***
«Проснись». Грозный и повелительный тон прорезал липкую пелену тяжелого, беспокойного сна, указывая путь обратно в реальный мир. Анимаг вздрогнул и резко открыл глаза. Во рту было ужасно сухо, язык от жажды прилип к нёбу, потрескался и разбух. Говорить, да и вставать не хотелось, а потому Сириус лишь позволил себе осмотреться, не удостоив увиденное какими-либо выводами. В голове отсутствовали любые мысли, разум заполнили пустота и отстранённость, словно всё происходило не с ним и не здесь, где бы это самое «здесь» не находилось. Сириус даже не заметил, что лежит на вполне приличной кровати и вокруг обстановка типичной магловской спальни. — Как ты есть? — рогатый спутник сидел напротив кровати в кресле, закинув одну ногу на подлокотник и слегка покачивая копытом, явно получая удовольствие от возможности свободно развалиться, которую предоставлял предмет мебели. Даже чужеродность нахождения такого существа в подобном интерьере всё ещё не смущала Сириуса. Он закрыл глаза и постарался снова провалиться в пустоту. До слуха доносились какие-то звуки, смутно напрягающие Блэка, отчего сон не шёл. — Ты больше не спать, — всё так же громко и безжалостно по отношению к положению спутника бросил Иллидан. — Уже много спать. Трата времени. Недовольно открыв один глаз, человек посмотрел на своего мучителя. Эльф хмыкнул и сделал самую безумную вещь, какую только мог себе представить маг. Точнее, он бы никогда себе не представил следующих действий. Ярость Бури поднялся со своего места, подошёл к столу, взял с него пульт от телевизора, включил его и с наслаждением плюхнулся обратно в кресло. Сириус мгновенно пришёл в себя. — Что ты делаешь?! — глуповато и ошарашено спросил Сириус, не подобрав более точной формулировки своего недоумения из-за болезненного состоянии. За такой вопрос из разряда: «очевидное — очевидно», анимаг тут же поплатился: — Смотрю телевизор? — тон Иллидана стал до безобразия ласковым, словно он общается с не блещущим интеллектом ребёнком. — Телевизор?! — Говорящий ящик. Маглы, — всё так же спокойно ответил эльф. — Но… — куча вопросов роились в голове человека, из-за чего выделить самый главный было не так просто. — Как ты узнал? Когда научился им пользоваться? Как ты вообще что-то в нём видишь этими глазами? — За теми следил. Пока ты спал, — Иллидан вальяжно махнул рукой в сторону закрытой двери, сохранив любимую привычку игнорировать часть вопросов. Сразу после полученного разъяснения волшебник, наконец, осознал, что за звуки мешали ему спать и почему вызывали беспокойство. Из-за двери была слышна жизнь: звон посуды, детский смех и периодические окрики женского голоса, призывавшего то к порядку, то зовущего что-то сделать. Одним словом, ничего особенного для обычной семьи в будничный вечер. — Там что, за дверью маглы? Семья маглов? — Сириус резко присел и переменился в лице, став ещё бледнее, несмотря на десяток лет, проведённый вдали от солнечного света. — Ага, — беззаботно ответил Иллидан и переключил канал. — Но… Они же могут сейчас зайти сюда! — разум бывшего узника Азкабана отказывался понимать происходящее. — Хех, не могут, — ответом магу стал типичный самодовольный смешок в чисто Иллидановском стиле. — Они забыли. — Что забыли? — Эта комната. Я им помог. Они о ней забыли. Сириус замолк, а Ярость Бури, словно ничего особенного не происходило, продолжил смотреть телевизор, явно не собираясь поддерживать разговор и что-то объяснять. Анимаг вздохнул и упал обратно на кровать. Голова гудела после слишком долгого сна, но спать всё равно хотелось. Шок, вызванный действиями рогатого спутника, отступил так же быстро, как и наступил, а вот усталость свинцом наполнила каждую частичку тела. Сириус не знал, чего он хочет больше: опять отключиться или узнать самые животрепещущие на текущий момент ответы. Память не сразу пришла на помощь. Вначале в голове всплыла картина, как он бросается на мракоборца. Через какое-то время Сириус смог вспомнить металлический вкус крови во рту из прокусанной руки атакующего. Затем воспоминания одарили анимага призраком боли в боку. Инстинктивно Блэк потянулся к тому месту, куда пришёлся удар ножа мракоборца, но пальцы наткнулись на наложенную повязку. Видимо, не найдя ничего лучше розовой мантии, Иллидан перебинтовал мага ей. Мужчина приподнялся на одном локте и попробовал аккуратно повертеть корпусом, ожидая боль, но её не было. Кое-как размотав перевязку, волшебник увидел на месте ранения лишь аккуратный шрам, чью блёклую белую полосу даже нельзя было назвать свежей. Сириус бросил взгляд на эльфа, который, как оказалось, уже не интересовался светящимся ящиком, а внимательно наблюдал за магом с самодовольной улыбкой. — Это ты меня вылечил? — второй вопрос упал в копилку очевидных. — Как? Почему? — Если не вылечить, ты умер, — довольно пояснил Ярость Бури. — Либо ты, либо тот. Другой. На этой фразе память окончательно вернулась. Сириус, сам того не желая, выпалил: — Где сейчас другой? — Мёртв, — голос Иллидана не изменился, как будто ничего такого в этом слове не было. Из всех Мародёров, а в дальнейшем и в Ордене Феникса, Блэк был одним из тех, кто выступал за самые крайние меры борьбы с Тёмным Лордом и его приспешниками. Сейчас целью жизни измотанного судьбой человека было убийство другого. Однако полученная новость глухой болью ударила в самое сердце бывшего узника. Смерти заслуживают лишь те, кто недостоин жизни; за что было убивать того парня? Он просто делал свою работу, пытаясь сделать мир для других проще и безопаснее. «В следующий раз не буду тебя спасать, чтобы не обидеть очередного «хорошего парня». Тогда мне не придётся лицезреть все эти бесполезные страдания». — Как ты можешь так рассуждать?! — вспылил Сириус. — Это цинично и мерзко! Ты — убийца! — Либо ты, либо он, — равнодушно повторил Иллидан, перестав улыбаться. Повисла неудобная пауза, перебиваемая лишь звуками телевизора. Осознание произошедшего никак не умещалось в голове. Не хотело умещаться. Разум отказывался принимать действительность, какой бы очевидной она ни была. Воспоминания о вкусе крови убитого человека вызывали острые приступы рвоты. — Где его тело? — через какое-то время решил спросить Блэк. — Использовал, — ответил Ярость Бури, не сводя пламенного взора с собеседника. — Использовал? Как? — Ты — кушаешь. Я — тоже. Возникшая в голове картина того, как эльф поедает останки мракоборца, на какой-то миг лишила Сириуса дара речи, а его глаза рисковали вылезти из орбит. — Как в ту ночь. Дементор. Руна. Магия, — сподобился пояснить Иллидан. От полученной информации волшебнику не сказать, что стало легче. Конечно, тот факт, что его спутник не людоед, несколько успокоил мага, но и развоплощение самой сущности человека для получения его магии не так далеко от этого ушло. — Мне нужно. Спасать тебя. Найти место. Тебе было плохо. Зачаровать этих, — Иллидан снова махнул в сторону двери. Блэк не торопился отвечать. Где-то в глубине души он хотел понять эльфа. В конце концов, на его месте сам Сириус, возможно, сделал бы что-то подобное. Времени у Иллидана на размышления было немного, возможностей воплощения других вариантов — ещё меньше. Может, это действительно был единственно возможный путь? А если не был? — Кстати, — прервал мыслительный процесс мага эльф, — ты получить что хотеть. С этими словами когтистый палец ткнул в сторону подоконника, на котором лежала волшебная палочка мёртвого мракоборца.***
— Я думаю, идти в Хогвартс — плохая идея, — внезапно выдал Иллидан. Сириус замер, перестав зачаровывать новую стоянку для дневного отдыха в каком-то покинутом летнем домике у реки. — С чего ты так решил? — напряжённым голосом поинтересовался волшебник. — Сон. Пока ты спишь, то говоришь. «Он в Хогвартсе… Он в Хогвартсе». Почти всё… Точнее, всегда так, — собеседник внимательно следил за реакцией Блэка. — Ну и что? — нарочито безразлично заметил волшебник, демонстративно продолжив плести заклинания защиты. — Ты мог так же раньше. Когда не быть в свободе. Когда спать в тюрьме, — совершено не покупаясь на показушность анимага продолжил осквернённый эльф. — Они могли слышать. Они могут ждать. Против воли Сириус остановился и задумался. Вдруг Ярость Бури прав и в Хогвартсе его действительно ждёт всё Министерство магии с распростёртыми объятьями? Что тогда? Не добравшись до заветной цели, он улетит обратно в Азкабан? Нет, снова в ту дыру он ни за что не вернётся! Только не туда! Лучше уж смерть, чем ужасы, что преследовали его в течение жутких двенадцати лет. От налетевших воспоминаний по позвоночнику бывшего узника пробежал холодок. Отчасти, это могло быть связано с влиянием погоды. Сентябрь подходил к концу, а одежда, которую то тут, то там Манящими чарами добывал Сириус с прилавков магловских магазинов, не соответствовала всё менее тёплым дням. Согревающие чары спасают, но в идеале хорошо было бы достать одежду магов; стиль простецов Блэк понимать отказывался, однако выбирать не приходилось. — Ты бояться то место, — как всегда, от внимательного эльфа, или от не слишком деликатного проникновения в мысли, не скрылись изменения в настроении собеседника. — Расскажи мне о нём. — Об Азкабане? — уточнил человек, а получив утвердительный кивок, покачал головой. — Не имею ни малейшего желания. Проклятое местечко. Скорее бы оно сгинуло туда, откуда явилось. Иллидан коварно улыбнулся: — Ты говорить мне, я — тебе. Всё, о чём ты хотеть. Сделка? Сириус с прищуром вгляделся в лицо спутника. После разговора про Элуну и магию, Ярость Бури больше не проронил ни слова про его мир или себя самого, а потому любопытство почти сразу с головой нахлынуло на Блэка. С другой стороны, почему эльф так интересуется его тюремным прошлым, что даже готов поделиться частью своего? — Ты же уже прочёл мои сомнения, не так ли? — спокойно произнёс маг. — Никакой сделки, пока не объяснишься. — Ты — умнеть. Это хорошо, — улыбка Ярости Бури стала довольнее и вместе с этим отчего-то коварнее. — Я всегда брать сильных и умных рядом, может и зря. — Почему зря? — не выдержал Сириус. — Нет-нет, — тут же отрицательно закачалась рогатая голова. — Сначала — ты, потом — я. Сделка. Ответить и на этот вопрос. Потом. Сириус вздохнул. Сделка так сделка. Доделав защиту, маг уселся на стул напротив собеседника, подмечая за эльфом привычку везде, где это возможно, тут же занимать кресла и располагаться в них с самым вольготным видом, на какой способен гуманоид с крайне мощной комплекцией Иллидана и крыльями за спиной. О чём, собственно, маг мог рассказать? Он никогда не был фанатом уроков истории; на лекциях профессора Бинса, — единственного приведения-профессора Хогвартса, — Блэк откровенно спал, стараясь наверстать пропущенный сон из-за очередных ночных похождений Мародёров. Откуда взялись дементоры? Никто точно не знал. Как появился сам Азкабан? Предположительно, стараниями какого-то там сильного тёмного мага когда-то давно. Перед побегом Сириус изучал внутреннее устройство тюрьмы в звериной форме, ведь стражи почему-то не интересуются животными. — Далеко не сразу я смог превратиться в пса, — задумчиво добавил к своему куцему рассказу Блэк. — Нахождение этих созданий рядом не только выкачивает добрые воспоминания, но и магические силы. Мне помогла лишь моя жажда мести, — горькая усмешка исказила когда-то приятное лицо мага. — Эта мысль не была радостной, дементоры не могли ей ничего сделать. Она стала моим якорем в этом холодном море ужаса и отчаяния. Сириус замолчал, снова подумав о своей мести. — Когда же пару месяцев назад к нам приехал напыщенный Корнелиус Фадж, нынешний Министр магии, и привёз газету с колдографией предателя на ней, я понял, чего ждал все эти годы. Ради чего не поехал головой и сохранил остатки магии. У меня появилась цель, которую я должен достичь любым способом. Без колебаний, размышлений и компромиссов, — зло добавил Сириус и посмотрел на собеседника. Иллидан встретил взгляд человека и довольно кивнул, полностью поддерживая бывшего узника Азкабана. Своим молчанием он сказал Блэку больше, чем смогли бы все маги Англии сотней слов о неправильности его решений. — Теперь твоя очередь, — довольно заметил волшебник. — Что ты хотеть знать? — без отговорок, к которым маг был мысленно готов, уточнил эльф. — Всё. — Много, — усмехнулся Ярость Бури. — Меньше. — Не «меньше», а «конкретнее», — поправил Сириус, отмечая, что со времени с их знакомства эльф делает заметные успехи в общении. — Расскажи мне о себе. Собеседник откинулся на спинку кресла и задумался. Анимаг не торопил; ещё не перевалило за полдень, времени на рассказ должно хватить. — Я родился более десять тысяч лет назад, — начал Иллидан, но, поймав совершенно ошарашенный взгляд Сириуса, снова усмехнулся. — Да, человек, я давно жить. У меня есть брат. Совсем похож на меня. Как я. — «Близнец»? — Да, близнец. Малфурион, — снова недолгая пауза и негромкий вздох. — Нет родители. Только я, он и наша подруга. Мы всегда соперничать с ним. За магию, за силу… За Тиранду. Когтистые руки невольно сжались в кулаки, чтобы затем быстро вцепились в подлокотник. — Когда-то я иметь глаза. Жёлтый. Это знак в моём народе. Знак большой судьбы. Я жаждать такую судьбу, но не знал, где она. Все от меня ждали, я же не знал. Мои попытки были не тем, что все хотели. Моя большая судьба ждать, а я не видел путь к ней. Мой брат быть всё сильнее, нравиться Тиранда, а моя большая судьба всё не быть моей, как и моя любовь. — Потом прийти демоны, — через очередную паузу продолжил эльф. — Великий Легион, убивающий миры. Все миры. Он хотел убить и мой. Эльфы были не готовы. Они и сейчас не готовы. Я понимать, что только силой демонов убить демонов. Я получил силу от самого Саргераса, великого демона, но потерять глаза, когда увидеть всю силу Легиона и испортиться его Скверной. Я больше не был как все. Потерял глаза, но видеть больше других. Легион придёт. Легион не остановить, пока не уничтожить до конца. Без колебаний, размышлений и компромиссов, — повторил за Блэком Иллидан и улыбнулся во всю свою клыкастую улыбку. — Ты все десять тысяч лет боролся с Легионом? — Сириус был поражен историей эльфа. — Нет, я все десять тысяч лет сидеть в тюрьме. Мой брат и Тиранда не поняли. Не хотели. Видели силу, назвали Предателем и посадили в клетку, — злобно почти прошипел Иллидан, но затем на секунду его тон потеплел. — Правда, Тиранда выпустить меня, когда Легион вернулся, а потом… Больше не смотреть на меня. Я опять взять оружие Легиона против него. Я стал сильнее, но появились рога и крылья. Все решить, что я больше не эльф и выбросить меня. Больше нет дома, нет брата, нет подруги. Есть война. Есть Легион. Есть цель — смерть Легиона. — Зачем ты хотел услышать про Азкабан? — решил задать ещё один вопрос Блэк. — Дементоры — они другие, — задумчиво протянул осквернённый эльф. — Не как ты. Не как маглы, не как тот маг. Они не отсюда. Может и Азкабан — не этого мира. Другой мир — портал. Мне нужен портал. — Зачем? — Уйти обратно, — улыбнулся Иллидан и развёл руками, показывая тем самым, что вывод был очевиден. После дневного сна неуёмный маг снова пристал к спутнику. — Ты, кстати, ответил мне не на все вопросы, — не терпящим возражений тоном сообщил Блэк. — Помнишь, ты обещал ответить на вопрос, но ничего не рассказал. — Какой ещё вопрос? — недовольно чуть ли не рыкнул эльф. — Почему «может быть зря» ты окружаешь себя сильными соратниками? — не унимался Блэк. — Ты тоже не ответить на вопрос, — парировал Иллидан. — Может зря идти в Хогвартс? Человек негромко выругался, запоздало поняв, что винить нужно только самого себя; он сам задел тему неудобных вопросов, никто его за язык не тянул. — Я должен убить Петтигрю, — без сомнения в голосе ответил Блэк. — Я ждал этого момента так долго, что всё Министерство со своими дементорами не встанет на моём пути. К тому же, когда я учился в Хогвартсе, выяснил о многих потайных лазах. — Лазы надёжные? — поинтересовался осквернённый эльф с усилившимся пламенем в зелёных провалах вместо глаз. — Весьма, — самодовольно хмыкнул маг. — Мы бесчисленное количество раз с их помощью выбирались из передряг. Если бы о них хоть кто-то прознал — давно бы закрыли. Твоя очередь. — Сильные союзники для сильных врагов, — витиевато отвел Ярость Бури. — Союзники могут обмануть, чтобы быть врагами. Чтобы была сила. Не могу никому доверять. Есть только двое, кого я знаю и в ком никогда не ошибался. — Твой брат и подруга? — догадался маг. — Нет, — как-то особенно грустно отозвался Иллидан. — Я и мой самый близкий враг. Более в ту ночь эльф не проронил ни слова.***
— Мой принц, мы делаем всё возможное! — пытался оправдаться син’дорай, надеясь ответом не сильно разозлить правителя. — Вы делаете недостаточно! — в гневе парировал Кель’Тас. — Мы несколько недель не можем даже найти его след, не то что пойти по нему! Совет принца син’дорай, состоявший из четырёх самых доверенных и преданных ему эльфов, полным составом стоял перед своим господином, храня неловкое молчание. Каждый из советников переглядывался с другим, ожидая, пока кому-нибудь из них хватит смелости первым держать ответ. — Мой Господин, — наконец подала голос изящная колдунья, чуть более резко, чем обычно, заправив чёрные волосы за ухо, — вы не совсем справедливы. Мы же нашли клинки Ярости Бури в Круговерти Пустоты. — Да, Каперниан, нашли, — согласился с помощницей принц кровавых эльфов, — но что с того? Клинки Аззинота были утеряны Иллиданом практически сразу после начала ритуала. Нам нужно найти его самого. — Может, нам уже некого искать? — продолжила мысль чародейка. — Если оружие найдено в Круговерти, в этом жутком месте без времени и пространства, то и его хозяин может быть там же. Разве возможно, чтобы хоть кто-то выжил в ней столь длительного времени, к тому же, ослабленный силой нарушенного ритуала? Остальные трое мужчин закивали головами, выражая согласие с доводами женщины. Правитель кровавых эльфов тяжело вздохнул. Как было бы чудесно поддаться на подобные уговоры и поверить логике Каперниан. Иллидан Ярость Бури давно мёртв, пусть и не совсем так, как хотел Кель’Тас. Больше ничто не стоит у принца син’дорай на пути к могуществу. Кто угодно не переживёт путешествие в Круговерти Пустоты. Вот только проклятый эльф не «кто угодно», он даже в такой ситуации способен как-то уцепиться за жизнь, чтобы потом с новыми силами, яростью и упорством стремиться к цели. Нет, нельзя было бросать поиски: Кель’Тас должен собственными глазами убедиться, что жертва мертва и к воскрешению не способна. Если понадобится, он сам отправится в Круговерть, чтобы добить Предателя и завершить возложенную Господином миссию. — Что там с дренеями и Акамой, Таладред? — спросил правитель син’дорай у высокого и крайне коренастого для кровавых эльфов мужчины. — Как и всегда, — надменно улыбнулся главный советник Кель’Таса. — Сломленный думает, что незаметно от всех ведёт свою игру. Более неловкой шпионской деятельности я ещё не встречал. На его счёт будут какие-то указания? — Пока нет, но его попытки переворота могут быть нам полезны, так что пока просто продолжай следить за ним и докладывай мне сразу, если получишь какие-нибудь интересные сведения. Изящным взмахом руки Солнечный Скиталец приказал советникам удалиться. Они просто не понимают до конца, какая ноша ответственности лежит на его плечах. Про сделку с Легионом Кель’Тас предпочёл пока не рассказывать никому, даже своим приближённым. Это была только его тайна, только его путь к могуществу, никто не должен был ступать по нему, кроме самого принца. Правда, стоило сознаться самому себе, что кое в чём правитель кровавых эльфов был не прав. Например, в поспешном и явно опрометчивом желании лично броситься в опасное путешествие на поиски проклятого эльфа. После открытия портала в Натрезу, — одного из миров демонов, — стала очевидна главная слабая сторона таких способов перемещения между мирами: для его поддержания нужно слишком много энергии. В тот раз битва у портала, что устроила сумасшедшая тюремщица Иллидана в погоне за своим узником, смогла подпитывать душами убитых проход достаточно времени, чтобы иллидарии достигли цели и вернулись обратно. Не менее явным был и факт, что снова поддерживать проход между мирами достаточно времени будет крайне сложно. Никакие другие трудности не заставили бы Ярость Бури с остервенением искать способ решения выявленной проблемы. Получилось ли у него это или нет — вопрос открытый, ведь неизвестно, каков был бы итог, если бы не «помощь» принца кровавых эльфов. Ещё надо найти того, чьё безумие было бы сродни Иллидановому, чтобы прыгнуть даже в саму Бездну за головой Предателя. Прежде чем Кель’Тас успел полностью додумать мысль, решение со скоростью молнии озарило его сознание. Довольная кровожадная улыбка исказила его аккуратное, с острыми чертами, как у всех син’дорай, лицо. Верно твердили мудрецы прошлого: правильно поставленная задача — это уже половина ответа.