Демон. Внутри и снаружи.

      — Люблю скуку! Вот, просто обожаю её, — сквозь зубы процедил самому себе Сириус, в очередной раз уклоняясь от пущенного в него заклинания. — Сейчас тоскую по ней, как по родной матери… Хотя нет, мамаша, продолжайте лежать там, куда вас положили.       — Эй, дядя! — недовольно вскрикнула пригибающаяся за соседним столиком Тонкс. — Ты сейчас, вообще-то, говоришь о моей двоюродной бабушке!       — Именно! — злобно оскалился Блэк. — Поэтому советую её больше не вспоминать, а то ночь уже близко…       Ответить Дора не успела, так как прямо посередине между родственниками взорвалось очередное заклятие.       — Вот же мерзавец! За такую шумиху меня мистер Скримджер живьём съест! — недовольно запричитала волшебница. — Ребята из стирателей тут с ума сойдут, пока всех маглов с воспоминаниями переловят! Я же предлагала, давайте всё сделаем по-тихому!       — Жизнь скучна без риска, — плотоядно улыбнулся Сириус, слегка подмигивая левым глазом.       — Не ты ли ровно минуту назад жаловался на обратное?! — диаметральностью желаний и высказываний дяди возмутились Дору до глубины души.       Анимаг хмыкнул, но больше ничего не ответил.       Тем временем на придорожную кафешку, наконец, опустилась тишина. Затаившиеся за предметами мебели маги переглянулись, но сразу же выглядывать из-за укрытий не торопились.       — Ну, что, Министерские крысы, отхватили свою порцию тыквенного пирога? — визгливо заорал с противоположенного конца зала чей-то противный мужской голос. — Нет? У меня тут добавка имеется!       — У него добавка, а у меня план, — вполголоса заметил Блэк. — Сейчас пёсиком подберусь к нему поближе и устрою маленький сюрприз, ведь тыквенные пироги, праздники и сюрпризы неразделимы друг от друга. Как закончу, надевай на него свои магические кандалы и зажимаем мелкого вредителя.       — Это не кандалы, а оковы, — шикнула Тонкс, вертя головой в попытке хоть что-то рассмотреть за прикрывающей её столешницей. — Мне его пока развлечь?       — Не откажусь от мастерского аккомпанемента, — бросил через плечо анимаг и обернулся псом, после чего тут же аккуратно начал протискиваться сквозь упавшую мебель кафетерия.       — Эй, Михаус! — закричала колдунья и быстро перебежала к другому укрытию в противоположенную стороне от той, в которой скрылся анимаг. — Может, всё-таки поговорим?!       — Ага! Теперь, когда вы поняли, что меня так просто не взять, решили разговаривать?! — едко ответили волшебнице, подтверждая тираду пущенным заклятием. — Неужели в Министерство на работу начали по объявлению в «Придире» набирать?! Никто не смеет неуважительно относится к Михаусу Манациклону!.. Ай!       Расценив вскрик как сигнал к действию, юная сотрудница мракоборческого отдела тут же выскочила их укрытия, на ходу поспешно вытаскивая из джинсовой сумки магические оковы. Открывшаяся картина её не сильно удивила: дядя, не стесняясь использовать грубую физическую силу, довольно сидел на поверженном враге, которым оказался маленьким злобным коротышкой с огромной пышной бородой.       — Вы мне за это ответите! — взвизгнул поверженный анимагом соперник.       — Правда, перед кем? — хмыкнул сидящей на его спине Сириус. — Перед Министерством?       Дора глубоко вздохнула и с удручённым видом начала надевать оковы на пленённого противника.       — Уважаемый мистер Манациклон, согласно ведущемуся расследованию нашего отдела по борьбе с особо опасными тёмными магами и тёмной магией, вы были задержаны при попытке сопротивления официальным представителям исполнительных органов… — буднично затараторила Тонкс, стараясь как можно быстрее пройти обязательную часть задержания и перейти к по-настоящему важной, но Михаус её внезапно прервал.       — Ик, а я знаю, кто ты такой! — ошалелыми глазами уставился коротышка на нависшего над ним анимага. — Ты — Сириус Блэк. Твоя рожа в прошлом году висела на каждом углу! Безумный убийца сбежавший из Азкабана! Мамочка! Спасите! Помогите! Убивают!       Волшебница закатила глаза и тяжело выдохнула. Опять, пикси их забери, задержанный узнал дядю и устроил скандал. Такое повторялось не впервые.       — А! Спасите, кто-нибудь! — не унимался бородач.       — Если ты сейчас не перестанешь кричать без повода, то я его тебе быстро организую! — зловеще заверил жертву Сириус. — Ты меня хорошо понял?       — Ик! — быстро сориентировался Михаус и тут же показательно замолчал, для пущей убедительности надув щёки.       Нимфадора ещё раз вздохнула, после чего взяла ближайший валяющийся стул, поставила задом наперёд, села и, скрестив на его спинке руки, устало спросила:       — Что в конце августа ты продал Аластору Грюму?       При упоминании имени знаменитого мракоборца лицо коротышки, до этого немного красное от усердного молчания и надувания щёк, резко побелело, а потом и вовсе пошло тёмными пятнами.       — Что? Кто? Кому? Не понимаю, о ко-ом вы… — заискивающе улыбнулся Михаус, панически зыркая туда-сюда.       — Ты не знаешь, кто такой Грозный Глаз? Хех, — иногда Тонкс начинала подозревать дядю в том, что он не просто отыгрывает свою роль «плохого мракоборца», но и получает от неё нескрываемое удовольствие. — Такого неумелого вранья я давненько не видел. Оставлю-ка я себе об этом знаменательном событии что-нибудь на память… Например, твой палец… Или нос…       — Ик! Нет-нет… Конечно же я знаю, кто такой Грозный Глаз! — запричитала жертва актёрской игры Сириуса.       — Вот и молодец! — наигранно приободрил пленника Блэк, беспощадно и болезненно хлопнув коротышку по плечу. — Рассказывай, что ты ему продал, и я буду совсем довольный. Ты же хочешь, чтобы я был довольный?       — Угу, — поспешно мотнул головой Михаус.       — Значит, ты скажешь мне, что это было?       — Угу.       — Что «угу»? Какие ингредиенты продал, спрашиваю!       — Угу, — ещё раз глупо повторил Манациклон, но на первом же кивке изменил движение своей головы и усиленно начал махать ей в разные стороны, крепко сжав губы в тонкую линию.       — Этот парень меня начинает раздражать, — устало заметил Сириус. — Мою идею о его пальце или носе предлагаю рассмотреть как реальный план действий. Мне уже до смерти надоело в нашем деле ходить вокруг да около.       — Ну, дядя, — поддержала свой образ «хорошего мракоборца» Дора, — мы же должны дать уважаемому мистеру Манацилону хотя бы шанс!       — Месяц! Мы уже целый месяц бродим по пояс в снегу, но пока ребята с чёрного рынка алхимических ингредиентов наша единственная зацепка! Кстати, уже новое полнолуние началось, а Люпин всё не возвращается и не подаёт о себе никаких известий, — громко посетовал Блэк, неожиданно озвучивая реальные переживания.       — О Мерлин, дядя! Зачем называть фамилии прям при задержанном? — возмущённо всплеснула руками Тонкс. — Я же надела на него оковы, а не беруши!       — Да какая разница, мы всё равно ему память отшибём! — вальяжно заметил Блэк.       — Что?! — ужаснулся Михаус. — Что вы собираетесь сделать?! А-а!..       — Ну, выбирай сам, — излишне весело заметил мучитель, — теряешь сейчас либо руку, либо память. Выбор за тобой. Считаю до трёх. Раз… два-а…       — Ик! — снова поспешно замотал бородатой головой коротышка, вжимаясь с такой силой, что плечами начал задевать мочки ушей.       — Тогда говори, если хочешь остаться цел и помнить хоть что-то! Быстро! — не выдержала наконец сама Дора, хлопнув кулаком по спинке стула.       Манашторм слегка подпрыгнул, а потом, явно через силу, выдавил из себя:       — Меня вызвали по срочному делу. Ува-ва-важаемому Гроз… то есть мистеру Грюму понадобились растёртый рог двурога и шкура бумсланга.       — Это всё? — подозрительно переспросила колдунья.       Вместо ответа бородач ещё сильнее закивал.       — Откуда у тебя контакты мракоборцев? Тем более Грозного Глаза? — недоверчиво покачал головой Сириус.       — Как я могу… как смею, — затараторил Михаус. — Уважаемый мистер Грюм сам, оказывается, до сих пор приглядывал за мной. Я ему был должен… в прошлом…       — Хочешь сказать, что самый знаменитый мракоборец столетия пересажал половину Азкабана, а тебя оставил в покое и шантажировал?! Хах, что-то ты опять темнишь!       — Даже уважаемому нужны свои глаза и уши. Я всегда был маленьким человеком… Никогда ничего серьёзного. Всегда готов идти навстречу представителям доблестного Министерства нашей страны…       — Мелкая сошка от чёрного рынка и поставщик сплетен с той стороны закона. Мы здесь больше ничего не узнаем, — пожала плечами Тонкс. — Предлагаю сначала стереть память, а потом отдать нашим за контрабанду и хранение неучтённых вещей.       — Ох, нет! Не надо отдавать меня! — испугался с новой силой коротышка. — Уважаемые мракоборцы, можем мы… договоримся, а? Допустим, память о нашей встрече не так уж и нужна, но вот передавать меня никому не нужно, хорошо?! Давайте, я подарю вам один потрясающий ножик, и расходимся, идёт?       — Это же подкуп сотрудника при исполнении! — от удивления глаза волшебницы расширились чуть больше, чем следовало, из-за её возможностей метаморфа.       Сириус так же согласно кивнул:       — Да, точно! Подкуп. Поэтому, Дора… ты отвернись и отойди. Тебе нельзя. Ты при исполнении. А вот я тебя внимательно слушаю! Продолжай… что у тебя там за ножик?       — Дядя?!       — О, это эксклюзивный артефакт! Полезнейшая вещица! — уже вовсю начал расписывать вещь Милхаус. — Обратите внимание, с виду — обычный магловский складной ножик, но… вот здесь и здесь имеются отмычки для любого типа замков, а также шило, что поможет распутать любого типа узлы. Незаменимая вещь!       — Да… для преступника! — тут же вмешалась в разговор Тонкс.       — Или для того, кому внезапно и совершенно неожиданно может понадобиться помощь в преодолении разного типа преград, — задумчиво почесал подбородок анимаг.       — О ком ты говоришь? — нахмурилась племянница Сириуса, вернув глазам привычные размеры.       — Не сейчас. По рукам, коротышка, — ещё раз довольно хлопнул задержанного по плечу бывший узник, так что у несчастного дельца чёрного рынка оно тут же заболело с новой силой. — Осталось тебя только немного подработать и свободен. Давай, Дора, твой выход.       — Обливиэйт, — грустно произнесла Тонкс, схватила за руку Сириуса и тут же перенеслась в лесопарк, недалеко от дома семейства Дамблдоров, играющий роль их штаб квартиры.       Анимаг недовольно повертел затёкшую шею и обернулся псом, пока Тонкс достала из сумки поводок и демонстративно стала нести его в руке. Со стороны картинка должна была показаться не слишком подозрительной: молодая хозяйка на прогулке со своим питомцем. Самое главное было держаться подальше от хорошо освещённых мест, чтобы излишне внимательные прохожие не задались вопросом зачем нужен поводок без ошейника, поэтому время вылазок маги подгадывали на начало или конец тёмного времени суток.       На пороге зачарованного дома Блэк снова обернулся человеком. Присвистнув откровенно скучающему последние месяцы Клювокрылу, он в общей гостиной с размаха упал на диван у камина, тем самым спугнув мирно дремавшую на его спинке маленькую сову, которая тут же начала бешено летать по всей комнате.       — Что ж, уважаемая коллега, думаю, сегодняшний день можно считать первым относительно успешным за последнее время, — тон мага, в отличии от сказанных им слов, был совершенно безрадостный. — Теперь мы знаем, что Грозный Глаз, кроме того, что забросил все тайные убежища, ещё зачем-то покупал какие-то ингредиенты.       — Или мы нашли ещё не все тайники мистера Грюма, — хмуро заметила Тонкс, присаживаясь к столу и приманивая к себе перо, чернила и пергамент.       — Мне кажется, что даже если есть ещё, там будет тоже самое, — беззаботно пожал плечами Сириус. — Кроме одного склада, остальные тайники были не интересные и пустые. Он вообще выглядел единственным, в который относительно недавно заходили.       — Зашли, что-то забрали и ушли, поставив очень странные новые ловушки, — задумчиво протянула Дора. — Даже в половину не такие сильные, как у мистера Грюма, хотя выглядели и стояли в том же месте, куда бы их поставил он сам.       — Может быть, старик заболел или время берёт своё? — предложил волшебник, лениво размахивая мыском левой ноги в воздухе. — Кстати, ты в курсе, для какого зелья нужны эти вещи, что он купил у дельца?       — Хм, — молодая сотрудница мракоборческого отдела слегка закусила левый уголок рта и задумалась. — У нас был углублённый курс зельеварения, но я не припомню, чтобы где-то использовались сразу оба эти ингредиента. Растёртый рог двурога основа для Бодроперцового зелья, но вот куда его ещё добавляют…       — Вот, видишь, я же говорил! Грозный Глаз просто заболел простудой и решил быстро встать на ноги, чтобы детишек в Хогвартсе не заразить. Отсюда и слабость переустановленных ловушек. Всё сходится!       — Это как-то слишком просто, — покачала головой Дора.       — Всё гениальное — просто! Отчитываемся Старику, что его друг просто приболел и дело можно считать закрытым! — всё так же равнодушно отмахнулся от всего Сириус. — Месяцы поисков, общение со странными индивидуумами и риск быть пришибленным ловушками поехавшего мракоборца — всё это ради того, чтобы узнать, как он подхватил насморк. Хорошо, что я не пошёл в Министерские следователи. Скучная, неблагодарная работёнка у вас.       — На всякий случай проштудирую магическую часть Лондонской библиотеки. Конечно, хорошо было бы попасть с таким вопросом в Хогвартс, там в Запретной секции больше книг с зельями. Однако начать стоит хоть с чего-нибудь.       — Или… можно просто спросить, — беззаботно пожал плечами Блэк.       — Спросить? Кого? — удивлённо приподняла брови Тонкс.       — Кто у вас проводил углублённые курсы зельеварения для приёма в отдел мракоборцев?       — Мистер Слизнорт, бывший преподаватель зельеварения Хогвартса.       — Ну, вот! Подходишь и говоришь, мол, наткнулась на след опасного преступника, что покупал такие-то вещи. Подскажите, для чего они могли бы ему понадобиться?       — Всё гениальное действительно просто, — немного капризно заметила колдунья, задетая тем, что такой простой способ не пришёл ей первой в голову, но тут же сменила выражение лица на немного коварное. — Знаешь, дядя, иногда ты умнее, чем кажешься.       — Это сейчас был комплимент или наоборот?.. Что молчишь и лыбишься?       — Иногда, важно просто токсично промолчать.       — «Тактично»?       — Возможно.       Секунду маги смотрели друг на друга, после чего слегка прыснули. Нервное напряжение от тянущихся месяцев заточение в четырёх стенах и поисков неизвестно чего немного спали. Блэк всё ещё переживал по поводу Римуса и Гарри, но вечно жить с натянутыми нервами было уже выше его моральных сил. Даже если гипотеза об Аласторе Грюме была чрезмерно инфантильной, ему просто хотелось получить пусть и незначительный, но хоть какой-то итог в череде постоянных задач без решений и ответов.       — Что будешь писать боссу? — лениво поинтересовался у Доры Сириус, переведя полусонный взгляд с бешено мечущейся по всей комнате совы на лицо племянницы.       Тонкс бросила в него полный уныния взгляд и снова без искры вдохновения уставилась на пустой пергамент.       — А что я могу ему написать? — уныло отозвалась волшебница, немного наигранно разведя руками. — Мы облазили все тайники Аластора Грюма, поговорили со всеми его немногочисленными знакомыми, с которыми он хоть как-то держал контакт, даже проследили за парочкой из них, и… нашли Михауса. Не уверена, что тот бедлам, который мы устроили при его задержании, оправдывает полученные от него показания. Ощущение такое, словно бы по приезду в Хогвартс мистера Грюма там заперли и не выпускают. К слову… я даже не понимаю, зачем мы это делаем. Что мы хотим за счёт этого найти или доказать?       Внимательный взгляд исподлобья устремился в сторону валяющегося на диване анимага в ожидании ответа. Информацией об осквернённом эльфе Доре до сих пор не располагала. Видимо, ни профессор Дамблдор, ни Руфус Скримджер не посчитали необходимым посвящать её в это дело. Сам Сириус считал, что такое неведение молодой волшебницы пойдёт на пользу и ей, и Иллидану. Чем меньше людей этого мира знают о столь выдающейся во всех отношениях личности, тем спокойнее они будут спать по ночам. Совесть лениво кольнула Блэка, ведь Тонкс полностью ему доверяет, а он скрывает от неё столь важную информацию. Однако достаточно быстро маг успокоил себя тем, что не знать о Ярости Бури для Тонкс будет безопаснее.       Волшебник мысленно вздохнул и снова вернулся к наблюдению за Сычиком, который неделю назад принёс письмо от крестника с описанием событий первого этапа турнира Трёх Волшебников.       — Кстати, мог бы уже и написать ответ, — недовольно заметила Тонкс, проследив за направлением взгляда дяди.       — Я почти дописал. Поздравил Гарри с пройденным этапом и сейчас думаю, как бы правильно его предостеречь, — Сириус вытащил из кармана артефакт коротышки и начал его внимательно осматривать. — Как думаешь, какие ещё испытания придумали для Чемпионов Турнира?       — Ты взял этот ножик для Гарри? — удивилась Дора.       — Подумал, что раз уж эти ненормальные посчитали обычным делом столкнуть студентов и драконов лоб в лоб, что мешает им в следующий раз связать участников и бросить в воду в таком состоянии?!       — Хм. Не думаю, что профессор Дамблдор позволил бы подобное! Однако запереть следующую подсказку в каком-нибудь сундуке — вполне реальное развитие событий.       — Как и связанные Чемпионы, — недовольно буркнул Блэк себе под нос, после чего перевёл взгляд на окно.       Оттуда на него смотрела выглянувшая из-за облаков полная луна, вызывая ещё большее переживаний.

***

      Огромная чёрная тень пролетела над верхушками деревьев и на мгновение перекрыла собой небо. Две стаи оборотней, как по команде, подняли звериные морды к небу и протяжно завыли. От такого звука у любого здравомыслящего существа кровь застыла бы в жилах, но оскал наполовину перебинтованного лица стал лишь шире. Хищники послушно следовали за эльфом, выполняя его волю. Магическое зрение потерянных глаз позволяло Ярости Бури видеть зеленоватые блики рун, что мерцали в сером мехе животных у основания шеи. Полные первобытной мощи, оборотни в момент полнолуния были бы весьма питательны для бездонного магического резерва Иллидана, но пока через руны он получал с них лишь маленькую часть необходимой энергии. По капле с каждого, но чем больше стая, тем сильнее Иллидан.       Проходящая ночь была полна охоты и дичи. Гнездо пары авгуров, несколько клинохвостов и прочие магические звери, устроившиеся в округе на зимовку, были пойманы оборотнями и опустошены осквернённым эльфом до состояния праха. Магические силы ликантропов слишком жадно забирать нельзя, поэтому охотник на демонов добывал магию как мог. В Азкабане Ярость Бури планировал утолить жажду с помощью колонии дементоров, но до него ещё надо добраться, причём не в одиночку, так что магический резерв стоило пополнить.       Азартное тявканье внизу указало на то, что стая учуяла очередную жертву и стремительно приближается к ней. Ярость Бури аккуратно спланировал на ближайшую опушку и приземлился на снег, подняв вокруг себя маленькую бурю. Когда снежки улеглись, один из оборотней поднёс вожаку в зубах добычу. Им оказался маленький дикий книззл, со слегка рыжеватой шерстью. Увидев трофей, эльф почти из пасти вырвал добычу у зверя и с силой сжал шею пойманного животного. Неприятные воспоминания о событиях в Хогвартсе, связанные с полукровкой книззлом, летально отразились на жизни одного из его сородичей. Ярость Бури бросил бездушную тушку обратно в сторону послушных оборотней, которые тут же принялись её рвать на части, повинуясь злости лидера. Самому Иллидану было немного жаль, что и Бандиту нельзя так же свернуть шею.       Пока ликантропы развлекались с новой игрушкой, взгляд охотника на демонов остановился на одиноко стоящим в стороне от всех оборотней. Он был единственный, у кого не было на загривке руны и кто не участвовал в бушующей охоте. Утром Римус Люпин в любом случае не вспомнил бы, что творила его звериная форма ночью, но Ярость Бури не хотел, чтобы волшебник просыпался со вкусом крови во рту. Чем тоньше он сейчас разыграет эту партию, тем больше шансов, что позже он сможет воспользоваться волшебником. Альбус Дамблдор обещал передать Иллидану одну очень важную вещь, но до сих пор даже не попытался связаться с эльфом, чтобы выполнить свою часть сделки. Через Люпина стоило напомнить старому магу о его обещании… или напрямую добраться до самой Майев. Если оборотень подойдёт к ней с руной на загривке, Стражница перережет ему глотку не задумываясь.       Воспоминания о бывшей тюремщице неприятно кольнули эльфа. Всё больше и больше тревоги вызывало состояние Песни Теней, когда Ярость Бури становился способен её почувствовать. Ощущение было такое, словно она возвращалась с того света, полуживая и сильно ослабленная. Что же, всё-таки, с ней происходит? Она отчего умирает? Заболела какой-то местной болезнью, к которой организм эльфов был не готов? Или наоборот, нашла способ избавиться от кровной связи, поэтому его ощущения не могут до неё добраться с той же лёгкостью, что и раньше? От Майев в равной степени можно было ждать чего угодно, но почему-то беспокойство перевешивало.       Вдруг эта полоумная женщина, в попытке избавиться от его влияние, пошла на такой риск, что её тело с ним не справляется? Песнь Теней уже дважды прыгала за ним в другой мир, так что надеяться на её внутренние чувства уравновешенности и самосохранения бесполезно. Отсутствие информации бесило и раздражало. Такого опасного противника нужно всегда держать в поле зрения, чтобы точно знать, что он делает и к чему готовится.       Иллидан снова принял полную демоническую форму и взмыл в холодный ночной воздух. Влажность и встречные порывы зимнего ветра приятно охлаждали разгорячённое волнением тело. До конца ночи было ещё далеко, но Ярость Бури развернул стаю назад, преследуя новую цель.       Спустя неделю жители дома Реддлов собрались в холле, что посмотреть на то, как четыре оборотня, переругиваясь между собой, старательно вносят внутрь огромный каменный котёл. С физической силой ликантропов хватило бы и двоих, но уступать место никто не хотел. Они постоянно толкались, всё больше мешая друг другу. Развернувшаяся сцена невероятно раздражала Тёмного Лорда. Он еле сдерживался, чтобы не фыркнуть на руках трусливого слуги. В конце концов он ленивым движением палочки заставил котёл плавно подлететь и приземлиться в самом центре холла. Ликантропы хмуро переглянулись, но ничем более недовольство не выказали. Отношение к тёмному колдуну у них было весьма почтительное ещё с прошлой магической войны, но не шло ни в какое сравнение со слепым повиновением перед осквернённым эльфом. Приказ найти и притащить громоздкую вещь исходил именно от Тёмного Лорда, но так как Иллидан внимательно наблюдал за процессом транспортировки, оборотни хотели отличиться.       Ярость Бури лениво не то улыбнулся, не то оскалился. С каждым днём соседство с колдуном ему нравилось всё меньше и меньше. Съедавшая недочеловека зависть становилась тягучей и осязаемой. Этот кусок красного мяса, увидев обожание ликантропов, в очередной раз болезненно среагировал на несуществующее унижение.       Тряхнув огромными крыльями, осквернённый эльф вальяжно прошествовал к котлу. Оборотни, как по команде, припали при его приближении на одно колено и опустили головы, отчего в руках Хвоста послышалось недовольное елозение. Когда-то Ярость Бури получал низменное удовольствие от того, что доводил тёмного мага до бешенства, но последнее время это всё больше утомляло. Сейчас эльф бы предпочёл, чтобы человек не так болезненно реагировал на всё подряд.       — Этот подойдёт? — голос Тёмного Лорда, тем не менее, был как всегда холоден и спокоен; ни один из свидетелей диалога не догадывался, что под внешними равнодушием и самоуверенностью скрываются зависть и ревность.       Рогатая голова слегка покачалась, что в равной степени можно было принять и за одобрение, и за отрицание. Уточнять свои кивки Иллидан не торопился, а лишь положил одну руку на каменный край и слегка наклонился, словно прислушивался к предмету. Переспрашивать при посторонних колдун не хотел, считая подобное внешним проявлением слабости и неуверенности в себе, а потому молчал и нетерпеливо следил глазами за громадной фигурой эльфа.       — Хорошая работа. Можете идти, — наконец произнёс Ярость Бури, разрешением подтверждая успешное окончание задания.       Довольные похвалой оборотни тут же вскочили, заверили Ярость Бури в полнейшей преданности и растворились в темноте ночи, торопясь поделиться со своими стаями оценкой, полученной от Него.       Волан-де-Морт сдержался, чтобы не скрипнуть от увиденного зубами: демон распоряжается оборотнями так, словно они его слуги. Даже не слуги, а послушные рабы, готовые по первому слову прыгнуть хоть в самое пекло. Столько лет он мечтал о подобном отношении от собственных последователей, но суровая реальность обнажилась со свойственной для неё неприглядностью. Стоило ему потерять силу, как толпа вернейших приспешников превратилась в жалкую горстку, пока остальные усиленно спасали собственные никчёмные жизни.       — Кстати, как там продвигается моя просьба? — неожиданно обратился эльф к человеку.       Питер Петтигрю тут же задрожал, отчего колдуна у него на руках затрясло. Надо было захватить левитацией кресло, чтобы лишний раз не терпеть неуклюжие прикосновения юродивого слуги! Из-за того, что новости Хогвартса проходят сначала через Хвоста, от эльфа оказалось невозможно скрыть положение дел. Мысли трусливого волшебника тут же метались к интересующей Иллидана теме, выдавая тем самым всю информацию. Проклятый легилимент! Одна единственная ниточка, за которую можно было бы подёргать Ярость Бури, и та обрывается из-за глупого Петтигрю!       Хотя, возможно, не одна.       — Краучу удалось обнаружить комнату твоей женщины. Она спит.       — В каком смысле «спит»?       — Почти всегда, когда Крауч подходит к её комнате, твоя женщина спит. Причём всегда в одной позе. Она не двигается во сне и едва дышит, словно впала в летаргию. Я позволил себе пойти немного дальше, и приказал выяснить причину такого состояния. Один из людей Дамблдора опаивает её Напитком Живой Смерти. Относительно скоро она должна проснуться, чтобы потом снова впасть в сон обратно.       Иллидан ничем не выдал удивления, но внутри напрягся. Насколько же сильно по Майев бьёт зелье, что она ощущается едва живой? Стоит прекратить подобную выходку, пока не случилось непоправимого. У безумной Стражницы совершенно отбито чувство самосохранения, раз она в отчаяние прибегает к таким мерам. Во чтобы то ни стало, нужно подловить её в момент пробуждения, чтобы… чтобы…       Чтобы что?       Если бы кто-то с Азерота или Запределья услышал, как Майев называют «женщиной Иллидана», то он, безусловно, нездорово рассмеялся бы. Того Ярости Бури, который только-только выбрался из клети под Хиджалом, или сидящего там в течение десяти тысяч лет, от подобных фраз вывернуло бы наизнанку, но сейчас слова ласкали слух. Охотник на демонов всё ещё сопротивлялся самому себе, и всеми силами увеличивал значимость любых мелочей, чтобы не предавать себя прошлого.       Например, для безопасного возвращения назад ему позарез нужен фиал с их кровью. Во-первых — это прямая путеводная нить до Запределья через Круговерть Пустоты, ко всему прочему, защищённая от слежения силами Легиона. Иллидан думал о том, чтобы сделать похожее устройство самостоятельно, но наткнулся на множество сложностей и опасностей. Тот факт, что фиал сфокусирован на вершине Чёрного Храма, решал сразу множество вопросов. Настроить предмет из этого мира на какой-то другой — само по себе непростая задача, помноженная на дефицит магических источников. Кого же привлечёт кровь эльфа, не хотелось даже думать, а на то, что Песнь Теней добровольно согласиться дать свою после их истории с фиалом, не стоило и надеяться. К нападению Легиона Земля ещё больше не готова, чем Азерот в начале Войны Древних. У местных существ нет никаких шансов противостоять чудовищной силе, если она обратит на них своё внимание. Вдвоём с Майев они не справятся, даже если объединятся, и будут уничтожены под массовой атакой врага. Или, что ещё хуже, их оставят в живых и захватят в плен. Тогда сто веков пребывание в клети у Песни Теней осквернённому эльфу покажутся сладким сном.       Во-вторых, но не по значимости, прямое влияние на кровь позволило бы, если не полностью обойти силу Отмщения, то хотя бы нивелировать его влияние на жрицу. Тогда она перестанет себя истязать и сопротивляться. Перестанет ненавидеть и презирать Ярость Бури, постепенно эти чувства можно было бы подменить на другие: уважение, доброжелательность, симпатия, влечение, привязанность… любовь.       Иллидан резко вздрогнул от собственных мыслей. Внезапно всплывшие потаённые мечты оказались для самого эльфа неожиданными и слишком… слишком…       Слишком.       Огромные крылья резко распахнулись, но потом снова аккуратно собрались за спиной, испугав внезапным взмахом слугу колдуна. Хвост пискнул и снова затрясся, интуитивно прижимая сверток со своим господином ближе к груди. Тёмный Лорд шикнул на Петтигрю и перевёл взгляд обратно на ушедшего куда-то в свои мысли эльфа. Что его могло так взбудоражить?       — Пусть твой человек уточнит день, когда она должна очнуться. Если я пропущу его, то буду крайне недоволен. Это не в твоих интересах, — игнорируя реакцию собеседника на скрытую угрозу, Ярость Бури как ни в чём не бывало снова вернулся к осмотру котла. — Хорошая вещь. Я смогу нанести на неё достаточно сильные руны, чтобы она не лопнула и даже снабдить весьма серьёзной магией. Тебе понравится, колдун.       Ещё одна полуулыбка-полуоскал воцарилась на лице эльфа, не то для заверения успеха в их деле, не то для устрашения в случае пропала задания. От её вида Питер Петтигрю вздрогнул сильнее прежнего и чуть не выронил свёрток из рук.