Реабилитация

Каирский июль беспощадно плавил воздух. Какёин слышал, что в сухом климате жара переносится легче, но это знание сейчас никак не помогало. Каждое движение, казалось, лишь сильнее поднимает температуру. Самым прохладным местом, по иронии, был реабилитационный зал. Какёин снова торчал там до изнеможения — даже физические нагрузки не изнуряли его так, как эта жара. А еще здесь он мог побыть один. Джотаро сдержал обещание и теперь опять постоянно был рядом, как сторожевой пес. Только иногда отходил позвонить — говорил, обещал матери. Какёин радовался, что у него наладились отношения с Холли. И тому, что он может провести хоть какое-то время без настороженных взглядов, которые Джотаро то и дело бросал на него. Они даже почти не разговаривали — о чем было говорить, когда уже почти полгода они только и делают, что оба торчат в больничных застенках и в их жизни ровным счетом ничего не происходит? Джотаро иногда упоминал про деда, про расследования Фонда Спидвагона, но ведь сами они не имели к этому отношения. Джотаро пролистывал журналы, книги, многостраничные распечатки, что-то писал. Конспекты, говорил он. Пригодятся для будущей учебы. Стоило Какёину пошевелиться, он на мгновение замирал и бросал на него короткий взгляд. Поглощенный учебой Джотаро был странным. Его постоянное беспокойство насчёт Какёина было странным. Всё вокруг было странным, а жара выжигала мозг и не давала нормально мыслить. Поэтому Какёин был рад, когда удавалось хотя бы пару часов провести вне поля зрения Джотаро. Меньше всего ему хотелось, чтобы тот опять все бросил и зациклился на заботе о нём. У Джотаро должна быть своя жизнь. Он и так сделал уже слишком много. *** Часам к трем дня реабилитационный зал накалялся настолько, что заниматься становилось тяжело. Взмокшая от пота футболка неприятно липла к телу. "На сегодня хватит". — Воняешь же ты, — беззлобно констатировал Джотаро, когда Какёин въехал в палату. — Без тебя бы и не заметил, — усмехнулся Нориаки, выставляя кондиционер на максимум. Джотаро тем временем прошел в ванную. Раздался шум воды. — Раздевайся, — велел он, вернувшись в палату. — Извини? — приподнял брови Какёин. — Помогу тебе помыться, — пояснил Куджо, снимая гакуран. В ответ на непонимающий взгляд он кивнул на перевязанные руки Нориаки. — Лучше пока не мочить. Какёин замер. Но перспектива наконец нормально помыться вместо обтираний показалась весьма заманчивой и он покорно стянул с себя одежду. Джотаро на руках перенёс его в ванную и опустил в горячую воду. Прикрыв глаза, Нориаки блаженно сполз в неё до самых ушей. Когда он снова открыл их, Джотаро уже вспенил гель на губке. Во влажном теплом воздухе запахло чем-то фруктовым. Нориаки потянулся было, чтобы взять губку, но Джотаро сам покрыл его плечи пеной. — Э... — замер Какёин, — Да я сам бы... — Просто расслабься и отдыхай, — Куджо смочил губку в воде и снова провел ею по плечу Нориаки. — Хватит с тебя усилий на сегодня. Джотаро сосредоточенно водил губкой по плечам и шее Какёина, слегка нагнув того вперёд, прошёлся по спине, а затем — груди и животу, почти невесомо касаясь шрама, розовой астрой распустившегося на месте раны. Они дотрагивались друг до друга сотни раз. Но сейчас прикосновения казались Нориаки слишком нежными, слишком приятными, слишком... Это было слишком. К тому моменту, как Куджо двинулся по животу вниз, Какёин молил всех богов, чтобы тот не коснулся ненароком впервые за последние месяцы напрягшегося члена. И благодарил их же за то, что расползшаяся по воде пена надежно закрывала обзор. Какёин вообще не был уверен, что у него когда-нибудь встанет. Но то, что это произошло именно сейчас, особой радости не вызывало. — Ты в порядке? — Джотаро наклонился к нему. — У тебя сердце выскочит сейчас. И лицо горит. Всё это Какёин чувствовал и сам, но справиться с собой никак не мог. — Всё хорошо, — выдохнул он. — Просто жарко. Когда пальцы Джотаро зарылись в волосы, чтобы нанести шампунь, Нориаки едва не задохнулся. Пальцы осторожно массировали его голову. Какёин, злясь на самого себя, опустил лицо, которое, кажется, горело ещё сильнее прежнего, и безуспешно попытался выровнять дыхание. Вновь подняв глаза, он упёрся взглядом в грудь потянувшегося к лейке душа Куджо и невольно втянул носом едва уловимый терпкий запах от пропитавшейся паром футболки. — Давай уже заканчивать, — тихо попросил Нориаки, понимая, что иначе закончит тут только он. Куджо смыл с него остатки пены, помог завернуться в халат и перенёс на кровать. Кажется, предмета таких сильных переживаний Какёина он не заметил. — Держи, — Джотаро вытащил из холодильника бутылку воды и протянул Нориаки. — А то ты, кажется, сейчас закипишь. "Просто не прикасайся ко мне, пожалуйста". Джотаро обхватил его голову руками и прижался ко лбу Нориаки своим. — Температуры вроде нет, — констатировал он. — Ты бы тоже сходил, освежился, — Какёин пытался заставить свой голос звучать как можно ровнее. — А то взмок, пока мы в ванной были. — И то верно, — кивнул Куджо, стягивая с себя одежду. Какёин сосредоточенно изучал швы на пододеяльнике, пока за Джотаро не закрылась дверь ванной. Только тогда Нориаки откинулся на простыни. "Гребаный извращенец". Он запустил пальцы во влажные волосы, откидывая их с лица, и тут же подумал о том, как это пару минут назад делал Джотаро. В паху снова болезненно заныло. "А что ещё ты можешь делать этими пальцами, ДжоДжо?". — Да какого черта, — жалобно протянул Какёин. Выбросить из головы бережные прикосновения Джотаро оказалось ещё сложнее, чем не думать о белой обезьяне. Он покосился на оставленную на кровати футболку, запах которой ему теперь снова хотелось вдохнуть. Бросив взгляд на дверь ванной, Какёин осторожно потянулся к футболке. Сжав её в руке, он медленно зарылся в неё лицом. Запах Джотаро вернул Нориаки на секунду в то непродолжительное время, когда в его жизни был смысл. Как будто и не было ни финальной битвы, ни больницы — только прохладные ночи и одна кровать на двоих. "Он ведь всё равно ничего не узнает". Не сводя взгляда с двери, Какёин с силой сдавил свободной рукой член и стиснул зубы, чтобы не издать не звука. Всего через несколько движений его дыхание сбилось и участилось. "А если он вдруг увидит? Что сделает? Ударит? Вцепится в горло? Да и поделом мне". Нориаки представил, как ладонь Куджо грубо сжимается на его шее. Может, чуть раньше его это бы и осадило, но теперь эта мысль казалась возбуждающей. Теперь ему даже захотелось, чтобы это произошло. Лента стенда скользнула к брюкам Джотаро, вытянула один ремень из шлевок и накинула на шею Нориаки. "Сделал бы ты так, а, ДжоДжо?". Ремень затянулся, перекрывая дыхание. Кусая губы, Какеин ускорил движения. Нехватка воздуха, опасность быть пойманным с поличным и обнаженное тело Джотаро в нескольких метрах, за слегка приоткрытой дверью, распаляли до предела. "Ну давай же, ДжоДжо!". С последним рывком ремня Нориаки едва не потерял сознание. Уши заложило, в глазах плыло, кровь стучала в висках. С глухим хрипом он кончил в ладонь и лишь тогда ослабил давление. На то, чтобы прийти в себя, ушло добрых пару минут. Какёин вытер руку о простынь. Тут он понял, что больше не слышит шума воды. В панике Нориаки поспешно вдел ремень обратно, отбросил от себя футболку и натянул одеяло до самых ушей. Дверь едва слышно скрипнула, раздались неспешные шаги. — Какёин? — окликнул его Джотаро. — Спишь? Нориаки промолчал, и правда изо всех сил прикидываясь спящим. Возбуждение схлынуло, и теперь его нутро разъедал жгучий стыд. Смотреть на Куджо ему сейчас хотелось меньше всего. Он совсем не чувствовал себя чистым. Вздохнув, Джотаро переставил на тумбочку так и не открытую бутылку воды и принялся одеваться.