Демон. Внутри и снаружи.

      — Признаться, я сильно удивлён, что вижу тебя… в таком состоянии, — задумчиво произнёс Альбус Дамблдор, наблюдая за тем, как Майев забилась в один из стульев его кабинета.       Движения эльфийки казались резкими, дёрганными, она судорожно цеплялась за тёмный атлас рубашки, словно опасаясь, что его кто-то с неё сорвёт. Нет ничего неожиданного в том, что, как и любое другое живое существо, Стражница может чего-то или кого-то бояться, но именно от Песни Теней подобное казалось невозможным. Скорее, столь приземлённые чувства у неё за тысячи лет должны были атрофироваться, заменившись на многолетнюю скуку и равнодушие. Тем не менее, жуткая воительница сидела перед ним и лихорадочно оглядывалась по сторонам, опасаясь невидимого магу нападения.       — Я не нашла твоего человека в кабинете, а мне нужна его помощь! — резко выпалила Майев, злобно сверкнув глазами.       — Большинство людей моего мира в дневное время бодрствуют, как ты уже успела заметить, — спокойно ответил директор Хогвартса, совершенно не обращая внимания на резкий тон собеседницы. — К тому же, у профессора Снейпа сейчас занятия. За это, собственно, его и называют «профессором».       — Мне срочно нужно его зелье! — снова шикнула Стражница, не переставая озираться. — Шпион Иллидана в твоей школе, а сам он подбирается слишком близко; мне необходимо выспаться и бежать отсюда!       — Что произошло, объясни, пожалуйста, — с лёгким, едва заметным вздохом заметил старый маг, с удвоенной заинтересованностью начав участвовать в разговоре при упоминании о некоем зелье. — Мне будет легче помочь, если начну понимать, о чём ты говоришь.       — Ты прекрасно знаешь, о чём я! — Песнь Теней резко развернулась в сторону волшебника и бросила на него презрительный взгляд. — Кстати, ты уже выяснил, зачем твоему покалеченному другу понадобилось служить Предателю?       Директор Хогвартса не торопился с ответом. В каком бы жутком состоянии ни была Майев, малейшие перемены настроения на старом лице не ускользнули от её слишком внимательных глаз.       — Ты… — удивление на какую-то секунду даже перебило чувства страха и опасности. — Ты даже не выяснял этого?!       Песнь Теней недоумённо подняла брови, ожидая объяснений от директора школы волшебства, с которыми тот явно не торопился.       — Разве это не первое, что ты должен был сделать?! — продолжала упорствовать Майев, даже не пытаясь скрыть недовольство. — Подойти к нему, и, если не в лицо расспросить, то хотя бы попытаться выяснить причину сторонними вопросами?!       Профессор Дамблдор продолжал хранить молчание, внимательно смотря на эльфийку.       — Архимаг, что происходит?       Напряжение в её голосе заставило мысленно встрепенуться и выйти из кокона тишины. Пусть сейчас Майев без оружия и чем-то напуганная до смерти, но она всё равно остаётся крайне опасным оппонентом, да и про её жуткую тень забывать не стоило.       — Хотел посмотреть, что он будет делать дальше. Боялся спугнуть, — полуулыбка на лице директора Хогвартса могла бы кого угодно ввести в заблуждение, показывая, что у её обладателя всё под контролем, но на командира Стражей не сработала.       — Ты не разговаривал с ним, — словно не веря собственным словам, произнесла она, постепенно сменяя недоумение на подозрительность. — Почему?       — Я же сказал, не хотел спугнуть, — всё так же совершенно спокойно заметил Альбус Дамблдор. — Скорее всего, твой друг уже предупредил, что я могу быть подозрительным, поэтому не стоит его теребить лишний раз.       — Бред! — презрительно фыркнула Майев, как раззадоренная кошка. — Из-за того, что ты был невнимателен, один из твоих драгоценных адептов, коими ты так мастерски прикрываешься, уже в потенциальной опасности. Я читала про прошлые турниры, жертвы на них среди участников — обычное дело.       — Для того, кто сидит в комнате целыми днями, ты слишком осведомлена о событиях, происходящих за пределами твоих четырёх стен, — заметил глава школы магии, коварно улыбнувшись. — Неужели Северус настолько приятный собеседник?       — Неужели есть ещё что-то, о чём мы не знаем? — тут же парировала Песнь Теней. — Какую игру ты затеял на этот раз? Допустим, я всегда была для тебя не важнее детей, но сейчас ты напрямую рискуешь одним из них; не хочешь проверять очевидного шпиона Предателя и пускаешь события на самотёк. Когда ты, наконец, поймёшь: Иллидану нельзя верить! Чтобы вы с ним снова не затеяли, о чём бы он тебе ни говорил, в последний момент он всё сделает по-своему и, поверь моему весьма богатому опыту, тебе результат совсем не понравится!       — Майев, ты заблуждаешься, — эльфийка снова была одарена спокойной улыбкой. — Мне нет необходимости помогать ему.       — Даже более, — Песнь Теней проигнорировала последние заверения главы Хогвартса, — ты уже не ожидал его рун, иначе бы не позволил мне даже приблизиться к артефакту. Предатель вышел из-под контроля гораздо раньше, чем ты рассчитывал. Уверен, что знаешь, как он поступит в следующий момент?       — Хм… возможно, попробует добраться до тебя окончательно?       Лицо старого мага при этих словах ничуть не изменилось, в то время как Стражница от неожиданной правды, казалось, поперхнулась воздухом.       — Что ты сейчас сказал?!       — Ты сама говорила, что руна там была лишь одна. Вторым был знак. «Послание», если хочешь. Оно было для тебя, а если учесть наши с ним прошлые разговоры…       — «Разговоры»? Когда это ты успел с ним поговорить?! — перебила директора Хогвартса воительница, вскочив со стула и от ярости сжимая и разжимая кулаки.       Профессор Дамблдор предпочёл проигнорировать высказывание и продолжил:       — …Ярости Бури в замке нужна только ты. В его выходке, хоть она и опасна для ученика, я скорее вижу что-то мальчишески-озорное, нежели страшный хитрый умысел: сначала привлечь внимание, а потом дёрнуть за косичку понравившуюся девочку.       — Что?! — искренне не поняла Майев нахмурив брови.       — Так делают иногда дети в этом мире: не знают, как привлечь к себе внимания того, в ком заинтересованы, поэтому подстраивают всякие мелкие пакости, — снова улыбнулся Альбус Дамблдор, всем своим видом показывая, как он доволен придуманной аналогий.       Ошарашенная Майев сама не заметила, как почти упала обратно на стул, в немом недоумении уставившись на директора Хогвартса.       — Представь себя на его месте, — азартно продолжил маг, получая искренне удовольствия от реакции Песни Теней. — Ты десять тысяч лет одна, живёшь в темноте, уже привыкла, что нормально поговорить можно лишь с одним единственным человеком… то есть эльфом. Внезапно тебя вытаскивают на свет, вокруг все как один презирают, безжалостно кидают в самую гущу боя, а потом снова бросают. Однако та, кто все эти долгие годы была рядом, опять единственная, отважавшаяся прыгнуть за тобой в другой мир. Ты не думала, что Иллидан просто…       — Что… Ты… Несёшь?! — лицо Майев исказила ярость. — Ты на старости лет совершенно потерял рассудок?!       — Правда? Тогда поясни, пожалуйста, что «именно», — на последнем слове директор Хогвартса специально сделал ударение, — тебя так испугало и зачем ты вцепилась в одежду, как будто кто-то хочет её с тебя снять? Как ты там говорила… тот символ… Что-то про «увидимся утром» или…       — Для твоего же блага, советую замолчать! — голос Песни Теней сильно изменился, словно за ней кто-то повторял слова ледяным шёпотом, а тень под её ногами дёрнулась вопреки движениям своей хозяйки.       Старому и опытному магу не нужно было повторять дважды, он в миг замолчал, но маску благодушия не снял, надеясь тем самым показать, что ничего особенного в его словах нет.       — Найди… Того, другого… Кто ищет Предателя… Он не достанет до него, но мне хочет помочь… Твои игры мне надоели, — каждое слово Майев получило двойное эхо. — Я слишком задержалась здесь.       Со скоростью, при которой глаза человека еле успели рассмотреть её силуэт, Песнь Теней скрылась в камине.       Благодушная маска тут же исчезла с лица Альбуса Дамблдора, сменившись глубокой задумчивостью. Отпустить Майев — напрямую нарушить слово, данное Иллидану. Для чего бы эльф не совершал свои махинации, его действия почти открыто показали директору, что всё произошедшее — вмешательство Тома Реддла. С одной стороны, он помог тёмному магу, но с другой, кроме самого Дамблдора и парочки людей, на всём свете никто больше не догадается, что такие руны — его рук дело. Подобный поступок можно расценивать как прямое подтверждение того, что Ярость Бури сдерживает свою часть обещания: под предлогом помощи он контролирует действия противника и оповещает о них директора Хогвартса.       Вывод может быть только один: событиям мешать нельзя, как и отпускать Майев за пределы замка.       Устало откинувшись в кресле, старый маг снял очки и помассировал двумя тонкими пальцами натёртую переносицу. Альбус Дамблдор не мог сказать Песни Теней, что магия Ярости Бури, или что-то иное, что она учуяла, на бывшем мракоборце скорее всего появилась в те недели, когда он и Блэк скрывались в его доме после побега. Открыть это — всё равно что собственноручно расписаться в верности её подозрений. Да, он уже признавался Майев, что помогал узникам бежать, но вот дальше в игру вступала легенда, гласящая, будто бы директор Хогвартса о дальнейшей судьбе эльфа ничего не знает.       Вместе с тем, Альбус Дамблдор соврал бы самому себе, если бы утверждал, что в последнее время Аластор Грюм не вызывает у него некоторых вопросов. Странные фразы, «забытые» им события из их общего прошлого и чересчур аккуратная реакция на всё, что касается эльфов, наводили на определённые мысли. Его нездоровый интерес к Майев можно было бы объяснить тем, что он ожидал её увидеть, но вместе с тем в его вопросах было что-то неуловимое и подозрительное. Словно он пытался больше узнать не столько о ней, сколько об её взаимодействии с Иллиданом, при этом стараясь держаться от самой Стражницы как можно дальше. Подспудно директор Хогвартса ожидал, что старый мракоборец захочет повидать эльфийку, чтобы вместе с ней поперемывать «проклятому демону» косточки, ведь отношения с её бывшим узником у него, мягко говоря, не заладились. В такой тандем верилось гораздо больше, чем в совместную работу Ярости Бури и Грюма.       Сам профессор Дамблдор склонялся к версии, что в деле замешан Каркаров, бывший Пожиратель Смерти. Но тогда каким образом Иллидан смог с ним связаться? Или он лишь сделал руны, после чего они через третьи руки попали к непосредственному исполнителю? Это было бы разумно со стороны Реддла: держать присутствие эльфа рядом с собой в тайне, чтобы потом использовать как секретное оружие. Правда, директор Дурмстранга всячески отрекался все эти годы от любых связей с Пожирателями Смерти. Однако, чем полтергейст не шутит, может и в этот раз не устоял от обещанных власти и могущества.       Вернув очки-половинки обратно, директор Хогвартса подвинулся ближе к столу, взмахнул палочкой и пергамент с пером тут же заняли позиции, ожидая диктовку текста. Стоит передать Сириусу пару строчек, раз он всё равно идёт к дому Аластора. Директор Хогвартса почти не сомневался, что Песнь Теней подозревает Грюма напрасно, но старая привычка проверять все возможные версии не раз помогала великому магу в жизни, поэтому и сейчас делать исключение он не собирался.

***

      Чёрный пёс грустными человеческими глазами смотрел на серое затянутое тучами небо и тихо падающий с него снег. Погода стояла безветренная, поэтому снежинки мягко опускались на тёмный асфальт, чтобы тут же бесследно пропасть на нём, так и не создав на дороге белого блестящего слоя. Это казалось анимагу странным и немного сюрреалистичным — снежинки падают на землю, но она всё равно тёмная и грязная, словно мир расчертили на две части, в одной из которой снег есть, а в другой — нет.       Чем-то этот холодный мокрый асфальт напомнил Сириусу его самого. Сколько ещё в жизни на него должно свалиться событий, чтобы, наконец, похоронить под своим слоем страшные воспоминания о проведённых в тюрьме годах, позволив тем самым начать жить с чистого листа, такого же белого, как зимнее поле? Сможет ли он вообще когда-нибудь это сделать, или его прошлое, как магловские железные машины, будет постоянно оставлять следы, не давая желанного душевного спокойствия?       Пёс встряхнул мордой, встал на лапы и покинул временное убежище под лестницей, чтобы вовремя попасть на запланированную встречу. И пусть идти недалеко, а на четырёх лапах любое расстояние преодолевалось ещё быстрее, но от бездействия Сириус скоро готов был взвыть, а потому хотел как можно быстрее попасть на место.       Кого он должен был встретить, Блэк не знал, ведь сказать напрямую всё и сразу «не метод Старика», а потому он с любопытством осматривал окружающих людей, особенно обращая внимания на тех, кто, по его мнению, наиболее подходил на роль волшебниц, прячущих палочку под одеждой. Бессмысленно побродив вокруг намеченной скамейки минут двадцать, анимаг с удивлением обнаружил, что к ней уверенной походкой приближается молодая девушка с ярко-розовыми волосами и такого же цвета бровями. На скамейке висела зачарованная надпись «окрашено», чьи чары снимались лёгким невербальным заклинанием, иначе бы она уже давно была занята какими-нибудь маглами, но девушка, тем не менее, спокойно села на неё и стала совершенно откровенно кого-то высматривать в толпе, недовольно поглядывая на часы, что висели на соседнем фонарном столбе. На вид ей было лет двадцать, а может и того меньше, ведь эффект от розовых коротко стриженных волос с бледным, почти квадратным овалом лица был таким, что их обладательница казалась ещё моложе. Тёмные мерцающие глаза категорически не сочетались с тонкими, почти серыми губами и толстоватым носом, отчего девушка казалась даже немного отталкивающий и несильно привлекательной.       Блэк медлил. Ему на помощь Дамблдор отрядил подростка? Это очередная шутка Старика? Она хоть Хогвартс окончила или по какой-то причине прогуливает уроки? А может это кто-то с домашнего обучения? Ребёнок — явно не та компания, с которой он хотел бы штурмовать опасную твердыню в виде дома Аластора Грюма, известного во всей Великобритании бывшего мракоборца и не менее знаменитого параноика. Может, это просто совпадение, что молодая волшебница именно сейчас назначила кому-то тут встречу? Да, маглы на скамейку не сядут, но Насыпное Нагорье отчасти магическая деревня, так что теоретическая возможность встретить тут волшебника существовала. Если всё так, то как же не вовремя это произошло!       Сириус даже тявкнул с досады. Девушка на скамейке резко развернулась на звук и посмотрела прямо на анимага. Её внешность тут же изменилось, в прямом смысле этого слова. Черты лица стали совершенно другими: челюсть перестала быть квадратной, теперь наоборот, подбородок был слегка заострён книзу, а нос перестал выглядеть непропорционально-толстым, губы немного увеличились и порозовели, неизменными остались лишь волосы, брови и глаза. Образ девушки стал Сириусу смутно знаком.       Незнакомка кинулась в сторону анимага, почти упала на колено рядом с ним на холодный асфальт и принялась усиленно чесать ему за ушами двумя руками.       — Какой классный пёс! — почти прокричала девушка, пока Блэк в образе собаки просто оцепенел от происходящего и даже не мог как следует реагировать на поведение незнакомки.       Прежде чем к Сириусу снова вернулось самообладание, розоволосая пригнулась к нему ещё ближе и прошептала почти в самое ухо:       — Профессор Дамблдор предупреждал, что вы можете меня не помнить, дядя. Я — Тонкс. Нимфадора Тонкс.       Блэк от неожиданности даже осел на задние лапы, плюхнувшись всей задней частью спины и хвостом в лужу.       — Нам стоит убраться отсюда. Недалеко отсюда профессор Дамблдор оставил для нас портал, придётся поторопиться, а то не успеем к его срабатыванию. Ах, да, ещё… вот… — при последних словах Тонкс явно засмущалась. — Директор просил надеть вам на шею это, пока мы будем на виду у маглов.       С этими словами из джинсовой сумки, что висела у волшебницы через плечо, она достала ошейник и поводок, неловко показывая их анимагу. Постепенно происходящее стало доходить до Блэка, а смысл протянутых к нему вещей яростью и злостью прокатился от загривка по всему позвоночнику, воплощаясь в звериный оскал и хриплое рычание.       — Мне это тоже не нравится, — виновато заметила Тонкс. — Однако лишняя магия может привлечь ненужное внимание.       Приведённые доводы на Сириуса никак не подействовали. Он продолжал зло скалиться и рычать, а прохожие постепенно стали оглядываться и останавливаться, опасаясь, что на вид бездомная собака может наброситься на девушку.       — Дядя, пожалуйте, перестаньте рычать, — сквозь зубы процедила колдунья, неловко озираясь по сторонам, — на нас смотрят, а идея была как раз в том, чтобы не привлекать внимания!       Понимая, что анимаг продолжает дыбиться глядя на вещи в её руках, Тонкс поторопилась спрятать их и устало потрепала пса по лбу.       — Хороший мальчик, — снова громко начала она, — без ошейника, как и всегда, так без ошейника. Но ты же будешь держаться рядом, верно?!       Последняя фраза была обращена прямо в собачью морду с явным намёком. Сириус слегка сжался, перестал рычать и скалиться, но всё ещё боязливо поглядывал на сумку, в которую положили ошейник с поводком. Позволить сделать с собой то, что приказал Нимфадоре профессор Дамблдор, Сириус никак не мог. Это было слишком даже по меркам его полузабытой гордости.       Тем временем лицо Тонкс снова стало таким, каким и было прежде, несуразным, а сама она твёрдой и быстрой походкой направилась в одну известную ей сторону. Блэк послушно трусил рядом, с какой-то отстранённостью замечая, что снег перестал падать, так и оставив землю холодной, тёмной и мокрой.       Свернув за угол очередного дома, Нимфадора указала пальцем на валяющийся недалеко от мусорки старый ботинок.       — Это наш портал. Мы успели. Думаю, будет разумнее, если вы пока возьмёте его… ну, в зубы. А я как будто его у вас забираю. Со стороны это не должно сильно бросаться в глаза — подумаешь, хозяйка играется со своим питомцем, — при этих словах Тонкс снова нахмурилась, отчего Блэк уже стал подозревать, что хмурое выражение для неё привычнее любого другого.       Идея держать зубами старый башмак не показалась анимагу привлекательной, но и превращаться на улице в человека он тоже не собирался. С недовольным глухим рыком Блэк цапнул ботинок и лениво один раз вильнул хвостом, чуть повернув голову в сторону спутницы.       — Фу-фу, что за гадость! — наигранно запричитала молодая колдунья. — Отдай сюда бяку!       Тонкс схватилась за нос ботинка и без особого труда забрала добычу себе.       — Дядя, что вы делаете! — сиплым шёпотом возмутилась волшебница. — Портал вот-вот активизируется! Быстро цепляйтесь!       Против его воли, в зубы Блэку затолкали часть старой обуви, магия портала сработала и мир вокруг магов стремительно завертелся.       Остановкой послужила знакомая Сириусу поляна, на которой он несколько месяцев назад прощался с Иллиданом. Зная Старика, анимаг сомневался, что это просто совпадение. Выплюнув хлам изо рта, он обернулся человеком и тут же недовольно принялся вытирать рот рукавом, постоянно при этом отплёвываясь. Процесс перевоплощения Тонкс наблюдала с таким зачарованным выражением, словно она была простым маглом, а не потомком одной из чистокровных фамилий Англии.       — Вау! — выпалила племянница Блэка. — Так это правда! Вы в самом деле незарегистрированный анимаг!       — Откуда ты об этом узнала? — вместо приветствия тут же уточнил Сириус.       — Профессор Дамблдор рассказал, — повела плечами вошебница, словно это было не самое главное, о чём она сейчас думала. — А вы можете превращаться частично?       — В каком смысле? — немного удивлённо уточнил анимаг.       — Ну, там… только голова собачья, а всё остальное — человеческое, — азартно улыбнулась колдунья.       — Без понятия, никогда не пробовал, — пожал плечами Блэк. — Да, и какой в этом смысл?       — Ну, как! Это же круто выглядит! — поймав недоверчивый взгляд дяди, Тонкс тут же поторопилась добавить. — Есть и практический смысл. Например — выслеживать преступника с помощью нюха, но при этом держать палочку наготове. Я вот могу превратить свой нос в собачий, но мой нюх совершенно не изменится!       Рот и нос девушки тут же стали вытягиваться, превращаясь в подобие собачей пасти.       Сириус широко раскрыл глаза от удивления, но потом сконфуженно нахмурился. Андромеда, его любимая кузина и единственная из трёх, кто не поддалась жесткому воспитанию семейства Блэков, как-то хвасталась ему, что её дочь могла меняться уже с первого дня своей жизни, но он ухитрился забыть даже такую простую вещь.       — Я — метаморфомаг! — не без гордости тем временем произнесла Тонкс. — Могу менять части своего тела.       Анимаг хмыкнул одним уголком рта и покачал головой. Черты лица его собеседницы снова изменились на что-то более привычное. Наконец-то Сириус смог понять, почему они показались ему знакомыми; Тонкс была очень похожа на Андромеду.       — Хм, как там дела у твоей мамы, Нимфадора?       — С ней всё хорошо, — улыбнулась колдунья, но тут же снова нахмурилась. — Я… не люблю, когда меня называют «Нимфадорой».       — Вот, как? Почему, по-моему, красивое имя? — с очередной улыбкой спросил Блэк.       — Слишком напыщенное, — Тонкс втянула шею, выставив наверх угловатые плечи, отчего стала немного несуразной. — Не люблю всё раздутое, пустозвонное и бесполезное! Ещё не люблю, когда меня такой считают!       — Разве от одного имени люди будут делать такие выводы? — одна бровь анимага чуть приподнялась. — Хорошо, не нравится полное, как тебе сокращённое? Мама, вроде, звала тебя «Дорой», если я ничего не перепутал за эти долгие годы? Кстати, раз я твой дядя, то можешь со мной на «ты».       — Можно и «Дора», можно и на «ты», — насупилась Тонкс, недовольная заданными вопросами.       Сириус про себя подумал, что такие идеи пышут подростковым максимализмом, но решил не смущать племянницу ещё больше: сейчас стоило обратить внимание на более важные вещи.       — О чём ещё рассказывал профессор Дамблдор?       — Что вы не виновны в смерти всех тех людей, что погибли тринадцать лет назад, — серьёзно ответила Дора.       — Ты ему веришь? — с напускным безразличием уточнил Сириус, внутренне буквально замирая в ожидании ответа.       — Разумеется! Моя мама всегда говорила, что вы — единственный член семейства Блэков, кто никогда бы так не поступил! — с готовностью проговорила девушка. — Она сказала, что только вы… ты поддержал её, когда она решила выйти замуж за папу!       — Было дело, — анимаг злорадно хмыкнул, вспоминая скандал, разразившийся в доме Блэков, когда подробности о женитьбе Андромеды с нечистокровным волшебником дошли до его родителей и других кузин. — Что ещё сказал Альбус Дамблдор?       — Что это мой последний шанс на переэкзаменовку, — совершенно сконфузилась Тонкс.       — На «переэкзаменовку»?       — Да, — Дора привычно нахмурилась, — директор Хогвартса долго разговаривал с Руфусом Скримджером обо мне. Может вы его знаете, он сейчас глава мракоборцев?       — Знаю, — резко и сухо отрезал бывший узник, вспоминая о том, сколько неприятностей за прошлый год обеспечил ему этот человек после побега из Азкабана. — Причём тут он?       — Он — мой будущий начальник, — пожала плечами волшебница. — Я хочу стать мракоборцем и уже даже закончила курсы подготовки. У меня самые лучшие баллы в группе по скрытности и маскировке! Мистер Грюм лично меня хвалил…       — Грозный Глаз? — не веря своим ушам, уточнил анимаг.       — Да! Он иногда приходит к нам на курсы, читает некоторые лекции… ну, как лекции. Скорее рассказывает истории из своего прошлого и делился богатым опытом, что может помочь нам в будущем, — глаза Доры заблестели, а сама она явно приободрилась, рассказывая об Аласторе Грюме. — Он — великий мракоборец и настоящий профессионал своего дела! Лично показывал мне, как создаются некоторые его ловушки. Профессор Дамблдор сказал, что он так верит в меня, что даже предоставил свой собственный дом для моей переэкзаменовки! Если мы попадём в него без сильных происшествий и со всеми конечностями, то моё последнее испытание по тайному проникновению будет считаться пройденным!       — Так вот почему ты здесь, — скорее самому себе, чем собеседнице пробубнил Сириус. — Скажи, Дора, а больше Стари… профессор Дамблдор тебе ни о ком не рассказывал?       — М-м? — девушка снова нахмурилась, явно не понимая вопроса.       Анимаг отмахнулся от темы предложением приступить к тому, ради чего они сюда пришли. Про себя Блэк отметил, что об эльфе директор Хогвартса предпочёл не рассказывать, а значит и «зацепки» ему придётся искать самостоятельно.       Последнее письмо от Альбуса Дамблдора слегка напрягло волшебника. В нём старый маг настоятельно просил Блэка проверить дом Грозного Глаза на предмет продолжения взаимодействия его с Иллиданом, а так же обратить внимание на всё, что могло касаться деятельности эльфа. Бросив взгляд на полянку, Сириус мысленно отметил, что на ней ничего подозрительного нет, да и что именно может в нём вызвать такое чувство, анимаг не понимал. Снова бывшему узнику по указке Альбуса Дамблдора нужно искать то, чего нет. Однако, если прошлая загадка с домом отца директора Хогвартса скорее разозлила, то вот упоминания об Ярости Бури вызывали опасения за судьбу последнего.       Сириус не хотел признаваться самому себе, но он переживал за Иллидана. Что эльф сейчас делает? Где он? Как протекает его противостояние с той жуткой убийцей, что пришла за ним из другого мира? Смог ли он добраться до Азкабана, как и планировал? Столько вопросов, но задать их некому: Старик ничего не расскажет, даже если что-то знает, а прямой связи с Яростью Бури у Блэка не было. Совесть снова начала теребить старую рану, напоминая анимагу, что именно из-за своего решения он разошёлся с другом, отчего тому самостоятельно приходится решать проблемы возвращения в родной мир.       — Я тут… не знала, что вы… ты можешь предпочесть, поэтому подобрала подарок, который может понравиться, — смущенно начала Тонкс, одной рукой залезая в джинсовую сумку. — Мне сложно представить, что может понадобиться человеку после Азкабана.       Лицо волшебницы преобразилось, став более миловидным, но сведённые брови и хмурое выражение всё ещё его портило.       — Подарок? — Сириус удивлённо моргнул и перевёл взгляд на маленькую коробочку в лиловой блестящей бумаге, что поднесла ему племянница.       — Я ошиблась? У тебя же две недели назад был день рождение? — Дора ещё больше нахмурилась, досадуя на возможную оплошность. — Начало ноября, если я правильно запомнила. Разве нет? Прости, не скажу точное число, вечно в них путаюсь.       — День рождение? — Блэк снова моргнул и задумался.       Действительно, у него был день рождение третьего ноября, но про него он не вспоминал уже много лет. В Азкабане нет надобности в датах, как и во временах года, а на свободе до сегодняшнего момента это не имело смысла. Кажется, именно в тот день Сириус вместе с Римусом поселились в доме Дамблдоров, но друг не поздравил. Что уж там, сам анимаг об этом факте просто-напросто забыл.       — Извини, — недовольно буркнула Дора, пряча маленькую коробочку обратно.       — Нет, ничего. Ты не ошиблась, — неловко улыбнулся волшебник — третье ноября, всё верно.       — Эм, — остановив движение руки на половине, Тонкс растеряно посмотрела на подарок, помедлила ещё мгновение, видимо, что-то прикидывая, после чего сконфужено вернула коробочку её новому владельцу.       — Не хотел тебя смущать, — повёл плечом Блэк, — я давно забыл об этом, вот и удивился.       — Забыл о дне рожденье? — одна розовая бровь чуть скривилась, после чего колдунья снова нахмурилась. — Да, Азкабан. Побег. Понимаю.       Наступила неловкая пауза.       Сириус никогда не был мастером общения с девушками. В Хогвартсе на него то и дело обращали внимание представительницы прекрасного пола, привлечённые его внешностью, популярностью и принадлежностью к списку самых чистокровных семей в Великобритании, но они его не слишком интересовали. Сначала Блэку было интереснее проводить время вместе с Мародёрами, а позже побег из родительского дома и Первая Магическая Война полностью поглотили мысли молодого человека. Конечно, Дора была его двоюродной племянницей, да и разница в возрасте давала о себе знать, но разговаривать с ней от этого не становилось проще, когда речь не касалась дела.       — Думаю, пока идём, стоит обсудить план того, что мы будем делать у дома мистера Грюма, — подсказала направление разговора Тонкс, разочаровано смотря на лиловую бумагу.       Лишь теперь Блэк запоздало спохватился, что стоило сразу открыть коробочку и поблагодарить племянницу, но делать это теперь ему отчего-то показалось постыдным. Момент был упущен и ничего другого не оставалось, как вернуться к вопросу, ради которого они здесь.       — Раз Грозный Глаз сам показывал тебе некоторые свои ловушки, то ты, скорее всего, лучше меня знаешь, что задание перед нами стоит непростое. Берегись всего, что покажется тебе подозрительным… что не покажется — тоже лучше не трогай. Ещё лучше — вообще ничего не трогай.       — Хм.       Племянница Блэка как-то особенно внимательно посмотрела на дядю, но промолчала. По её лицу и глазам было похоже, что молчание ей даётся нелегко.       — Хочешь о чём-то ещё меня спросить? — не выдержал внимательного взгляда Сириус.       — Нет, — с вызовом выпалила Дора и отвернулась.       — Мне всё же кажется, что «да», — хитро прищурился анимаг.       — Дядя, ты правда хочешь это услышать? — вопрос заинтересовал волшебника, отчего он утвердительно на него кивнул.       Тонкс остановилась, вздохнула и, опустив голову, начала:       — Я же говорила, что не люблю, когда меня считают пустозвонной и бесполезной. Я же вижу, как люди относятся ко мне: маленькая девочка решила поиграть в мракоборца. Думают, я — глупая, ничего не понимаю и не вижу, — направление мысли спутницы было непонятно анимагу, отчего он интуитивно напрягся, запоздало догадавшись, что зря решил переспрашивать. — Ты — официально всё ещё самый разыскиваемый Министерством преступник, но, тем не менее, именно ты сейчас идёшь рядом со мной по наставлению профессора Дамблдора. Будущий мракоборец идёт в дом Аластора Грюма вместе с беглецом из Азкабана, и никого из моих учителей рядом нет, как и самого хозяина дома. Это всё не просто так, верно?       Тонкс внимательно посмотрела тёмным глазом на Блэка из-под розовой чёлки. Сириус мысленно выругался и порадовался, что в отличии от всех, с кем ему до этого приходилось иметь дело, Дора не умеет читать мысли.       — Андромеда должна гордиться тобой, ты действительно умница, — нервно улыбнулся маг.       — Это можно считать ответом на мой вопрос? — привычное хмурое выражение вернулось к молодой волшебнице.       — Ты поверишь мне, если я скажу, что первую половину всего происходящего не могу тебе рассказать, а вторую — даже сам не знаю? — грустно ответил Блэк.       Тонкс промолчала, лишь опустила голову и пошла дальше. Остаток пути маги провели в тишине.       Около забора, что огораживал владения Грюма от остального мира, Блэк остановился. Он помнил с какой стороны в прошлый раз они с Иллиданом заходили в дом, ведь там меньше «бессмысленных глупых ловушек». Во всяком случае, так выразился тогда Ярость Бури, «увидев» их своим удивительным зрением. Выводам эльфа маг за прошедший год, проведённый с ним бок о бок, привык доверять.       — Странно, — шёпотом буркнула Тонкс, — все ловушки старые.       — О чём ты?       — Мистер Грюм всегда обновляет заклинания раз в три дня, но все те, что увидела я — по его меркам безумно старые. Кое-где они явно должны были быть, но их просто нет!       — Может, он просто тебе подыгрывает? Решил помочь любимой ученице, — неубедительно отмахнулся анимаг, не веря собственным словам.       Сириус уже заметил, что даже те чары, что в прошлый раз попадались им с Иллиданом, отсутствуют, что для мракоборца было крайне нетипично. В отличии от племянницы, Блэк не смог бы отличить новую ловушку от старой, но всё вышеперечисленное наталкивало на весьма неприятные мысли.       Косвенное подтверждение невесёлым выводам маги получил как только зашли в дом, так и не встретив по дороге ни одного препятствия. Весь небольшой коридор и лестница, ведущая наверх, были в таком состоянии, словно пережили многочисленные магические атаки, а комната, когда-то до отказа забитая всевозможными магическими вещами, наполовину пустовала. Сириус задумчиво осматривал яркое пятно на выгоревших обоях как раз по размеру когда-то висевшего на том месте странного зеркала и лениво почёсывал начинающий покрываться щетиной подбородок.       — На дом Аластора Грюма нападали! — высказала за двоих единственный напрашивающийся вывод Тонкс. — Но кто мог это сделать, а, главное, зачем? После нападения мистер Грюм просто уехал в Хогвартс? Почему потом не вернулся и не переустановил ловушки? Кто смог справится с таким магом, как Грозный Глаз? Дядя, что происходит?!       Сириус медлил с ответом. От части потому, что часть вопросов ему и самому не давала покоя, а отчасти потому, что тень разгадки пугала своей очевидностью. Блэк знал лишь одно создание, кто невзлюбил Аластора Грюма с самой первой встречи и вполне мог расправиться с мракоборцем и всеми его хитрыми приспособлениями.       Однако, вопреки увиденному, Блэк отчаянно не хотел в это верить.