Демон. Внутри и снаружи.

      Когда временное спокойствие от прощания с осквернённым эльфом прошло, Тонкс мотнула головой и уставилась на ранку после ритуала. Постепенно шокирующие ощущения стали возвращаться. Пережитое смущение, граничащее с ужасом, не давало выбраться из одеяла. Прикрывая оголившееся плечо, всё ещё горящее от прикосновения Иллидана, волшебница почувствовала, как её начинает знобить и потрясывать.       Какой ужас! Нельзя себе позволить раскисать от подобного. Дора — ни абы кто, а мракоборец, ни в коем случае нельзя терять контроль над эмоциями. Собственная слабость бесила, но от упрямства лишь сильнее сжало под рёбрами. Со слегка затруднённым дыханием Тонкс начала одеваться, пытаясь остановить собственную истерику. Она же ни какая-нибудь жеманная ведьмочка, ей нельзя ломаться! В конце концов, ничего же не случилось! Она упрямо мотнула головой и решила действовать по намеченному ранее плану. Теперь причина посетить Гриммо двенадцать стала более весомой: нужно обязательно рассказать мистеру Люпину и мистеру Грюму о визите эльфов. Попытка добавить себе весомости и значимости должна была отогнать пугающие мысли и вернуть в строй. Не хватало ещё, чтобы кто-то узнал, что она переживала из-за такой мелочи!       Достав из сумки клочок бумаги с аккуратным почерком директора Хогвартса, колдунья перенеслась в гостиную дома семейства Блэков. Никак иначе попасть в штаб-квартиру Ордена Феникса было нельзя: Заклятие Доверия пускало внутрь лишь тех, кого допускал его Хранитель, лично Альбус Дамблдор. Вернув пергамент обратно, Тонкс огляделась. Скорее всего, мистер Люпин где-то наверху, ведь сегодня он будет терпеливо ждать появления профессора Снейпа с новой порцией Волчьего противоядия. Передвигаясь рывками и неосознанно цепляясь за одежду, Дора поднялась на второй этаж. Постучав в комнату, которую обычно занимал оборотень, она зашла, как только получила разрешение.       — Тонкс? — немного удивился Римус, но сразу искренне улыбнулся. — Рад тебя видеть. Что ты тут делаешь?       Дора подошла ближе, отчего-то пряча глаза. Новая разрушительная волна стыда ударила по затылку с неожиданной силой, отчего в ушах зашумело. Она сама не понимала, что с ней творится и почему так сложон произнести хоть слово, но ощущение, что если открыть рот, то начнётся что-то неконтролируемое, переросло в уверенность. Волшебница чуть не подавилась словами приветствия и объяснений, неосознанно начиная пятиться.       Пережитый страх, неловкость, смущение и злость на саму себя за то, что всё пытается вырваться наружу, смешались в единый необъяснимый клубок, ещё сильнее сжимающий что-то в области под левой грудью. Рука сама потянулась в больному месту, а лицо неконтролируемо исказилось.       — Тонкс? — напряжённо позвал Люпин. — Что с тобой? Тонкс, пожалуйста, скажи что-нибудь.       В ответ Дора лишь схватилась за рот и решительно замотала головой. Едва сдерживаясь, мракоборец продолжила пятиться и постаралась опустить быстро краснеющее лицо. Новый стыд, но уже за свою слабость, буквально жёг глаза.       — Тонкс, тебя кто-то обидел? — взволнованно спросил Римус.       «Кто-то обидел». Ну что за фраза?! Неужели Дора выглядит как маленькая девочка, у которой хулиган дёрнул косичку любимой куклы? Нет, она не такая! Она — сильная! Просто… просто…       — Тонкс, — мягко позвал её бывший учитель защиты от тёмных искусств, заглядывая в лицо.       Располагающий взгляд серых глаз пробил плотину подавляемых эмоций, и Дору резко прорвало. Она буквально взревела себе в руку, смущенная и потерянная. Переживание от того, что ей нужно перед кем-то раздеваться, смущение, злость, скрытые мысли о том, какая же она на самом деле слабая, и жалость к самой себе полились нескончаемым потоком слёз. Ей было плохо от того, что она сдерживала, и ещё хуже от того, что не смогла сдержаться. Тем более перед мистером Люпином.       — Тонкс, ох, — Римус попытался тут же ободряюще прихватить волшебницу, аккуратно держа её за плечи.       Каждое его движение было полно деликатности и вежливости, что разительно отличалось от того напора, что проявлял к коллеге помощник заместителя главы мракоборцев. Его неприкрытая забота была одновременно приятная и ранящая: Доре хотелось быть другой в глазах Римуса, но сдерживаться рядом не смогла. Она подалась вперёд и оказалась в неуверенных, но мягких объятьях.       Самого Люпина разрывало от желания помочь и утешить, смешанного с неловкостью от сложившейся ситуации. Морально, оборотень не считал себя тем, кто имеет право обнимать Нимфадору и прикасаться к ней, но в конечном счёте переживания перевесили. Он предельно аккуратно поместил руку на её спину, едва касаясь, чтобы в случае чего не оказаться неправильно понятым.       Дрожащая в его объятьях Тонкс продолжала плакать, всё ещё не в силах сказать и слова. Бьющие её не то озноб, не то нервная дрожь невольно заставили оборотня усилить объятья, чтобы тепло его тела хоть немного успокоило колдунью. К удивлению и облегчение самого Люпина, это помогло, потому что постепенно она начала затихать и успокаиваться. Римус хотел позвать её, чтобы выяснить причину слёз, но обращение по фамилии в такой момент казался немного резким и неуместным. Своё полное имя Тонкс не выносила, а потому, не найдя ничего лучше, маг мысленно попросил разрешение и тихо начал говорить:       — Дора, как ты?       Вместо ответа несчастная покачала головой сначала утвердительно, но потом тут же отрицательно. Сбитый с толку полученной реакцией, бывший преподаватель Хогвартса перенёс руку со спины на розовые волосы, всё так же едва ощутимо поглаживая их.       — Всё хорошо. Всё в порядке. Успокойся. Всё хорошо…       Волшебница обвила талию оборотня и лишь сильнее прижалась к нему. Римус на это лишь покачал головой, слабо пряча грустную полуулыбку. Ему отчаянно хотелось помочь Тонкс, но без понимания того, что происходит, он ничего не мог сделать.       Неожиданно дверь в комнату приоткрылась. В появившемся просвете появилось лицо Грозного Глаза. Ещё никогда бывший мракоборец не казался настолько чем-то недовольным, но при этом опечаленным. Он одновременно строго и жалко смотрел на магов в комнате, явно не зная, что сказать.       — Я… хм… — будто-то обозлившись на самого себя, Аластор Грюм ещё больше нахмурился. — Последнее время я всё равно почти не сплю… бессонница. Да-а… Пусть Тонкс сегодня отдохнёт. М-да…       За долгую жизнь борца с тёмными силами, Грозный Глаз забыл, как нужно успокаивать и утешать. Он не смог бы помочь оборотню в сложившейся ситуации, но и бросать любимицу не желал, а потому делал то, что умел — проявлял инициативу и становился полезным по мере возможности. Люпин благодарно кивнул пожилому магу и перевёл взгляд обратно на дрожащую в его руках волшебницу, пока дверь за бывшим мракоборцем тихо закрывалась.       — Дора, всё хорошо? Ну, что случилось? Чем я могу помочь? — он ещё раз попытался поговорить с Тонкс, убирая с её лица прилипшие мокрые розовые пряди.       Её блестящие от слёз глаза оказались очень красивыми. Вместо привычного тёмного цвета, сейчас они были больше похожи на изумруды на дне океана. Сам Римус не мог бы объяснить, почему у него появилось именно такое сравнение, да и его уместность в происходящей ситуации была под вопросом, а потому все посторонние мысли были поспешно убраны.       — Что случилось?       — Илли… Иллидан.       — Что? — переполошился Люпин. — Он пришёл к тебе? Он что-то с тобой сделал?!       Дора поспешно покачала головой, поджав губы.       — Тогда… Что?.. Почему? Тонкс, пожалуйста, не молчи… Объясни что-нибудь.       Возвращение к фамилии для Доры оказалось болезненным. Римус попытался мягко от неё отстраниться, чтобы было удобнее разговаривать и смотреть друг на друга, но колдунье вдруг не захотелось отрываться.       — Присядь. Хорошо? Я принесу воды, — тем временем продолжил оборотень, мягко взявшись за её локоть, чтобы можно было отойти и вернуть до этого преодолённые границы.       Сам Римус не догадывался, что своим искренним желанием уважать выбор Нимфадоры казаться сильнее, сейчас лишь ранил этим ещё больше. Однако, тонкие руки сползли с его пояса, после чего зябко обхватили саму колдунью.       — Простите, я… — прохрипела Тонкс. — Я не хотела… Мне…       — Пожалуйста, не думай об этом, — мотнул головой Люпин. — Присаживайся и расскажи, что произошло.       С благодарностью приняв серебряный кубок с водой, мракоборец неторопливо начала рассказывать. До момента с раздеванием история кое-как двигалась, но на подробностях ритуала снова встала. Внезапно воочию представив себе, как она выглядела со стороны, Тонкс снова стало стыдно. Описывать подробности было выше всяких сил.       — …В общем, мне нужно было лежать неподвижно, пока Ярость Бури доделает руны.       — А потом? — уточнил бывший преподаватель Хогвартса.       — Он их доделал, — тут же перешла к финалу Дора.       Она прекрасно понимала, что из-за опущенных деталей её история кажется странной: эльфы пришли, начертили вокруг неё руны и ушли. Причины для внезапной истерики в рассказе отсутствовали, а потому к хороводу безнадёжности и нервозности добавилось самобичевание. Не ясно, что хуже: рассказывать Римусу, как она лежала перед кем-то обнажённой, или казаться полной дурой. Возможно, если бы собеседником был кто-то другой, то подробности ритуала не были бы столь смущающими, но напротив сидел Люпин и слова сами собой застревали в горле.       — Это всё? — немного подозрительно переспросил бывший учитель защиты от тёмных искусств, подспудно понимая, что чего-то не хватает.       Искусанные губы Тонкс снова скривились. Она опустила глаза, пытаясь объясниться так, чтобы тут же не сгореть от стыда.       — Он сказал, что нужно проводить ритуал полностью голой… обнажённой… Ну… Кхем… Мне было стыдно. И плохо. И неловко. Я как будто…       Описывать представителю противоположенного пола своё состояние было странно. Казалось, что на словах передать весь пережитый ужас просто невозможно, отчего он казался не более, чем беспочвенным переживанием. Дора сконфужено затихла, ожидая ответа.       — Он… — стараясь не визуализировать собственный вопрос, оборотень постарался максимально корректно его сформулировать. — Что-то особенное делал во время ритуала?.. С тобой… или вообще…       — Ну… да.       Глаза оборотня слегка округлились.       — …Он ткнул мне в палец ножом. Ну, не ткнул, а чуть-чуть кольнул… Чтобы капелька крови была, которую он капнул на руну. Вот, смотрите, ещё не зажила.       — И… и всё?       — Да.       Незаметно для самого себя Римус облегчённо выдохнул. Мысленно, он в панике ожидал худшего. Конечно, Ярость Бури и Тонкс имеют право на личную жизнь, но почему-то отдавать Дору к нему в руки Римус не хотел бы.       — Как ты сейчас себя чувствуешь? — мягко поинтересовался он.       — Глупо.       — Не надо так к себе. Эльфы обязаны были сразу тебе всё рассказать, а не ставить перед фактом того, что ты вынуждена раздеваться у кого-то на глазах.       — Не уверена, что это случай Иллидана. Он же… Ну, у него на лице… — Дора неловко поводила пальцами вдоль линии глаз, напоминая об особенности внешности охотника на демонов.       — Это не оправдание их бестактности, — всегда мягкий тон оборотня стал на удивление напряжённым.       — Я бы всё равно согласилась, — неловко пожала плечами волшебница.       — Может быть… а может нет. Тогда бы им пришлось искать другой способ. Например, попросили бы меня. В любой ситуации есть несколько решений, и самое лёгкое не обязательно лучшее, — сердито шикнул почти всегда спокойный бывший учитель защиты от тёмных искусств.       Римус поднялся со своего места и начал нервно ходить туда-сюда по комнате.       — Это вы так из-за меня переживаете? — почему-то краснея спросила Дора, опуская лицо, чтобы спрятать непрошенную улыбку.       — Конечно! Бессовестные ушастые! Даже не составили себе труда подумать, а сразу всё за всех решили! Ужас, они через такое заставили тебя пройти!       Наслаждаться возмущением всегда сдержанного Люпина Тонкс в тайне было приятно. Римус неприкрыто переживал за неё, из-за чего щёки предательски краснели, а губы уже было тяжело сдерживать. Мракоборец отдавала себе отчёт, что это нечестно и эгоистично с её стороны, но и останавливать тираду волшебника не торопилась. Сам оборотень достал платок буквально из воздуха и, присев снова рядом, протянул его волшебнице, чтобы та поспешно спрятала в него смущённое лицо.       Подкрадывающуюся для неё идиллию разрушил домовой эльф семейства Блэков. Он беспардонно появился перед магами и, не скрывая презрения, разве что не выплюнул слова:       — Уважаемый профессор Снейп просил передать, что ждёт гадкого оборотня в гостиной.       — Как ты смеешь! — вспылила Нимфадора, как никогда понимая отношение дяди к домовику.       — Грязное дитя осквернительницы крови не должно разговаривать с бедным Кикимером, — шикнул на неё домовик. — Сама не лучше грязнокровки!       — Ах ты мерзкий… — мракоборец выхватила палочку, но тут же её рука была аккуратно поймана тёплой мужской ладонью.       — Тонкс, не нужно, — грустно улыбаясь, покачал головой Люпин. — Хорошо, что он сообщил мне. Ведь если бы я пропустил момент, и обращение прошло у тебя на глазах, то даже боюсь представить последствия. Прости, что вынужден оставить тебя, но, увы, луна не будет нас ждать.       — Да, конечно… разумеется, — тут же потухли глаза Доры. — Удачи.       — Спасибо, — ещё раз мягко улыбнулся Римус. — Пожалуйста, иди домой и отдохни. Прими ванну или займись чем-нибудь любимым. Обещаешь?       — Обещаю, — немного недовольно отметила Тонкс. — Я могу навестить вас днём?       — Если хочешь. Заранее прошу прощение, если буду немного не в форме.       Оставшись одна, Дора грустно смотрела на закрывающуюся за оборотнем и домовиком дверь. Ох, ну почему полнолунию суждено было случиться именно сегодня?! Прикусив ноготь большого пальца, Дора начала усиленно размышлять. Странное сочетание фактов, наконец, смутной и неясной тревогой стали собираться в единое целое.       Эльфы пришли, чтобы сделать путь отступления для Сириуса, под началом у Иллидана оборотни и сегодня… как раз полнолуние! Неужели?..       Как громом поражённая Тонкс вскочила и тут же захотела поделиться новостью с ушедшим Люпином, но быстро передумала. Он, разумеется, поздравит её с догадкой, но дальше скажет отправляться домой, чтобы следовать его совету отдыхать и ждать там дядю. В принципе, предложение звучало заманчиво, но у Доры уже возникла отличная идея: раз анимаг, по словам Ярости Бури, опять остался без палочки, то её, скорее всего, поместили в специальное хранилище в отделе. Если её оттуда забрать, то Блэк сможет получить палочку сразу, как только появится в её комнате. Раз у Тонкс получилось проникнуть в кабинет мистера Робардса, то с охранными заклинаниями хранилища она тем более справится.       Тут же оказавшись в отделе, мракоборец словно бы ненавязчиво осмотрелась. Разумеется, ближе к ночи почти все сотрудники разошлись по домам, а те немногие, кто остался, казались достаточно занятыми, чтобы не тратить время на коллегу. На всякий случай особенно внимательно высматривая мистера Дарси, который уже не раз умудрялся её подлавливать, Дора подхватила для вида кипу документов со своего стола и пошла в сторону хранилища. Всё было в точности таким, каким борец с тёмной магией и рассчитывала увидеть: магические замки и десятки охранных заклинаний. Неспешно, но уверенно расправившись с чарами, Тонкс ещё раз наколдовала заклинание проверки. Магия подтвердила, что больше никаких заклинаний не выдаст присутствие волшебницы, на что та довольно улыбнулась и проскользнула внутрь. Теперь стоило максимально быстро найти палочку. Задачка усложнялась тем, что на самое видное месте её явно не положили. Спустя полчаса поисков заветная вещь была найдена в отдельном ещё более охраняемом отсеке. Забрав необходимое, Дора довольно улыбнулась и наколдовала копию, чтобы в случае, как с эмблемой и браслетом мистера Дарси в столе мистера Робертса, пропажу не сразу обнаружили. Поспешно покидая опасную зону, Тонкс тут же принялась возвращать все чары в первоначальное состояние. Когда последнее заклинание мигнуло, она довольно улыбнулась и выдохнула. Мракоборцу было немного стыдно, что она не выполнила просьбу оборотня сразу идти домой, но, с другой стороны, всё получилось как нельзя лучше.       Внезапно из-за спины раздалось:       — Империо.       Бездумное блаженство, лёгкость и радость от того, что все вопросы отпали сами собой, заполнили сознание, превращая окружение в подобие розового тумана.       — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался приятный мужской голос.       — Достаю палочку Сириуса Блэка, — послушно ответила Нимфадора.       — Правда? Для чего же?       — Он, скорее всего, скоро появится в моей комнате.       — Каким образом?       — Его перенесёт магией Иллидана Ярость Бури.       — Вот как… Повернись.       Подчиняясь приказу, Тонкс развернулась и встретилась взглядом с помощником заместителя главы мракоборцев. Джером Дарси стоял, засунув руки в карманы мантии, и внимательно наблюдая за своей добычей.       — Подойди. Ближе. Ещё. Хорошо. Подними голову.       Его пальцы резко вцепились в подбородок, а надменный взгляд блуждал по лицу.       — Маги, — фыркнул Дарси. — Все заклинания сняла, а на обычную магловскую камеру даже не посмотрела. Думала, если всё получилось один раз, то дальше так и будет? Дура. Самоуверенная маленькая дура. Куда уж нам, грязнокровкам, с вами тягаться, да? Так и знал, что ты что-то такое выкинешь. Значит, говоришь, «перенесёт магией Иллидана»? Откуда в твоей комнате вообще колдовство демона?       — Песнь Теней и Ярость Бури вместе пришли ко мне несколько часов назад, чтобы сделать ритуал, способный туда переместит Сириуса Блэка. Так как сегодня полнолуние, я подумала, что они захотят улететь именно сегодня.       — Что? Вместе?       Джером отпустил подбородок Тонкс и сжал кулак. «Вместе»… проклятая ушастая стерва его провела! Вот почему Иллидан так послушно позволил себя поймать — это была не ловушка для него, а их спектакль. Его итогом будет лишь одно — Дарси останется в дураках, пока чёртова фиолетовая сучка будет смеяться над ним из своего мира. Ну уж нет! Просто так он её отсюда не выпустит.       — У тебя остался браслет из Азкабана? — злобно шикнул Джером.       — Да.       — Дай сюда.       Тонкс тут же начала копошиться в сумке, поспешно вытаскивая необходимую вещь. Однако вместе с браслетом на пол вылетела и знакомая Дарси эмблема для допуска в закрытые помещения Министерства.       — А это у тебя откуда? — тут же приманил к себе пропажу помощник заместителя главы мракоборцев.       — Взяла на всякий случай, — пожала острыми плечами коллега.       — Так вот как они о тебе узнали. Чтоб тебя!.. — кулак ещё раз сжимался и разжимался, но Джером быстро взял себя в руки, после чего недобро сощурился. — Я тебе нравлюсь?       — Да, — всё так же честно призналась Тонкс, но потом нахмурилась. — Но гораздо меньше мистера Люпина.       — Кого? — скривился Дарси, а потом сощурился, начиная в голове перебирать известные ему фамилии. — Погоди, ты говоришь про паршивую собачку Дамблдора?       — Да, мистер Люпин — оборотень, — при этих словах по лицу колдуньи впервые пробежала волна недовольства, а ответ пришёл после непродолжительной паузы.       — Не нравится, что зову его «псиной»? — хмыкнул Джером. — О, опять нахмурилась. Точно не нравится. А ведь, знаешь, Дора, я могу прямо сейчас приказать тебе раздеться или дожидаться моего возвращение у меня в кровати. Хочешь меня?       — Нет, — вздрогнула волшебница.       — Ну, и чёрт с тобой, — весело бросил мракоборец. — Не хватало ещё с зачарованной куклой спать. Найду себе кого-нибудь посимпатичнее и посговорчивее. Если это, конечно, не ушастая. У неё передо мной должок, знаешь ли. Пусть вылизывает все пальцы по одному, что отрубила.       — Она вам нравится? — тон собеседницы едва передавал реальное любопытство зачарованной колдуньи.       — Причём здесь «нравится»? — надменно скривился мракоборец. — Вопрос не в этом, а в моё унижении и её отношении. Нашей милой эльфиечке стоит осознать своё место, а не играть роль повелительницы жизни. Я получу удовольствие не от процесса, а от едва подавляемых ненависти и унижения в её глазах. Пожалуй, она будет исключением из правил о куклах.       — Не уверена, что Ярость Бури вам это позволит, — зачаровано заметила Нимфадора.       — Думаю, я смогу удивить даже его, — как-то странно сверкнул глазами мракоборец. — Давай руку и держись крепче, Дора. Нам нужно как следует подготовиться к встрече. Сегодня эльфики до своего мира не долетят. Ни сегодня, никогда. А вот мы к ним долетим. Надеюсь, твой дядя предан тебе так же, как ты ему. Посмотрим, кто для Блэка дороже?