Реабилитация

На улице темнело. Какёин, забыв ненадолго обо всём, слушал об упавшем пятьдесят с лишним тысяч лет назад в Гренландии метеорите, о страшной смерти части тех, кто его коснулся, и удивительных способностях тех, кто выжил. Про то, как некто отлил из фрагмента метеорита стрелы, способные убить или наделить особым даром. Про то, как старуха Энья купила несколько таких стрел у неизвестного юноши несколько лет назад и пробудила стенд у Дио. — То есть, он мог бы умереть? Но вместо этого стал только сильнее?! — возмутился Нориаки. Затем добавил: — Но ведь в меня или Польнареффа никто не стрелял. — Наши специалисты полагают, — Скиннер огляделась и закурила. — Что обладатели стендов с рождения — это потомки людей, которые когда-то их получили. За несколько тысяч лет до нашей эры на территории Гренландии появились первые люди, затем было ещё несколько волн миграции. Наверняка они знали о метеорите и о том, что может случиться, если его коснуться. За столетия их потомки расселились по миру, а сам метеорит ушёл под землю, и о нём забыли. Конечно, чтобы подтвердить это, нужно перелопатить ещё гору литературы по истории, но это наиболее логичная версия. — Разве приобретённые признаки могут наследоваться? — удивился Какёин. — Это ведь просто старая гипотеза, которую опровергли ещё при Дарвине. Скиннер кивнула. — Если сделать человеку прививку от кори, то у его ребёнка не будет врождённого иммунитета и ему тоже придётся делать прививку. Но если каким-то образом изменить сам геном, то новые гены могут перейти и потомству. Они не обязательно будут активны у каждого поколения, но могут дать о себе знать при определённом стечении обстоятельств. Или, может, уже существующие генетические последовательности позволили людям выжить, а появление особых способностей — вроде как побочный эффект. Как антитела после попадания вируса в организм. Пока нельзя ничего сказать со стопроцентной точностью, предстоит ещё масса исследований. Какёин молча обдумывал новую информацию. — Мы… Вроде как мутанты? Скиннер глубоко затянулась, потушила окурок и выбросила в урну. — Вроде как. Таких, как вы, не слишком много, а тех, кого можно исследовать — ещё меньше. Мы не одни этим занимаемся, есть ещё одна группа в Германии… Уж не знаю, откуда им это всё известно. Они отказываются делиться информацией и запрещают своим подопечным сотрудничать с нами, — она хлопнула ладонями по коленям. — Что ж, пойдём, а то ужин пропустишь. *** Ночью Какёин не мог уснуть. В голове никак не укладывалось всё, о чём рассказывала Скиннер. Что думали люди, которые впервые нашли метеорит? Каково пришлось первым обладателям стендов, их почитали или ненавидели за отличия? И что, его собственные предки — древние гренландские эскимосы? Вот бы восстановить родословную! Сказки о волшебниках теперь не казались такими уж фантастическими. Даже библейские истории выглядели правдоподобными. Иисус исцелял людей, превращал воду в вино — что, если… А синтоистские ками… Греческие и римские боги… Какёин сел в постели и глупо хихикнул. «Так можно и совсем свихнуться». А что, если те, кто пытался с ним подружиться, тоже обладали стендами и о чём-то догадывались? А он со своими страхами отгородился от них стеной сдержанной вежливости и совершенно зря к себе не подпускал? Может быть, его жизнь могла сложиться совсем иначе. Может быть, в Египет отправился бы целый взвод опытных обладателей стендов. Может быть, никто бы не погиб, а он сам остался бы здоров. Может быть. У Какёина вдруг свело желудок. Что, если в Каире ещё остались обладатели стендов, которых создали Дио и Энья? Что, если они захотят отомстить за своего господина? “Что, если Джотаро…”. Какёин взъерошил волосы на затылке. Нет. Джотаро сам кому угодно зад надерёт. Да, если это обычный человек. А с обладателями стендов порой и всей командой бороться было тяжело. И, если Джотаро будет один, а их несколько… Срочно нужно было что-то делать. Только Какёин не представлял, что. Сам он его вряд ли найдёт. Сказать Скиннер и подключить к поискам Фонд? Хорошая идея, но сделать это можно будет только утром. За окном едва занимался рассвет. Какёин не мог позволить себе бездействовать даже несколько часов. Полиция? Будет ли от них толк? Он сомневался, но других вариантов на ближайшее время не было. Может, они хотя бы нападут на след. На слабеющих от страха руках Какёин перебрался в коляску и бросился к лифту. Коридор первого этажа сейчас казался бесконечным. На выходе — охранник, которого, возможно, придётся вырубить. И успеть добраться до отделения полиции, пока полицейские сами не отправились на поиски беглого пациента. Чёрт, он даже не знал, в какую сторону ему ехать. Надо было внимательнее изучать окрестности. В самом конце коридора, перед холлом, располагалась перевязочная. Её дверь распахнулась так резко, что Какёин едва успел затормозить. — Джотаро?.. Куджо отшатнулся от неожиданности. Какёин как в тумане разглядывал его забинтованное левое плечо и перетянутое эластичной повязкой запястье, синяки на лице. Гакуран и кепку Джотаро держал здоровой рукой. Он замер, глядя на Какёина глазами школьника, которого уличили в прогулах. И молчал. — ДжоДжо, что случилось? — Какёин подъехал чуть ближе. — Всё нормально, — Джотаро захлопнул дверь и сделал несколько шагов по коридору в сторону лифта. — Чего не спишь? Пойдём, я… — Какое, к чёрту, нормально?! — Какёин вцепился в его локоть и развернул к себе. — Ты пропадаешь на неделю, потом появляешься среди ночи израненный — и называешь это нормальным? Что с тобой случилось? Джотаро отвёл глаза и снова замолк. Приоткрыл было рот, словно собираясь что-то сказать, но тут же закрыл. — Merci, ma belle! — донеслось вдруг приглушённо из перевязочной. — Как жаль, что нам не довелось встретиться в обстановке поприятнее! Какёин обернулся. Дверь распахнулась снова. — Польнарефф?!