***
Даже спустя несколько дней загадка Люпина так и не была разгадана. Анимаг сидел у кровати друга неотрывно, но мало чем мог помочь, ведь прикасаться к нему было всё ещё нельзя. Постоянные крики и болезненные стоны напоминали бывшему узнику время, проведённое в Азкабане. В голову то и дело лезли пугливые мысли о бегстве, которые Блэк в себе поспешно топил. Сириус мог лишь сидеть, слушать и уповать на то, что Римусу внезапно станет легче. Альбус Дамблдор, хоть и не присутствовал у кровати несчастного, ведь остановить дела Хогвартса и Турнира в одночасье невозможно, но ни на секунду не переставал мысленно искать решение. Наконец, перебрав в голове все возможные варианты, он оказался у двери бывшей тюремщицы Иллидана. Если директор Хогвартса прав и на оборотне висит проклятье эльфа, то Майев была единственной, кто мог ему помочь. Эльфийка встретила гостя демонстративно выгнутой бровью и со слегка надменной улыбкой. — Майев, мне нужна твоя помощь, — вместо столь привычного приветствия профессор Дамблдор тут же перешёл к делу. Песнь Теней никак не среагировала на заявление, скрестив руки на груди в ожидании продолжения. — Мой человек, кажется, столкнулся с проклятьем от Ярости Бури. Никто кроме тебя ему не сможет помочь. Глава Хогвартса внутренне напрягся, в ожидании потока безжалостных комментариев и высокомерных высказываний. Однако вопреки ожиданиям, командир Стражей стала серьёзнее, слегка покачав головой. — С чего ты решил, что это именно его проклятье? — уточнила Майев деловым тоном без тени усмешки. — Его выкинуло к порогу дома, если верить словам моего наблюдателя, из столба зелёного пламени и магия ничего не выявила, хотя несчастный корчится, словно от невидимых пыток, — подробно описал ситуацию Альбус Дамблдор, даже не пытаясь юлить или о чём-то умалчивать. — Из зелёного огня? — Песнь Теней заинтересованно приподняла бровь. — Почему Иллидан решил так показательно выбросить человека к порогу дома, где ты в состояние его тут же найти? Директор Хогвартса и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. — Знаешь, архимаг, у меня есть пара теорий столь удачного стечения обстоятельств, при котором небезразличный тебе человек выпущен из цепких лап Предателя именно так, чтобы ты об всём тут же узнал, — злобно сощурилась Майев. — Первый вариант: тебе отправили недвусмысленное послание. Второй, что вполне может быть продолжением первого: вы хотите меня выманить отсюда и что-то забрать, пока тут никого не будет. — Я в этом не участвую, — поспешил заверить её профессор Дамблдор, вкладывая в голос всю силу убеждения. — Почему я должна поверить? — пожала плечами эльфийка. — Тебе давно стоило меня вышвырнуть отсюда, а уж после истории с гончей — так тем более, но ты зачем-то держишь. О чём вы договорились с Предателем? Что ты ему пообещал, из-за чего так боишься упустить меня? Директор Хогвартса медлил с ответом. Состояние Люпина было ужасным и пугающим, в то время как договорённости с Иллиданом чрезвычайно важными, но не до конца надёжными. Всё это время разум старого мага находился на распутье, из-за чего разговор с эльфийкой несколько раз откладывался. Однако, Альбус Дамблдор всё же пришёл сюда, внутренне понимая, что жертв не избежать. — Фиал, — тихо проговорил директор Хогвартса. — Ему нужна подвеска с вашей кровью. На лице Песни Теней воцарилась плотоядная улыбка, так похожая на оскалы её бывшего узника. — Какие распоряжения ты получил по поводу клинков? — уточнила она мурчащим голосом. — Никаких. Майев недоверчиво качнула головой и раздула ноздри, шумно вдыхая воздух, словно пытаясь по одному ей доступному запаху распознать ложь. Несколько мгновений эльфийка размышляла, после чего не предвещающая ничего хорошего улыбка расплылась на её лице. Стражница грациозно, как хищная кошка, подошла к тумбочке и что-то вытащила оттуда. — Этот фиал? — нарочито ласково переспросила Песнь Теней. Директор Хогвартса почувствовал, как душа резко проваливается куда-то вниз, хотя внешне никак не проявил внутреннего отчаяния. Стражница покачала столь знакомой цепочкой, на которой болтался осколок подвески. Довольно хмыкнув, она достала остальные осколки, не отрывая внимательных глаз с лица волшебника. — Ты провалил свою часть сделки, человек, — зловеще прошептала Майев, едва скрывая довольную улыбку. — Не понимаю, чему ты-то так радуешься? — едва сдерживая эмоции, как можно более спокойно ответил Альбус Дамблдор, пытаясь собрать мечущиеся в голове мысли. — Разве это не означает, что тебе придётся остаться в нашем мире с Ярость Бури один на один? Зачем ты вообще его разбила? — Это была не совсем я, — уклончиво произнесла Песнь Теней, неопределённо поведя плечами. — Кстати, всё произошло не вчера. Теперь, зная больше, как думаешь, могла ли участь твоего человека стать результатом кары Предателя? Так сказать, маленькое предупреждение о том, что ждёт тебя самого в недалёком будущем. Профессор Дамблдор бросил на эльфийку взгляд, полный нечитаемых эмоций. Внезапная информация заставляла мысленно содрогаться и лихорадочно искать решение, которое не торопилось находиться. — Оставшийся в вашем мире Иллидан захочет, скорее всего, подготовиться к нашествию Легиона, чью первую собачку мы уже повстречали, — продолжала безжалостную тираду Песнь Теней. — Вопрос времени, когда он подомнёт его под себя. — А вместе с ним и тебя, — холодно заметил глава Хогвартса. — Причём, тебя он предпочтёт мять чаще всего остального. К чему пустые угрозы, если твоей судьбы они касаются в первую очередь? — К тому, что всего этого могло и не быть, если бы ты оставил мне контроль над Предателем, — уже не пряча злость за наигранностью, процедила эльфийка. — Кстати, тогда и фиал был бы цел, а значит, я могла бы своими силами попробовать найти путь домой. — Каким-такими силами ты собиралась его искать, ведь до сих сидишь здесь и только недовольно шипишь? — парировал профессор Дамблдор, едва сдерживая кривую усмешку. — Я говорил ещё тогда, когда увидел Тень, повторюсь и сейчас: я отпустил Ярость Бури, потому что у него был план, а у тебя — ни малейшего представления о том, с чего начать. Я бы сделал это снова, пусть и иначе. Однако, вернёмся к тому, зачем я здесь: ты можешь мне помочь? Майев шумно вдохнула, но промолчала и задумалась. Спустя какое-то время она заговорила вновь: — Я смотрю, ты любишь сделки. Давай заключим одну такую со мной. — Чего ты хочешь? — Я помогу твоему человеку чем смогу, а ты свяжешься с тем, другим, кто участвовал в захвате Предателя, а так же поспособствуешь перевозке клинков, — Песнь Теней склонила голову набок, в ожидании ответа. — И это всё? — слегка изогнул бровь директор Хогвартса, но тут же взял себя в руки. — Ты же понимаешь, что после истории с гончей и ввиду разбитого фиала такое развитие событий мне даже выгоднее, чем тебе? — Подвох в том, что теперь, кроме меня самой, тебе больше нечего предложить Иллидану, — сладко улыбнулась Стражница. — Чем дальше я от тебя, тем спокойнее спят твои адепты и беспокойнее ты. Эта морщинка между бровей согревает мне душу. Эльфийка, не скрывая ехидства, очертила в воздухе тонким пальцем ареал на лбу мага. — Долгие месяцы я металась от страха и неопределённости по твоей милости. Вздрагивала от каждой тени, силясь рассмотреть в ней очертания крыльев, и закрывала глаза перед сном с молитвой, чтобы первое, что я увижу, когда их открою, было что угодно, только не проклятое пламя его рогатой рожи. Теперь твой черёд, человек. Можешь и дальше пугать меня Предателем, но угрозу для тебя это никак не отменит. Знаешь, что он делал с орками, которые куда как крепче людей, чтобы создать из них идеальную армию? Заставлял пить кровь демонов, чтобы те теряли рассудок, подчиняясь жажде крови и насилию. Крики несогласных с подобной участью разлетались достаточно далеко и долго, чтобы образумить остальных. Представляешь, архимаг, что будет с людьми, когда он из вас начнёт лепить подобие войска? — Общаться с тобой зачастую гораздо менее приятно, чем с Иллиданом, — хмыкнул профессор Дамблдор. — Возможно, — беззаботно пожала плечами Майев, — но если тебе интереснее чесать языком с тем, кто сотрёт твой мир в пыль, чем слушать мои предостережения, то можно ли считать нашу сделку недействительной? — Этого я не говорил, — покачал головой глава Хогвартса, не отводя взгляда со Стражницы. — Ты сейчас ведёшь себя и торгуешься чужими жизнями, не хуже любого демона. Воинская честь и обеты жрицы стали всего лишь пустым звуком? — Не тебе меня стыдить, человек, — шикнула Песнь Теней. — Думаешь, я не знаю, что ты приходил ко мне, пока я спала? Ты отдал бы фиал и меня вместе с ним Иллидану на блюде, а сверху ещё и подарочной лентой обмотал, если бы мог. О, или я неправа и ты заявлялся зачем-то другим? Наигранно-ласковый тон хрипловатого голоса эльфийки действовал на нервы, но директор волшебной школы сдерживался, чтобы не высказаться ещё более категорично. В глубине души Альбусу Дамблдору было жаль, что он не смог найти подвеску, тем самым избавившись от Майев и отдав во власть её бывшего узника. Словно угадав его мысли, Майев подошла ближе, сияя чересчур яркими холодными глазами. — Со времён смерти родителей, мне всегда приходилось бороться против целого мира. Кроме Стражей, всем остальным было и будет на меня плевать, — за какую-то долю секунды она стала спокойной и даже немного равнодушной, от былого злорадства не осталось и следа. — Думаешь, ты первый, кто торгуется с Иллиданом моей жизнью? Последние Стражи погибли из-за такого предательства, а я оказалась в плену. Я порвала на кровавые лоскутки каждого, до кого смогла дотянуться, но этого оказалось мало, чтобы спасти хоть кого-нибудь из тех, кто были мне как дети. Вашими намерениями, которые даже не рассматривают моё благополучие, я сыта по горло. Ты такой же, как тот уродец Акама. Скажи, архимаг, как бы ты вёл себя на моём месте, если бы на твоих глазах молодые адепты ордена умирали один за другим из-за предательства, а ты бы ничего не мог сделать? На мгновение профессору Дамблдору показалось, что он увидел слёзы в глазах Песни Теней. Однако, если они и были, то быстро исчезли. Эльфийка стала отрешённой и казалась немного уставшей. — Ну, человек, что ты решил? — холодно осведомилась Майев. — Я сделаю так, как ты просишь, — заверил её глава Хогвартса. Профессор Дамблдор протянул руку, которую командир Стражей спокойно пожала без ожидаемого выражения брезгливости, после чего опустила глаза и о чём-то задумалась, словно окунаясь в далёкое тёмное прошлое. Впрочем, на душе у самого волшебника было не менее тяжело. Сложившиеся обстоятельства всё меньше поддавались контролю, из-за чего каждая потенциальная ошибка всё больше рисковала стать роковой или вообще последней.***
После того, как профессор Дамблдор упомянул Иллидана, Сириус ожидал, что ему снова придётся встретиться с бывшей тюремщицей осквернённого эльфа. В глубине души Блэк ждал появление жуткой убийцы ещё раньше и не до конца понимал, почему директор Хогвартса медлил, но сам был рад оттянуть встречу как можно дальше. Совесть такую внутреннюю трусость не одобряла, ведь от этого продлевались мучения друга, но и поделать с собой анимаг ничего не мог. Кроме страха и злости Майев у Сириуса других чувств не вызывала. Тем противнее был тот факт, что самой Песни Теней, казалось, было совершенно всё равно на отношение Блэка. Она бросила на него разве что взгляд, когда зашла в комнату, после чего с гораздо более внимательным выражением на лице начала исследовать окружающие предметы. — Я спрятал для тебя подарок от Иллидана между страницами книги, — злорадно шикнул эльфийке анимаг. — Но не скажу в какой, так что проверь все. Директор Хогвартса бросил на Сириуса укоризненный взгляд и покачал головой, по давней привычке наколдовывая стул. Сама же Майев даже не замедлила движения рук, более чем полностью проигнорировав заявление Сириуса, чем взбесила последнего ещё больше. Сам он не смог бы объяснить, почему его так и тянет нарваться на скандал с эльфийкой. Когда он увидел её в комнате, какая-то часть разума буквально вопила о том, чтобы всё её внимание принадлежало ему. Вычленить это желание Блэк в себе не мог, настолько гармонично оно сливалось с его сознанием. Песнь Теней, закончив с осмотром, наконец перевела сияющий взор на анимага, заставив того внутренне содрогнуться. — Не знала, что кроме Скверны, он может ещё и частичку себя таким слабым смертным передавать, — равнодушно и размеренно заметила Майев. — Человек, твой разум окутан влиянием Предателя. Тебе стоит лучше контролировать свои эмоции. Стражница снова отвернулась от Блэка, словно бы забыв о его существовании. Сириус открыл рот, чтобы возмутиться и продолжить разговор, но невольно задумался. Разве он сам не рад, если неприятная эльфийка перестанет с ним общаться? — Если у кого-то что-то и есть от Иллидана, так это у него, — ткнула пальцем в корёжащегося оборотня Стражница. — Вам стоило просто забрать проклятую вещь, чтобы снять самую тяжёлую часть заклятья. — У него есть проклятая Яростью Бури вещь? — переспросил Альбус Дамблдор. — Да, — кивнула головой Майев. — Ты можешь её снять с него и обезвредить? — поспешно уточнил Сириус, забыв о том, что хотел держать язык за зубами. — Да, — повела плечами эльфийка, но дальше не двинулась. — Ну, так и… ты собираешь это делать? — еле сдерживаясь, выпалил Блэк. — Нет. Маги переглянулись между собой, топя злое недоумение, каждый с разной степенью успешности. — Что же нам нужно сделать, чтобы Какое-То-Там-Вашество соизволило помочь тому, кто прямо перед тобой извивается от жуткой агонии? — огрызнулся анимаг. — Убрать его и меня отсюда в какое-нибудь другое место, — холодно ответила Стражница, ничуть не задетая яростным всплеском в свою сторону. — Я не буду взаимодействовать с тем, кто подвергается влиянию Скверны в доме, у порога которого Предатель легко скидывает людей. Как только я прикоснусь к вашему дружку, он тут же это почувствует. Откуда мне знать, что это не ловушка? — Ты издеваешься?! — почти кричал анимаг, не сдерживая эмоций. — Ты просто пришла сюда, чтобы сказать, что ничего делать не собираешься?! И вообще, какая ловушка; я Иллидана полгода не видел! — Это помешает ему воспользоваться твоей наивностью? — вскинула бровь Песнь Теней. — Если ты так переживаешь за друга, то лучше придумай, куда его перенести, а не трать время на бесполезные крики. Желание задушить мерзкую эльфийку на мгновение захлестнуло любые мысли. Однако та же ярость, что слепила глаза, позволила выпалить первый попавшийся вариант, о котором сам Блэк не вспомнил бы даже после часов раздумий. — Мой дом в Лондоне. Гриммо двенадцать. Иллидана там никогда не было. Там вообще давно никого не было! — выпалил он, внутренне поражаясь тому, что вспомнил об этом месте. И Сириус, и Майев перевели взгляд на директора Хогвартса. Тот, в свою очередь, напряжённо размышлял над внезапным вариантом. — Вообще-то… это мысль, — хмыкнул он, блестнув очками-половинками. — Ты уверен, что там никого нет? — После смерти ближайших родственников — никого, — хмуро произнёс Блэк, темнея на глазах. — Лучше бы то паршивое местечко и дальше пустовало, пока совсем не сгинуло. — Замечательная перспектива, — надменно фыркнула Стражница, не скрывая сарказм. — «Паршивое местечко» — то, что нужно… — Есть идея получше? — скривился анимаг. Песнь Теней безразлично повела плечами и снова уставилась на главу Хогвартса в ожидании решения. Тот водил рукой по длинной бороде, после чего встал и приманил к себе ближайший том, беспечно оставленный Блэком на столе в надежде отвлечься от криков пострадавшего. — Майев, я могу взять за руку Люпина без последствий для себя? — уточнил профессор Дамблдор. — Очень ненадолго. — Долго и не надо. На счёт три хватаемся за книгу. Раз… Два… Три… Сириус вцепился в ключ-портал и мир бешено закружился перед глазами. Когда всё снова стало обычным, взору предстала до противного знакомая гостиная, которую он узнал спустя столько лет даже за тоннами пыли и паутины. Слабое освещение с улицы было достаточно скудным, чтобы чётко рассмотреть окружение. Однако Блэк и так помнил все, что лежит вокруг, уверенный, что его чопорная консервативная мамаша скорее удавится, чем позволит хоть что-нибудь переместить с положенного места. Ночной эльфийке и такого освещения хватало, чтобы всё как следует рассмотреть, а вот глава Хогвартса поднял палочку, чтобы из её кончика полился мягкий голубоватый свет. — Паршивое местечко, — повторила Стражница слова анимага, не скрывая презрения и брезгливости. Неожиданно, она присела к лежавшему на полу оборотню и взяла его на руки, после чего положила на ближайший проеденный молью диван. Лёгкость, с которой Песнь Теней справилась с задачей, в который раз поразила Блэка. Ему снова недвусмысленно напомнили о разнице между видами. Однако, поддаться размышлениям Сириус не успел. Майев, не переставая кривить лицо, схватилась за штаны Люпина с однозначным намерением их снять. — Майев, что ты делаешь? — опередил впавшего в шок Блэка глава Хогвартса. — Спасаю вашего друга, а заодно наслаждаюсь тупыми намёками Предателя, — выражение лица Песни Теней стало ещё более отталкивающим. Иллидан легко мог принудить человека проглотить проклятую вещь или заставить его зажать в кулаке так, чтобы спасением стало лишь отсечение конечности. Тот факт, что решением проблемы для несчастного было элементарное снятие штанов говорило эльфийке лишь обо одном: Ярость Бури прекрасно просчитал, что её попросят помочь. Это всего лишь его очередная попытка намекнуть о близости, как и послание на линии перед Кубком Огня. Предатель просто издевается над ней! Как только штаны слетели с Римуса, он перестал дёргаться. Заклятие, неприлично элементарное и хрупкое, тут же распалось, лишь подтверждая догадки Песни Теней. Глаза оборотня распахнулись, полные зелёного пламени. Рот открылся и из него полились слова, смысл которых людям был недоступен: — Приди ко мне! — хрипел на эльфийском несчастный, уставившись на Стражницу горящим взором. Сцена последней встречи с Иллиданом тут же захватила сознание. Осквернённый эльф был спокоен и в какой-то степени чуток, а его просьба оставить частицу души была такой же честной и сильной, как порыв, заставивший сову связать их сны. Когда сияющее создание вернулось, Песнь Теней узнала об участи женщины, которую Иллидан убил, защищая воплощение её души. «Как ты посмела желать ей вред?!» — странные фразы Предателя не укладывались в голове. Он мог просто откинуть жертву или приказать остановиться, ведь на той была метка Скверны, но он набросился на неё в порыве ярости и гнева. Поведение и мотивация Иллидана становились для Майев всё более неясными, хотя она привыкла думать, что за десять тысяч лет узнала о своём бывшем узнике буквально всё. Самое страшное, что ответы лежали на поверхности, стоит лишь закрыть глаза и поддаться ослабевшим узам крови, слившись со связанной с ней душой. Ловушка, ирония которой заключалась в том, что сам Предатель её не создавал: Песнь Теней сама много тысяч лет назад пронзила его частицей своей души, а потом собственными руками смешала кровь. В пору самому Иллидану возмущаться, но Майев ощущала, словно это её насильно связали с осквернённым эльфом. — Что?.. Что он говорит?! — вывел из размышлений эльфийку взволнованный голос анимага. — Что с ним? Вместо ответа Песнь Теней нагнулась и залезла в левый карман штанов. С максимальной аккуратностью она вытащила оттуда маленькую деревянную дощечку, на которой под светом палочки главы Хогвартса виднелась руна в виде спирали. — О! Я помню такое! — внезапно подал голос Блэк. — Ты видел Камни Возвращения? — не скрывая удивления, наконец, подала голос Песнь Теней. — Иллидан делал похожий год назад. Как раз об этом шраме ты и спрашивала: он слегка кольнул меня ножом и капнул на такую же руну! — на одном дыхании вывалил Сириус. Майев прикусила губу и задумалась. — С этой вещью что-то не так? — не скрывая любопытства уточнил Альбус Дамблдор. — И да, и нет, — туманно начала Стражница. — Камни Возвращения — крайне популярная штука в моём мире. Её можно найти в сумке буквально у любого искателя приключений, однако… Для такой магии в вашем мире крайне мало точек опоры. — «Точек опоры», — переспросил старый маг. — Ты не можешь вернуться куда хочешь, а только туда, куда твой камень привязан. Запас магии у нас с Иллиданом ограничен, поэтому в случае с перевёртышем он использовал его кровь, а здесь… — неожиданно Песнь Теней замолчала. — Что «здесь»? — Сириус уже догадался, что это то самое молчание эльфов, когда они не собираются ничего отвечать, но любопытство пересилило. Как и ожидал Блэк, Песнь Теней лишь покачала головой, но ничего не ответила. Лежащий на диване друг продолжал шептать неизвестные слова, а частица крови Ярости Бури на предмете говорила лишь об одном пункте назначения — вся махинация Иллидана была нацелена на то, чтобы Майев получила Камень и перенеслась к нему. Наивная и отчаянная попытка, совершенно не вяжущаяся с хитрым и взвешенным поведением всегда аккуратного эльфа. Песнь Теней сглотнула и шумно вдохнула затхлый воздух. Голова от напрашивающихся выводов пошла кругом: неужели Иллидан всё больше видит её не как опостылевшую тюремщицу, а как… Ах, нет, это, должно быть, просто пыль попала в лёгкие. — Больше ваш друг не будет мучиться. Однако, чтобы он встал на ноги, его всё равно нужно вылечить, ведь вы пришли ко мне не сразу, — перевела тему Майев, буквально выталкивая из головы тяжёлые мысли. — Ты что, собираешься тут сидеть? Со мной? — опешил Сириус. — Я должен буду находиться с тобой под одной крышей?! — Хорошо. Сколько времени займёт лечение? — проигнорировав выпад Блэка, уточнил директор Хогвартса. — О, это уже зависит от тебя, архимаг, — коварно улыбнулась Стражница. — Сколько тебе нужно, чтобы выполнить мою просьбу? — О чём ты? Профессор Дамблдор, что несёт эта ушастая? — Блэк недоумённо переводил взгляд с одного участника разговора на другого. Вместо ответа глава Хогвартса, с привычно спокойным выражением на лице, посмотрел на Майев поверх очков половинок и нарочито равнодушно произнёс: — Я понял тебя. Сделаю всё, что в моих силах.