Реабилитация

Страх парализовал тело. Какёину казалось, сделай он хоть движение — и рухнет на землю, обмякший, как тряпичная кукла. Мужчина напротив него был прекрасен — и нёс смертельную опасность. Нориаки осознал, что он в ловушке и его ждёт неминуемая гибель. Повезёт, если не слишком мучительная. — Бояться нечего, — раздался над ухом ласковый шёпот. — Будем друзьями? Секундное облегчение, а затем жгучая боль в голове, разливающаяся ото лба к вискам. "Что я могу сделать для Вас, лорд Дио?". *** Какёин в ужасе подскочил на кровати, схватившись за лоб. Лишь через пару секунд лихорадочного ощупывания головы он вспомнил, что Дио уже давно уничтожен. Выдохнув, Какёин отёр ладонью выступивший пот. Снова уснуть он сейчас был совершенно не готов. Кое-как перекинув себя в коляску, он добрался до умывальника в ванной, открыл воду и сунул голову под кран. От холода перехватило дыхание. Теперь Какёин наконец почувствовал себя проснувшимся. Он закрыл кран и взъерошил мокрые волосы. Скривился, глядя на отражение болезненного лица в зеркале. Какёину показалось, что позади раздались шаги. Показалось, что в тёмном дверном проёме за его спиной мелькнул знакомый силуэт. Вихрь сияющих плетей взметнулся вокруг него практически неосознанно. Спустя мгновение Нориаки пришёл в себя перед грудой битого стекла и фаянса. Осколки разлетелись шрапнелью, и он в растерянности уставился на несколько мелких порезов на руках. А что, если тот мерзкий ребёнок с Death 13 вернулся и решил отомстить за Дио? Нет, тогда бы Какёин не вспомнил свой сон. А что, если он ещё и не проснулся? Какёин резко обернулся. Попытался задержать дыхание, испуганно вслушиваясь в тишину. Пальцы до боли впились в поручни коляски. Секунды тянулись бесконечно, но ничего не происходило. За пределами ванной не раздалось ни звука. Мышцы ныли от напряжения. Какёин не знал, сколько прошло времени, когда он позволил себе расслабиться. Угрозы не было, понял он. Ему просто показалось. Какёин перевёл взгляд на большой осколок зеркала, упавший ему на колени. Посмотрел в собственные перепуганные глаза. Нориаки почувствовал себя окончательно вымотанным и истощённым. Его начинало трясти от холода и волнения. Нужно вернуться в постель. И придумать, как объяснить этот бардак врачам. Какёин взялся за осколок, чтобы бросить его к другим. Непослушные пальцы скользнули по острому краю. Лёгкая боль заставила его замереть. Он поднял руку и зачарованно смотрел, как несколько капель крови медленно скатываются по ладони к запястью и ниже, постепенно замедляясь. Во время сражений Какёин не обращал внимания на раны. Если бы он отвлекался на каждый жалкий порез, быстро бы проиграл. Но теперь он был только рад отвлечься. Жжение рассечённой кожи оттягивало на себя его внимание, не давая отчаянию накрыть с головой. Парой порезов больше, парой меньше. Всё равно никто не заметит разницы. Какёин сжал осколок и коротко полоснул им по предплечью. Не слишком глубоко — истечь кровью в его планы не входило. Затем ещё и ещё раз. Его окутало дурманящее спокойствие. Наблюдать за овивавшими руку багровыми каплями было сродни медитации. Страхи и переживания будто покидали его тело вместе с ними. Наконец, Какёин добрался до кровати и закутался в одеяло. Его всё ещё морозило. Тревога почти отступила, затаившись где-то глубоко в груди. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. В этих стенах он существовал словно вне времени и пространства — почти год назад вырванный Дио из прежней реальности и ни вернувшийся в неё, ни оказавшийся в новой. Мир вокруг стал другим, его тело стало другим, его разум, кажется, менялся не в лучшую сторону. И лишь постепенно затихающая ноющая боль напоминала: это всё ещё он. Какёин Нориаки ещё жив. *** — Мне приснился правдоподобный кошмар. Я перенервничал, мне показалось, что рядом кто-то есть. Разбил зеркало и случайно порезался. Скиннер потёрла переносицу и устало вздохнула. — Ты правда думаешь, что я в это поверю? Какёин молча пожал плечами, избегая смотреть ей в глаза. Скиннер велела ему заглянуть к ней в кабинет вечером, когда эль Ясер уже уйдёт домой. По её тону он сразу понял, о чём пойдёт разговор. — Ты мог, конечно, убедить своего приятеля в том, что это было случайно. И доктора. Но, — она поднялась на ноги и прошлась по кабинету. — Даже неопытная медсестра отличит случайный порез от нанесённого специально. — Скиннер остановилась напротив Какёина. — Я попросила их пока не говорить доктору. — Почему? — он всё так же не мог заставить себя на неё посмотреть. Врать было стыдно, но признаваться в собственной слабости — ещё стыднее. Скиннер махнула рукой. — У него в таких случаях один способ — обезопасить среду и ограничить перемещение. Я же считаю, что пациентам полезно выбираться за стены больницы. Ты ведь не хочешь всё время сидеть в палате? Какёин долго молчал в ответ. — Я подумал, боль меня отвлечёт, — наконец пробормотал он. — Это помогло. Но ненадолго. — Никогда и никому это не помогало надолго, мальчик мой, — ответила Скиннер. Её тон заметно смягчился. — Пока ты не поймёшь, что тебя тревожит, и не придумаешь, что с этим можно сделать, облегчение не наступит. Боль отвлечёт тебя на время, но переживания снова вернутся. А если ты привыкнешь справляться с ними именно так, то раз за разом будешь вредить себе всё сильнее. Ты ведь понимаешь, чем это может кончиться? — Этого не будет, — Какёин вскинул голову и наконец взглянул Скиннер в лицо. — Я в состоянии себя контролировать. Она грустно улыбнулась. — Сегодняшняя ночь показала, что не всегда. — Впредь буду сдержаннее. — Ты слишком гордый мальчик, — покачала головой Скиннер. — Как бы тебе это не навредило. *** — Чего ей надо было? — Джотаро помог Какёину перебраться из коляски в постель. — Да так, — отмахнулся он. — Про сны расспрашивала. Твои, кстати, как? — Пока не беспокоят. Джотаро устроился в кресле с какой-то толстой книгой. За окном постепенно темнело. — Тебе разве не нужно по делам? Ты вроде говорил... Куджо смерил Какёина настолько тяжёлым взглядом, что тот решил замолкнуть. — Отменил. Сегодня здесь останусь, — он отвернулся и уткнулся в книгу. — Мало ли, что ещё тебе приснится.