него пялиться, успокоиться, прямо сейчас… Ах, да что же это?! В голове твердо осела мысль, что я дура, ведь если бы не скинула сейчас его ладони, могла бы взять его за руку. Могла бы обнять его длинные пальцы своими, согреть, передать каплю того чувства, которое нашла совсем недавно. Но я не могу, потому что его руки сложены в замок рядом с его плоским животом, он сжимает ладони, как будто нервничает. И хочется дотронуться, сказать, что все будет хорошо, но нельзя. Ни в коем случае нельзя. Потому что это уже не мой мужчина.       Мы ехали бесконечно долго, и, когда такси остановилось возле моего подъезда, я даже немного удивилась. Кажется, я уснула и пропустила всю дорогу. Провозилась с ремнем безопасности, так что Хиротака успел выйти из машины, обойти ее и открыть передо мной дверь. Управившись с ремнем, я попыталась выйти, проигнорировав поданную мне руку, но асфальт вдруг начал приближаться с большой скоростью.       Хиротака поймал меня, и на миг мне стало стыдно. А потом очень жарко, потому что я оставалась в его объятьях. Он махнул таксисту и, поддерживая меня, пошел к подъезду.       - Какой этаж? – его низкий голос пробирал до мурашек. Хиротака втащил меня в лифт. И я давно уже могла идти сама, но очень не хотелось – его близость сейчас была так нужна, необходима, без нее я, кажется, умерла бы на месте.       - Восьмой, - проговорила я. Он нажал на кнопку, все так же поддерживая меня. Я чувствовала, как бьется его сердце – часто, сильно. А мое так вообще можно было списывать – оно буквально выпрыгивало из груди. Я не могла отойти от Хиро. И поняла, что не хочу его отпускать.       Мы дошли до двери в мою квартиру. Неловкими руками я достала ключи. С трудом попала в замочную скважину и открыла дверь. Шагнула в квартиру одна.       Обернулась.       - Ну, я пошел, - проговорил Хиро.       Я сглотнула. Не отрывая взгляда от его черных глаз, взяла его за руку и легко потянула на себя, заставляя перешагнуть порог.       - Наруми, - простонал он, прикрывая глаза.       - Пожалуйста, - прошептала я, не веря, что делаю это.       Он открыл глаза. Он перешагнул через порог. Я закрыла дверь.       И тут же набросилась на мужчину, который уже не мой. Моя сумка улетела куда-то в коридор, туфли тоже. Я жадно целовала Хиро, зарываясь ладонями в его волосы, я рвала на нем рубашку, я тянула его, любила его, желала его. Моя кожа горела, хотелось стащить с себя одежду и окунуться в океан нежности по имени Хиро.       Но океан был холоден. Он пытался убрать мои руки, спасал рубашку, но неизбежно двигался в сторону моей спальни. Он отвечал на поцелуи, и этого было достаточно. У дверей спальни я отстранилась и стащила с себя блузку. Глаза Хиро прошлись по моему белью. Он выругался и прикусил губу, жадно разглядывая меня.       А мне почему-то стало ужасно смешно. Я закрыла рот, чтобы не заржать, как кобыла, но смешок все равно вырвался. Хиро взглянул на меня свирепо, и тогда я познала, что такое ураган страсти.       Его губы сминали мои, пили без остатка, и я плавилась. Когда моя спина коснулась холодных простыней, я думала, что помру от восторга. Губы Хиро оторвались от моих, чтобы тут же приникнуть к шее, спуститься к ключицам и ниже. Его рука сжала грудь, пальцы погладили кожу возле края кружева. У меня кружилась голова, и я не знала – от виски или от запаха Хиро. Я тонула в океане имени Нифуджи.       - Ты не можешь представить себе, как я хочу тебя! – прорычал он мне в рот, яростно целуя.       - Так чего ты ждешь? – прошептала я, и его рука снова схватила мою грудь. Я чувствовала, как он возбужден. И я готова была пойти очень далеко. И не важно, что он больше не мой, что мы расстались, что это будет последнее, что мы сделаем вместе.       - Наруми, ты очень плохо себя ведешь, - проговорил он, проводя носом от моей скулы до уха. Он провел языком по мочке, и с моих губ сорвался стон. Его рука легла на бедро, задрала юбку, опустилась на кружево трусиков.       Я прогнулась, прикусила губу, ожидая, что будет дальше.       - Очень плохо, - прошептал он, касаясь губами моего уха. – Я и не знал, что ты бываешь такая.       - Да, Нифуджи-кун, накажи меня, - простонала я, двигая бедрами к жару его ладони.       И услышала в ответ полусмех-полустон. Кажется, я в этот момент улетела на Марс.       - Как скажешь, Наруми-чан, - его горячий шепот коснулся виска, а потом губы накрыли мои. И одновременно его пальцы скользнули в трусы. Я испугалась, но тут же потерялась в ощущении сладкой истомы. Хотелось стонать, кричать, хотелось большего.       - Какая ты горячая, моя Наруми-чан, - прошептал мне в губы Хиро, надавливая на какую-то точку, что я выгнулась, ловя воздух.       - Еще, - только смогла сказать я.       - Нет, - холодно сказал он.       Все в миг закончилось.       - Ты наказана, Наруми, - сказал Хиро, поднимаясь с моей постели. – Ложись спать. Я сам закрою.       - А? – я поднялась на локтях, не понимая, почему все так быстро кончилось.       Хиротака больше ничего не сказал. Он бросил на меня последний горячий взгляд и ушел. Входная дверь хлопнула, и я откинулась на подушки. Что это было? И было ли?..