Демон. Внутри и снаружи.

      С самого утра Гриммо двенадцать стояло на ушах. Не выдержав постоянного затворничества, хозяин дома исчез, не оставив даже записки о том, куда направляется и когда вернётся. Орден Феникса бурлил: все члены сообщества метались по Англии, чтобы найти строптивого беглеца быстрее случайных сотрудников Министерства или, что ещё хуже, приспешников Того-Кого-Нельзя-Называть. От главы Хогвартса то и дело прилетали всё новые и новые поручения и наводки, но пока ни одна не увенчалась успехом. С каждым часом Кингсли Бруствер становился всё мрачнее и мрачнее. Если анимаг вдруг попадётся, то у него, официально назначенного ответственным за дело Блэка, будут огромные проблемы, ведь он с таким трудом убедил остальных сотрудников Министерства в том, что беглый узник сейчас скрывается где-то в Тибете.       Единственная, кто не поддерживал всеобщее порицание Блэка, была Тонкс, которая, вопреки доводам, упорно стояла на своём:       — С дядей что-то случилось! Он не мог сам просто так уйти! — упорно твердила она, совершенно не слушая другого мнения.       — Сириус всё лето вёл себя взбалмошно! — чуть ли не кричала миссис Уизли. — Разумеется, он снова убежал в Хогвартс!       — Оставив Клювокрыла? — не сдавалась Нимфадора.       — Он кого угодно бросит, если ему что-то в голову втемяшится!       — Нет, с ним что-то случилось, — упрямо качнула головой племянница Блэка и больше на выпады не отвечала.       Вся дорога до школы чародейства и волшебства была исследована вдоль и поперёк. Наконец, выудив мгновение, когда она останется с начальником один на один, Дора не выдержала.       — Мистер Бруствер, вы тоже считаете, что дядя просто сбежал?       Вместо ответа мракоборец задумчиво изучил тёмные глаза подчинённой, что напряжённо смотрели на него исподлобья.       — Тонкс, — устало начал Кингсли, — ты умная девушка. Порой даже слишком. Пообещай, что просто задумаешься о том, что я тебе сейчас расскажу, хорошо?       Нимфадора недовольно сощурилась, но промолчала и неуверенно кивнула.       — Когда твой дядя сбежал из Азкабана, не думаю, что открою тебе страшный секрет того, что по его следу пустили нескольких дементоров, — получив ещё один её кивок, борец с тёмной магией продолжил. — Об этом не говорится в расследовании напрямую, иначе бы пресса нас сожрала живьём, но… В какой-то момент они не просто перестали его преследовать, но и начали проявлять признаки страха и отказывались продолжать погоню. Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы сами дементоры чего-нибудь боялись?.. Вот и я нет. Но на этом странности в истории твоего дяди не заканчиваются. Присядь.       Мракоборцы огляделись по сторонам в поисках случайных свидетелей, после чего отошли ближе к окну и уселись на подоконник.       — В сентябре позапрошлого года в Лондоне исчез наш сотрудник во время рядовых проверок. Некто ночью воспользовался палочкой хозяйки комнаты в «Дырявом Котле», чтобы навести чары элементарной гигиены, после чего в комнате просвистели боевые заклинания и сотрудник исчез.       — Причём тут дядя? — нахмурилась Дора.       — Напрямую — ни причём, но его след вёл именно в столицу. Подумай, каков шанс того, что спящая старушка посреди ночи вдруг начнёт стричь волосы? — Бруствер положил тёплую руку на плечо напарнице. — Таинственный некто сначала занялся собой, а потом отбил атаку опытного мракоборца и исчез вместе с ним. Ты не хуже меня знаешь, как наш отдел работал над этим делом; тогда оно было целью номер один, на него кинули все силы, но Блэк был неуловим. Не слишком ли много совпадений?       — Может, у старушки был не дядя, а кто-то другой? — пожала плечами девушка.       — Первый человек, вырвавшийся из Азкабана, избежал погони дементоров, испугал их до смерти, полтора года водил за нос Министерство и всё это без палочки на одной животной злости? — покачал головой Кингсли Бруствер. — Нет, Тонкс, я уверен, что профессор Дамблдор рассказал мне не всё, что я должен знать. Кроме того, полтора года назад в Хогвартс на какое-то важное дело отправились мистер Скримджер, Робардс и Николсон.       — Кто? — переспросила Нимфадора третью фамилию.       — Тот, кто оттуда не вернулся, — хмуро протянул мракоборец.       — Что с ним случилось?       — Он стал куском обгоревшей плоти, — ещё более тихо произнёс Кингсли.       — В Хогвартсе? Обгорел насмерть? — не веря собственным ушам, переспросила Тонкс.       — Именно. За день до его смерти я успел переброситься парой фраз с Николсоном и он намекал, что по делу Блэка мистер Скримджер собирает особую группу и что мне может поступить предложение стать её частью. А теперь давай посчитаем количество случайных совпадений и сверхъестественных событий за такой короткий промежуток времени так или иначе касающийся Сириуса.       Дора нахмурила брови и прикусила губу, всё ещё отрицательно покачивая головой.       — Я не буду тебя ни о чём спрашивать, но рекомендую на досуге посидеть и припомнить все твои разговоры с Блэком. Ты умеешь видеть саму суть вещей, поэтому, если и было у него что-то такое, что объяснило бы эти события, то, уверен, ты и сама об этом начинала подозревать. И потом, даже если мы верим, что не Сириус убил тех несчастных тринадцать лет назад, то кто же ответственный за две смерти наших коллег сейчас?       От подобных слов Тонкс вздрогнула и, пользуясь советом начальника, глубоко задумалась.       Всё их расследование дела Аластора Грюма было, мягко сказать, странным. После раскрытия правды о том, что вместо бывшего мракоборца в Хогвартс проник Барти Крауч-Младший, смысл поисков стал ясен, но Дора не до конца понимала, почему она это делает в компании с дядей. Почему именно он? За время, проведённое вместе, анимаг не проявлял каких-то особенных талантов для подобных вылазок, кроме, разве что, умения вскрывать замки и справляться с любой маскировкой, но вот выводы зачастую делал поверхностные. Зачем было рисковать своей с таким трудом заработанной свободой, чтобы шмыгать по сугробам в поисках… Чего? Блэк что-то искал. Следы чего-то, что заметит только он.       Спустя три дня после цикла полнолуния в Гриммо двенадцать вернулся Римус Люпин. Жуткие ночи оставили на молодом мужчине очередной след, из-за чего он выглядел порядком избитым и уставшим. Его появления Дора ждала с особо пристальным вниманием. Он долго находился с Сириусом один на один, был его другом, а потому мог что-нибудь знать о его пропаже или обладать подробностями побега.       Как только бывший учитель Хогвартса услышал, что Блэк исчез, он очень быстро свёл разговор на нет и направился в комнату хозяина дома, стараясь не привлекать к себе внимание. Незаметно следившая за ним Нимфадора хмыкнула: она уже давно обзавелась удлинителями ушей у близнецов Уизли и сразу же юркнула в соседнюю дверь.       Её первоначальные надежды на то, что Люпин будет расхаживать туда сюда и разговаривать сам с собой, не оправдались. Чуткие удлинители передали лишь слабый шорох, похожий на открытие ящика не то комода, не то стола, а спустя пару мгновений негромкое позвякивание какой-то цепочки. Сработало невербальное заклинание, чьё шипение засекли причуды Уизли, а после за оборотнем негромко захлопнулась дверь. Дора привычно нахмурилась, не торопясь выходить из своего укрытия. Выждав необходимое время, волшебница быстро юркнула в комнату Сириуса, проверяя, чтобы её никто не заметил.       Итак, бывшему учителю Хогвартса понадобилась пара минут, а может и того меньше, чтобы в чём-то удостовериться. Скорее всего, он проверял определённое место, точно зная где оно. Если доверять подслушанному, то стоит начать с ящиков.       Быстро проверив содержимое всех выдвижных отделений, Тонкс выяснила, что ничего интересного в них нет. Почти все были пусты, потому что дядя упорно не желал привязываться к нелюбимому жилищу. Данная мысль, тем не менее, породила идею: холодное отношение к родительскому крову проистекало из детства, а подросткам свойственно обрастать секретами и тайниками под строгим присмотром излишне щепетильных взрослых. Да, Сириус не обладал необходимыми для выполнения заданий знаниями, но с замками и сопутствующими им чарами дружил, а значит мог что-то такое сделать и себе.       Вспомнив, чему он её научил, Тонкс шепнула заклятие и прислушалась. Откуда-то слева послышалось елозиние. Нимфадора обернулась и увидела, как, словно из ниоткуда, у рабочего стола появляется ещё один ящичек, который, судя по всему, был виден лишь хозяину комнаты и тем немногим, кто знал, куда и как надо смотреть. Хорошо, что она внимательно слушала и запоминала всё, что ей говорил анимаг.       Стремительным шагом подойдя к столу, волшебница открыла потайную нишу и принялась изучать её содержимое. Внутри лежали письма, в большинстве своём от крестника Сириуса, и газетная вырезка, которую Дора уже видела до этого, когда её показывал сам Блэк. Ничего подозрительного.       Тонкс задумалась и прикусила ноготь большого пальца. Дора ни секунды не сомневалась, что без этих вещей анимаг ни за что и никогда не покинул бы Гриммо двенадцать. Блуждающий по дну ящика взгляд что-то искал, но сама мракоборец не могла понять, что именно ей нужно.       Постепенно в голове кусочки мозаики сложились в единое целое: в ящике не хватало подаренных ею Счастливых часов. Устройство гоблинской работы должно было пополняться радостными воспоминаниями, но Дора нигде их не видела. Даже если допустить, что Сириус, измученный последними годами жизни, не смог ничего в них добавить, саму вещь он вряд ли бы просто так выкинул, но её не было даже в обычных ящиках. С другой стороны, если представить, что дядя решился в них что-нибудь внести, то разве это не те самые заветные воспоминания, которым самое место рядом с письмами от Гарри Поттера? Видимо, звук цепочки был как раз от них, и вещь унёс Римус Люпин.       С досады Дора не заметила, как догрызла ноготь под корень. В воспоминаниях дяди может быть подсказка о том, куда и как он пропал, а значит часы ей придётся во чтобы то ни стало достать.

***

      — Итак, Северус, я рад, что наконец-то могу насладиться разговором с тобой, — совершенно холодно произнёс Волан-де-Морт, противореча дружелюбию собственных слов. — Теперь, когда мы одни, я бы хотел послушать, что ты мне поведаешь.       — Я полностью в вашем распоряжении, Милорд, — слегка склонил голову профессор зельеварения, сохраняя равнодушное выражение на лице.       Колдун, ласково поглаживая треугольную голову змеи, откинулся на спинку кресла и задумался.       — Прошлые картинки, что обнажились после вмешательства нашего с тобой общего друга, были весьма занимательны, Северус, — начал Тёмный Лорд. — Не подозревал, что в твоём насквозь холодном сердце есть такой тёплый уголок… для маглы.       Профессор Снейп предпочёл никак не комментировать выпад, отчего колдун подозрительно сузил красные глаза.       — Я всегда был уверен, что твоя просьба сохранить жизнь женщине перед моим визитом в дом Поттеров была продиктована лишь желанием. Оказывается, я ошибался. Та трогательная сцена, которую ты устроил при первом разговоре с Дамблдором, оказалась не совсем фальшью. Ты и магла… Занятно, Северус.       Снова не дождавшись ответа, Волан-де-Морт продолжил допрос, всё больше ощущая внутреннее раздражение, мастерски спрятанное за змееподобной маской, что теперь была у него вместо привычного лица.       — Хочешь что-нибудь мне рассказать о том, почему ты не отправился вместе с Лестрейнджами и Краучем искать мой след?       — Я не хотел в Азкабан, — не менее равнодушно обронил Снейп. — Я поверил в то, что профессор Дамблдор придумал, как справиться с вами, мой Лорд, и что мальчик действительно выжил за счёт вашего падения. Пока директор Хогвартса меня защищал, я мог не бояться облавы и наказания.       Красные глаза опасливо сощурились и кончик палочки нацелился прямо в голову оппонента. Через мгновения головная боль поразила черепную коробку, отчего Северус слегка сощурился, но более ничем дискомфорта не проявил. После пугающего влияния осквернённого эльфа, легилиментское вмешательство тёмного мага не казалось таким уж смертельно-опасным, пусть оно и оставалось болезненным.       Вдоволь насладившись надеждами, страхами и чаяниями своего бывшего сторонника, Волан-де-Морт, наконец, опустил палочку и снова безразлично уставился на учителя Хогвартса.       — Я правильно понимаю, Северус, что сейчас ты готов вознаградить меня за пятнадцать лет ожидания?       — Разумеется, за это время мне удалось узнать о профессора Дамблдоре немало, — для вида дёрнув уголком губ, ответил Снейп, чтобы создать подобие надменной улыбки. — И хотя он не допустил меня на должность учителя защиты от тёмных искусств, я смог втереться в доверие достаточно, чтобы покопаться в его грязном белье.       — Таком, как Иллидан, да? — неожиданно шикнул тёмный маг.       Ни один мускул на лице профессора зельеварения не дрогнул. В ответ он лишь кивнул головой в ожидании следующих вопросов.       — Раз так, то расскажи мне о его женщине, — красные глаза неуловимо мигнули, выдавая своим блеском желание знать больше. — Крауч рассказывал, что ты привёл её к Кубку, чтобы исследовать его на предмет стороннего вмешательства. Именно она обнаружила следы Ярости Бури. Кто она? Что ей нужно и какие отношения её связывают с эльфом? Мне нужно знать о ней всё.       Внутри Северуса что-то дрогнуло, а наставленный на него кончик чужой палочки впервые по-настоящему испугал. Они с директором Хогвартса предполагали, что Тёмный Лорд может заинтересоваться темой эльфов, но не ожидали, что он поднимет её пока Иллидан пристально следит за колдуном. Неужели Ярость Бури куда-то делся или чем-то сильно занят, раз не контролирует такой важный разговор? Или это проверка? Демон хочет что-то узнать от него, поэтому маскирует своё присутствие и ждёт ответа?       — Её зовут Майев, — неторопливо начал Снейп, аккуратно подбирая каждое следующее слово. — Она — бывшая тюремщица Иллидана. Пришла в наш мир схватить его и вернуть обратно.       — Это всё? — после непродолжительного ожидания переспросил Волан-де-Морт. — Ты разочаровываешь меня, Северус. Я ожидал, что ты окажешься более полезным, но ты выбираешь путь моих сомнений и твоей боли. Давай попробуем ещё раз. Расскажи мне о ней всё.       Игра нервов и деланного равнодушия достигла апогея. Оппоненты, как могли, маскировали свою заинтересованность в поднятой теме, вуалируя истинные эмоции и подавляя чувства. Никто не хотел проявлять слабость, чтобы ею тут же не воспользовался противник.       — Она крайне фанатично придерживается своих принципов, — как можно более абстрактно ответил профессор Снейп, стараясь не уточнять щекотливые для его сердца подробности, но при этом говорить истинную правду. — Майев умна, собрана и терпелива. Порой цинична и равнодушна, особенно в тех вопросах, что не касаются представителей её вида.       — Что это значит?       — Она не слишком ценит жизни людей, — холоднее, чем следовало, тут же ответил Северус Снейп. — Если для достижения своих целей ей придётся разменяться нашими жизнями, она не посчитает это потерей или ошибкой.       — То есть, она может кого-нибудь убить?       — Она одна из лучших убийц их мира.       — Поразительно, — наконец хмыкнул Тёмный Лорд. — Кажется, ты восхищаешься ею?       — С Яростью Бури нам не удалось стать друзьями, поэтому я лишь радуюсь, что в мире есть сила, способная даже ему испортить спокойный сон, — поставленный вопрос задел опасную струнку в душе, но учитель Хогвартса подавил в себе внутренний трепет.       Все потаённые желания и подавленные эмоции легко читаются скрывающемуся в тенях эльфом, так для чего весь этот цирк? Что они задумали от него узнать? Разве прямого вмешательства Иллидана было недостаточно? Разговор всё больше вводил в недоумение, отчего контролировать себя становилось всё сложнее.       — Как думаешь, мы сможем с ней… договориться?       — Что?! — против воли вырвалось у Северуса Снейпа.       Вместо ответа Волан-де-Морт наконец улыбнулся, отчего его лицо стало ещё более пугающим.       — Сможем ли мы воспользоваться враждебностью эльфов, чтобы вывести из нашей игры Иллидана? — напрямую спросил колдун, задумчиво склоняя голову.       Это ловушка? Ярость Бури как-то хочет выманить Майев из укрытия? Он не доверяет планам профессора Дамблдора и хочет сделать всё сам? Что происходит?       — Я не уверен, что у нас с ней такое общение, чтобы влиять на её решения. Я даже не знаю, где она сейчас, — честно признался учитель зельеварения, идя ва-банк.       — Хорошо. Допустим, — чересчур покладисто согласился Тёмный Лорд. — Теперь же, Северус, расскажи мне сказку о том, почему ты помешал мне возродиться три года назад.       Резкая смена разговора сбила с толку и смешала мысли. Живя двойную жизнью столь долгое время, преподаватель Хогвартса смог быстро прийти в себя, но его мимолётное промедление не прошло незамеченным.       — Мне жаль, Милорд, что вы не открылись мне тогда, — снова размеренно и спокойно произнёс Снейп. — У меня не было ни малейшего желания помогать Квирреллу, в котором я не видел потенциала или ваших знаков. Для меня он был лишь очередным взбалмошным фанатиком, который возомнил себя достойным обладания философского камня.       — Знаков было более чем предостаточно, мой друг, — слегка шипя от внутренней злости, парировал Волан-де-Морт, отчего сидящая рядом с ним змея чуть шевельнулась, ощущая недовольство хозяина. — Ты легко мог признать меня и помочь восстановить мой жизненный сосуд.       — Возможно, вы и правы, но… — с хорошо отрепетированным сомнением покачал головой Северус. — Простите, Милорд, я не уверен, что понимаю, как бы вы смогли возродиться с уничтоженной оболочкой вашей души. Настолько мне известно, остатки Эликсира Жизни продлевают жизнь Николаса Фламеля и его жены в их нынешних телах.       — Разве сейчас это важно, Северус? — невесело улыбнулся Волан-де-Морт. — Когда я искал пути бессмертия, то крайне внимательно изучал тему философского камня. Наблюдения за Фламелями позволили мне сделать вывод, что алхимик не просто продлевал себе жизнь, но ещё и возвращался к некоторой исходной точке своего существования. Я бы просто вернул себя на несколько лет назад и снова стал прежним. Впрочем, всё что ни делается — всё к лучшему. Моё новое тело гораздо лучше прежнего.       Готовые и отрепетированные слова застряли где-то в горле. Мысли побежали быстрее, чем маг успел их контролировать. Мгновенная идея перебила весь заученный текст, что он раз за разом демонстрировал Альбусу Дамблдору перед тем, как ответить на второй зов Тёмного Лорда.       — Почему ты молчишь?       — Я в полном восхищении вашей гениальностью, Милорд, — брошенная фраза была отчасти правдивой. — Мне остаётся лишь стыдиться своего недоверия относительно ваших ума и возможностей.       — Лесть тебе ни к лицу, Северус, — холодно бросил Волан-де-Морт. — На сегодня ты свободен. У меня остались вопросы, но твоё долгое исчезновение может вызвать подозрения Дамблдора, да и у Иллидана на тебя планы. Будем считать, что твои покровители помогли тебе и на этот раз, но я надеюсь, что в следующую нашу встречу ты окажешься полезнее.       Холодно кивнув головой, профессор зельеварения мгновенно трансгрессировал с места встречи недалеко от Паучьего Тупика. Ему следовало тут же перенестись в Хогсмид, а оттуда сразу к директору Хогвартса, но все разумные мысли оказались вытеснены неожиданным вдохновением. Словно в тумане, он добрался до своего дома, чтобы на месте тут же броситься в гостиную. Какая же глупость: прошлый раз он схватил эту книгу первой, но даже не обратил внимание на необходимую информацию! Метая по углам тома в кожаных переплётах, Северус лихорадочно искал нужный. Он точно помнил, как хлопнул им по столу, но куда книга делась дальше было не ясно. Когда же она нашлась на самом дне внушительной пирамиды, выросшей за время утомительных поисков, то чувство облегчение накрыло с головой.       Перечитывав глазами нужные строчки, профессор зельеварения постепенно успокоился, возвращая себе способность ясно мыслить. Он прихватил книгу подмышку, шумно выдохнул и настроился на трансгрессию в Хогсмид. Ему было о чём поговорить с профессором Дамблдором.

***

      — Беги! Быстрее, не оглядывайся!       Повинуясь истошно выкрикнутому приказу, мужчина развернулся обратно и припустил что было силы. В свете надвигающейся стены огня было видно, как его лицо перекошено от ужаса и злости. Мэг было приятно, что последний участник стаи порывается спасти её, но его жизнь она ценила больше, чем свою. Она не успела спасти одного из двух оставшихся подопечных, но, может быть, хотя бы второй спасётся. Эта мысль была едва ли не единственной разумной перед лицом жуткой катастрофы.       Пугающий жар и треск горящего леса гнал всё дальше и дальше, поджимая со всех сторон. Лепестки пламени буквально лизали пятки. Ветра не было, но огонь упорно преследовал ликантропов, перемещаясь с пугающей скоростью и словно бы беря в окружение. Они все погибнут в пламени, как когда-то Моран, с той лишь разницей, что тогда оборотня убил не обычный красный, а зелёный огонь, принадлежавший Ему.       Воспоминание об Иллидане откинуло назад во времени, в тот воистину тёмный день, когда Его присутствие вдруг резко покинуло всех участников трейлерного городка. Охватившие оборотней пустота и ужас сначала парализовали, а потом вызвали анархию. Подчинённые строгой иерархии, установленной осквернённым эльфом, вожаки стай тут же переругались за власть. Лагерь погрузился в кровавые выяснения отношений до первого полнолуния, а за ним… некоторые пропали.       Исчезновения обнаружилось далеко не сразу, ведь увлечённые выяснением отношений ликантропы не обратили на них внимания. Вторая ночь забрала ещё нескольких. Оборотни просто пропадали, а вонь волшебников подсказывала, что сделали они это не самостоятельно. Огромная стая сплотилась перед лицом общего врага и ждала третьей ночи. Именно после неё появились слухи о Тени в ночи, что ведёт магов и убивает собратьев длинным мечом, холодно мерцающим во тьме. Тень была сильна и быстра, но, что самое главное, пахла почти как Он.       Где-то впереди Мэг услышала громкий крик соплеменника. Либо маги, либо Тень настигла его. Последний из её стаи погиб, она осталась одна. Отупевший от горя разум внезапно очистился, не в силах пережить утрату. Лицо ликантропки скривилось. Смерть в огне пугала, но была чище и лучше, чем от поганого меча. Прикрыв глаза, старая волчица решилась и самостоятельно шагнула в сторону стены пламени.       Подступающие языки огня безболезненно лизнули ноги, охватили фигуру, а потом пошли дальше, оставляя за собой обычный лес, пропадая где-то за спиной.       В наступившей тишине Мэг сглотнула и ошарашенно закрутилась на месте. Облава. Это была нехитрая облава, какие делают обычные люди на волков, используя красные флажки. Маги всего лишь использовали вместо флажков иллюзию огня. Смерть ликантропов была напрасной и цинично выверенной.       — Выходи! — заорала Мэг, выхватывая кастет из кармана. — Я отомщу тебе за всех моих щенков!       Лес ответил хрипловатым женским смехом.       — Думаешь, ты сможешь справиться со мной?       — Где ты?! Выходи! Выходи, чтобы я выпустила тебе кишки за всех, кого ты погубила!       Ночь ещё раз рассмеялась и замолкла. Тень не появлялась, дразня близким присутствием. Ликантропка могла видеть в темноте лучше обычных людей, но сейчас такая особенность не помогала. Враг оставался незримым, кружа где-то рядом и натягивая внутренний инстинкт, как лучник тетиву.       — Убийца! Я проклинаю тебя! Иди ко мне!       Вместо ответа бок оцарапало что-то острое. Мэг резко развернулась и уставилась в холодные сияющие глаза Тени. Старая волчица попыталась прыгнуть на противницу, но тут место пореза поразила ужасная боль, по всему телу распространяя судорогу, как во время трансформации, но в сотни раз больнее. Ликантропка закричала и упала на землю, изгибаясь на пределах возможностей собственного тела.       — Ты… Да будь ты!.. — прохрипела Мэг, стремительно теряя сознание.       — Я уже проклята, старуха, раз я застряла в вашем паршивом мирке, — насмешливо ответила Майев, стирая кровь об её одежду, — Хуже проклятья уже не будет.