История одного оборотня.

      Каменный пол. Такие же каменные холодные стены. Маленькое прямоугольное окошко на самом верху стены обито решеткой. Из-за этого, оно еле-еле пропускает тусклый уличный свет. Дубовая дверь с железными вставками, что конечно закрыта на засов. Сколько дней уже прошло? Бакуго не знает. Он стоит на коленях, прикованный к стене цепями сжимающими его руки и ноги. Кацуки злится, очень сильно злится. Нет он в бешенстве! Какого хера это все происходит с ним? «Во всём виноват этот ублюдок Марк!» Бакуго рычит, дергая скованными руками. «Нет, виноват не Марк, а тот мудак!» — Блять, я им что собака?! Только сейчас Бакуго заметил, что помимо рук и ног, на его шее одет ошейник. Он прикован к стене за все конечности! «Это они меня унизить так хотят? Или подстраховались, чтоб уже наверняка?» Он невесело усмехается. Люди бояться его. Неужели они собрались вечность держать его здесь? Нет, Бакуго не намерен просиживать штаны. Он уже чувствует изменения в себе. И ему это не особо нравится. Дёсна чешутся, как будто режутся новые зубы. Обострился слух, обоняние, зрение. Так ещё тело затекло от стояния в одном положении. «Скоро полнолуние, я наверняка обращусь» Проносится в его голове. Он вздрогнул. Да это его шанс выбраться отсюда. «Я обязательно сбегу.»

***

Это случилось внезапно.       Бакуго сильно захотелось спать. Он даже умудрился заснуть, в таком положении, но сон его не продлился долго. Резкая боль во всем теле заставила распахнуть глаза и зарычать. Его тело начало гореть. Адская боль распространялась по всему телу с невероятной скоростью. Бакуго дёрнулся, цепи натянулись до предела. -… Дерьмо! — прорычал блондин.       Звон рвущихся цепей послужил сигналом. Бакуго через боль подлетел к двери и с одного размаха выбил её. Он выбежал наружу. Не стоило ему этого делать. Один взгляд на полную луну заставил его упасть на колени и взвыть. Краем глаза он заметил людей. «Да неужели услышали!»       Бакуго приподнялся и оскалился. Остатки звеньев цепей болтались на руках и на его шее. Он уже начал трансформироваться. Волчьи уши дергались как локаторы, хвост бил по бокам, показывая раздражение хозяина, появились острые клыки и когти. Он рыкнул на кричащих от страха людей. Среди них он заметил мать и отца. Кацуки засмотрелся на них. «Простите»       Он хотел было сказать это вслух, как прогремел выстрел. Из его руки начала сочиться кровь. Ярость застелила его глаза, он зарычал и хотел было напасть на стреляющего, но крик матери остановил его. — Беги Кацуки! Пожалуйста! — кричала в слезах Мицуки. Бакуго сорвался с места и побежал в сторону леса. Выстрелы уже приглушенно раздавались позади. Он в последний раз обернулся, чтобы взглянуть на бывший дом. И скрылся в лесной чаще.

***

      Звон цепей, хруст снега и неразборчивое рычание разносится по лесу. Бакуго бежит, на одном упрямстве сохраняя человеческий рассудок. Кто бы мог подумать, что ему придется бежать из родного дома? Будто судьба. «Да судьба, конечно блять!» Кацуки не верит в судьбу. Его бесит такая реальность. Реальность, в которой он больше не простой парень, а дикий зверь. Нет. Ему насрать на этих людей. Его бесит, что за него будто сделали выбор! А был ли у него выбор вообще? Он не хотел становиться таким, не хотел уходить вот так! «Вот же чёрт. И куда мне теперь идти?»       Снова боль. Бакуго припадает к земле и выгибается в спине. У него нет больше сил сдерживаться. Разносится рык, звон цепей прекращается.