Реабилитация

Спустя всего полгода Лилиан стала предлагать Какёину командировки. Это были поездки на пару дней для встречи с информаторами — некоторые данные приходилось передавать лично. Кроме того, иногда Какёину нужно было самому за кем-нибудь понаблюдать, чтобы проверить догадки. Поначалу он чувствовал себя героем шпионского боевика, но затем привык и старался просто поскорее разделаться с заданием, чтобы успеть прокатиться по городам. Испанские замки, храмы Камбоджи, Сиднейский оперный театр, турецкие базары — теперь Какёин мог позволить себе многое. Он экономил только на гостиницах — какой был смысл раскошеливаться, если кроме душа и кровати его там ничего не интересовало. Сувениров коллегам он привозил целый чемодан — от украшений до местного алкоголя. Те не оставались в долгу, балуя его в ответ подарками из туристических поездок и прикрывая в случае чего перед Лилиан. Когда Какёину выпало лететь во Францию, он рискнул связаться с Польнареффом. Обида давно прошла, и Какёин скучал по старому приятелю. Польнарефф встретил его прямо в аэропорту. Сначала даже не узнал — в строгих очках и с отросшими ниже лопаток волосами. А когда, наконец, заметил в толпе, сначала бросился навстречу, а потом виновато отвёл глаза. — Эй, — похлопал его по плечу Какёин. — Ты мне блинчики обещал, помнишь? Вместо ответа Польнарефф сгрёб его в объятия. — Я думал, ты мне сейчас разнос устроишь! — прохохотал он в ухо Какёину. — Хоть блинчики, хоть круассаны! А хочешь вина? Я такое обалденное место знаю, а официантки там — как из журнала! Какёин предпочёл не уточнять, о каком именно журнале речь. Они устроились на открытом балконе небольшого тихого ресторанчика. То и дело подливая им обоим бургундское красное, Польнарефф засыпал Какёина расспросами о работе и путешествиях, завидуя, что вокруг него теперь крутится столько красоток. — Я не перехожу грань между рабочими и личными отношениями, — вежливо улыбался Какёин. — Кроме того, они почти все замужем. О том, что почти вся незамужняя часть коллектива намекала ему на свидания, он решил не упоминать. Хотя с большинством коллег у него сложились тёплые, дружеские отношения, ни с кем из них у него не было желания превращать их в романтические. Редкие нерабочие знакомства, что с женщинами, что с мужчинами, тоже не продвигались дальше пары встреч. Ни на ком из них его не коротило так, как... Какёин устало зажмурился. На языке вертелся вопрос, который он запретил себе задавать, когда летел сюда. Но это вышло само собой. — Как Джотаро? Польнарефф притих, отпил из бокала. — Сейчас учится в университете. Что-то там с рыбами. До этого нам пришлось ещё раз прошерстить Египет. Ну, у вас там должны быть записи. Возможно, придётся ещё вернуться. Пока не знаем. Какёин кивнул, стараясь сделать как можно более равнодушное лицо. Но от имени, которое он столько времени не произносил, в груди засаднило. Прежде, чем он сменил тему, Польнарефф снова заговорил. — Я хочу извиниться за то, что мы тебе тогда ничего не сказали. Джотаро сильно за тебя переживал и просил меня помалкивать. Тогда мне казалось, он прав. Потом понял, что лучше было сразу всё выложить. — Я на тебя уже давно не злюсь, — успокоил его Какёин. — Но спасибо. — А на Джотаро? Какёин залпом осушил бокал. — Это другое, — ответил он. — Да брось, — Польнарефф потрепал его по руке. — Два с лишним года прошло, чего дуться? Он уже тоже понял, что был неправ. Знаешь, как переживал, когда ты уехал? Я ему пока даже не стал говорить, что ты меня нашёл, иначе бы он забил и на учёбу, и на жену, и через полмира бы сюда ломанулся. Сначала Какёину показалось, что он ослышался. Потом он понял, что голова кружится совсем не от вина. — Жену? — сухо переспросил он. — Да! — оживлённо закивал Польнарефф. — Представляешь? Совсем недавно женился. Из университета девчонка. Уж не знаю, чем она его так зацепила, только познакомились вроде... Внутренности скрутило в узел. Какёин покрутил перед собой пустой бокал, бездумно разглядывая маслянистые винные потёки. Разве не этого он хотел? Чтобы у Джотаро была полноценная жизнь, не обременённая его присутствием? Тогда почему так больно? — Польнарефф, — прервал друга Какёин. — Давай не будем сплетничать? Мне достаточно знать, что у него всё хорошо. — А? — удивился тот. — Ну, как скажешь. Но я всё равно хочу, чтобы вы помирились! Могу я хотя бы сказать ему, что у тебя тоже всё в порядке? Какёин вяло улыбнулся. — Да, конечно. Можешь говорить, что хочешь. Но пересекаться с ним я не намерен. Во всяком случае, в ближайшем будущем. *** Вернувшись в США, Какёин с головой ушёл в работу. Через пару лет Лилиан, впечатлившись успехами, назначила его своим заместителем. Когда Какёину довелось побывать в Японии, он осмелился навестить родителей. Мать встретила его с девочкой лет двух на руках. Они с отцом всё-таки решились на второго ребёнка. — Мы всегда тебя ждали, — повторяла мама сквозь слёзы, пока малышка улыбалась и перебирала его волосы. Какёин сказал, что сбежал из дома от неуверенности в себе и хотел вернуться, когда чего-то добьётся в жизни. Почти не соврал. Отец долго молчал, потом произнёс: — Несмотря ни на что, я тобой горжусь. Шрамы на лице он списал на неудачную драку. Об остальных, разумеется, не стал даже говорить. Скиннер вернулась из Каира и стала работать у них, в далласком подразделении Фонда. Она помирилась с бывшей и даже бывала у них с мужем в гостях. Лилиан морщилась, встряхивала блондинистой гривой и недовольно фыркала, когда та рассказывала о совместных посиделках и детях-ангелочках. Тёплую далласскую зиму раз за разом сменяло сухое жаркое лето. В девяносто шестом весь отдел переформировали, тех, кто был согласен на переезд, отправили в Вашингтон — там находился головной офис Фонда и было больше места для хранения накопившихся документов. Лилиан заявила, что это знак свыше и уволилась, добившись, чтобы Какёин в Вашингтоне занял её место. Они со Скиннер уехали в Данию, на родину Лилиан, а в скором времени Какёину на почту пришло приглашение — они сообщали, что в скором времени заключат "гражданское партнёрство". — Так романтично, не правда ли? — смеялась по телефону Скиннер. — Жаль, нельзя взять ребёнка из детдома. Но и без детей тоже неплохо, главное, мы вместе. Пора бы и тебе кого-нибудь найти. Какёин отшучивался, что женат на работе. Да ему и самому уже стало так казаться. Польнарефф что-то разнюхивал в Италии. Он летал туда несколько раз, но возвращался ни с чем. Про Джотаро Какёин у него не спрашивал. Несколько раз Польнарефф сам пытался что-то рассказать, но неизменно нарывался на спокойное "спасибо, но мне не интересно". *** От пруда веяло приятной свежестью. Какёин опёрся на ограждение и засмотрелся на рябь воды. Блики солнца гипнотизировали, замедляя ход мыслей. Какой сегодня вообще день? Суббота? Воскресенье? Да, кажется, воскресенье. Какёин прикрыл уставшие глаза. Голоса людей растворялись в тихом плеске воды и шелесте листвы. Флоридское подразделение Фонда открылось в начале двухтысячного. В первых числах августа сюда перевезли часть документации, а затем отправили Какёина координировать работу новых сотрудников — неопытные ребята едва справлялись, а снова менять место жительства в Вашингтоне никто не согласился. В итоге последние несколько суток Какёин провёл, сортируя документы в новом хранилище, там же и ночевал. Кто-то побросал бумаги в коробки, вообще не заботясь о том, какие из папок к каким делам относятся. Вывалившиеся фотографии, листы с комментариями и другие неподшитые материалы вносили дополнительных хаос. К счастью, многие из дел Какёин знал едва ли не наизусть, поэтому привести архив в порядок было лишь делом времени, хотя и весьма долгого. Необходимости в отдыхе он не чувствовал, но подчинённые почти силой вытолкали его за порог и отправили домой. Новые подопечные первое время боязливо поглядывали на серьёзного иностранца с вычурной тростью — подарком Скиннер и Лилиан на двадцать девятый день рождения. Слухи о его египетских похождениях разошлись довольно быстро. Впрочем, подчинённые быстро уяснили, что новый начальник не настолько суров, как кажется, и к нему всегда можно обратиться за советом. Только сейчас Какёин почувствовал, что действительно вымотался. Но работа, хотя бы на время, помогла ему забыть о новой беде — Польнарефф перестал выходить на связь. Он не звонил и не писал ни ему, ни кому-то ещё из Фонда, а поисковая группа вернулась ни с чем. Последнее немного обнадёживало — по крайней мере, была вероятность, что этот недотёпа жив. Ну, или то, что он нашёл в Италии, не оставило от него и мокрого места. Какёин глубоко вздохнул. Перегруженному информацией мозгу и правда нужна была передышка. — Здравствуйте, — вдруг раздался рядом тихий детский голос. Какёин открыл глаза и огляделся. Из-за широкого ствола дерева, застенчиво улыбаясь, выглядывала темноволосая девочка лет восьми. — А я вас знаю, — сказала она и улыбнулась чуть смелее. — Да что ты? — Какёин удивлённо поднял брови и улыбнулся малышке в ответ. — И кто же я? Она отвела взгляд и поковыряла землю носком сандалии, а затем подошла чуть ближе. — Вы папин друг. Я на фото видела.