Подъезды, инопланетяне, гопота

      Валентин остолбенел. Юлька беременна. Вася сначала фыркнула, но потом уже уселась в кресле, видимо, осознавая накатившееся. Весело скалящееся лицо, постепенно посерьёзнело, а между темных бровей залегла складка. Наверное, тоже подобрался вариантик отцовства, пацанка насупилась, закинув стопу на ногу, сев совсем по-мужски.       Быстро шагая, в помещение зашла Юлька, опять с выражением лица а-ля «видишь какую я тебе услугу делаю, приходя сюда». А за ней плелся странный парень, высотой чуть ли не под потолок, с немного отстраненным выражением лица. — Какой месяц? — железным тоном спросил Лебедев, после минуты сверления взглядом лица дочери. — Третий, — сбоку послышался удивленно-недовольный возглас. Юля заметила сидящую Василису, лицо дочери удивленно вытянулось, но блондинка только махнула рукой. Потихоньку накатывалась ярость. В шестнадцать лет залететь! У неё учеба, жизнь, всё впереди и надо ведь всё перерубить бездумным поступком. — Не знала, — Юлька, поджав губы, посмотрела на парня, чтобы не вякал. — Это Харитон, один из возможных вариантов. — Возможных?! — в голове Лебедев ещё раз прокрутил это слово. Да как она посмела?! — Точных данных нет, — абсолютно спокойным голосом отвечала дочка, как будто про погоду рассказывала. А этот повторил, странно и смешно поддавшись вперед, что уже начинает бесить, а Горина одновременно ржала и пыталась принять серьезный вид, опираясь на руку. — Ничего, ты, Харитош, служил? — отправит он его куда подальше, видите ли, вариантов у неё несколько! А Юльку под домашний арест! — Не служил, — опять странно подавшись вперед, ответил Харитон. — Ну вот и послужишь, Родину-мать защитишь от чего-нибудь, — Валентин обошел стол, остановившись напротив парня, испепеляя его взглядом. Подскочила Юлька, а Вася еле не подпрыгнула: — Пап! — А твоему Че Геваре в колонии мозги вправят! — Василиса вскочила, возмущенно открыв рот, но не успев ничего сказать. — Конечно, оставим малыша сиротой! — дочь недовольно сложила руки на груди, уставившись на Валентина. — Уж сам как-нибудь воспитаю, — поджал губы Лебедев. Так даже лучше будет, воспитает мальчика или девочку, жизнь будет достойная, обеспечит. — А вдруг опять не получится? — саркастично поинтересовалась Юля, оказавшись совсем близко. Вот что он не так сделал? Почему она такая?! В голову ударило бешенство, ярость, он плотнее сжал губы, отойдя к окну. Дышать, дышать.       Послышалось несколько шагов, Валентин видел в отражении, что Вася хотела подойти, но Юля опередила, обняв отца, что-то залепетав про то, что ей нельзя нервничать, а это её нервирует. — Да я вообще ничего не понимаю? — обессилено прижавшись к дочери. Когда она последний раз его обнимала, классе в третьем?       Вот почему всё сейчас так навалилось: тарелка, Вася, Юлька… — Вы злитесь, этого не нужно, — вот тут терпение закончилось, он только успел заметить, как Юля покачала головой. — Пошел вон! — ещё чуть-чуть и Лебедев выкинул бы его за шкирку. Юля подтвердила приказ отца и немного провела его. — Он что, в моей одежде?! — Валентин распахнул глаза. Вася прыснула, сидела и молчала бы лучше. — Ну, а что? Не чужие люди, — развела руками дочь, возвращаясь к отцу. Лебедев успокоился, всё не так уж и страшно. Смешно так думать… — Чего раньше не сказала? — поинтересовался полковник. Юлька странно заулыбалась. — Ты чё, правда поверил? — как будто бы удивленно спросила дочь, весело оскалившись.       Вот тут Лебедев точно вышел из себя. И он все высказал этой взбалмошной девчонке, она что, думает, что они тут в игрушки играют?! Тарелка на город упала, а ей шуточки здесь шутить? Юля сначала испуганно сжалась, но потом гордо выпрямилась, принимая весь гнев отца, не дрогнув лицом. А кто и испугался, так это Вася, та испуганно сжалась, выпучив глаза, конечно, наверное, в первый раз видела, как полковник Лебедев выходит из себя. Дочери еще хотелось многое высказать, но завыла сирена.       Вася еще больше испугалась от резко начавшейся сирены, товарищ полковник подхватил обоих девушек под локти, таща к выходу. Юля, что вещала отцу, а Вася не могла оторваться от сосредоточенно-гневного лица Лебедева, что за сирена, мало ли что могло произойти?       У входа Лебедева прокричала что-то про смерть матери прямо отцу в лицо, что тот аж лицом потемнел, глаза чуть ли не молнии метали. Вот чего-чего, а встречаться с ним взглядом не следовало. Снова почувствовала себя ничтожной дворовой псинкой, как её бабульки называли, и точно такой взгляд был у Лебедева, когда Вася случайно в него врезалась на улице и они оба упали в грязь, кителю тогда наступил пиздец. Васька испуганно съежилась, не в силах отвести взгляд. Лебедев видимо понял свою ошибку и чуть смягчил взгляд, но всё равно дрожь брала.       Валентин Юрьевич приказал их отвести домой, а инопланетянина на границу. Хорошо, что это Сергей был и, поддавшись уговорам, он повез их к Васе. Зазвонил телефон. Тема! Наконец-таки соизволил объявиться! — Привет, малая, — весело поздоровался брат. — Ты долбанутый?! Тебе истории на закрытой зоне не хватило? Ты, блять, зачем кипиш устроил? — заваливала риторическими вопросами Горина. Вот потому что нахуя надо так жить? Тема же, конечно, начал оправдываться, моментально сдавшись под напором сестры. Юлька, выпучив глаза, смотрела на орущую подругу. — Васянь, прости, так чё, вы подъедете с Юлькой? У нас здесь кипиш, вам понравится. — Тем, тут такое дело, мы не можем… — А че? — но, видимо, дошло. — Товарищ полковник? Понятно, и тебя под контроль взял, сволочь… — Артем! — Вася разозлилась, пусть попробует ещё хоть что-нибудь про него сказать! — Ладно, приходите, когда сможете, — отключился.

***

      Дома стало ещё грязнее и прибавилось несколько пустых бутылок в углу прихожей. Это когда же он успел зайти? Наверное, когда она у Лебедевых ночевала. И правда, диван разворочен, одеяло комом, как всегда после Тёмы. Юлька удивленно и брезгливо оглядела маленькую кухоньку, конечно, не их хоромы. Харитоныч равнодушным взглядом пробежался по помещению, но быстро утратил интерес, уставившись на Юльку. Он вообще молчит, больно много молчит, тут хуяк и он достал странную голубую переливчатую сферу. — Это чё за хуйня? — Вася офигевшим взглядом уставилась на это восьмое чудо света. — Это шинк, без него мы не могли улететь, — всё тем же механическим голосом пояснил Харитон. Юлька кивнула головой, соглашаясь. Вася выставила на стол открытую пачку чипсов. Как говорится, чем богаты, хотя нет, есть еще пиво, горчица и сырный соус. Захватив пиво, Вася ушла на балкон покурить, ну, а что?       Ляпота-то какая! Серое небо, серые панели, обосраный двор. Почти как всегда, разве что нет никого, как все сдохли. Даже теть Нади и Зинаиды Петровны, которые всегда тусили вот на той зеленой лавочке, хотя не, даже лавочкой назвать сложно, больше на два пенька и доску на них похоже. Из кухни раздалось громкое мычание и звонкий смех Юльки. Вася заглянула, Харитоныч лакал воду из-под крана, сделав выводы, Вася опять оперлась о раму балкона. Горчица с чипсами — Лебедева вновь сама оригинальность.       Во дворе раздался шум колес и к подъезду подкатили два военных джипа. Блять! Хватились этой фиговины. — Живо! Все на балкон! Товарищ полковник прикатил! — Юля схватила пришельца под локоть, секунда и их уже не было. Затолкав всю еду в холодильник, Вася уже выдохнула, но одежда… Буквально кинув ее комом на балкон в Харитона, Вася попыталась успокоится и глотнула пива, ля-я полковнику не понравится такое количество банок из-под алкоголя. В дверь настойчиво постучали, Вася на подгибающих ногах открыла дверь. Валентин Юрьевич стоял злой, взбешенный, с горящим взглядом черных глаз. Он, ничего не спрашивая, прошел вглубь квартиры. Какие мы наглые, возмущение подступило к горлу. Полковник оглядывался и даже заглянул в спальню, хорошо, что на балкон не заглянул. — Где они? — зло чеканя каждое слово, спросил военный. — Кто? — с напускной равнодушностью и отстранённостью уточнила Вася, складывая руки на груди. Лебедев моментально оказался рядом, больно схватив за плечо, встряхнув. — Не надо тут выворачиваться! — процедил он, еще крепче сжимая руку. — Но если надо, объясню, Юля где?! — голос у него прям скаканул от злости. Вася жалобно пискнула. Было больно, очень, следы сто процентов останутся. — Отпустите, сука, больно, — еле слышно прошептала девушка, всхлипнув. Лебедев моментально отступил, отпуская руку, из взгляда сразу пропала злость, теперь маска лица вообще стала каменной, как херова снежная королева. — Не знаю я где они, нет их, ушли, — Вася потерла место хватки, она стянула бесформенную толстовку, на руке уже начали наливаться синяки. Девушка схватила банку пива, отпивая под возмущенно взметнувшуюся бровь полковника. — Василиса, про… — виновато начал было Лебедев, но Вася его перебила: — Теперь извиняться будете? А сразу нормально нельзя было? — процедила сквозь сжатые губы Вася. — Нет, вы же полковник российской армии, вам ведь всё можно, всё дозволено! У вас там машинки, лошадки, заборчик! Вы ведь король Москвы! — это уже Горина кричала, выплескивая всё, что накопилось. — Василиса, я не хотел, прости, — наконец-то хоть какие-то эмоции кроме злости. Девушка угрюмо кивнула, на балконе показалась голова выглядывающей Юльки, еще немного и Лебедев увидел её, вот кто его просил поворачиваться?! Не придумав ничего лучше, чем оказаться рядом и поцеловать, девушка так и сделала.       Вася зарылась руками в шелковистые, короткие на затылке волосы. Целовался товарищ полковник охуенно, как и всё, что он делает, наверное, но вот просто завыть хочется.       Вася потянула полковника на себя, отводя немного от балкона, а сама приоткрыла глаза и увидела офигело выходящую на носочках Юлю с Хенком, они прошли оставшись незамеченными и даже звука закрывающейся двери не было слышно. Можно было уже разорвать поцелуй, но зачем?       Вася чисто помереть хотела от накатавшегося волнами удовольствия, её буквально размазывало. Она тянется на встречу, потому что мало, ещё больше хочется. Вася словно опять тупая четырнадцатилетняя девушка, для которой сейчас происходит первый поцелуй.       Попытка добраться до кожи полковника с треском провалилась. Этот хренов китель, кто такую одежду вообще делает?       Лебедев перехватил ее руки, фиксируя на своей шее, одновременно просто трахая её душу и рот, по-другому назвать нельзя.       Вася хрипло дышит, кусается, возможно, до крови, мало ведь, она жадная до ласк, настырная! Она всё-таки пытается высвободить руки из чужих, потому что тактильный контакт, нужен как воздух, сейчас помрёт просто*.       А строгого Лебедева, кажется, ведёт. Он тоже шумно дышит, радужка вообще слилась со зрачком, вот Вася и проваливается в черный дикий взгляд, словно в колодец.       Она тащит его в комнату, но полковник не двигается, только к себе прижимает, целуя в лоб, да так и застывает. Вася судорожно хватает воздух, как рыба, потому что как тут после такого вырвидушного поцелуя успокоиться, блять! А между бедер влажно, и отчаянно хочется продолжения.       Лебедев скользит руками по плечам, вроде пытаясь успокоить, но только щекочет, дразнит оголенный нерв, в который превратилась девушка от таких ласк. Он нечаянно проводит по отметкам руки и Вася уже болезненно втягивает воздух, пискнув что-то матерное. Больно, вот это у полковника хватка железная, прям терминатор. Васька это озвучивает, смешно задрав голову, разница в возрасте даёт о себе знать, хотя это у неё привычка такая. Полковник виновато смотрит, и чего-чего, но того, что Лебедев нежно поцелует отметину, нагнувшись, просто не ожидала. Отчего Васю продирает дрожью, ноги сами подгибаются, а внутри за ребрами тепло, как будто кот урчит. — Валентин Юрьевич, а придёте ещё ко мне? Когда Темы не будет или ну… — мозг пока ещё вообще не хотел думать, поэтому составлять предложения, отличные от матерных, девушке приходилось, опираясь на данные долговременной памяти. Но Лебедев, видно, всё понял: — Не знаю, — Вася нахмурилась, в смысле? — Тебе шестнадцать лет… — Семнадцать, вообще-то! — Вася произнесла это тоном а-ля «Как вы вообще могли допустить такую мысль, товарищ полковник». — Тебе семнадцать, надо школу заканчивать, поступить куда-нибудь, а не со мной вот это всё… Рано отношения заводить, нужно в жизни устроиться, а то с твоим братцем это сложно, — но потом ласково добавил. — И маленькая ты еще. — Что? Какая я ещё маленькая?! — Вася отстранилась, обиженно посмотрев. — Чего там с моим братом ещё не так? Или вы намекаете, что воспитал он меня плохо? Конечно, лучше было если бы меня воспитывал отец-алкаш, который Тёму бил? — в который раз она за сегодня из себя выходит, быковатая натура даёт о себе знать. — Идите вы… Валентин Юрьевич, вас там машины ждут, — схватив новую сигарету и недопитое пиво, она ушла на балкон. Охренели, маленькая она, а Юлька нет, значит? Намекает, что неблагополучные мы, теперь Вася поняла Юльку. Полковник так же охуенно умеет испортить всё, как и целоваться. Блять, как же заебали все.       Лебедев подошел сзади, убрал из рук сигарету и банку. Сигару он затушил и выкинул, банку отставил. — Чтобы я больше не видел, как ты пьешь и куришь, — да ещё и пальцем пригрозил, вот это точно было обидно. — Ага, сейчас, идите вы товарищ полковник нахрен, а ко мне больше не лезьте тогда, раз я маленькая. Тем более, что сами ответили на это все! — Вася имела ввиду поцелуи, чувства и наделась, что тот понял.       Выбежав с балкона, подхватив на бегу куртку и толстовку, она выбежала из квартиры, догадалась захлопнуть дверь и двинулась в гараж к пацанам.