Реабилитация

Джолин терпеливо наблюдала, как Какёин перебирает стопку рисунков — графичные, анатомически верные рыбы, морские звёзды и кораллы Джотаро вперемешку с её яркими, уверенными и возмутительно неумелыми портретами людей и пейзажами. Театрально вздохнула — вот, мол, не получается. И протянула Какёину пару листов и карандаш. Они уселись прямо на полу, за низким столиком у дивана. — Если хочешь нарисовать голову, начинаешь с вот такого круга… Здесь будет подбородок, вот по этим линиям — глаза и нос, — Какёин набросал на листе схематичное лицо. — От подбородка до талии — примерно две длины головы, — продолжил он рисовать фигуру. — Столько же — от плеча до кисти. Ноги… — Ноги мне не надо, — махнула рукой Джолин. — Я буду рисовать тритона. Из сказки. — Тритона из сказки? — Какёин задумался. — Из "Русалочки"? — Нет, — помотала головой Джолин. — "Русалочка" дурацкая. Ариэль чуть не сгубила всё королевство ради принца, которого один раз в жизни видела. А в книжке и вовсе погибла. — Она важно сложила руки на груди. — Головой думать надо! Так мама говорит. Какёин рассмеялся. — Когда влюбляешься, не всегда получается думать головой. Когда-нибудь и ты с этим столкнёшься. Джолин пожала плечами. — Папина сказка про тритона лучше. Ты знаешь её? — Вряд ли. — Тогда я расскажу, — Джолин собралась с мыслями и начала чуть нараспев. — Жил на свете один моряк. Путешествовал он, путешествовал, и как-то встретил юношу. Сначала они не поладили, но потом стали лучшими друзьями и бок о бок боролись со злом. Этот юноша был храбрым воином, в одной из битв чуть не потерял глаза, а потом и вовсе древний монстр лишил его ног и превратил в тритона с рыбьим хвостом. Его лечили лучшие лекари, но ничем не могли помочь. А моряку было горько наблюдать, как его друг страдает, поэтому он решил оберегать его, как мог... Какёин, словно окаменев, слушал историю о том, как моряк вырыл для тритона пруд в пустыне и посадил вишнёвые деревья, как тритон грустил и просился в море, а моряк отказывал и говорил, что там опасно. Как к тритону приходила колдунья, и ему делалось лучше. Как моряк обнимал тритона, а потом тот узнал, что моряк ходит в море без него, и разозлился. Слушал и боялся выдать своё волнение. Как объяснить Джолин, отчего его бьет мелкая дрожь? — А наутро тритона и след простыл. Звал его моряк, звал, но тот не откликался. А потом пришла та колдунья. — А что дальше? — голос едва слушался. — Не знаю, — пожала плечами Джолин. — Я всегда засыпаю раньше. Но моряк точно дурак. Я бы тоже сбежала, если бы меня никуда не пускали. И папа тоже так думает. — Я закончил. Какёин едва не подскочил на месте. Он обернулся. Джотаро стоял в дверях. Слышал ли он что-нибудь?.. — Я пойду поговорю с папой, — тихо произнёс Какёин, и Джолин кивнула. — Только возвращайся. У меня ещё есть вопросы. Джотаро кивком пригласил Какёина на кухню. — Кофе? — Спасибо, я… Я ненадолго, — Какёин сунул руки в задние карманы и облизал сухие губы. — Что-то слышно о Польнареффе? В Фонде знают только, что он жив, но сильно ранен, и… — Он писал сегодня, — кивнул Джотаро. — Польнарефф в итальянской деревне, приходит в себя после битвы. Остался без ног, части руки и глаза. — Что?! — Какёин прижал ладонь ко рту. — Ты знаешь, где именно он сейчас? Ты знаешь, кто его враг? — Только примерно, — покачал головой Куджо. — Его враг… Силён и хитёр. Это всё, что мы пока знаем. — Тогда скажи мне хотя бы примерно. Джотаро сложил руки на груди. — Ты хочешь полететь туда? — Если бы я был там с Польнареффом, может, он был бы цел, — Какёин перебирал пальцами волосы. — Или… — Или вы бы пострадали оба, — прервал его Джотаро. — Мы недооценили врага, и вот к чему это привело. Мы ничего не знаем о его способностях. Безрассудно кидаться в бой с ним, толком ничего не разузнав. — Ну, мы уже однажды так делали, — хмыкнул Какёин. — Тогда тебя это не остановило. Теперь-то что поменялось? Джотаро не ответил. Лишь посмотрел в сторону коридора, откуда доносился голос Джолин — она что-то напевала за рисованием. — Прости, — Какёин потёр лицо. — Прости. Я понимаю. — Но если ты решишь лететь, то и я тоже. —Но… Почему? — Вместе у нас больше шансов на победу. “А ещё ты можешь вообще не говорить мне, где сейчас Польнарефф. Или потребовать, чтобы я не летел". Какёин задумался. Джотаро, конечно, был прав — спешить на встречу с противником, о силах которого не знаешь — очень опрометчиво. Но если враг доберётся до Польнареффа, а рядом никого не будет… — Польнарефф сейчас в безопасности, — Джотаро положил ему на плечо руку и заглянул в глаза. — И у нас с ним есть защищённый канал связи. Если хочешь, мы можем поискать способ связываться и с тобой тоже. Какёин вздохнул. — Тебе не кажется, что мы предаём его, оставаясь здесь? — Кажется. Но мы можем привести к нему хвост. И должны либо выжидать здесь, либо быть готовыми к схватке. Эмоции так и норовили взять верх над здравым смыслом. Но о том, что их каким-то образом могут отследить, Какёин и правда не подумал. — Не боишься, что даже с тобой мы можем продуть? — Какёин кивнул в сторону коридора. “Если не хочешь оставлять Джолин без отца, почему готов полететь?”. Джотаро убрал руку и отвернулся. — Во-первых — как знать, возможно, если мы не остановим врага, это приведёт к ещё большим бедам, чем моя смерть. Во-вторых, вы все мне дороги. Пока ничего точно неизвестно. Но если так я смогу защитить кого-то из вас, я готов рисковать. Но пока у нас недостаточно информации, чтобы… — Я согласен, — перебил его Какёин. — Мы подождём. Обсудим это с Польнареффом. И тогда будем принимать решения. Джотаро постоял ещё немного. Потом обернулся. — Спасибо. На кухне вдруг стало как-то темно. Странно, ведь ещё даже не середина дня. Они оба посмотрели в окно. Вместо серых туч в небе низко висели почти чёрные. Раздался далёкий, глухой рокот, по подоконнику гулко застучали первые капли, а потом дождь хлынул сплошной стеной. Чёрт. — Могу я одолжить у тебя зонт? — робко попросил Какёин. За окном поднялся ветер. Струи воды то и дело били в стекло с такой силой, будто твёрдо решили его высадить и затопить весь дом. — Не думаю, что он тебе поможет. Кухню осветила яркая молния. Раздался ещё один раскат грома — уже ближе. — А номер какого-нибудь такси у тебя есть? — Такси и общественный транспорт не ходят со вчерашнего дня из-за урагана. В новостях же предупреждали. — Как будто я за ними слежу, — пробормотал Какёин, глядя, как ветер гнёт верхушки деревьев. — Можешь пока оставаться здесь. Уйдёшь, когда ливень закончится. Вот этого Какёин точно не планировал. Но выходить на улицу в шторм было бы глупо. К тому же, Джотаро, кажется, не был сегодня настроен распускать руки. Не при дочери. — Ну, — Какёин улыбнулся. — Я всё равно обещал помочь Джолин с рисованием. *** Рисовать Джолин надоело часа через два. Потом она затребовала кассету с мультфильмами и под “Все псы попадают в рай” увлечённо пыталась соорудить на голове Какёина подобие своей причёски, периодически передразнивая персонажей. За обедом запросила историю о том, как папа видел в океане “во-о-о-от такого осьминога” и получил в лицо чернильный выхлоп. После заставила их обоих играть с ней в шарады и обиделась, когда не смогла отгадать слово “батискаф”. — Это ты сам только что выдумал, — заявила она Джотаро с такой уверенностью, что Какёин на всякий случай повторил слово про себя, проверяя, действительно ли оно ему знакомо. После ужина, впрочем, Джолин оттаяла и даже без капризов позволила уложить себя спать. На часах было почти десять. Ливень и не думал прекращаться. — Можешь занять мою кровать, — в повисшей тишине голос Джотаро прозвучал неожиданно громко. — Я всё равно сегодня вряд ли буду спать. — Что случилось? — Работа, — Джотаро с трудом подавил зевок. — Нужно отправить руководству кое-что до утра. — Почему днём не занялся? — Какёин отпил из кружки остывший чай. — Мог бы попросить меня присмотреть за Джолин, в конце концов. Куджо приподнял брови. — Это было бы… Странно. К тому же, я обещал провести выходные с ней, — он замялся, а потом вдруг выдал: — Честно сказать, я понятия не имею, что значит быть отцом. Своего отца я и не видел толком, так что... — Джотаро развёл руками. — Что я вообще должен делать. — Ну... — Какёин улыбнулся. — То же, что и мать? Любить, слушать, объяснять, успокаивать, защищать. Уж за столько лет мог бы и разобраться. — С ней я в этом соперничать не смогу. — Это же не соревнование, ДжоДжо, — рассмеялся Какёин. — Ты не должен пытаться дать дочери больше любви, чем её мама. Дай ей столько, сколько у тебя есть. Этого достаточно. — Наверное, ты прав, — Джотаро неловко кашлянул. — Извини. Ложись. Я займусь работой. Какёин покрутил кружку в руках. — Я могу чем-то помочь? — Спасибо, но… — Мне несложно, — Какёин снова улыбнулся. — Правда. Я тут засел у вас по собственной глупости. Хочу как-то отплатить. Джотаро задумался, очевидно, взвешивая все за и против. Но перспективы бессонной ночи, видимо, оказались малопривлекательны. Он принёс ноутбук и открыл несколько папок и документов. — Это статистика изменения популяций видов рыб, открытых в последнее десятилетие. Записи нужно упорядочить, как вот здесь, и внести вот в эту таблицу. Ничего сложного, но весьма скучно. Справишься? — Конечно, — кивнул Какёин. — В начале последнего десятилетия я чем-то похожим и занимался. За следующие часы он научился отличать кистепёрых от лопастепёрых, выяснил, что такое Веберов аппарат и зачем он нужен, и отсидел на мягком диване в гостиной всё, что можно было отсидеть. Джотаро устроился здесь же за стационарным компьютером. Какёин то и дело поглядывал на него, немного удивляясь, с какой сосредоточенностью и терпеливостью тот печатал один абзац текста за другим, перемежая непонятными графиками. В комнате горел лишь ночник, и Какёин то и дело отрывал уставшие глаза от дисплея и смотрел в темноту. Через три перерыва на кофе и одно обсуждение видов чешуи, Какёин, наконец, закончил причёсывать данные. Джотаро тоже разделался со своей частью и протянул Какёину флешку. — Спасибо. Скинь сюда. Я проверю и отправлю. Можешь идти спать. — Я подожду, — ответил Какёин, возвращая флешку. — Вдруг не так что-то. Пока Джотаро пролистывал его записи, Нориаки прикрыл глаза и только сейчас почувствовал, как устал. За окном занимался рассвет. Тихий стук клавиатуры казался далёким-далёким. Какёин почувствовал, как отяжелевшее тело сползает к подлокотнику, но противиться этому уже не смог. Он на секунду очнулся от дремоты, когда почувствовал, что его взяли на руки. Потом ещё раз — когда под спиной оказалось что-то мягкое. — Дождь закончился? — пробормотал Какёин. Его чем-то накрыли сверху. Стало тепло. — Да, — ответ раздался не сразу. — Хорошо, — Какёин вздохнул и укутался в одеяло плотнее. Перед тем, как уснуть окончательно, он почувствовал, как висок царапнули сухие губы. — Спокойной ночи, Нори.