Можешь звать меня Рони

       Шестеренки в голове Эммы лихорадочно закрутились. Пытаясь придумать что-нибудь не слишком банальное, а заодно поощрить решившуюся на откровенный разговор «Злую Королеву», она решила поступить по их с Генри излюбленному принципу — от простого к сложному.        Поэтому первый вопрос должен быть легким. Таким, чтобы ее высочество смогла ответить на него сразу же, не задумываясь и не опасаясь, что вся их болтовня накроется.        Обычно, если Эмма хотела кого-то отвлечь, она принималась говорить о каких-то банальных вещах: погода, цветы и книги, животные, растения. Теперь же все было иначе.        И в этот раз Эмма решила немного усложнить задачу и заодно помочь Рони расслабиться и хоть немного забыть о грядущем разговоре, подкинув ей не совсем простую тему для размышлений, которая бы заставила «Злую Королеву» задуматься, ей — помогла понять, кто ее высочество по жизни: злодей или жертва обстоятельств, неустанный романтик или прожженный скептик.        — Какую музыку ты любишь? — спросила Эмма. Музыкальные предпочтения — это шанс узнать о человеке многое. Эмма напряглась, ожидая скоропалительного завершения их беседы — она ожидала от Рони чего угодно, в том числе и категорического отказа отвечать.        Собственный вопрос зазвучал гулко, отдаваясь эхом в голове. Теперь он не казался ей таким оригинальным, но она не могла не признать: это хорошее начало, а главное — отличный способ завязать беседу.        Содержательную, как хотелось надеяться Эмме, вовремя вспомнившей, какое количество яда было выплюнуто в адрес бедной Мэри Маргарет, когда Рони узнала, что она ее подруга.        Значит, подбираться к сути их беседы — к прошлому Рони — нужно медленно и постепенно. Это все равно что взбираться на гору — трудоемкий процесс, требующий огромных усилий.        Но Эмма была готова биться и не собиралась опускать руки. Впервые за долгое время она почувствовала себя по-настоящему нужной кому-то, исключая Генри и Мэри Маргарет с Дэвидом. И это необычное ощущение придавало ей сил.        — Прости? — Эмма поняла по голосу Рони, что она растерялась и явно не ожидала такого внезапного перехода.        Какое-то время «Злая Королева» молчала, но это длилось не так долго, как показалось Эмме, считавшей про себя секунды и загибавшему пальцы. Ожидая скоропалительного крушения, она, так и не услышав ответа, ругнулась про себя, уже не надеясь, что Рони ей ответит.        — Что ты имеешь в виду, дорогая? — словно прочитав ее мысли, поспешила уточнить Рони, похоже, подумав, что она шутит. Или снова издевается, пытаясь вывести ее из себя.        Но Рони все же не ушла. Не закричала, не отказалась от разговора, не обвинила ее во всех смертных грехах. Она немного нерешительно шагнула ей навстречу, только не забраковав начало, а это уже многое значило для Эммы.        — Это мой первый вопрос, — Эмма пожала плечами, мысленно поздравляя себя успешным провалом операции — разговор не успел начаться, а она уже все разрушила: ввела в ступор «Злую Королеву» и растерялась сама.        Но все же Эмма заставила себя попробовать еще раз, может быть, во второй раз ей лучше удастся сформулировать свои мысли.        — Я спрашиваю, что тебе нравится, — разъяснила она, стараясь, чтобы ее голос звучал максимально непринужденно, а не как на допросе, вдруг еще спугнет ее высочество. — Песни там, джаз, классика… — объясняя, Эмма почувствовала себя неуверенно. Стало жутко неловко. Наверное, она переборщила со своим стремлением ничего не испортить.        — Извини, я, наверное… — запинаясь, пробормотала Эмма, решив, что дело плохо и пора срочно менять тему, но Рони перехватила инициативу, сообразив, к чему клонит Эмма.        — Мне нравится Фрэнк Синатра*, — мягко перебила ее Рони, рассмеявшись. Ее смех звучал нежно и глубоко. И, похоже, она одобрила инициативу Эммы начать с чего-то попроще.        Эмма облегченно выдохнула, надеясь, что в этот раз все пойдет так, как нужно. Но она поспешила с выводами. И их минута откровений снова была безнадежно испорчена, как и всегда.        — Тебе он тоже нравится? — спросила Рони, видимо, решив, что нашла в ее лице единомышленника. Эмма, чтобы не сболтнуть лишнего, ведь на любой жизненный случай у нее было свое огромное мнение, зажала рот руками, но все равно не смогла промолчать — слова сами сорвались с языка.        — Скука смертная, — невозмутимо ляпнула Эмма, вспомнив, как они с Нилом и Генри слушали его песни на рождество. Генри и Нил с наслаждением закрывали глаза или подпевали, наблюдая за снежинками, а она сидела в кресле и старалась не заснуть, чтобы не испортить родным праздник.        Казалось, так будет всегда, но потом все изменилось и дружище Фрэнк навсегда пропал из ее жизни. Эмма первое время наивно думала, что кошмар закончился и больше не повторится, однако он только начинался — ее высочество оказалась ценителем исполнителей старой закалки.        — О, конечно же, я должна была догадаться, что вы так и скажете, — едко процедила Рони. Услышав ее презрительный тон, Эмма тяжело вздохнула. Начинается. Компенсируя желание огрызнуться, она молча показала ее высочеству язык.        А чего такого? Она сказала так, как думала. Лучше честная неприязнь, чем фальшивая симпатия. От своих слов отказываться Эмма не собиралась и Рони, кажется, это поняла.        — И что же нравится вам? — настойчиво принялась выпытывать «Злая Королева», переадресовав Эмме этот же вопрос, видимо, намеренно собираясь «забраковать» ее певца, чтобы отыграться.        — То, под что точно не захочется спать, — упрямо объявила Эмма, чертыхаясь про себя. И кто ее за язык тянул? Вот они и приплыли. Точнее, приехали. Намечалось новое противостояние. И начала его в этот раз она.        Ее высочество всего лишь отреагировала, не самым лучшим образом, конечно, но Эмме было проще спихнуть всю вину в этой жестокой конфронтации* на Рони, чем признать собственный косяк.        — Конкретнее, мисс Свон, — с нажимом проговорила «Злая Королева», явно задетая наглым заявлением Эммы.        «Плохо дело», — подумала Эмма, с ужасом представив, что ей еще как-то предстоит успокоить сказочную королеву и выкурить с ней трубку мира.        А пока что воображение Эммы стремительно нарисовало огромный стадион и шумящую толпу, пришедшую «поболеть» за нее и Рони, столкнувшихся в смертельном бою. Эмма досадливо поморщилась, отогнав непрошеное видение.        — Бон Джови*, — ответила Эмма, пожав плечами. Сказочное высочество не стала медлить и, не выдержав даже небольшую паузу для усиления драматизма, унизила и ее музыку.        — Это невозможно слушать, — безапелляционно отрезала «Злая Королева», выплевывая ядовитые слова. — Ужасные вопли, громкие звуки… Это же какой-то ужас, мисс Свон! Отвратительно, — с искренним возмущением добавила она, будто узнала, что Эмма на досуге балуется запрещенными веществами, а ее предназначением было следить, чтобы каждый житель Сторибрука вел праведный образ жизни.        Реплики Рони ударили по самолюбию Эммы. Она сжала руки в кулаки, безуспешно напоминая себе, что нельзя просто так взять и избить человека, ущемившего ее вкусы.        Эмма не могла не признать, что она с пристрастием Ее Высочества так не обходилась. Может быть, выразилась грубо, но не так, как это сделала Рони.        — И ваши песни бессмысленны, — высокомерно возвестила оскорбленная до глубины дьявольской души «Злая Королева», заметив, что она до сих пор молчит.        Эмма раздраженно выдохнула: она, в отличие от Рони, хотя бы не отзывалась о ее музыке с такой ошеломляющей категоричностью. Просто выразила свое мнение, а не била по главному, заявляя, что все это крайне глупо и не несет в себе ничего содержательного.        Рони явно нарывалась. Она могла оскорбить кого угодно, включая ее, но не любимого исполнителя, друзей и сына. Эмма хмыкнула. Похоже, начиналась безжалостная схватка.        Под головокружительные аплодисменты и улюлюканье толпы на ринг вышла ее злобное высочество в обнимку с устаревшим Фрэнком. Под одобрительные крики появились Свон и ее «отвратительный» музыкальный вкус и «бессмысленные» песни.        — Послушаем? — тут же предложила Эмма, не собираясь сдаваться. И решила, что она любой ценой докажет Рони, что она заблуждается.        — Ты шутишь?! — воскликнула потрясенная Рони, не ожидавшая от нее такого напора. Ее высочество, похоже, до сих пор не понимала, с кем она связалась. Эмма не желала отступать. Если уж кому и суждено капитулировать, то точно не ей.        — Я серьезно, — спокойно подтвердила Эмма. — Учти, если я засну, в этом будешь виновата ты, — выпалила она, ожидая чего угодно, только не того, что произошло дальше.        Выслушав ее, «Злая Королева» весело рассмеялась. Это стало для Эммы неожиданностью, как прогремевшая вспышка молнии среди ясного неба.        — А ты настырная, — с нежностью в голосе заметила Рони, когда поняла, почему Эмма стала задавать такие странные вопросы — это попытка ей помочь. Она не хотела давить на нее, окуная в омут прошлого с головой. Эмма планировала медленное погружение.        — Эмма, я не хочу тебя пытать, — мягко добавила Рони, стараясь свести их противостояние к простой дружеской беседе.        — Не очень-то похоже, — парировала Эмма. «Злая Королева» прыснула. Но Эмма никак это не прокомментировала, и Рони пришлось выкручиваться самостоятельно.        — Ты как ребенок! — возмутилась она, ухватившись за последнюю возможность примириться с Эммой, воображение которой уже нарисовало окончательную победу над ее высочеством.        — Ничего подобного! — уперлась Эмма, окончательно решившая стоять на своем. «Злая Королева» неспроста предполагала, что теперь строптивая Эмма уж точно пойдет на все, лишь бы доказать ей, что она права. И решила сдаться снова.        — Ладно, ладно, — примирительно заговорила Рони, делая шаг вперед к примирению враждующих сторон — себя и Эммы, которая вдруг стала подозрительно молчаливой и, видимо, обиделась, услышав грубые высказывания. Ее высочество попыталась сгладить свою вину, непомерным грузом свалившимся на королевские плечи.        — Я слишком резко высказалась о твоей любимой музыке, мне не стоило так себя вести, — признала «Злая Королева», вмиг ставшая покладистой. — Прости меня за это, — вполне искренне попросила Рони.        Она понимала: Эмма старалась ради нее. Может быть, делала это неумело, но так, как могла. Сердце Рони преисполнилось нежности — она и забыла, когда для нее что-то делали просто так, не ожидая ничего взамен. Именно так сейчас и поступала Эмма.        — И спасибо тебе, что пытаешься помочь мне расслабиться и не думать о плохом. У тебя это получилось, — заискивающе добавила «Злая Королева», надеясь, что заслужила прощение Эммы. И не прогадала.        Эмма, слушая ее, испытывала аналогичные чувства. Никто не мог помочь ей отвлечься от проблем так, как Рони. И едва ли другие могли понять ее так же хорошо, как «Злая Королева».        — И ты меня извини, — сконфуженно пробормотала устыдившаяся Эмма, совесть которой помешала уложить ее высочество на лопатки, выйдя из боя окончательным победителем.        — Это я все начала. Мне нужно было извиняться первой, — заметила она, тяжело вздохнув. Пришлось признать, что в ее мысленной схватке у них все же ничья.        — Ничего страшного, дорогая, — подбодрила ее Рони, явно довольная исходом беседы. — Полагаю, мы закрыли тему? — она спрашивала просто так, не надеясь на ответ, предполагая, что это подразумевается с окончанием их очередной перепалки, но в этот раз все было не так просто.        — Хорошая попытка, — поощрила ее Эмма, ухмыльнувшись. И ввела новые правила, которые с этой ночи стали неизменными для них. — Обещаю, что оценю по достоинству старину Фрэнка, — она чопорно склонила голову, прижав руку к груди.        — А ты дай слово, что обязательно ответишь мне тем же и когда-нибудь включишь в своем скучном кабинете мою ужасную музыку, — ловко поддела она ее высочество.        Подбив «Злую Королеву» на очередную авантюру, Эмма практически силком вытрясла из нее согласие. Правда, стараться ей не пришлось — Рони была готова на все, лишь бы заключить с ней мир.        — Договорились, — приняв условия игры, напыщенно выдохнула «Злая Королева», стараясь не рассмеяться, чтобы не испортить торжественность момента.        — Поклянись! — потребовала Эмма, безуспешно пытаясь выключить в себе проснувшегося так не вовремя ребенка. В подобные моменты она не могла вести себя иначе. Будто бы впадая в детство, вытворяла всякие забавные и глупые вещи, о которых ей потом было стыдно вспоминать.        — Конечно, дорогая, — охотно подыграла ей Рони. — Что я должна сделать? Плюнуть на ладонь? Расписаться кровью? — она ерничала, но старалась не обидеть Эмму и не бить по ее самолюбию хотя бы сейчас. И предпочла не откровенные издевки, а дружеские подколы. Дурачившаяся Эмма ее лишь умиляла.        Эмма понимала, что она сейчас до жути очаровательна и нагло этим воспользовалась, беспардонно влетев с инициативой.        — Это все формальности, — презрительно фыркнула Эмма, вспомнив, как она когда-то в детстве пожимала слюнявую ладошку своего лучшего друга — Августа Бута, обещая ему, что они всегда будут дружить, невзирая на любые невзгоды. Так у них с ним и вышло.        Было бы здорово, если бы и эта клятва обладала подобным эффектом, тогда ее высочество бы точно выполнила свою часть обязательств. Но это было не так важно. Прямо сейчас ей предстояло решить, что говорить дальше.        «Злая Королева» покорно молчала, видимо, смирившись со своей судьбой и ожидая ее вердикта.        Эмме, медлившей с ответом, пришлось признать, что, конечно, идеи у Рони неплохие, но вряд ли «Злая Королева» по достоинству оценит собственные предложения, когда их нужно будет реализовать. Развопится — это точно. И, пожалуй, будет права. Они — две взрослые женщины. Это не детство, где возможно все, если только пожелаешь. Тут нужны другие условия.        — Достаточно слов, — напыщенно произнесла Эмма.        — Правда? — Рони, похоже, снова улыбалась. И не собиралась спорить, а это уже было удивительно — удача наконец-то перебралась на сторону Эммы.        — Ну же! — подстегнула Эмма. Ей не терпелось, чтобы затея увенчалась головокружительным успехом. — Твоя очередь! — тоном, не терпящим отлагательств, заявила она и радостно улыбнулась — все складывалось потрясающе.        — Хорошо, дорогая, — безропотно отозвалась «Злая Королева», которая, похоже, не возражала, что ситуация полностью оказалась в руках Эммы. Ей нравилась та настойчивость Эммы, с которой она на нее наседала, требуя ответной клятвы. — Тогда… — немного неуверенно пробормотала «Злая Королева», пытаясь решить, что сказать. Она ненадолго замялась, будто бы застопорилась на какое-то мгновение, подбирая нужные слова, но все же ловко сориентировалась.        — Клянусь, что послушаю. Так лучше, дорогая? — с затаенным беспокойством Рони ожидала ответа внезапно замолчавшей Эммы.        Эмма не торопилась отвечать, слушая, как терпеливо дожидается ее высочество ответа.        Раздумывая, одобрить эту речь или заставить «Злую Королеву» придумать что-нибудь похлеще, она схватила огромный фирменный сырный бургер, и откусила огромный кусок. Все-таки ночные разговоры и еда — это лучшее, что только может быть.        Вспомнив, что Рони все еще ждет ее решения, она поспешила исправиться.        — Ага, — патетично буркнула Эмма с набитым ртом, тщетно пытавшаяся прожевать как можно быстрее свой поздний ужин. «Злая Королева» облегченно выдохнула, радуясь, что она оценила ее клятву, и, не выдержав, громко рассмеялась.        — Эй! — запротестовала Эмма, вытирая руки о бумажную салфетку.        Эмма нахмурилась — ей не понравилось, что над ней потешаются столь наглым образом, особенно, когда она решила устроить себе маленький ночной перекус.        — У нас, между прочим, серьезный разговор! — возмущенно сообщила она, показав Рони язык во второй раз за эту ночь.        — Я заметила, — сквозь смех выдавила Рони, безуспешно пытаясь успокоиться. Но, уловив в голосе Эммы искреннюю обиду, поспешила исправиться. — Ты то впадаешь в детство, то жуешь… — нежно объяснила она причину своего веселья. — Это кажется довольно милым, дорогая. Ты словно большой ребенок, — поддразнила Рони.        — Еще слово, и я пущу в ход секретное оружие, — пригрозила ей Эмма, скрипнув выдвижным ящиком стола. — Они все еще у меня, ты же помнишь? — она извлекла на свет заветную упаковку с крекерами.        — Нет, ты правда ребенок! — раздраженно бросила Рони, сообразив, к чему все идет, но так и не сумев удержать язык за зубами.        — А я предупреждала, — ехидно ответила Эмма, сжав упаковку в руке.        — Боже… — прошептала «Злая Королева», основательно сдавая свои позиции. Здесь она была бессильна. И они обе это знали. Эмма нагло узурпировала власть и была жутко собой довольна. Ей удалось одержать победу в очередном раунде.        — Ты когда-нибудь избавишься от этой гадости? — недовольно пробурчала Рони. Вопрос явно был риторическим, но Эмма все равно на него ответила, окончательно убедив «Злую Королеву» в серьезности своих намерений, — довести ее до седины в волосах раньше положенного срока.        — Никогда, — ультимативно отчеканила она, открывая упаковку.        — Я должна была догадаться, что ты именно так и скажешь, — Рони тяжело вздохнула, а услышав знакомый шелест, запротестовала. — Нет, нет! Убери их! — Эмма медленно вытащила один крекер и слегка надкусила его. Вышло громко. Ей самой казалось, что хрустит у нее не во рту, а в голове.        Но основная миссия пока не была завершена: «Злая Королева» не была повержена. И все, что оставалось Эмме, — наслаждаться крекерами и приближающим триумфом. Пытку едой Рони обычно выдерживала не дольше тридцати секунд. И в этот раз она же сложила оружие первой.        — Хорошо! — сдалась «Злая Королева», понимая, что в этом бою ей светит лишь поражение. — Пускай будет по-твоему, все! Убирай! — рявкнула она.        Самодовольно ухмыляясь, Эмма подумала, что довести Рони до белого каления можно и потом и, с сожалением взглянув на упаковку с крекерами, спрятала их в стол.        — Сделано, — отрапортовала она притихшей королеве.        — Замечательно, — съязвила Рони, недовольно хмыкнув, но тут же поспешила исправиться, ведь Эмма могла пойти на принцип и снова начать грызть ужасные крекеры, доставая ее хоть до самого утра. — Поздравляю с очередной победой, дорогая, — намного мягче добавила Рони, к собственному ужасу осознавая, что она рада за неугомонную Эмму. — Ты снова выиграла.        — Это все мои волшебные крекеры, — нагло споясничала Эмма, смекнув, что в этот раз ее высочество не планирует наносить ответные удары.        И, пользуясь вседозволенностью, упавшей к ее ногам с королевского плеча, резко перешла к основной теме их беседы, больше не плутая и не делая поблажек, но стараясь быть крайне деликатной, чтобы ненароком не обидеть «Злую Королеву».        — У тебя есть братья или сестры? — Эмма так спонтанно переключилась, что сама подивилась своей сноровке — она явно тоже сильна во внезапности, как и Рони.        — Насколько знаю я, нет, — настороженно ответила «Злая Королева», явно шокированная резкой сменой темы. Но даже в такой момент она не желала упускать возможность узнать побольше и об Эмме, которая казалось ей человеком-загадкой. — А у тебя?        — Не знаю, — Эмма с безразличием пожала плечами, она говорила легко и непринужденно, словно ей было плевать. Возможно, все именно так и было. — Может быть, и есть, — не позволив Рони вставить ни единого слова и помешав ей начать расспрашивать, она резко обезоружила ее высочество следующими вопросами:        — Ты всегда жила здесь? Расскажешь о своей семье?        — Ну, — колеблясь, протянула Рони. — Это очень личная тема, дорогая, — мягко попыталась отказаться она. Эмма почувствовала, как хорошо продуманный разговор ускользает из ее рук.        Рони заартачилась и, похоже, собиралась спрятаться за своей стеной и забаррикадироваться, помешав ей пробиться.        — Ты же обещала мне, — с мольбой в голосе напомнила Эмма, пораскинув мозгами и подумав, что силой она едва ли вытрясет хоть что-нибудь из ее высочества. Значит, теперь ей придется применить другую тактику — не давить, но настаивать. Эмма тяжело вздохнула, показывая «Злой Королеве», как она удручена.        — Прости, что расстроила тебя, дорогая, — тихо попросила Рони, явно удивленная странным поведением Эммы.        И, вспомнив былую решимость открыться в последний раз, стала рассказывать. До Эммы эту историю знал лишь один человек, но он при всем желании не мог никому разболтать. Мертвецы — самые надежные хранители тайн.        Но Эмма, ждавшая ее откровений, казалась такой живой, такой настоящей и искренней. Ей невозможно было не верить. Рони невольно утерла сбежавшую по щеке слезу, вспомнив, как чертовски больно было терять тех, кто стал ей дорог.        Больше всего на свете она боялась, что Эмма, узнав о том, что она натворила, отвернется от нее и уйдет. И «Злая Королева» не стала грузить ее своим темным прошлым.        Она быстро пробежалась по верхам, надеясь, что сможет таким образом удовлетворить любопытство Эммы.        — Мои родители перебрались сюда задолго до моего рождения. Отец был влиятельным человеком, но робким, — медленно начала она, до последнего надеясь, что Эмма сжалится над ней.        Однако этого не произошло. Похоже, ее прошлое было жутко интересно Эмме.        — Мать — жестокий диктатор, — Рони грустно усмехнулась и продолжила, мысленно отметив, что Эмма внимательно ее слушает и не пытается перебивать, понимая, с каким трудом ей дается этот рассказ.        — Я очень любила отца, хоть он и боялся перечить моей матери. Можно сказать, он был одним из тех людей, которые помогли мне тогда, — закончила «Злая Королева», глубоко задумавшись, стоит ли говорить о том, что ее отца не стало несколько лет назад, а она тогда потеряла самого дорогого человека, оставшись после его смерти в кромешной тьме и абсолютном одиночестве — он был ее единственным другом.        Рони открыла было рот, желая поделиться своей болью с Эммой, но огромным усилием воли заставила себя замолчать — они успеют еще это обсудить. А еще ей хотелось оградить Эмму от лишних переживаний хотя бы в этот раз.        — Мужчины лучше, чем он, найти вряд ли удастся, — заключила Рони. — Это все воспоминания, Эмма, — грустно созналась она. — И это то, о чем я бы не хотела помнить.        Эмма решительно сдвинула брови.        Ей ужасно хотелось растормошить Рони, воскликнув: «Эй, это что за настрой?! Взбодрись, все будет хорошо!», но Эмма приказала себе остановиться и не поддаваться порывам. Сейчас любое неосторожное действие может все испортить — «Злой Королеве» с огромным трудом далось это признание.        Помолчав немного, Эмма, анализируя полученную информацию, все же решила разрядить обстановку, но не так, как собиралась раньше. Ей не давало покоя, что Рони стала жутко серьезной, это могло значить лишь одно — эти воспоминания ничего хорошего не принесли. И единственный выход, который видела Эмма, — посмеяться и встряхнуться. Но оставить сказанное ее высочеством без внимания тоже нельзя.        — Прошлое не стоит таскать с собой в котомке за плечами, но и забывать о нем не нужно, — глубокомысленно изрекла она, подумав, что было бы неплохо немного пофилософствовать.        Потрясенная ее мудрым высказыванием, «Злая Королева» не стала комментировать ее фразу, она лишь с трудом выдавила из себя согласие.        — Зато теперь я понимаю, на кого ты похожа, — пошутила Эмма, на которую история Рони произвела неизгладимое впечатление. Судя по рассказу, у ее матери был паршивый характер.        Эмме она сразу не понравилась. Она терпеть не могла, когда ей указывали. Хоть ее высочество больше ничего и не сказала, не составило труда догадаться, что все детство Рони приходилось «прогибаться», чтобы существовать в одном мирке с матерью.        — Вылитый отец, да? — игриво спросила Рони, позволив Эмме перехватить инициативу в их беседе.        — Одно лицо, — поддержала Эмма, обрадовавшись, что «Злая Королева» ничуть не сердится и не пытается отстроить по кирпичикам треснувшую стену.        Эмма внезапно поняла кое-что еще: Рони просто необходимо поощрить — она отважилась на этот разговор только из-за ее просьбы. А это значило только одно — пришло время для кодовой фразы.        — Я тобой горжусь, — Эмма сказала то, что обычно слышал только Генри. Это были те слова, которые произносились ей для сына, чтобы показать ему ее искреннее восхищение.        — Эмма? — она услышала, как дрогнул голос ее высочества, явно недоумевающей, что происходящее реально. Еще бы. Эмма и сама не могла не признать, что тоже не сразу сообразила бы, что к чему.        — Это похвала, — разъяснила Эмма. Теперь она говорила со «Злой Королевой» так, словно она была маленьким непонятливым ребенком.        — Что ж, — растерянно пробормотала Рони, не представлявшая, что можно ответить. Ее редко хвалили. Но говорить об этом Эмме она не стала.        И в отместку решила узнать хоть немного и о родителях Эммы. О тех людях, которых она очень хотела обнять и поблагодарить за прекрасную дочь.        — А что насчет тебя? — а вот этот вопрос не понравился Эмме, чертыхнувшейся про себя несколько раз подряд. Так она и знала, что к этому все и сведется. Но что отвечать — не представляла.        Рони не торопила ее и, затаив дыхание, терпеливо дожидаясь ответа. Эмма же приподняла брови. Отлично. Теперь придется рассказывать то, о чем она собиралась умолчать.        — Я не знаю своих биологических родителей, — «Злая Королева» тихо ахнула, но никак не прокомментировала, дожидаясь, когда она закончит — ее же не перебивали, вот она решила проявить такое же потрясающее чувство такта, как недавно Эмма.        А Эмма пыталась не выглядеть жалкой. И, борясь с собой, решила поделиться со «Злой Королевой» самым сокровенным.        — Это, конечно, грустно, — нехотя признала она, разведя руками. Ей всегда было важно казаться сильной и независимой. Эмма всеми фибрами души ненавидела запрятанную в глубине души слабость.        Долгое время она старалась вести себя так, будто ей плевать на все. Однако любовь тех прекрасных людей, о которых она вспоминала сейчас, стремительно ворвавшихся в ее жизнь, изменила ее. Эмма знала об этом и говорила прямо. Она не кривила душой, зная, что все это правда.        — Но у меня есть человек, заменивший мне мать и отца, — Эмма нервно сглотнула. Видимо, придется как-нибудь поощрить ее высочество еще раз — открывать душу перед другим человеком и правда трудно.        Прогнав глупые страхи и вспомнив о Клео, она широко улыбнулась.        — Клео когда-то вытащила меня из неприятностей и взяла под присмотр. Я благодарна ей за все то, что она сделала. Если бы не Фокс, не представляю, как сложилась бы моя жизнь. Благодаря ей меня окружают замечательные люди, — голос Эммы звучал спокойно, а сама она источала сногсшибательную уверенность, потому что знала, что те, кого она любит, ни за что ее не бросят. И вот она замолчала, не зная, что еще можно сказать.        — Ты любишь их? — Эмма задумалась, услышав от Рони такой странный вопрос. Сначала она гадала, пытаясь понять, к чему клонит «Злая Королева», а потом ее озарило — нет никакого подвоха. Ее Высочеству стало любопытно.        Быть может, всего лишь хотела убедиться, что у нее все в полном порядке. Эмма чувствовала: она за нее переживает, хоть и старательно утверждает обратное.        — Да, — твердо ответила Эмма.        — И это замечательно, — в голосе Рони промелькнули странные радостные нотки. Будто бы она догадывалась, о чем говорит Эмма.        — Иногда чужие люди становятся нам ближе родных по крови, — наставительно заметила «Злая Королева». — И я рада, что у тебя все хорошо, — Рони замолчала, но ненадолго.        Решив окончательно удовлетворить свое любопытство, она спросила прямо, без обиняков:        — Кто такой Генри?        «Злая Королева» задала давно волнующий ее вопрос. С того момента, как она услышала это имя, оно не давало ей покоя. Рассказ Сидни о том, как переживала Эмма, уточняя, с кем остался этот человек, никак не выходил у нее из головы, беспрестанно напоминая о себе долгими осенними вечерами.        Устав гадать, ее высочество рискнула, пойдя ва-банк, — слишком трудно было представить, разозлится ли на нее Эмма которая, в принципе, не любила рассказывать о себе и близких, или нет.        — Мой сын, — стоило Эмме вспомнить о Генри, она сразу же тепло улыбнулась.        Интересно, как он там дома? Эмма каждый раз испытывала угрызения совести, оставляя его одного в Нью-Йорке. В Сторибруке он хотя бы был под присмотром Мэри Маргарет и Дэвида, заботившихся о нем не хуже родителей.        Порой Эмме казалось, что из них вышли бы неплохие бабушка с дедушкой, но она каждый раз прогоняла эту настойчивую мысль. Главное, что Генри к ним привязался и искренне полюбил. И все. Большего и не нужно.        — Эмма… — потрясенно прошептала Рони, шокированная такой развязкой. — Я и подумать не могла…        — Что у меня есть сын? — невозмутимо спросила Эмма, многозначительно приподняв брови. Она уже приготовилась к веренице бесконечных вопросов, но Рони, похоже, растерялась, услышав, как безэмоционально прозвучал ее ответ.        — Я не хотела, чтобы все так вышло! — оправдываясь, воскликнула «Злая Королева», смущенная и задетая ее бесстрастностью. Эииа прижала ладонь ко рту, стараясь не прыснуть.        — Прости меня… — пролепетала Рони, почему-то вмиг утратившая свой великолепный боевой настрой. Эмма растерянно заморгала — ну вот, приплыли. И такое бывает — обезоружила ее высочество безо всяких усилий, не поведя и бровью, а сама этого не заметила. Похоже, пора успокаивать активировавшую режим «паникерша» королеву.        — Расслабься, — засмеялась Эмма. — Все в порядке, я не обижаюсь. Ты же не знала.        — Правда? — уточнила Рони.        — Конечно, — просияла Эмма и, усмехнувшись, добавила: — Я думаю, ты бы ему понравилась.        — Он бы придумал тебе сказочный прототип, — не подумав, сболтнула она весьма сокровенную информацию. — И скакал бы вокруг тебя, приплясывая от энтузиазма, — «Злая Королева» тихо рассмеялась, пораженная внезапной откровенностью Эммы.        Обычно Эмма мало рассказывала о себе. Но, кажется, только что ей удалось обнаружить маленького мальчишку, о котором она могла болтать часами.        — Я бы хотела как-нибудь с ним познакомиться, — совершенно серьезно произнесла Рони.        — Это легко можно устроить, — ответила Эмма, заметив, что «Злая Королева» медленно шагает ей навстречу. Чего стоило одно только желание познакомиться с Генри.        — А его нахальную маму я тоже увижу? — поинтересовалась Рони, старательно сдерживая ехидный смешок. Она сегодня вела себя довольно мило. И не могла не заметить, что Эмма поступала точно так же по отношению к ней.        — Его мама — бесплатное приложение к прекрасному парню, — задумчиво сказала Эмма, понимая, что, пожалуй, так и есть. Они с Генри прекрасно дополняют друг друга. Да и он вряд ли согласится встретиться с Рони без нее.        — Так что? — Эмма поторопила «Злую Королеву», чтобы все быстрее разрешилось. И правду говорят, что ждать — невероятно тяжело. Нетерпеливо постукивая ногой, она скрестила пальцы, надеясь, что хотя бы в этот раз ничего не сорвется.        — Хорошо, — отозвалась Рони. — Я думаю, было бы здорово познакомиться с вами обоими, — голос Ее Высочества звучал необычайно тихо. — Когда придет время, — торопливо оговорилась она.        Эмма хмыкнула. А вот этого следовало ожидать. Впрочем, прогресс «Злой Королевы» и так был огромным: она немного рассказала ей о прошлом, о себе, научилась извиняться и, в конце концов, стала намного мягче, прекратив указывать ей, что делать, стала уступать и делала это порой лучше нее.        Рони не давила. Приняла дружбу с Мэри Маргарет, любое упоминание о которой до сих пор вызывало у нее потребность убивать. Рони выразила желание познакомиться с Генри, похвалила Нила и узнала немного о Клео, о которой до этого дня Эмма не рассказывала никому, кроме сына. А самое главное — ценила их дружбу. О большем Эмма не могла и мечтать.        — Ловлю на слове, — Эмма откинулась на спинку стула и, взглянув в окно, увидела пушистые снежные хлопья. — Смотри! — вскрикнула она, желая поделиться с Рони внезапной радостью. — Снег!        Эмма мечтательно улыбнулась, взглянув в окно. Она любила зиму. Иногда. Чаще всего, конечно, бурчала и злилась на жуткий холод. Но не унывая и не погружаясь в хандру, как делала это осенью.        Зима казалась ей поводом начать что-то новое. Да и разве можно унывать, когда все вокруг выглядит потрясающе белоснежным? Кажется, после смены она вытащит Генри во двор, чтобы устроить с ним настоящий снежный бой.        — И правда, — согласилась «Злая Королева», повернувшись к окну и увидев хоть что-то, помимо бумаг и собственного стола, впервые за несколько лет. Ее высочество и забыла, когда в последний раз чем-то восхищалась. Эмма постепенно учила ее заново замечать необыкновенные вещи.        — Красиво, — заметила Рони, наблюдая, как маленькие снежинки, подхватываемые ветром, кружатся и плавно опускаются на землю.        — Еще бы! — поддержала ее Эмма, в голову которой только что пришла замечательная идея, реализовать которую она собиралась незамедлительно. А пока они с Рони любовались начинающимся снегопадом, который, если верить прогнозу, должен продлиться в Сторибруке несколько дней.        Закрыв глаза и наслаждаясь рассказом «Злой Королевы» о том, как однажды она попала впросак, выйдя на работу в легкой кофте, а вечером столкнулась с горами снега и заночевала от безысходности в офисе, Эмма весело хохотала, подкалывая ее высочество, сразу же принявшуюся огрызаться и требовать от нее подобных смешных историй.        Она была счастлива сейчас. О большем Эмма и не смела мечтать. Для абсолютного счастья не хватало всех ее друзей и сына.

***

       Поговорив с Эммой, Рони тяжело вздохнула, взглянув на огромную стопку ожидавших ее бумаг. Начинался очередной день, наполненный рутиной. И сегодня у нее было много дел. Но сначала нужно поспать хотя бы несколько часов, чтобы приступить к работе.        Еще раз взглянув в окно, она улыбнулась — предсказание Эммы сбылось. Огромные сугробы появились за одну ночь, словно по волшебству.        Еще несколько недель назад «Злая Королева» принялась бы выплевывать нецензурные слова, обнаружив, что снег повлиял на ее планы. Но сейчас она чувствовала себя намного лучше. Наверное, так на нее влияло общение с Эммой.        Напевая себе под нос и взяв ключи, она решила поработать дома. Схватив со стола все свои документы, Рони подошла к двери и, уверенно распахнув ее, вздрогнула от неожиданности — стоявший напротив нее Сидни Гласс, сжавший руку в кулак, видимо, намереваясь постучать, ловко сориентировался и, протянув ей небольшую красную флешку, тепло улыбнулся.        — Это Бон Джови. Вам просили передать, — мягко сказал он, сняв на прощание новую черную шляпу. Она, буквально застыв на месте от неожиданности, успела заметить, что образ ее помощника изменился, может быть, не кардинально, но Сидни, сменивший осенний плащ на серое пальто, выглядел спокойным и уверенным в себе.        Он по-прежнему улыбался, но в чертах его лица не было привычной слащавости, которую она всякий раз замечала раньше. И Сидни не пытался заискивать перед ней, стараясь угодить. И так и не поклонился бывшему боссу.        Выполнив свое поручение, Сидни спешно ретировался, оставив ее в искреннем недоумении.        Легкой походкой он, вышагивая и записывая что-то в блокнот с красной обложкой, словно вспомнив о чем-то, резко остановился и, обернувшись, произнес:        — Если желаете, можете передать что-нибудь Эмме через меня.        Сидни впервые предлагал ей свою помощь сам, не она заставляла его что-то делать. Обычно он слепо следовал ее указу, а теперь, кажется, обзавелся собственным мнением.        «Злая Королева» замотала головой, не представляя, что ответить. Слишком внезапное появление бывшего союзника повергло ее в смятение. Она растерялась. Но, заметив, как быстро Сидни, принявший ее молчание за отказ, спускается по лестнице, бросилась вслед за ним и окликнула его.        — Мистер Гласс, — Рони обратилась к нему с уважением и без должного презрения во взгляде, как поступала всякий раз, разговаривая с ним раньше. — Благодарю вас, — величественно вскинув подбородок, произнесла она, заметив, как он кивнул ей, пораженный внезапными переменами в ее поведении.        — Скажите Эмме, что я обязательно послушаю, — попросила Рони. Сидни снял шляпу еще раз и отвесил ей легкий, практически небрежный поклон. Он ушел, поплотнее запахнув пальто. А она так и осталась стоять, сжимая в руках то, что передала ей Эмма Свон.