Я сам выбираю свою судьбу

Первой мыслью после пробуждения было то, что боли больше нет. Сделав глубокий вдох, юноша с наслаждением ощутил, что делает это, не сгибаясь от боли. Кажется, кто-то опытный исцелил его, пока он находился в отключке. Гарри открыл глаза, вскочил с кровати, в которой спал, и запутавшись в одеяле, с грохотом повалился на пол, оставшись лежать на полу на несколько долгих мгновений. Скользнув по помещению недолгим взглядом, Гарри пришёл к выводу, что эта комната скорее всего была детской мальчика. Стены были окрашены в однотонный светло-синий цвет, вдоль них были рассажены игрушки. Довольно старые, к слову, игрушки. В такие мог, наверное, играть ещё его отец, когда был ребенком. Если бы он родился магглом, конечно. Медленно, надеясь, что хозяин дома не услышал его, несмотря на весь шум, Гарри приподнялся на локтях и, осторожничая, сел. Игрушки и книги, тут и там попадавшиеся ему на глаза, отлично сочетались друг с другом. Он вспомнил, что видел некоторые из этих книг во второй спальне Дадли. Его кузен не прочел ни одну из этих книг, чего нельзя было сказать о Гарри. Ему читать нравилось, только приходилось делать это тайком, чтобы никто об этом не узнал. Заметив окно, в которое яркими лучами пробивалось солнце, Гарри предположил, что снаружи была уже середина дня. Желая узнать побольше о месте в котором находился, волшебник поднялся с пола, не замечая как чёрные блестящие чистотой волосы, струящиеся по полу, змеями скользнули с пола вслед за ним. Неспешно подойдя к окну, Гарри облокотился на подоконник и беззвучно выдохнул от облегчения. Всё же он испытывал небольшую слабость. Посмотрев за стекло, Гарри хмыкнул. Где бы он ни был, здесь был большой ухоженный сад. И хотя он был таким же аккуратным, как на Тисовой улице, в нём, похоже, не было ни одного бесполезного растения. — И чем, мистер Поттер, вы думали, встав с постели? — Гарри заторможенно, из-за вялости, обернулся, подняв руки с готовностью бросаться проклятиями. Любой, кто знал его, сейчас мог оказаться врагом. После недавнего он не особо хотел рисковать, только потому, что позволил себе немного расслабиться. Его брови удивлённо приподнялись, когда в дверях комнаты он увидел профессора Снейпа, сальноволосую сволочь, летучую мышь из подземелья и многие другие прозвища, которые давали ему ученики Хогвартса. Гарри напрягся, готовый либо пускаться в подлую драку, либо искать пути к побегу. Северус Снейп, был одним из самых опасных людей, с которыми Гарри приходилось сталкиваться. Сам Мерлин не знал, на чьей стороне находился зельевар, Дамблдора или же Воландеморта! Хотя какое это имело значение? Неважно к кому его доставит Снейп, все варианты одинаково закончатся смертью. Разница будет лишь в способе и его жестокости. — Значит, знаменитость всего волшебного мира, наконец-то решила присоединиться к миру живых? Гарри продолжил стоять в напряжённой позе, не удосужившись ответить мужчине. Но разве Снейп был хуже людей, с которыми он сталкивался в прошлом? На профессоре была маггловская одежда. Гарри даже не обнадёживал себя мыслями о том, что, во-первых, когда-либо увидит такое, а, во-вторых, переживёт эту встречу и сможет рассказать об увиденном. Конечно, он до сих пор не был уверен в том, что переживет эту встречу. Да и рассказывать в случае чего, было некому. — Снейп, что Вы здесь делаете? — негромко поинтересовался Гарри, ощущая небольшое головокружение от слабости, гуляющей по телу. — Для вас, Поттер, профессор Снейп, — подчеркнул мужчина, одарив бывшего ученика строгим взглядом. — И поскольку это мой дом, то я имею полное право здесь находиться. — А как я к вам попал и где находится это ваше загадочное «здесь»? — Гарри удивленно уставился на мужчину. Снейп, проигнорировав вопрос, сделал шаг в его направлении. Гарри тут же шагнул назад, уперевшись поясницей в подоконник. — Сядьте на кровать, Поттер, чтобы я смог вас осмотреть, — игнорируя явную настороженность остановился у изголовья кровати Снейп. — Досадно, если из-за вашей небрежности вся моя работа пойдет насмарку. — И почему я должен вам доверять, профессор? Что мешает вам передать меня Дамблдору или Воландеморту? Я уверен, любой из ваших хозяев вознаградит Вас, принеси вы им меня на блюдечке с голубой каёмочкой, — решительно отказываясь двигаться с места, скрестил Гарри руки на груди и недоверчиво фыркнул. — Следите за языком, юноша. — не повышая тона, но со сталью в голосе, чеканил Снейп, не сводя с Поттера взгляда чёрных угольных глаз. — Пока вы находитесь под моим присмотром, вы будете делать, так, как я скажу. Гарри не сводил взгляда прищуренных в подозрении глаз со своего бывшего профессора. Он не чувствовал доверия по отношению к этому человеку. Стоило отвлечься на мгновенье и можно ждать нападения. — Это не значит, что вы можете насильно удерживать меня в этом месте! — возразил Гарри, грозно стиснув выставленные перед собой ладони в кулаки. — Отлично, раз вы так желаете… Флубби! — не меняясь в лице и интонациях глубокого бархатного голоса, призвал Снейп домового эльфа. Раздался хлопок и старый домовой эльф появился между волшебниками. — Что Флубби может сделать для мастера зельеварения Снейпа? — подобострастно спросил эльф, шевеля длинными поеденными ушами. Выражение лица Снейпа, когда к нему обратились по должности, заставило Гарри усмехнуться. К несчастью, этот жест вновь вернул внимание профессора к Гарри. И улыбка, коснувшаяся строгих губ на лице декана слизерина не сулила Поттеру ничего хорошего. — Мистер Поттер болен, но природное скудоумие не даёт ему верно оценить ситуацию и он не может понять, что сейчас для него хорошо, а что плохо. Я хочу, чтобы ты вернул его в постель и проследил, чтобы он оставался там. Эльф повернулся к Гарри с таким взглядом, что он отлично понимал теперь, как чувствовали себя близнецы с Роном, когда Молли отчитывала их летом, после второго курса, стоило этим сорвиголовам увезли его от Дурслей. — Молодой волшебник Поттер останется в постели, как приказал хозяин, — отчётливо проговорил Флубби, щёлкнув пальцами, и Гарри завис в воздухе в горизонтальном положении, без возможности пошевелиться. — И что, по вашему мнению, вы делаете, Снейп? — охрипшим от онемения голосом, спросил Гарри. — Поставьте меня на место сейчас же или Вы очень сильно пожалеете об этом. Вы не имеете права удерживать меня здесь против моей воли! — И что вы будете делать, мистер Поттер? — поинтересовался Северус так, словно его действительно мог заинтересовать ответ мальчишки и не дожидаясь оного тут же продолжил не терпящим возражений тоном. — Даже если бы Вы владели невербальной магией, она была бы бесполезна в данной ситуации. Это, кстати, одна из причин, почему в Мунго используют домашних эльфов для ухода за трудными пациентами. По приказу, они могут помешать использованию магии, если существует вероятность, что больной может навредить себе или окружающим. А Вам сейчас надо оставаться в кровати. Бесцельное хождение то тут, то там, только навредит. Гарри закатил глаза, когда по щелчку пальцев его снова уложили в кровать. Снейп мог любую информацию превратить в лекцию и это делало его очень похожим на Гермиону. Флубби натянул одеяло под подбородок Гарри и исчез, убедившись, что работы для него больше не было. И все это время он игнорировал возмущённые крики Поттера, а также требования его отпустить. Снейп опустился в кресло рядом с кроватью. Гарри, все ещё не способный пошевелиться, молча смотрел на мужчину. Он не знал на чьей стороне находился Снейп, но это было не важно. Его в компании зельевара в любом случае не ожидало ничего хорошего. — Скажите, Поттер, как вам удалось выбраться из Малфой-мэнора? Я знаю наверняка, что всё поместье охраняется и без разрешения нынешнего лорда, которого у Вас конечно же нет, через щиты не пройти. Гарри вновь закатил глаза, и будь у него возможность, скрестил бы руки на груди в жесте абсолютного игнорирования. — На самом деле в этом не было ничего сложного. Мне просто нужно было, чтобы щиты посчитали меня «нежеланным гостем» и «выгнали» из поместья. Конечно, я не думал что меня просто выставит за пределы щита. Они должны отправлять людей гораздо дальше, но, думаю, это из-за того, что их давно не обновляли, — осознав свою ошибку, Гарри замолчал и слегка побледнел. — То есть, я имел ввиду… ну знаете… удача! Это было простое везение, как и в другие разы, когда я сбегал от Воландеморта. Даже для Гарри это звучало как откровеннейший бред, не было ни шанса, что Снейп поверил бы в это. Он посмотрел на профессора, что продолжал молча наблюдать за ним, слегка приподняв выразительную чёрную бровь. Из уроков зельеварения в прошлом Гарри помнил, что это дурной знак. Обычно всё заканчивалось отработкой и снятием очков с Гриффиндора. — Думаю, Вам всё же стоит начать свой увлекательный рассказ, потому что никто из нас не покинет этой комнаты, пока Вы, Поттер, не объясните мне что происходит. И если вы не расскажите добровольно, то я просто использую легилименцию и проникну в ваш разум. Гарри тяжело вздохнул. Конечно, лучше было всё самому рассказать, чем позволить профессору насиловать его мозг. Кроме того, при таком раскладе он всё ещё мог дозировать ту информацию, которую получит от него Снейп, опуская щекотливые или пикантные детали. — Хорошо, я расскажу, но Вы, профессор Снейп, должны дать мне непреложный обет, — со всей серьёзностью глядя на сидящего рядом профессора, заявил Гарри.  — И что же такого важного вы хотите рассказать, что от меня требуется клятва? — задумчиво прогудел Снейп, откидываясь на спинку кресла, но не разрывая зрительного контакта. — Честно говоря, я удивлен что вы знаете об обете. Думаю… Гренджер рассказала Вам о нем? Всё ещё скованный эльфийской магией Гарри не собирался вестись на столь жалкую провокацию. Никто не знает, но у него были годы, чтобы повзрослеть и научиться не воспринимать подобные слова близко к сердцу. — Или обет, или я отказываюсь что-либо говорить, профессор, — не меняясь в лице повторил Поттер, отчего настала очередь Снейпа закатывать глаза. — Отлично, Поттер, — почти взбешённо сказал Снейп, выпрямляясь в кресле. — Проще было бы использовать легилименцию, но я позволю Вам самому обо всём рассказать мне, надеясь на вашу честность. Кроме того, не хочу принимать болеутоляющие, после того как побываю в вашей пустой голове. И предупреждаю, хоть одна ваша шуточка и отправлю драить котлы до скончания дней! — Снейп отвел взгляд, прежде чем сделать над собой усилие и вновь посмотреть на Гарри. — Я, Северус Тобиас Снейп, обещаю держать в секрете, то, что Гарри Джеймс Поттер, собирается мне доверить, да будет так. — Да будет так, — с улыбкой отозвался Гарри, настораживая этим мужчину. — Профессор Снейп, устраивайтесь поудобнее, вас ждет адская поездочка.  — // — // — // — Закинув вещи в сумку, Драко вышел из класса в сопровождении Панси и Блейза. Новый профессор задержал Кребба и Гойла, чтобы назначить взыскание. Драко, сбился со счета сколько отработок было получено этими двумя. Многое изменилось после того, как Северус покинул Хогвартс, чтобы исполнить задание Темного Лорда. Из министерства, на его место, был приглашён новый профессор Защиты от Темных Искусств, ничем не лучше Амбридж. Наверное, даже хуже. И сейчас не было, в виде козла отпущения, Поттера, чтобы принять весь гнев преподавателя на себя, поэтому страдали все без исключения. Место декана Слизерина занял Слагхорн. Драко и другие слизеринцы считали, что он не подходит для этой должности. Северус, пусть и был жесток к ученикам других факультетов, но пытался привлечь внимание к тому, что профессора несправедливы к его ученикам. И каждый раз, когда кто-то из его студентов нуждался в нём, будь то необходимость в зельях, разговоре или тоска первокурсников по дому, двери Снейпа всегда были открыты. Слагхорн не был похож на Снейпа от слова совсем. Всё его внимание было приковано к тем, кто имел талант или связи, другие были предоставлены сами себе. Даже мысли об этом выводили Драко из себя. — Вы только посмотрите. Три маленьких змейки совсем одни. Твой отец провалил ещё одну миссию, сам-знаешь-кого, а Малфой? Готов поспорить, Он в восторге от поклонов и лобзания мантии! Дорогу в нужный коридор преградила группа из гриффиндорцев. Грязнокровка, Уизли, Томас и Финниган. В стороне от группы стоял Лонгботтом, над которым скорее всего издевались его же одноклассники. Окажись это правдой, Драко не удивился бы этому. — Интересно, откуда ты так много знаешь о том, как приветствовать Темного Лорда? Сам собой вырисовывается вопрос, а на чьей же стороне в этой войне ты? — вернул колкость Малфой, почти наслаждаясь тем, как искажалось в гримасе ненависти лицо предателя крови. — Заткнись, хорёк! — взорвался Уизли возмущением, делая шаг вперёд. — Ты будешь относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю, склизкий змеёныш! — Я бы хотел остаться и поговорить, но после смерти Поттера всё как-то уныло, не находишь? Твои издёвки мало того, что второсортны, так ещё и устарели. Впрочем, как и всё твоё семейство, — Драко скучающе рассматривал свои ногти, словно в мире не было вещей интереснее. — Возьми свои слова обратно, хорёк! — Уизли направил на него палочку и Драко усмехнулся. — Хорошенько подумай прежде чем сделать, Уизел, мы ведь не хотим повторений событий второго курса, не так ли? Скажи, Грейнджер, каково это, целоваться с тем, у кого во рту побывали слизни? Нет, постой, не хочу этого знать, — скривился Малфой, словно ответ на этот вопрос мог стать для него по настоящему травмирующим опытом. И Уизел и грязнокровка приобрели отвратный бордовый оттенок на своих лицах. На Драко и его одноклассников наставили ещё три палочки. Лонгботтом чуть поодаль выглядел так, словно вот-вот грохнется в обморок. Драко надеялся, что так и будет. Тогда у толстяка появится уважительная причина, когда с него спросят, почему он не поддержал их. — Думаю, вам всем стоит разойтись, молодые люди. У вас ещё есть занятия, на которые не стоит опаздывать. На этот раз я не буду снимать очки с факультетов, — Слагхорн стоял позади слизеринцев и Драко повернулся к профессору зельеварения. Он доверял Панси и Блейзу прикрывать свою спину. Хотя гриффы при профессоре нечего не посмели бы предпринять. — Профессор Слагхорн, рад вас видеть. Гриффиндорцы были так любезны, что продемонстрировали мне свои палочки. Видите ли, я изучаю, как разновидность древесины влияет на свойства палочек, — растёкся в очередной сладкой и складной лжи Драко, честно и преданно смотря профессору в глаза. — Неужели, вы хотите стать мастером по волшебным палочкам? — удивлённо взмахнул руками профессор, полностью сосредоточившись на ученике. — Если это так, то я могу замолвить за Вас слово перед Олливандером. Как мне известно, у него сейчас нет подмастерья! — Слагхорн заинтересованно разглядывал Драко, открывшегося ему с новых сторон. — Это большая честь, что вы так много готовы сделать для меня. Но, может, стоит подождать с этим, пока я до конца не пойму, чем хочу заниматься? Олливандер ведь очень занятой человек, — благодарно отозвался Драко, кивая, хотя перспектива изготавливать палочки его совсем не прельщала. — Конечно, мой мальчик. Но когда ты примешь решение… — Конечно, профессор, даю слово, вы узнаете об этом первым! — заверил декана Драко, благодарно, но сдержанно улыбаясь. Когда профессор Слагхорн отпустил их, гриффиндорцов и след простыл. Слизеринцы с присоединившимися к ним Креббом и Гойлом, поспешили на урок. Следующим уроком была история магии, преподавателем которой всё ещё был профессор Биннс, поэтому они, заняв последние парты, начали негромкий разговор. Подслушивать их было некому, все либо спали, либо болтали друг с другом. Да и Панси наложила отводящие внимание чары. — Не могу поверить! С тех пор как Поттер погиб, они стали той ещё занозой в заднице. Сомневаюсь, что может стать ещё хуже чем сейчас, но кто ж его знает, — к счастью в классе гриффиндорцев не было. А хаффлпафцы были слишком трусливы, чтобы подслушивать. Это был еще один плюс уроков истории. Их никто не трогал и можно было, не опасаясь лишнего внимания, строить свои планы. Драко ухмыльнулся, вспомнив, что теперь у них были сдвоенные зелья с барсуками. Он готов был поставить на то, что они побьют рекорд Лонгботтома по взрыванию котлов. — Так, кто что выяснил про Эвана Джеймса? — Блейз напрягся, как и все остальные, желающие выяснить больше о человеке, которого искали их родители. Панси, прочистив горло, положила на стол бумаги, Драко и Блейз взяли себе по листу. Кребб и Гойл дрыхли немного поодаль. Драко после перескажет им суть разговора, давая конкретные распоряжения. — Получила письмо от матери, она говорит, что Эван Джеймс был волшебником, жившим в Хогсмиде более пятидесяти лет назад. Информации о его прошлом нет никакой, о нём стало известно после того, как в Лондоне на него напал маггл, это было перед Рождеством. Авроры навещали его в Мунго. В газетах писали, что он волшебник из Америки, его родители были родом из Великобритании, иммигрировавшие в штаты. Они погибли, когда Гриндевальд проводил рейд в городе, который был для них домом. Эвана вырастили его родственники магглы. В Великобританию он вернулся в поисках последнего живого родственника — Тома Марволо Риддла. — Мне кажется знакомым это имя. Уверен, что слышал о нём несколько лет назад, — нахмурился после слов Панси Драко, барабаня пальцами по столу и пытаясь вспомнить. — Тайная комната! Риддл был тем, кто поймал человека открывшего её. Его имя можно найти на награде в трофейном зале! — Блейз первым вспомнил, где видел это имя. Малфой нахмурился, слегка наклонив голову и вспоминая о какой именно награде говорил Блейз. Она была маленькой, находилась в самой глубине шкафа, словно ее пытались скрыть от чужих глаз. — Эй, ты зачем это сделала? — Драко потер руку, по которой его ударила Панси. — Может это научит тебя слушать, когда я говорю. Это ты хотел выяснить об этом парне самостоятельно и расспросить обо всем своего прадеда! —  фыркнула слизеринка, скрестив руки на груди. Драко пожал плечами, прекрасно зная, что девушка вовсе не обиделась на него. А если и обиделась, то с этим сможет помочь обычный шоколад. Сладости и время наедине с её парнем, Блейзом, вернут ей хорошее настроение. Драко вздохнул и пообещал себе не покидать спальню этой ночью. Общая спальня внезапно показалась лучшим местом для сна. — Как я уже рассказывал, Эван ставил защитные чары у некоторых чистокровных волшебников. Включая особняк Нотта, и Малфой-менор. На самом деле, он вроде как был близким другом твоего прадеда, — напомнил Блейз. — Он погиб, когда Гриндевальд напал на Хогсмид, незадолго до того как Дамблдор убил его. Что ж, как мы выяснили, всё это ложь и Эван жив, но профессор утверждает, что видел, как он исчез. Значит, произошло нечто, что заставило его исчезнуть на пятьдесят лет, — Драко кивнул, вспоминая, что многое из этого узнал по рассказам портрета прадеда. Оставалось лишь понять, каким образом к этому был причастен Дамблдор. У него было несколько сценариев произошедшего. Мистер Джеймс каким-то образом мог убедить директора, что Гриндевальд его убил, а сам, в это время, незаметно сбежал. Но тогда оставалось непонятно, почему никто не обнаружил его раньше? Может, он решил, что раз сейчас большинство людей, знавших его, мертвы, можно уже не бояться выходить в люди? Возможно, в произошедшем был виноват Дамблдор. Директор часто был жертвой жестоких розыгрышей Джеймса и поэтому мог желать ему отомстить. Мог ли Дамблдор все эти годы держать Эвана в плену и мужчина только сейчас сумел сбежать на волю? Но тогда почему он не пошел за помощью к Темному Лорду? От всех этих вопросов у Драко болела голова, хотя он ничем этого не выдавал. Слизеринцы привыкли никогда не показывать свои слабости, потому что враги, которых всегда было в приличном количестве, могли без зазрения совести этим воспользоваться. Вздох Панси выдернул его из потока спутанных мыслей. — Вы выяснили, что с ним случилось, почему он исчез? — быстро прошептал он, когда Блейз и Панси наклонились ближе к нему, чтобы их никто не услышал. Дополнительные меры предосторожности никогда не были лишними. Панси покачала головой, но в ее глазах появился маньяческий блеск, какой у неё бывал, когда она бегала за покупками. Драко не понимал, что происходит, но ничего хорошего это не сулило. — У него был невероятно милый, маленький чёрный котенок! Драко не смог удержаться и закатил глаза, отвернувшись, чтобы Панси этого не заметила. Иногда он удивлялся, зачем он вообще пытался понять девушек? Они были слишком странными и пугающими. — // — // — // — — Теперь вы понимаете, почему я не могу оставаться здесь? — Гарри закончил рассказ и скрестил руки на груди. Он смог шевелить конечностями во время разговора и теперь сидел, а не лежал в кровати. Снейп молча наблюдал за ёрзающим под его пристальным взглядом Поттером. — Значит, в вас попало смертельное проклятие, и вместо того, чтобы убить, отправило в прошлое, где вы взяли себе имя Эван Джеймс и усыновили Тома Риддла, являющегося Воландемортом? Вы вступили в бой с Гриндевальдом, убили его, а после вас убил Дамблдор, который был любовником Гриндевальда и жаждал мести, отправив тем самым в настоящее и приписав себе победу над Темным Лордом… И Вы ожидаете, Поттер, что я в это поверю? Из чужих уст его история действительно звучала каким-то бредом тяжелобольного, и Гарри сам сомневался, что услышав её от кого-то другого, поверил бы в такое. — Да именно этого я и ожидаю, потому что так всё и произошло, — не особо надеясь на что-то, кивнул Гарри, устремив исподлобья взгляд на профессора. Когда Снейп приподнял бровь, Гарри понял, что его следующие слова ему точно не понравятся. — Вы всё ещё не объяснили, что случилось с вашими лёгкими. Ну, или же почему вы харкаете кровью, я абсолютно уверен, что это взаимосвязано. Гарри почувствовал, как краснеет его лицо. У него уже был приступ, пока он рассказывал свою историю. Конечно, скрыть это от внимания Снейпа не получилось, мало того, что у мужчины было острое зрение, как у ястреба, так он ещё и был в курсе того, что у него проблемы с лёгкими. Откуда он это узнал, Гарри не имел ни малейшего понятия, но решил, что его осмотрели прошлой ночью. — По правде говоря, я и сам не знаю что с ними, — опустил Поттер взгляд на свои руки, покоящиеся на собравшемся гармошкой одеяле. — Первый приступ случился, когда я попал в прошлое. После моего столкновения с Гриндевальдом и Дамблдором в Косом переулке, я стал кашлять кровью. А когда вернулся назад приступы участились. Снейп задумался, разглядывая лицо Поттера и что-то бормоча себе под нос. Будто Гарри был неизвестным ингредиентом, и профессор выяснял, в какое зелье его следовало добавить. — У меня есть пара теорий о том, что стало причиной приступов. Вам придётся остаться здесь, пока я не проверю их и не подберу лекарство. — Вы слышали хоть одно слово из рассказанного мной? В первую очередь, мне нужно спасти Ремуса! Прежде чем Грейбек успеет с ним что-нибудь сделать, а потом позаботиться о Дамблдоре, — Гарри начал выбираться из кровати, как сильная рука схватила его за запястье и дернула обратно, усаживая в постель. — Без моего разрешения, Вы никуда не пойдёте, а его вы получите только после того, как я во всем разберусь, в конце концов я должен… — Снейп закрыл рот, пока не наговорил лишнего. — Вы кому-то что-то должны? Кто это и чем Вы обязаны этому человеку? — Гарри не смог сдержать свое любопытство, на самом деле он даже не пытался. — Осторожнее Поттер, или Гриффиндор окажется в минусе, как только я вернусь в школу. Гарри фыркнул на столь детскую угрозу профессора. — А почему это должно волновать меня? Разве я всё ещё там учусь? В конце концов, я мёртв. Хотя, если Биннс смог продолжить преподавать, может ли призрак ученика продолжить обучение? На мгновение Гарри показалось, что он увидел слабую улыбку Снейпа. Она была едва заметной и быстрой, поэтому он не был уверен в том, что видел её на самом деле. Гарри решил проигнорировать этот момент, потому что мысли об улыбающемся Снейпе пугали. Тишину нарушило появление Флубби. — Хозяин, мастер зельеварения, Снейп нужен в лаборатории. Странно пахнущее зелье, стало издавать странные звуки и Флубби не уверен, должно ли странно пахнущее зелье так делать, — отрапортовал эльф, преданно и испуганно смотря на мужчину. На лице Снейпа короткой вспышкой мелькнуло раздражение. — Отлично, Флубби, я проверю зелье, — кивнул самому себе Снейп и снова посмотрел на Гарри. — Поттер, вы всё ещё настолько глупы, чтобы решиться на побег, как только я от вас отвернусь? Гарри знал, что это по-детски, но всё равно молча уставился на своего бывшего профессора. Снейп выглядел достаточно уставшим от его упрямства. — Замечательно, Флубби, позаботься о том, чтобы мистер Поттер не смог покинуть постель. Он серьёзно болен, но до сих не признает этого и отказывается слушать старших. Глаза эльфа стали невероятно огромными, когда он повернулся и с укоризной посмотрел на Гарри. — Молодой волшебник должен слушаться хозяина, мастера зельеварения, Снейпа. Хозяин может вылечить любой недуг! Живот Флубби очень болел, пока хозяин не дал ему липкое зелье… — Достаточно, Флубби, — прервал эльфа Снейп, устало потирая пальцами пульсирующие виски. Эльф склонил голову, косаясь ушами пола. — Флубби извиняется, хозяин, мастер зельеварения, Снейп. Флубби обо всём позаботится! — домовик щелкнул пальцами, и Гарри почувствовал, как его мышцы ослабли и он скользящим движением, безвольной куклой упал на подушки. — Запомните, Поттер, даже если вы владеете невербальной магией, это не поможет вам против магии домовых эльфов. Прекрасно, что они предпочитают служение волшебникам, иначе бы без проблем захватили бы власть в волшебном мире. — Нет! — рьяно воспротивился Гарри, попытавшись пошевелиться несмотря на то, что мышцы во всём теле ощущались растаявшим на солнце маслом. — Освободите меня, чёрт подери! Я серьезно, Снейп! — Уверен, так оно и есть, Поттер, — скучающим тоном возвестил его Снейп и встал со стула. — Я… приду утром. Гарри молча смотрел на своего бывшего профессора, мечтая, чтобы свет убил его на месте. С другой стороны, случись такое, и он никогда не сможет избавиться от этого заклинания, наложенного на него эльфом. — Возмущайтесь и кричите сколько угодно, Поттер, пользы от этого не будет. Никто не знает что вы здесь, никто не придет вас спасать. Вы пробудете здесь так долго, как мне этого захочется. Считайте это наказанием, которое я обещал вам устроить, как только начнётся учебный год, — сказал ему напоследок Снейп и быстро вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. — А ну вернитесь сюда, Снейп! Вы, скользкий мерзавец! Неужели так сильно боитесь встретиться со мной лицом к лицу, что решили позорно сбежать! А ещё! А ещё… у вас огромный нос! — // — // — // — Отголоски криков Поттера, преследовали его всю дорогу до подвала, в котором он оборудовал лабораторию. Как только за спиной закрылась дверь, крики стихли, а Северус с облегчением выдохнул. Справиться с Поттером, оказалось гораздо легче, чем он думал. Конечно, не стоило надеяться, что так будет продолжаться всегда, но всё же. Вскоре паршивец, с его-то упорством, найдет способ выбраться из постели и сунет свой нос в каждый уголок его дома. К счастью, у него всё ещё был Флубби, который вернет мальчишку на место. Как-то раз, ему самому доводилось находиться под опекой домового эльфа и от этих воспоминаний его до сих пор пробивала неприятная дрожь. Он тогда с головой ушёл в новое зелье и игнорировал всё, что говорил ему Флубби. Тогда эльф пошёл на крайние, в понимании Северуса, меры и вызвал Нарциссу с Люциусом. Всё кончилось тем, что он провёл неделю лёжа в постели и даже тогда, его любовники долго не оставляли его в покое. Мягко говоря, это было не приятно. Люциус и Нарцисса, все ещё имели привычку время от времени без предупреждения приходить к нему, чтобы убедиться, в полном ли он порядке. К счастью сейчас, Лорд приказал его не беспокоить, и любовники выполняли приказ Воландеморта неукоснительно. Вздохнув, Северус сосредоточился на кипящем в котле зелье. Работа над ним была очень тонкой, поэтому он отлучался только тогда, когда появлялись какие-либо неотложные дела. В такие моменты за зельем присматривала Флубби, который сообщал ему, когда приходило время помешать или добавить в него новый ингредиент. Северус понимал, что не сможет испортить зелье. Воландеморт, не оставит такой проступок безнаказанным. Это было одной из причин, по которым он не сказал Поттеру, над каким зельем он работал. Зная мальчишку, тот приложил бы все силы, чтобы бросить в котёл неведомую дрянь, даже не задумываясь о последствиях для окружающих. Со злостью разрезав драконьи глаза, Северус добавил их в зелье. Он наблюдал, как оно сменило цвет с пурпурного на серовато-стальной, и облегчённо выдохнул. До сих пор проблем с зельем не возникало, но это была лёгкая часть. Далее будет требоваться предельная концентрация. Когда дело дойдёт до этой части, Флубби позаботится чтобы Поттер его не беспокоил. Убедившись, что все в порядке, Северус покинул лабораторию. Оказывается, Поттер уже прекратил кричать. Паршивец, наверное, умудрился попасть в беду, несмотря на магию эльфа. Поттер притягивал к себе неприятности, как мед — пчёл. Поднявшись наверх, он остановился перед своей бывшей детской комнатой. Он не знал, почему Флубби выбрал для Поттера именно её, когда он попросил приготовить комнату для сопляка. Но она, опять же, была ближе всего к его собственной спальне, а значит он мог услышать, если бы у Поттера вновь случился приступ. От воспоминаний о приступах Поттера, по спине прошла дрожь, но рассказанная мальчиком история всё ещё казалась нереальной. Сначала Гарри просто зашелся в самом обычном кашле, но когда изо рта мальчишки хлынула кровь, сработали его инстинкты. К сожалению, он не многим мог ему помочь. Всё, что он сделал — это не позволил мальчику умереть. Он постарается выяснить, что случилось с парнем, после ужина. А когда он выяснит причину, то найдет и лекарство для сопляка. Всё было просто. Он должен был позаботиться о сыне Лили. Открыв дверь, Северус заглянул в комнату и едва сдержал улыбку. Кажется, магия Флубби прекратила свое действие, но это было уже не важно. Поттер крепко спал. Мальчик всё ещё лежал на спине, одну руку закинув за голову, одеяло же валялось на полу. Северус собрался было уйти, но передумал. Он прошёл в спальню и замер перед кроватью. Гарри не проснулся, но это его не удивило. У его ног спал мёртвым сном сын Поттера. Северус тихо наблюдал за мальчиком. Ещё с прошлой ночи, он отметил как сильно тот изменился. Сходство с мучителем из его детства, Джеймсом Поттером, намного уменьшилось. Волосы отросли и перестали быть такими непослушными, змеясь по подушке и переливаясь в лучах света искристым серебром. Касаясь лишь взглядом, Северус поймал себя на мысли о том, «а сможет ли он почувствовать то же самое, что чувствовал, когда-то в далёком прошлом, когда гладил волосы Лили» если коснётся их прямо сейчас? Покачав головой, он с усилием попытался прогнать эту мысль. Он никогда не сделал бы нечто подобное с мальчишкой Поттера. С другой стороны, это ведь сын Лили. Не в силах больше сопротивляться, он наклонился и провел дрожащими пальцами по длинному чернильно-чёрному, гладкому даже на вид, локону, что шёлковой лентой скатывался по подушке, скользил по простыне и вновь, каким-то образом, оказывался лежащим на груди у спящего Поттера, словно длинная и запутанная, лежащая в лесных дебрях дорога. Прикосновение обожгло током и он тут же отдернул руку, словно от огня. Было неприятно и тягостно признавать, но волосы мальчишки были столь же мягкими, как и у Лили. Он практически наяву вспомнил, как в детстве, девочка позволяла ему гладить их. Было трудно поверить, что Эван Джеймс и Гарри Поттер, — это один и тот же человек. С тех пор, как он узнал о мастере защитных чар, он восхищался его работами. Его буквально бесил тот факт, что мужчина умер задолго до его рождения. Дома, защиту которых делал Эван, не подвергались нападению Воландеморта. Но теперь было не понятно, причиной этому были сильные щиты или же Лорд сам не хотел ломать созданные его любовником чары. Было одновременно и забавно и ужасно знать, что Поттер был в одной постели с Темным Лордом. Два непримиримых врага смогли стать любовниками. Использовать эту информацию сейчас он не мог. Если Лорд узнает об этом, Поттеру точно не жить. А он не мог допустить этого, даже если это будет значить предательство своих идеалов и любимых людей. Северус сердито посмотрел на мальчика, по виду которого нельзя было сказать, что он мог быть настоящей занозой в заднице. Не сводя с Поттера взгляда, он поднял одеяло и вновь накрыл несносного мальчишку, мысленно убеждая себя в том, что все это из-за нежелания лечить его простуду. Даже ему самому не получалось в это поверить.  — // — // — // — Охотники вернулись с очередной охоты. Ремус отказался их приветствовать с другими членами стаи, оставшись позади оборотней. Он проснулся в этой деревушке четыре дня назад. К своему ужасу, он был в кровати, полной шерсти, а рядом с ним спал Фенрир Грейбек, тот самый, который обратил его, когда он был ещё ребёнком. Сначала он пришел в бешенство и порывался сбежать. Но очень быстро понял, что ничего не выйдет. Фенрир следовал за ним по пятам, а когда его не было, это делал кто-то из его стаи. Они не делали этого открыто, но Ремус достаточно прожил в волшебном мире, и прекрасно знал то чувство, когда за ним кто-то наблюдал. Поэтому он проводил большую часть времени просто следя за щенками. Вскоре, к своему удивлению, Ремус понял, что ему, в принципе, нравится жить в стае. Он не просто следил за щенками, он обучал их тому, что сам знал о волшебном мире, магии и о лекарственных и ядовитых растениях. Это было почти как преподавание в Хогвартсе, наверное, даже лучше. Здесь ученики знали о его «маленькой шерстяной проблеме» и им было на это всё равно, так как у них самих были точно такие же. — Скучал? — глубокий голос прозвучал за спиной и Ремус повернулся, жалея, что у него не было с собой палочки. Обычно, оставшись без палочки, он полагался на силу оборотня, но здесь его «преимущество» не имело значения. — Фенрир, — поприветствовал Ремус, когда намного более крупный, чем он сам, оборотень ухмыльнулся и обнял его. — Я знаю, ты по мне скучал, — приговаривал Фенрир, пока Ремус закатывал глаза. С тех пор как он проснулся в одной кровати с Фенриром, оборотень вёл себя рядом с ним как огромный, любвеобильный щенок. Он думал, что читал о таком. Однако, информация в книгах была не столь однозначная, так как ни один оборотень не мог написать книгу, точнее её бы просто не выпустили. — Я скучаю по Гарри… — в тысячный, наверное, раз повторил устало Люпин и его перебило недовольное рычание. — Зачем он тебе? Я — это всё, что тебе нужно! Ты не должен думать о ком-то другом, тем более, что он даже не оборотень. — Ты неправильно всё понимаешь… Гарри совсем не такой. Он… мой… щенок, я бы хотел с ним связаться, — покачал головой Ремус, игнорируя гневные нотки в голосе мужчины и пытаясь всё объяснить. В глазах Фенрира вспыхнуло понимание и он кивнул. — Раз он твой щенок, я посмотрю, что можно сделать, но ничего обещать не буду. Тёмному Лорду нужен мальчик, а мы следуем за ним. Служить ему — это единственный способ, которым мы можем добиться равенства с волшебниками. Но раз он так много значит для тебя, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы твой щенок выжил. Ремус положил голову на грудь Фенрира и со вздохом закрыл глаза. Он понимал, что это лучшее, что ему могли предложить. Он будет рад, если его щенок выживет. Гарри, — единственное, что у него осталось после смерти Лили, Джеймса и Сириуса. Он не был уверен, что сможет жить, потеряв щенка.