Демон. Внутри и снаружи.

      — У тебя мало времени, — снова хмуро буркнула Тонкс.       Блэк лишь слабо рыкнул в звериной форме, после чего огромным прыжком влетел в распахнутое окно дома и тут же присел на лапы, осторожно озираясь и скалясь.       — Я — будущий мракоборец, а занимаюсь обычным… — раздавалось раздражённое шептание Доры за окном. — Да если об этом кто-то узнает… Меня точно выкинут! Ох, Мерлин вас всех забери!       Сириус обернулся человеком, вытащил палочку и недовольно шикнул на племянницу.       — На твои причитания сейчас сбежится полквартала, — тихим голосом заметил волшебник.       Дора бросила в спину напарнику недовольный взгляд, но промолчала, лишь сменив цвет волос с ярко-розового на обиженный пепельный. Она демонстративно поджала губы и резко отвернулась, начав, наконец, следить за безопасностью и анонимностью их вылазки.       — Если тебе всё не нравится, зачем пошла со мной? — пожал плечами Блэк и, аккуратно переставляя ноги, пошёл в сторону камина, стараясь издавать как можно меньше звуков.       — Потому что кому-то надо прикрывать твой хвостатый зад, — снова шикнула ему в спину колдунья, накладывая защитные чары.       Анимаг хмыкнул. Чем больше он проводил времени с Тонкс, тем больше их отношения с формальных родственных становились неформально-вредными. Дора была крайне острой на язык и, несмотря на верность и живой ум, не стеснялась честно комментировать происходящее. Блэк не возражал: ему гораздо приятнее быть для неё кем-то вроде близкого начальника, чем отыгрывать роль далёкого таинственного дядюшки.       Этот дом они с Тонкс присмотрели ещё во время их второй вылазки на секретные хранилища Грюма. Профессор Дамблдор предупредил анимага, что, хоть он и разрешает ему связаться с крестником, делать это нужно не из особняка его семьи, а значит появилась необходимость найти жилище каких-нибудь магов и воспользоваться их камином. Шансы на то, что непосвящённая семья обычных волшебников пустит на своей порог разыскиваемого преступника Сириуса Блэка, равны нулю, из чего следовало, что лезть в чужой дом придётся тайно. Для такого дела умения и знания молодой представительницы Министерства пришлись как нельзя кстати: кто умеет ставить охрану, может её с лёгкостью и снять.       — У нас не больше десяти минут, помни об этом, — в окно шикнула Дора, с улицы заколдовывая дверь в комнату. — Дальше мои обманки лопнут и защитные чары дома дадут о себе знать.       — Я помню, — послушно кинул Сириус, бросив взгляд на часы на каминной полке.       Без пяти минут час. Пока всё шло по плану, с точностью до минуты. Анимаг присел перед камином и специальным заклинанием вызвал в нём пламя. При виде света лицо его племянницы ещё больше напряглось, а брови и волосы стали совершенно чёрными. Сириус изменений не видел, полностью сосредоточенный на предстоящем деле. Он прошептал ещё одно заклинание, бросил в камин специальный пепел, что ему одолжил профессор Дамблдор для связи с крестником, и сунул в огонь голову. Вокруг мага тут же заплясало весёлое золотистое пламя, но оно не обожгло, а картинка перед глазами сменилась на до боли знакомую гостиную факультета Гриффиндор в далёком замке на другом конце страны.       В гостиной было тихо, пусто и царил полумрак. Однако ничего из этого Сириус не заметил. Всё его внимание привлекла фигура щуплого темноволосого паренька, который с отстранённым видом сидел в ближайшем к камину кресле и невидящим взором смотрел куда-то в сторону столов. На его лице царили усталость, тревога и какое-то отчаяние, а под рукой на подлокотнике кресла сминалась частично соскользнувшая на пол мантия.       Эту мантию Блэк прекрасно знал. Когда-то она принадлежала Джеймсу Поттеру и только ему одному было известно, сколько передряг стартовало с её появления. Взъерошенные волосы крестника и мантия-невидимка под рукой напомнили бывшему узнику прошлое так, словно ему самому снова четырнадцать, а напротив сидит друг, который сейчас коварно улыбнётся и предложит очередную «весёлую заварушку».       Грустные, но светлые воспоминания вызвали ухмылку. Её слабый звук вывел мальчика из своеобразного транса, отчего его глаза за круглыми очками наконец обратились к камину, а брови, из-за увиденного, слегка полезли наверх. Стоило крестнику понять, кого он увидел, как на его лице расцвела лучезарная улыбка, от которой на душе анимага стало теплее.       — Ну как ты, Сириус?       Блэк улыбнулся в ответ. Гарри с полной искренностью во взгляде переживает за него, что не могло не радовать, но подобный вопрос неуместен в сложившихся обстоятельствах. Увы, магу нечем было порадовать крестника, поэтому он решил быстро сменить вектор общения.       — Про меня не будем, как ты?       — Я…       В душе Блэка что-то щёлкнуло и заледенело. Ещё когда он услышал от профессора Дамблдора, что Гарри придётся участвовать в Турнире Трёх Волшебников, то понял, что подобное испытание окажется весьма болезненным для психики четырнадцатилетнего подростка. После статьи Риты Скитер, в которой из четырёх страниц, дай Мерлин, половина была посвящена самому Турниру, а остальное касалось только Гарри, внимание общественности стало чрезмерно повышенным, и давление на сына Джеймса увеличилось. Всё это вызывало у его крёстного злость, но сделать он ничего не мог, разве что выслушать переживания мальчика.       — Ты? — терпеливо подтолкнул к объяснениям анимаг, стараясь вложить в голос максимум тепла, оставшегося после двенадцати лет жизни в Азкабане.       — Они мне не верят, — как-то глухо отозвался Гарри. — Все думают, что это я сам вложил своё имя в Кубок… Но это не правда! Это был не я! Не я! Даже Рон не верит!       Его голос сбивался, а в глазах застыла обида. Казалось, что слова льются прорвавшимся потоком, так как до этого его будто бы никто не слушал.       — В «Пророке» про меня эта Скитер понаписала непонятно что, теперь все вокруг смеются! — продолжал с запалом сын Джеймса. — Повсюду эти значки, вечные насмешки, а я ведь ничего этого не заслужил! Почему Рон не верит?! Он же всегда был рядом, он видел, что я просто не мог это сделать! И вот только что Хагрид показал мне драконов, наше задание во вторник. Это погибель!       Сириус не без удивления воспринял новость про драконов, но сама ситуация вокруг крестника беспокоила больше. По скудно получаемой информации из Хогвартса, совершенно не драконы в охраняемых вольерах беспокоили бывшего узника Азкабана.       — С драконами справиться просто, объясню через минуту, — как можно более спокойно начал Блэк, стараясь голосом передать крестнику хотя бы толику уверенности. — У меня совсем мало времени. Я проник в дом незнакомых волшебников, воспользовался их камином, но хозяева могут зайти в любую минуту, а надо кое о чём предупредить тебя.       — Предупредить? — смесь страха и удивления тут же отразилась на лице Поттера. Казалось, ему не верится, что может быть хоть что-то страшнее драконов.       — Каркаров был Пожирателем смерти. Ты ведь знаешь, что это такое?       — Кто? Каркаров? — на секунду глаза Гарри поднялись куда-то поверх головы Сириуса, словно он вспомнил какие-то события, но тут же снова устремились обратно к крёстному.       — Он сидел со мной в Азкабане, но его выпустили, — терпеливо продолжил Блэк, стараясь максимально быстро договорить самое важное, ведь время поджимало. — Даю голову на отсечение, Дамблдор потому и пригласил в этом году в Хогвартса мракоборца Грюма, чтобы он глаз с него не спускал. Грюм раскрыл Каркарова и того отправили в Азкабан.       — А потом что, выпустили? — медленно проговорил Гарри, будто бы не веря всему тому, что ему сейчас рассказали. — Почему?       — Он пошёл на сделку с Министерством, — анимаг постарался как можно более подробно вспомнить те дни, когда Каркарова выводили из Азкабана.       Пользуясь прецедентом Каркарова, тогда приезжали многие министерские сошки и на его примере пытались остальных узников склонить к сотрудничеству. Однако даже в таком случае клетку Блэка предпочли обойти стороной.       — Он сказал, что раскаивается и готов назвать несколько имён. Многие оказались в Азкабане по его милости. Там его ненавидят, я это знаю, — волшебник пытался скрыть злую усмешку, но не смог, продолжая вспомнить прошлое. — С тех пор он преподаёт в Дурмстранге, учит своих учеников тёмным искусствам. Так что будь осторожен с его чемпионом.       — Буду… — Гарри Поттер послушно кивнул и задумался на мгновение. — Так ты думаешь, это Каркаров бросил моё имя в Кубок? Но тогда он классный актёр. Он взбеленился, услыхав, что будет четвёртый участник. Требовал, чтобы ещё раз зажгли Кубок.       — Да, его актёрский талант известен, — хмыкнул анимаг, даже не пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Удалось же ему убедить Министерство в искреннем раскаянии. И ещё, всё это время я внимательно следил за публикациями в «Пророке».       — Не только ты, но и весь волшебный мир, — тяжело вздохнул крестник.       Сириус получил ещё одно подтверждение, что злополучная статья про Турнир не даёт парню покоя, поэтому он тут же обратил его внимание на другой момент.       — Читая не так давно одну статью этой Скитер, я сквозь строчки узнал, что перед приездом в Хогвартс Грюм подвергся ночному нападению. Знаю, она пишет, это его очередной бред, но я так не думаю. Кому-то нежелательно его присутствие в Хогвартсе, оно может мешать. Но никого это не насторожило: ведь Грюму всюду мерещатся происки врагов, — Блэк вспомнил состояние дома мракоборца, когда он попал в него, а также его тайников, разбросанных по всей стране. — Нет, ему не мерещится. Грюм был лучшим мракоборцем в Министерстве.       Сказанное анимагом было отчасти правдой. После набега на дом Аластора Грюма, Альбус Дамблдор тут же отправил Сириуса и его племянницу по остальным адресатам. Их заброшенность настораживала. Параллельно с этим из Министерства сама Нимфадора приносила новости о ситуации с летнего Чемпионата по квиддичу, из-за которого все отделы до сих пор стояли на ушах. Сириус чувствовал, что в руки попадают части какого-то паззла, но складываться в единую картину они категорически отказывались.       — Так ты думаешь, это Каркаров хочет меня убить? — отвлёк анимага от своих мыслей Гарри. — Но почему?       «Почему?» — главный вопрос, на который всё никак не находился ответ. Почему Аластор Грюм так странно себя ведёт не обновляя драгоценные тайники? Почему Люпин, которого послали прощупать почву о Волан-де-Морте, до сих пор молчит? Почему в доме самого Грозного Глаза такой беспорядок, как после нападения?       Был и ещё один вопрос, который, из-за жуткой занятости сотрудников Министерства, все упускают из вида. Тем не менее Блэк с Тонкс, наткнувшись на интересную информацию совершенно случайно, уже не могли её игнорировать.       — До меня доходят тревожные слухи, - вполголоса начал анимаг. — В последнее время Пожиратели Смерти очень оживились. Подтверждение этому — Чемпионат мира по квиддичу. Кто-то послал в небо Чёрную Метку… И ещё. Ты слышал об исчезновении одной ведьмы из Министерства?       На удивление Сириуса, Гарри ответил практически незамедлительно:       — Берты Джоркинс?       — Да. Она пропала где-то в Албании. По слухам, именно там находится последнее убежище Волан-де-Морта. А ведь она знала, что готовится Турнир Трёх Волшебников.       — Да, но, — на мгновение крестник нахмурился, — вряд ли она вдруг взяла и отправилась прямо к Волан-де-Морту.       Сириус ехидно усмехнулся и не удержался от едкого комментария:       — Я хорошо знаю Берту. Мы учились в Хогвартсе в одно время. Берта на несколько лет старше меня. Она круглая дура. Любопытная и безмозглая. Недурственное сочетание, правда? Её проще простого заманить в ловушку.       — Вот как Волан-де-Морт мог узнать про Турнир! Ты считаешь, Каркаров исполняет его приказ?       — Не знаю… Уж чего не знаю…       Решение, в котором предателем был Каркарова выглядело вполне реальным, но всё же не давало всех ответов.       — Каркаров, похоже, человек, который мог бы снова перекинуться к Волан-де-Морту, но при одном условии: если у того опять будут сила и влияние. Но кто бы ни подложил в Кубок твоё имя, у него были на то причины. По-моему, — на секунду Блэк вздохнул, но решил идти напрямую до конца, — Турнир — самый подходящий способ уничтожить тебя и списать всё на несчастный случай.       — Хороший план, — вторил крёстному гриффиндорец совершенно побелев; Сириусу отчаянно было жалко парня, но, в отличии от окружающих, он не хотел дразнить его тщетными надеждами. — Драконы своё дело сделают, а убийцы окажутся ни при чём.       — Против драконов есть оружие, — поспешно начал волшебник, стараясь увести внимание крестника от его тяжелых мыслей. — Усыпляющее заклинание не применяй. Драконы очень сильны, их волшебная мощь огромна. Одному волшебнику не справиться, нужно одновременное заклятие нескольких волшебников…       — Знаю, — перебил Сириуса Гарри. — Видел собственными глазами.       — Но ты можешь справиться с драконом один, — приободрил анимаг парня. — Есть простое заклятие. Всё, что требуется…       Договорить Сириусу сын Джеймса не дал. Он взмахнул рукой и всем своим видом показывал, что полностью обратился в слух.       — Уходи, — неожиданно шепнул он. — Сейчас же уходи. Кто-то сюда идёт.       Крестник резко вскочил и повернулся к камину спиной, стараясь телом спрятать голову Сириуса от возможного соглядатая. Анимаг прикус губу, разрываясь от желания в ему спину шепнуть нужное заклинание. Однако он не решился подставлять Гарри тем, что тот его знает, поэтому с выражением безумной жалости вытащил голову из золотистого огня и задумчиво уставился на пламя в далёком доме неизвестных магов.       Тонкс тут же зашипела из окна, стараясь привлечь к себе внимание, но все её попытки оказались безуспешны. Блэк, вместо того, чтобы тут же выбираться с чужой территории, обхватил лоб рукой и, прикрыв глаза, о чём-то задумался.       — Эй, дядя! — Нимфадора покраснела как волосами, так и всем лицом сразу от приливающей к щеками крови. — Нам срочно нужно бежать отсюда!       Сириус повёл плечами и потёр подбородок.       — Дядя, потом будешь убиваться, пошли! — иногда слишком ясная работа головы молодой волшебницы действовала Блэку на нервы, напоминая циничную и честную оценку Ярости Бури, который при любой удобной возможности тыкал в его ошибки без зазрения совести.       Анимаг обернулся псом, выскочил из окна, которое магией тут же захлопнула Тонкс, и побежал навстречу темноте ночи. Позади послышалось недовольные пыхтение колдуньи, пытающийся догнать чёрного пса.       — Вместо того, чтобы распинаться про Джоркинс, нужно было сразу говорить заклинание! — заданный Сириусом темп тем не менее не помешал Доре начать его отчитывать. — Мы ещё сами не знаем, насколько слухи из отдела спорта верны, а ты уже разбрасываешься догадками направо и налево! Я даже начальнику ничего не говорила!       Блэк снова рыкнул, но звук получился неуверенным. Тонкс права, сведения про Берту попали ей в руки совершенно случайно, и они их ещё не до конца изучили.       — Он мой крестник, мой родственник, — выйдя из формы пса в глухом переулке, попытался оправдаться волшебник, — он имеет право знать, что происходит вокруг него.       — У него через два дня суровое испытание, вот о чём ему сейчас нужно думать! Обо всём остальном можно сообщить и позже, — не унималась Тонкс. — К тому же…       Она вдруг закусила губу и снова уставилась хмурым взором куда-то в пустоту, как и в первый день их знакомства.       — Что к тому же?.. — протянул Сириус, ощущая, что его моральный долг спросить о том, о чём Дора решила умолчать.       — К тому же, я тоже твоя родственница. Ты это забываешь. Не берёшь в счёт. Никогда.       Её голос был глухой, а слова отрывочными, обида сквозила в каждом из них, о которую можно было почти физически порезаться.       — Мы с мамой поддерживаем тебя и готовы вступиться в любой момент, а ты переживаешь только за Гарри Поттера. Да, ему тяжело, но ты просто не думаешь о нас, все свои мысли отдавая ему, — продолжила Тонкс. — Я тоже переживаю за Мальчика-Который-Выжил, но…       Дора не закончила мысль, отвернулась и пошла дальше. Сириус почувствовал себя неуютно, обида перемешалась в нём с неловкостью. Неприятно, когда тебе тыкают на недостаток. Но так как быстро придумать ответ он не смог, Блэку пришлось послушно плестись за племянницей с недовольным выражением лица.

***

      — Зачем тебе этот мальчик? — неожиданно спросил Иллидан, сощурив зелёные огненные щёлки вместо глаз.       Тёмный Лорд не торопился с ответом. Проклятый демон и сам может всё узнать из его головы, так зачем спрашивает? До сих пор поразительные легилиметические способности Иллидана вызывали зависть и злость Волан-де-Морта ни чуть не меньше его физического превосходства. Колдун недоверчиво осмотрел мощную фигуру осквернённого эльфа, заметил его расслабленную улыбку и списал любопытство на редкое благодушие и внезапное желание поговорить. В прошлый раз именно в таком настроении Ярость Бури решил помочь в деле с Кубком Огня, а потому возникшей возможностью стоило воспользоваться.       — Когда-то он забрал мой триумф на самом пике, хочу отплатить тем же, — аккуратно ответил Тёмный Лорд, не сводя жутких красных глаз с эльфа.       Ответ колдуна был максимально близок к правде. Во время каждого разговора он пытался аккуратно отвечать на любой вопрос, чтобы показной честностью утаить некоторые неудобные детали. Если говорить половину, то у собеседника не должно возникнуть ощущения, что есть и другая.       Однако на этот раз что-то пошло не так.       — И всё? — хитрая улыбка отразилась на наполовину перебинтованном лице.       — Ещё я хочу, чтобы он умер от моей руки, — недовольно почти прошипел колдун, сжав подобие губ в тонкую линию.       — Хм, — Иллидан нарочито наигранно потёр рукой подбородок, будто что-то усиленно вспомнил. — Кажется... твой юродивый слуга рассказывал ещё о чём-то.       Маленькие уродливые ручки недочеловека сжались в кулачки и затряслись от ярости. Проклятый Хвост! Почему из всех бывших сторонников к нему пришёл самый бесполезный?!       — Что же он рассказывал? — аккуратно осведомился Тёмный Лорд, всячески пытаясь скрыть ярость в голосе.       — Вот я только хотел тебя наградить за верную службу и отсутствие вопросов, как ты всё испортил, — наигранно покачал рогатой головой Иллидан, не скрывая довольного выражения лица.       Подавить в себе желание огрызнуться Волан-де-Морту оказалось невероятно сложно. Ему, когда-то держащему в страхе всю Великобританию и некоторые страны за её пределами, приходится молчать и терпеть! Стоило уже признаться самому себе: он ненавидит Иллидана даже больше, чем Альбуса Дамблдора и Гарри Поттера вместе взятых. С людьми Тёмный Лорд может совладать, но что делать с этим созданием и его властью над ним, он не имел ни малейшего представления.       Наслаждаясь тишиной и смятением колдуна, охотник на демонов показательно потянулся, расправляя огромные крылья и поигрывая мускулами под фиолетовой кожей. Взмах крыльев поднял огромное облако пыли, заставив Воладн-де-Морта болезненно закашлять. Возможно, такое поведение не красило Иллидана, но не подразнить кусок мяса, громко именуемым «Тёмным Лордом», он не мог. Окружающий мир слабый и безумный, раз у них в «Лорды» берут даже такое подобие живого существа и боятся до благоговейного шёпота. Презрение каждый раз захлёстывало Ярость Бури, когда доводилось смотреть на этот ошмёток плоти и ткани, но неожиданное признание жалкого труса Петтигрю остановило желание Иллидана в скором времени покинуть бесполезного соратника.       Ещё немного помолчав, дабы позлить оппонента, эльф, наконец, соизволил снизойти до объяснений.       — Я пришёл помочь своему полезному слуге, — Ярости Бури даже не нужно было лезть в голову Волан-де-Морту, чтобы удостовериться в том, что слово «слуга» вызвало в нём бурю ненависти. — Ты нашёл мне оборотней, как я и просил, обеспечил их местом для проживания и убрался в этом хламовнике. Я впечатлён, правда.       Скрип зубов тёмного мага был чётко слышен в звенящей тишине комнаты, как только Иллидан перестал говорить. С каждым разговором держать себя в руках у Волан-де-Морта получалось всё хуже и хуже. Эльф оскалился привычной клыкастой улыбкой и подошёл ближе к высокому креслу.       — Тебе повезло, человек. В твоём мире не нашлось бы никого, кто сравнился бы со мной в магии крови. Когда-то я с её помощью научил целую расу становится могущественнее и сильнее, так что знаю об этих материях практически всё. Твоя идея с кровью мальчика неплохая, но… тебе явно не хватает знаний и практики.       Буря сомнений тут же охватила Тёмного Лорда, мешая недоверие с жадностью.       — Почему ты на самом деле решил мне помочь? — злобно выплюнул колдун, мерцая красными глазами.       — Опять вопросы? — холодно осведомился эльф. — Услышу ещё один и передумаю.       Желание заявить, что его помощь и не требовалась, потонуло в жажде власти и могущества. Волан-де-Морт поёрзал в слоях ткани, стараясь напустить максимально отстранённый вид. Он почти физически чувствовал подвох в словах проклятого эльфа, но как зачарованный тянулся к той возможности, что задребезжала на горизонте.       — Я внимательно слушаю тебя, — процедил Тёмный Лорд, внутренне радуясь, что в отличии от него самого, Иллидан не просит обращаться к себе со словами «господин» или чем-то подобным.       — Твоя идея с мальчиком неплоха, как я и говорил, — довольно начал Ярость Бури, — но вот само зелье… М-м-м…       Охотник на демонов показательно покачал рогатой головой, выражая полное разочарование. Если бы Иллидан был до конца честен с колдуном, то сообщил бы и о других промахах в плане Волан-де-Морта, но он решил о них умолчать, оставляя магу на будущее парочку «приятных сюрпризов».       — Если твой бесполезный слуга найдёт нужные ингредиенты, то я смогу сделать основу сильнее, а, значит, в будущем и тебя. Вот только…       Очевидно, что здесь любой собеседник спросил бы: «что: только?», но Волан-де-Морт терпел как мог. Нельзя вестись на провокации проклятого демона… Нельзя!       — …Тебе придётся умереть. В огромном чане, захлебываясь мерзкой жидкостью. Как тебе такая плата за могущество? — казалось, что зелёный огонь под бинтами начал гореть сильнее. — Кстати, если этот жалкий трус передумает, то ты никогда не возродишься из вонючей жижи. Ты действительно ему доверяешь?       Тёмный Лорд содрогнулся. Можно ли вообще доверять такой личности, как предавший всех и вся Питер Петтигрю?       Иллидан откровенно наслаждался зрелищем. В этот момент, опьянённый алчностью и сомнениями, колдун был максимально противен и неприятен эльфу, поэтому его мучения веселили. Даже в самом отчаянном порыве жадности и тщеславия Кель’Тас Солнечный Скиталец сохранял внешний лоск и импозантность. Невольно Ярость Бури сильнее зауважал своих прошлых сподвижников, хотя он до сих пор считал, что именно из-за принца кровавых эльфов оказался в жалком мирке.       С другой стороны, если бы предательства не случилось, их тонкая связь с Майев никогда бы не появилась. Внезапное упоминание о Песни Теней отвлекло Ярость Бури от разговора с тёмным магом. Всё вокруг стало неважным, кроме вопроса отчего он вдруг перестал её чувствовать. Она умерла? С ней что-то случилось? Она как-то справилась с магией крови? Старый маг помог ей в этом? Сила Элуны разрубила их связь?       Лицо Иллидана перекосилось, заставив Тёмного Лорда резко замолчать, но сам охотник на демонов едва ли обратил на это внимание. Последний разговор с Майев закончился физическим контактом. Да, то было лишь наваждение, но… она оказалась так близко. Тысячи лет ненависти и презрения смешались с желанием и теплом её тела. Прикасаться к Песни Теней было одинаково противно и приятно. Сколько раз, сидя во тьме клети, Ярость Бури клялся самому себе, что свернёт истязательнице шею сразу же, как появится возможность. Сейчас бывшая тюремщица у него в руках, а он даже не знает, что с ней делать. Ненавидеть её было так же привычно, как любить Тиранду или презирать Малфуриона. Это был краеугольный камень его сущности, но сейчас вековечная опора рушилась. Насколько же проще было бы откинуть одно из противоречивых чувств и полностью отдаться другому, наслаждаясь либо её телом, либо смертью.       — Думай лучше, человек, — выплюнул слова Иллидан, даже толком не вспомнив, на чём закончил свою речь и насколько последняя фраза вяжется с прошлой.       Он быстро покинул комнату и решительными огромными шагами устремился к себе, где на недавно принесённой кровати старательно обмазывал раны Люпин. Вздрогнув от внезапного появления охотника на демонов, оборотень хотел что-то сказать, но, увидев бешено пылающие огни на месте глаз, поспешно предпочёл проглотить язык и инстинктивно втянул голову в плечи.       Десять шагов.       Прикосновение к Майев вызвало неожиданную волну презрения. Её отношение к нему, как к чему-то низкому и нестоящему уважения, было не новым, но вызвало такую жгучую обиду, что тёплые, зарождающиеся от их связи чувства потонули без остатка.       Десять шагов.       Надо было просто задушить её, а не целовать.       Десять шагов.       «Мне противно даже стоять рядом с тобой».       Десять шагов.       Как будто Иллидану когда-то было не противно?!       Римус зачарованно смотрел на жуткое создание, мечущееся по комнате. Что там Сириус говорил про то, что он не демон? Двенадцать лет в Азкабане, видимо, не прошли для друга без последствий.       Десять шагов.       Но её беспомощность была удовлетворительная. Бессмысленные попытки избавиться от его власти оказались смехотворны и будоражили какую-то тёмную сторону натуры. Слабость несгибаемой тюремщицы была только его. И только из-за него.       Десять шагов.       Разве она сама не предпочтёт смерть его прикосновениям? Заслужила ли истязательница милости? Десять тысяч лет Песнь Теней мучала его и не давала свободы в забвении, держа на привязи. Так неужели не настал черёд Ярость Бури дразнить тюремщицу тем, чего она ненавидела больше всего?       Десять шагов.       Её тело такое приятное и тёплое.       Иллидан взревел и с силой полоснул жуткими когтями по ближайшей стене. На ней тут же остались глубокие отметины, а оборотень на кровати слегка подпрыгнул и совершенно съёжился. Эльф снова и снова вставал на путь противоречья, уже который раз мечась от одного решения к другому. Отсутствие связи с Майев и ожидание подготовки оборотней не давали отвлечься от будоражащей темы, а обилие времени терзало Ярость Бури мыслями и сводило с ума. Он прекрасно понимал, что нужно срочно сделать выбор, но вопреки своим же разумным доводам всё оттягивал и оттягивал его.       Надо было её убить ещё тогда, у портала в Натрезу. Это было бы актом милосердия и для неё, и для самого себя. Тогда сейчас было бы проще. С другой стороны, она не появилась бы в этом мире со своим кулоном, с помощью которого их кровь смешалась и протянула путеводную нить до Запределья, куда им и следовало вернуться. Нет, Майев нужна ему. Живая. Рядом... ведь иначе магия кулона может и не сработать.       Ярость Бури всеми силами уговаривал себя, что оставит её только для этого, не осознавая, что заветный выбор им уже сделан.