а как же ты....

[ 4:04. день 6/7] Чани разрешили остаться в палате у Хвиёна. Он буквально был готов драться, но все обошлось. Младший уже вырубался, потому что почти не спал последние пару дней. И, если бы Ким Ёнкюн пришел в себя чуть позже, чем сейчас, то Кан так бы и не застал этот момент, наверное. Парень сразу подлетает к койке, чтобы проверить, не подвело-ли его зрение. Нет. - Хвиён, Хвиён, посмотри на меня, - следом младший зовет врачей, а сам пытается понять, в каком Ёнкюн состоянии. - чертёнок, - хрипит Хвиён, не в силах открыть глаза. Он по-прежнему слаб физически, но он очень. Оооочень. Многое хочет сказать Чани. Он хочет разобраться во всем. Сейчас. В эту секунду. Он держится изо всех сил, но нет. Снова потеря сознания. Это не частый случай и проблема кроется глубоко. Врачи снова пытаются оказать какую-то помощь, но Хвиёна не вытащить, пока он сам не захочет. Старший приходил в сознание еще пару раз. Он говорил какие-то неразборчивые слова (бредил, короче говоря), а потом снова уходил в глубокий сон. Время уже близилось к обеду. Даже Роун уже успел вернуться домой, выспаться и приехать обратно. Правда, пускать в палату его так и не хотели. К вечеру Ёнкюн был уже в своем уме и, кажется, не собирался уходить в мир грёз. Парень так и лежал на больничной койке, потому что вставать ему не разрешали. Вокруг него было достаточно много врачей, они что-то делали и пытались разговорить Кима, но мало что выходило. В конце концов, их все-таки оставили в покое. И в тишине. Никто не решался заговорить. - как себя чувствуешь?, - первым нарушил "минуту" молчания Чани. Он просто не мог больше терпеть недосказанность и напряженность между ними сейчас - знаешь... Хреново. Я не рад, что эта пуля прострелила мне ногу, а не башку, - будто бы уместно отшучивается Хвиён и смотрит в сторону. За окном уже темнеет, но город от этого только светлее - почему не рад?, - Чани встает с надоевшего кресла и садится на стул рядом с койкой Хвиёна. Так легче - я такой идиот, - истерически усмехается старший и смотрит в потолок. Он открыто игнорирует зрительного контакта с Каном. - все мы немного, - Кан пожимает плечами и ищет зацепку. А точнее то, за что можно зацепиться. - Чани, прости меня ради всего святого, - хотя, как киллер может верить в это святое? Остается загадкой. - за что?, - будто бы он не знает - я чуть не убил тебя, - Ёнкюну очень сложно об этом говорить, но тогда им управляло ужасное чувство. Губящее чувство. - ты спас меня!, - восклицает младший и даже встает со стула, чтобы Хвиён все-таки посмотрел на него. И он посмотрел. Прямо в его глаза. Такие большие, особенно сейчас - Чани, те четыре дня... Это я стрелял, - Ким не может отвести взгляд, потому что боится снова отключиться. Вдруг глаза младшего это единственное, что держит его здесь. - я знаю