Демон. Внутри и снаружи.

      — Надеюсь, вы понимаете, что промедление не делало вам чести, — недовольно заметил Скримджер, буравя взглядом затылок Альбуса Дамблдора, пока тот вёл его тёмными ночными коридорами Хогвартса.       — У меня было чем заняться всё это время, Скримджер, уверяю, — безразлично парировал директор школы, даже не оборачиваясь в его сторону.       — Вы про подготовку к Турниру? — презрительно хмыкнул глава мракоборцев. — Насколько вообще было разумно настаивать на проведении подобного события в месте, где который год происходит всякого рода веселье, например, демоны сжигают моих мракоборцев живьём?!       — Скримджер, вам не приходило в голову, что я веду вас к Майев ночной порой не для того, чтобы весь замок знал о том, что здесь происходит, а как раз наоборот? — устало вздохнул профессор Дамблдор. — Конечно, немаловажным фактором здесь является то, что эльфы предпочитают вести ночной образ жизни, но и отсутствие лишних ушей в коридорах школы тоже немаловажно. Так что я очень вас попрошу не кричать о подобных вещах, чтобы портреты и привидения не оказались случайными свидетелями нашего разговора.       Руфус слегка скривил лицо, но предпочёл ничего не отвечать и остаток пути пройти в тишине.       Не доходя буквально несколько метров до знакомого кабинета, в котором в прошлом году держали демона, директор остановился возле предыдущей двери, которую Скримджер сразу не заметил. Даже после того, как глава мракоборцев заставил себя сконцентрироваться на её существовании, она всё равно словно сливалась с общим фоном стены. Снова Руфусу пришлось напомнить самому себе, что рядом с ним стоит крайне искусный маг, чьи чары маскировки даже сейчас не до конца позволяют увидеть то, что старик хочет скрыть. Никогда нельзя сбрасывать его со счетов; данная мелочь напомнила об этом с новой силой.       Постучав в дверь определённым образом, профессор Дамблдор немного постоял, как бы чего-то выжидая, а после толкнул её и жестом пригласил спутника идти первым.       Скримджеру, которого в прошлый раз тут же увели подальше от Песни Теней, поражённой Скверной Иллидана, почему-то не приходило в голову, что эльфийка может выглядеть не так, как обычные человеческие женщины. Она при нём всегда была в полном доспехе, а внешний вид Ярости Бури скорее говорил о том, что он исключение из правил, чем типичный представитель своей расы. Так что, когда глава мракоборец увидел Майев в обычной, даже скорее магловской одежде, он немного удивился, о чём, конечно, виду не подал.       Песнь Теней оказалась достаточно высокой для человека, с поразительной бледно-сиреневой кожей и, казавшимися нереальными, ясными глазами, чьи разрез и форма не позволяла по одному только лицу отнести это существо к людям. Её густые очень длинные белоснежные волосы резко контрастировали с полностью тёмной одеждой, из копны которых торчали весьма немаленькие остроконечные уши. Она была слишком хорошо сложена, даже излишне крепко, что, впрочем, вполне естественно для женщины, постоянно носившей полный латный доспех. Пожалуй, её лицо можно назвать привлекательным, даже с учётом острых черт и шрамов на подбородке и брови.       Майев встретила посетителей скрестив руки и с уже привычной для Дамблдора поднятой вверх бровью. Она с нескрываемым любопытством смотрела на Скримджера, после чего перевела вопросительный взгляд на главу Хогвартса, но словами молчание не нарушила, предпочтя передать инициативу в руки вошедших.       — Здравствуй, Майев, — поприветствовал женщину старый маг, позволив себе усталую улыбку. — Надеюсь, Северус успел передать, что у тебя скоро должен быть переезд?       Песнь Теней кивнула, но продолжила молча стоять, прожигая взглядом главу мракоборцев.       — Она уже без переводчика понимает наш язык? — удивление наконец мелькнуло на лице Скримеджера, пусть и ненадолго.       — Достаточно. Большинство самых распространённых слов. Говорит пока ещё меньше, но наша гостья быстро учится, — кивнул директор Хогвартса.       Глава мракоборцев тут же захотел вывести эльфийку на разговор, но что-то в её слишком ясных глазах подсказывало, что сильно торопить события не стоило. Вместо этого он встал перед ней и, сцепив руки перед собой и держась чересчур прямо и чопорно, словно проглотив кол, начал заранее подготовленную речь.       — Уважаемая Майев Песнь Теней. От лица Министерства Магии я предлагаю вам сотрудничество для поиска и поимки ужасного демона, известного нам как Иллидан Ярость Бури. Я вижу в вас разумную личность и надеюсь на вашу помощь, а также на полное доверие ко мне, моей работе и к моим людям.       Командир Стражей слегка скривилась; видимо, не самые лёгкие и обычные слова мешали ей сразу осознать сказанное. Глава мракоборцев понадеялся, что в целом суть его послания эльфийка уловила.       — Хочешь ловить Иллидана? — уточнила Майев словно немного простывшим голосом.       — Да, — Скримджер кивнул, стараясь не показывать досаду из-за зря потраченного времени на составление речи.       — Думаешь, что я помогу тебе? — ещё один вопрос немного напряг главу мракоборцев подспудно вытекающим из него ответом.       — Да, надеюсь.       — Нет.       Лицо собеседницы было слишком спокойно, чтобы сомневаться в её ответе и сослаться на ошибку в восприятии или незнании языка.       — Почему же? — сдерживать раздражение было сложно, но причину отказа маг действительно хотел понять, ведь до этого был уверен, что она скорее расстанется с жизнью, чем отступит от намеченной цели.       — Вы не готовы, — с какой-то ироничной грустной улыбкой заметила Песнь Теней, а потом хмыкнула собственным мыслям и тряхнула белоснежными волосами, словно отнекиваясь от внутренних сравнений.       — К чему?       — К нему. Он больше не эльф. Не демон. Нечто большее. Как ты думаешь остановить его?       — Надеялся, что с вашей помощью найдётся ответ на этот вопрос, — честно и немного зло процедил глава мракоборцев. — Неужели вас устраивает сидеть тут в четырёх стенах и просто ждать того, что он приготовит?       Ни один мускул на лице командира Стражей не дрогнул, или само проявление эмоций у эльфов было несколько иным, но на свою обличительную тираду Скримджер не получил ожидаемой реакции.       — Значит, прыгать в его пламя лучше, чем ждать момент и напасть? — уточнила Майев, резонностью мысли выводя Руфуса ещё больше.       — Что ж, — воспользовавшись паузой, заметил Альбус Дамблдор и уселся на единственный стул во всей комнате, — раз Майев отказывается покидать мою гостеприимную обитель, то…       — Не отказываюсь. На воле я могу больше видеть и слышать, но мне опасно покидать это место.       — Почему? — немного удивился Скримджер.       — Иллидан может добраться до меня без магии стен, — пояснила Песнь Теней, обводя глазами окружающую обстановку.       — У нас в жилом комплексе при Министерстве для зарубежных делегаций есть достаточно безопасные комнаты, так что магическое влияние извне не сможет до вас дотянуться.       — Его магическое влияние во мне, — грустно улыбнулась Стражница.       — О чём вы?       Вместо ответа Майев дёрнула за серебристую цепочку на шее и вытащила на свет стеклянный фиал, в котором что-то темнело.       — Это — наша кровь. Наш путь домой. Моя ловушка и его влияние, — пояснила Песнь Теней, снимая украшение и неотрывно глядя на кулон.       — Магия крови? — поразился глава мракоборцев, и ещё сильнее, когда получил утвердительный кивок.       — Прости, Майев, всегда хотел уточнить, — вмешался профессор Дамблдор, указывая на фиал. — Разве возможно использовать чью-то кровь на расстоянии, не имея при этом к ней прямого доступа? Как он может влиять на неё?       — Не знаю точно, — пожала плечами эльфийка. — Думаю, дело в Скверне. Она течёт в его жилах вместе с кровью, она — источник его магии. Возможно, Предатель больше влияет на Скверну в фиале, а его кровь — лишь усиление.       — Любопытно, — про себя отметил старый маг и глубоко задумался, казалось, более незаинтересованный разговором.       — В любом случае, думаю, сил всего Министерства хватит, чтобы остановить влияние одного демона. Не стоит считать, будто мы слабые и ни на что не годные, — достаточно холодно отрезал Руфус, намеренный хоть в этот раз довести миссию до успешного конца.       — Значит, ты всем сказал про Иллидана? — удивилась Майев.       — Нет, пока о вашем деле знаю только я и мой помощник, — недовольно признался он.       — Уже не все силы, — слегка оскалилась Песнь Теней, отчего у Скримджера против воли прошла параллель с её врагом, настолько иногда эти двое были похожи. — Один человек и ты против него? Не любишь жить?       С каждой секундой разговор заходил всё дальше в тупик, выводя главу мракоборцев из себя больше и больше. Конфликт, начатый с бегства Блэка из Азкабана, разрастался на глазах у Руфуса во всё большую катастрофу. Сколько бы усилий он не прикладывал, всё становилось ещё хуже, а ведь мракоборец всего лишь хотел сделать свою работу хорошо, чтобы обезопасить людей и своих сотрудников. Немного педантичная натура Скримджера отказывалась принимать поражение. Он же всё сделал правильно, почему ничего не получается?! Столько сил, смерти его людей и всё напрасно! Мерзкий демон где-то лишь смеётся над его усилиями и никак не призвать подонка к законному ответу за совершённые злодеяния.       — Вы даже не дадите шанс правосудию настигнуть его? — уже немного отрешённо спросил глава мракоборцев, не надеясь в глубине души на положительный ответ.       Что-то неуловимо поменялось в лице эльфийки, хотя внешне ничего не изменилось.       — Я и есть само Правосудие, — надменно и холодно произнесла Майев, а в голосе проскользнуло что-то сродни злости. — Я — Отмщение моего народа. И я настигну его, человек, будь уверен.       — Тогда почему бы не пойти со мной и не попытаться сделать это вместе? Да, может не получиться, но… и у тебя не получилось, — Скримджер понимал, что рискует, идя ва-банк, когда говорит подобные фразы. — Может из-за того, что не работаем сообща, а порознь, ничего и не выходит?       Песнь Теней слегка улыбнулась, но внезапно резко поморщилась, словно почувствовала неясную боль. Она закрыла глаза и, слегка покачиваясь, опёрлась на край стола.       — Майев, всё в порядке? — настороженно уточнил Альбус Дамблдор, на всякий случай взяв в руку палочку.       — Да, всё хорошо, — она упрямо мотнула головой. — Вам лучше уйти. Я подумаю над тем, что ты сказал, маг. Может, ты в чём-то прав.       Волшебники переглянулись, но, не найдя причин остаться, попрощались, продолжая пристально смотреть на снова стоящую прямо Песнь Теней. Жрица проводила их взглядом, дождалась, пока её слух перестанет улавливать за дверью шаги, после чего бросилась к кровати, стараясь принять позу для транса в надежде через него спасти сознание от внезапной сильной атаки сонливости, граничащей с обмороком.       Новая волна нахлынула в тот же момент, как Майев закрыла глаза. Тело безвольно упало на подушки, позволяя кошмарам захватить свою жертву без остатка.

***

      Она снова в Гробнице Саргераса, но в этот раз сила Скачка не помогала и не дала покинуть жуткую ловушку. Каменный свод рухнул прямо на голову, сминая кости и вдавливая металл в плоть. Пол под изуродованной, но ещё живой Майев пропал, позволяя провалиться во тьму. Чья-то когтистая рука поймала несчастную в полёте и поднесла к огромному глазу, испепеляя остатки её сущности.       — Я ДОЛГО ЖДАЛ ТЕБЯ, ДИТЯ. НАКОНЕЦ-ТО ТЫ МОЯ!       Чудовищный смех раздирал кожу, заставляя уши кровоточить.       — ПРИМИ ВЛАСТЬ ВЛАДЫКИ ЛЕГИОНА!       Тело срослось под немыслимыми углами, отчего движения отдавались болью, а осознание собственного уродства и неполноценности унижало. Резкий порыв несуществующего ветра вправил все кости на место, а саму Песнь Теней кинул куда-то в темноту, чтобы по приземлению больно ударить спиной обо что-то твёрдое. Позвоночник хрустнул, нижняя часть тела отнялась, из-за чего Майев резко опала, как лоскутная кукла, и заорала сверх возможностей горловых связок. Верный чакрум растаял в руке, словно был из дыма, а не из освящённого металла. Латы начали плавиться и грозили сжечь живьем. Обжигая пальцы, эльфийка через боль и с прикушенной губой начала сдирать с себя обмундирование, крича всякий раз, когда кожа прилипала к металлу и отрывалась с частицами плоти. Остающиеся пузыри противно лопались, а сознание еле теплилось.       Жуткий смех титана стал просачиваться сквозь пелену боли, вызывая ужас.       — ТЫ ХОТЕЛА СИЛЫ?! ХОТЕЛА НЕСТИ МЩЕНИЕ?! ДА БУДЕТ ТАК!       Песнь Теней снова куда-то стремительно полетела, с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Хотелось закричать, но душа замерла, и даже выдавить подобие звука оказалось невозможно, настолько в груди не хватало воздуха.       Приземление произошло во что-то липкое и жидкое, подгружая в себя с головой. Запоздалый крик тут же позволил вязкой ядовито-зелёной субстанции проникнуть в рот и прожечь внутренности. Дышать было нечем, сильный кашель сотрясал тело, не давая закрыть рот, и против воли Стражница вбирала в себя всё больше и больше странной жидкости. Хотелось вынырнуть, но ориентация оказалась потеряна, из-за чего все попытки найти правильное направление к поверхности за спасительным воздухом скрадывали оставшиеся секунды.       — НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ МОЕЙ СКВЕРНЕ! ПРИМИ ЕЁ, ДИТЯ! ОНА ПРЕОБРАЗИТ ТЕБЯ, СДЕЛАЕТ СИЛЬНЕЕ! ТЫ СТАНЕШЬ МОИМ ВОПЛОЩЕНИЕМ МЕСТИ! ТЫ СМОЖЕШЬ ОТОМСТИТЬ ВСЕМ МИРАМ ЗА СВОЮ И МОЮ БОЛЬ!       Жуткий голос чётко проникал даже сквозь вязкую жидкость, в которой жрица с ужасом распознала Скверну. Она купалась в ней и глотала, пока та просачивалась в кровь через раны и ожоги. Тело стало чужеродным, каждая мышца начала сокращаться, выгибая его под неимоверными углами и грозя снова сломать позвоночник. Глаза будто горели и рисковали вытечь, отчего утопающая сильно сжала веки, пытаясь спасти хотя бы их. Ожоги неожиданно начали зарастать, даже старые боевые шрамы исчезли, оставляя кожу идеальной. Мышцы стали словно из стали, любое их движение было полно силы, в то время как сама фигура эльфийки приобретала сочные формы, которых никогда не имела, из-за чего исподнее начинало болезненно сдавливать.       — ТЫ БУДЕШЬ ИДЕАЛЬНЕЕ САМОЙ СЕБЯ! ТЫ СМОЖЕШЬ ОВЛАДЕТЬ КЕМ УГОДНО! ЛЮБЫЕ МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА БУДУТ ТВОИМИ! Я ДАМ ТЕБЕ ВСЁ, ЧТО ТАК ЖАЖДЕТ ТВОЁ СЕРДЦЕ! БОЛЬШЕ НЕ ПРИДЁТСЯ КОНТРОЛИРОВАТЬ ОТМЩЕНИЕ В СЕБЕ, ТЫ САМА СТАНЕШЬ ИМ. ПОКОРИСЬ МНЕ!       Перед полной потерей сознания Майев вся обратилась в одну единственно мысль, что смогла выразить лишь словом: «Никогда!». Пусть это будут её последние секунды, но лучше умереть от Скверны, чем принять её власть. Внезапно чьи-то сильные руки вытащили Майев из ловушки, отчего поступивший воздух больно обжёг лёгкие, заставляя выкашливать и выплевывать поступившую Скверну. Ярость Титана прокатилась болью в голове, пока почти ослепшую Песнь Теней уносили всё дальше и дальше.       — Ты сделала тот же выбор, что и каждый из моих иллидари. Тот же выбор, что сделал я, и сейчас следую за ним до последнего вздоха, — произнёс смутно знакомый голос.       Майев не помнила, чей он, но инстинктивно вжалась в широкую грудь, обвивая руками сильную шею, ища спасения и защиты. Крыло несущего заботливо её накрыло, даря столь необходимое чувство безопасности. От пережитого ужаса и боли тело снова затряслось, но уже от подавляемых слёз. Чем дальше её уносили, тем глуше становился голос в голове и тем легче ощущалось собственное тело. Сильные руки отпустили Майев, но она не упала, а лишь зависла в пространстве, словно стала бестелесным призраком. Отрывать себя от соблазнительного чувства безопасности не хотелось, и вместо того, чтобы отпустить, эльфийка лишь вытянула вниз ноги и вжалась в тело спасителя.       — Майев, отпусти, потом сама будешь жалеть, — мягко, но настойчиво прошептал кто-то в самое ухо.       Сознание начинало слабо шевелиться. Голос почему-то настораживал и не давал покоя. Он был слишком знаком, чтобы на него можно было и дальше не обращать внимание. Какое-то внутреннее противоречие заорало, что нужно срочно поддаться на уговоры и оторваться от неизвестного. Так было правильно. Так велел её долг. Даже если из-за этого придётся снова остаться один на один с силой Безумного Титана.       «Но ведь это верная смерть. Это даже хуже смерти», — убеждала саму себя Песнь Теней и лишь сильнее прижалась к тому, кто дарил спокойствие и защиту.       — Это твоя слабость, не более, — шёпот всё больше будоражил и настораживал. — Открой глаза, Майев.       Резко распахнув веки, жрица увидела до боли знакомые горящие зелёным огнём провалы глаз, перебинтованное наполовину лицо, большие слегка загнутые рога и длинные чёрные волосы. Песнь Теней узнала бы эти черты и не с такого расстояния. Сейчас же, усилиями её самой, их лица оказались слишком близко друг к другу. Со вскриком она отшатнулась от знакомой фигуры и по привычке огляделась вокруг в поисках верного оружия, но лишь зависла в воздухе.       На лице Иллидана появилась грустная и горькая улыбка.       — Я был прав, ты уже пожалела, — с какой-то непередаваемой болью констатировал осквернённый эльф, опуская голову.       — Что происходит? — требовательно крикнула Майев. — Все эти кошмары — твоих рук дело?!       — Да, — просто ответил Ярость Бури, даже не пытаясь отнекиваться.       — Но… зачем?! Как?!       — Ты никогда не задумывалась, почему мои иллидари слепы? — неожиданно вопросом на вопрос ответил эльф.       Стражница промолчала, в ярости сжимая и разжимая кулаки.       — То, что ты пережила, лишь малая частица увиденного ими. Смотри же.       Силуэт Предателя пропал, и на его месте замелькали картинки зверств Пылающего Легиона. Насилие, смерти, душевные муки. Майев снова закрыла глаза, но они не исчезли, а стали лишь ярче и отчётливее. Запах крови вызывал рвоту даже у бывалого командира Стражей, а крики и стоны истязаемых мурашками пробежали по телу. Вдруг Песнь Теней увидела подростка калдорай, ещё молодую эльфийку, которую принуждали к соитию огромные отвратительные демоны. Почти дитя, девушка кричала и бессмысленно билась в их уродливых лапах, понимая, что помощи не будет. Воительница дёрнулась в её сторону, но какая-то сила лишь приподняла лёгкое тело чуть выше, словно Майев была пёрышком, игриво подкинутое ветром.       — Это то будущее, которое уготовил нам Легион, — снова прямо в ухо зашептал голос Предателя. — Тебе оно нравится?       К девушке в кругу демонов добавился парень, почти один в один похожий на брата Майев в юности. Следующий порыв командира Стражей к жертвам насильников тоже не увенчался успехом и был вознаграждён резким вскриком насилуемых.       — Ты же хочешь, чтобы я потерпел поражение! — так же безжалостно продолжил Ярость Бури. — Хочешь, чтобы меня одолели! Ты этого будущего хочешь для нашего народа и всего мира?       — Нет!       Картинка перед закрытыми глазами сменилась на новую, в которой один из губителей бросал ребёнка в котёл прямо на глазах его матери.       — Ты сражаешься против меня, Майев, — жрица уже могла ощущать жар тела осквернённого эльфа за спиной. — Значит, ты хочешь победы Легиона. Ты хочешь этого?!       — Нет!       Перед внутренним взором Стражницы появилось новое видение, в котором бесчисленные марши демонов шествовали к новому миру, который вскоре уничтожат. Войскам не было числа, их зловонный поток всё никак не заканчивался, они налетели на мир, как жуткие насекомые, и оставили его пустым и безжизненным. Неизвестные для эльфийки формы жизни корчились, извивались от мук и в конечном счёте погибали. Она могла собственной сутью чувствовать мучения их душ. Смотреть на подобное не было больше сил, закрытые глаза не помогали, хотелось всё прекратить. Сразу, одним движением. Песнь Теней схватилась за глазницы, чтобы остановить невыносимые мучения.       — О, не так быстро, Майев! — сильные руки безжалостно заломили Стражницу. — Я не могу позволить тебе лишиться дивных глаз.       Эльфийка беспомощно извивалась в захвате, не в силах ослабить хватку.       Все образы вокруг пропали разом, серый свет заполнил пустое пространство. Так же быстро, как схватил, Иллидан отпустил свою добычу, отчего она без сил осела на колени.       — Я боролся с этим один на один не одну сотню лет, — Иллидан неторопливо обошёл Майев, чтобы оказаться перед ней. — Я хотел подготовить наш народ к новому пришествию Легиона, когда создавал второй Источник. Все десять тысяч лет я бродил во тьме и видел то, что ты сейчас. Я ушёл в другой мир, чтобы там подготовиться к нашествию. Проник в Натрезу, чтобы ранить врага на его территории. Майев, неужели ты и сейчас думаешь, что я так ужасен, каким ты меня всегда считала?       Иллидан преклонил колено, чтобы оказаться с ней на одном уровне глаз.       — Ты всё ещё считаешь меня демоном?       — Да, — ни мгновения не колеблясь выпалила Песнь Теней.       Эльф скривился и подался слегка назад, как будто ему отвесили пощёчину.       — Почему? — затаённая боль всё же просочилась в простом вопросе, несмотря на попытки говорившего её скрыть.       — Даже сейчас ты сам не сильно отличаешься от натрезимов, — прошипела Майев, бесстрашно смотря в горящие провалы на месте глаз. — Когда-то я верила, что ты такой же, как мои братья и сёстры, но сейчас вижу, что тебе проще и легче передавать послания демонов, чем понимать боль моего народа. Ты как они, даже если выступаешь против Легиона. Хочешь спасти невинных, но уже не понимаешь зачем. Ещё помнишь, что жизни эльфов священны, но совершенно не важно почему. Один шаг в сторону, и станешь не меньшей опасностью для мира, чем Легион, в своей слепой вере, что ты — единственный, кто знает, как будет лучше для всех.       — Так может, поэтому мы и нужны друг другу? — глухо ответил Ярость Бури. — Мне — кто-то, чья внутренняя сила сможет удерживать на правильном пути. Способный напомнить, за что я борюсь на самом деле. А тебе — тот, кто сможет спасти мир от угрозы Пылающего Легиона. Может, ты не мать монстра, а спасительница одного запутавшегося?       — Я слышала, что ты творил в Чёрном Храме, — покачала головой жрица, скривившись от недоверия и презрения. — Ставил опыты на орках, чтобы кровь демонов превращала их в безумное орудие твоей воли, а потом жестоко и показательно карал сопротивляющихся. Ты научил син’дорай пить энергии, обрекая их на существование незавиднее любого кровососа. Они даже отвернулись от тех братьев и сестёр, кто отринул столь низменный способ получения магии. И даже на Ледяной Трон ты напал не в попытке спасти мир, а из-за приказа Кил’Джедена. Любой твой светлый порыв не так прекрасен, каким тебе кажется.       — Может ты права, — недовольно признал охотник на демонов, — но сейчас мне действительно нужна твоя помощь. Я от чистого сердца хочу спасти наш мир.       — Мне сложно поверить, что у тебя осталось хоть какое-то сердце. Твоя демоническая сущность вытеснила эльфийскую, — горько заметила Майев.       Неожиданная довольная улыбка Ярости Бури заставила Песнь Теней поёжиться.       — Значит, последний и главный аргумент, что во мне больше не осталось эльфа? — коварно уточнил Иллидан и, прежде чем ему успели ответить, продолжил. — Что ж, пусть будет так. До скорого, Майев. Подумай над тем, что увидела сейчас, а я пока подготовлю нашу следующую встречу.       — Что ты задумал? — напряжение полностью захватило Майев. — «Следующую встречу»?! Иллидан, стой! О чём ты?       Вместо ответа Песнь Теней резко проснулась, вся в холодном поту и сильно дрожащая. Усталость захватила каждую частичку тела, словно Майев не спала, а наоборот, без устали упражнялась ночами и днями напролёт. Голова гудела, во рту всё пересохло, а сонливость накатывала волнами.       Эльфийка перевернулась на другой бок, закрыла глаза, но только для того, чтобы после резкого осознания вскочить и отпрыгнуть дальше от кровати.       «А я пока подготовлю нашу следующую встречу» — отдавалось в голове, пугая перспективой новых кошмаров. Ей нельзя спать, если она не хочет снова попасть во власть бывшего пленника. Обрывки сна с присутствием в них Легиона и их форм пыток начали мерещиться наяву. Майев мотнула головой и бросилась умываться. Прохладная вода немного освежала, пусть общее состояние и оставалось отвратительным. Взъерошив волосы рукой и устало поднимая голову, Майев застыла от жуткой картины увиденного в зеркале, висевшего над умывальником. Седые волосы снова приобрели чёрный цвет, когда-то совершенно бледная рука стала когтистой, на ней удивительно чётко мерцали узоры Скверны. Шрамы прошлых лет пропали, эбонитовые загнутые рога переливались дорогим камнем, а глаза, хоть и остались нетронутыми, превратились в ярко-зелёные и слегка светились.       Видение длилось не больше секунды, но этого хватило, чтобы Майев с силой ударила кулаком по своему уже обычному отражению. Зеркало треснуло и пошло паутиной, а осколки безжалостно впились в руку. Однако появившаяся боль топила страх и приводила в чувство.       Против воли эльфийка потянулась за кольцом архимага на тумбочке. Какой же глупой она была, когда выпроводила его за дверь, думая, что со всем справится сама, а окружающей её магии хватит, чтобы преодолеть влияние Предателя. Ей нужна была помощь. Очень нужна.