что-то умное про становление личности
Ну, а пока… Наши недавно рожденные детки познавали мир. Они ползали везде, трогали все и всех, улюлюкали и повторяли все подряд. Они появились не сморщенными младенцами, а сильными и крепкими малышами. Но их уже с самого рождения учили, кто есть кто. Что вон те соседи — зло и от них добра не жди, надо обходить стороной. А вон те добродетели в белом — наши враги, которых мы должны победить. Переходи на другую сторону улицы, если видишь их! Малыши смотрели, один не мигая, а второй невинно хлопая глазками. Казалось, у них уже была своя программа жизни, они уже сами все знали лучше других: кто они, что они, из чего сделаны, для чего созданы и для чего нужны в этом мире. И их видение отличались от планов их родителей на их жизнь.***
Семья Змиев вышла на прогулку в парк, смежный с домом соседей-ангелов, которые тоже, к немалому удивлению, решили насладиться сегодняшней погодой. Младшие члены семей неловко ковыляли впереди. Старшие же, все до единого, гордо подняли носы и пытались разойтись, стремясь остаться в разных сторонах друг от друга, таким образом являя своим соседям полный презрения взгляд. Пожалуй, только самые маленькие не разделяли этого. Они обошли фонтан, который находился в центре небольшого парка, совершенно не с той стороны, где были их родные. Только завидев друг друга, малыши замерли. Азирафаэль с любопытством сунул палец в рот. Кроули прилепил свой раздвоенный язык себе на нос. Пока старшие братья и сестры обеих сторон спорили между собой, а отцы подливали со всех сторон масла, матери с трепетом наблюдали за своими детьми. Чего же они ожидали?... Малыши подошли ближе друг к другу, внимательно разглядывая. Ни один не проронил и звука. Когда между ними оставалось буквально двадцать сантиметров, они остановились. Зрачки у Кроули постепенно расширялись, глаза становились ярче. Азирафаэль вдруг широко улыбнулся, вынув палец изо рта. — Чё-ё-ёрный! — Он легонько тыкнул пальцем демоненку в круглый живот. Тот наклонил голову набок и его брови слегка поднялись. Мамочки, наблюдавшие за этим, сдерживали писки. — Белый, — коротко ответил змиёнок и точно так же ткнул в живот ангелочку. — Бе-елый, — тише повторил Азирафаэль и провел пальчиком по чёрной щеке демоненка. На той от пальчика остался белый след чистой кожи. — Чёрный, — утвердительно произнёс тот и повторил жест, оставляя черную полоску на белой щечке ангела. Мамаши не знали, что делать. Обвинять ли друг друга в том, что ребёнок «тех» испортил «их» ребёнка, или восхищаться и надеяться, что этот непонятный им ритуал принесёт их семье выгоду. Но в следующую секунду полоски пропали, и маленькие детки, не обращая на всех внимания, уселись на попки и стали играть в траве и пыли. Азирафаэль строил горочки из песка и камушков, а Кроули успешно их превращал в лепешки. Обоим нравилось их занятие и никто из них не плакал, если у них не получалось задуманного. Наоборот, они брались за это с новой силой. Матери посчитали, что это хороший знак для каждого из их семейств.***
Как многие знают, маленьким детям надо много проводить времени на свежем воздухе. И они гуляли. Уже не всей семьёй, а либо с матерями, которые, не забывая язвить друг другу, делились слухами и сплетнями из центра города, либо со старшими братьями и сёстрами, которые не упускали возможности обругать и унизить своих соседей. Про маленьких в любом случае забывали. И не сказать, что им было плохо от этого. Игра строилась, казалось, на их личном принципе «построй-разрушь». У Азирафаэля были новые или обновлённые игрушки для создавания все из всего, чем он с радостью пользовался. Он строил маленькие шалашики, лепил куличики, выкладывал из листьев красивые узоры. Творил, как велено ему природой и сердцем. У Кроули же под руками были палки, камни и все, что было вокруг, не исключая его самого как корня всех разрушений. Стоило ангелу построить домик, неизвестно откуда прибегал демоненок и, с воплем «Апока-алипс-сис-с!» налетал на его любое творение. После такого налёта от творения мало что оставалось. Ангел только смеялся. А иногда бывало, что Азирафаэль построил, а демоненка нет. Тогда он оглядывался в его поисках, расстраивался и с лёгкой капризой в голосе кричал: «Кро-оу-ули-и-и!». Тот и минуты не заставлял себя ждать. Если Азирафаэль выкладывал красивый узор из листьев, Кроули был вихрем. Если Азирафаэль лепил куличики, Кроули был землетрясением. Но они никогда не дрались, никогда не ругались. Родители были свято уверены, что они втайне презирают друг друга и так искусно лицемерят.***
Став старше и научившись отлично бегать и так же отлично разбивать коленки (чем отличался по большей части демоненок), они играли в догонялки и прятки. — Ты жульничаешь! Мы должны бегать, а не взлетать! — Кричал недовольный Азирафаэль, надувая щеки и тыкая пальцем на Кроули, который с помощью своих ещё маленьких крыльев мог прыгать выше и красиво планировать. Ангел тайно боялся высоты. — Хочешь, я тебя научу? — Змиенок спрыгнул с верхнего бортика фонтана и аккуратно приземлился, сложил крылья. В этих действиях и словах, родители Кроули видели издевку. Самому мальчику было и невдомек, что это и должна быть издевка. В возрасте четырёх лет у них постепенно начали проявляться их наклонности, кроме уже присущих. А именно: Кроули был подвижен, активен, надоедал своим старшим братьям и сёстрам, рушил и ломал не только что-то материальное, но и стереотипы, планы и ожидания. Грэм, мать змииного семейства, говорила, что у него лучшее поведение из всех её детей. Лучшее в том смысле, что самое худшее. Хотя Изольда, Джо и Марк были уверены, что они были самыми плохими в этой семье. Что для них, конечно, было бы очень похвально. Азирафаэль же отличался усидчивостью, молчанием, улыбчивостью и обильным книгопоглощением. Ну, точнее, поглощением всего, что он мог прочитать, начиная от каких-то надписей на упаковке туалетной бумаги, заканчивая детскими сказками для деток пяти лет. Маленький ангел предпочитал пыльный и тихий чердак шумной и идеальной квартире. Его четверо сестёр: Наталья, Марианна, Арфаина и Дорфа (имена расположены от меньшей к старшей) постоянно разукрашивали разноцветными карандашами обложки того, чего читал ангел, объясняя это желанием сделать жизнь их младшего брата более яркой. Два брата же, Адриан и Герман, подкидывали маленькие машинки в его чердак, который их маленький ангел не замечал за чтением и подскальзывался на них, или неприятно наступал. Это они делились игрушками. Единственное, что заставляло выходить Азирафаэля на улицу — это мороженное от мамы. И Кроули. Демоненок просто носился и орал под окнами у ангелов, что ему «с-скучно». Азирафаэль, польщенный этим, прикрываясь, что спасает свою семью от мучений, выходил с ним погулять. Так и жили.***
Детям продолжали твердить, что они враги ангелам/демонам, как же те ужасны, и в чем состоит преимущество их расы. Им рассказывали историю, очерняя Бога или делая Сатану ещё больше Сатаной (что, я уверен, ему определённо льстило). В их словах не было ни капли снисхождения к противоположным созданиям. Мальчики слушали, жевали пальцы, одежду и все, что под руку попадёт. Но, казалось, не относили эти слова друг к другу. Кроули не был для Азирафаэля ужасным демоном, а сам Азирафаэль не казался Кроули глупым и высокомерным ангелом. Родители объясняли это друг другу и между собой их особым даром, который заметили с рождения, и на самом деле, их младшие дети просто выжидают лучшего момента для точного удара. Но каждый из них не верил в это. И это пугало с каждым годом.***
Им пять
***
— Ма-ам! Кроули мне куклу в землю закопал, я найти не могу! — Жаловалась старшая сестра на проделки своего маленького хитрого братца. И не шипела только потому, что не располагал к этому фонетический ряд. — О, это замечательно, Изольда! Только пос-смотри, как талантлив твой брат! — Восхищенно и с нежной улыбкой заметила Грэм, не отвлекаясь от готовки обеда. Её дочка недовольно нахмурила ярко-рыжие бровки и, топнув ногой, пошла мстить брату. — Ха-ха! Не догонишь, не догонишь! — Уже не такой чёрный мальчуган носился по саду, кривляясь и показывая язык своей разъяренной сестре. Его ржаво-медные волосы были в таком хаосе, какому положено быть в Аду. Та щёлкнула пальцами, и Кроули полетел носом в рыхлую землю. — Э-эй, а играть чес-стно тебя не учили? — Возмутился мальчуган, вытирая от земли лицо, но на самом деле, делая его ещё более чумазым. — Я демонесса, братец, я по природе своей нечес-стная! — Изольде нравилось чувствовать себя шикарной «демонессой», с шикарной кудрявой рыжей гривой. Она завивала на пальце прядь и чувствовала себя победительницей в этой жизни. Она была именно в том возрасте, когда хочется закрыть верхнюю половину дверного прохода, чтобы всяк в её собственную комнату входящий ей кланялся. А она сидела бы на троне из железа в шикарном бордовом платье и гладила бы породистого цербера у своих ног. Одним словом, ей было 10 лет. Но у неё не было ни цербера, ни шикарного бордового платья, ни трона, ни уж тем более, своей личной комнаты. И, конечно, никакой демонессой она не была. Кроули это прекрасно знал, и потому дразнил её ещё больше, не желая быть младшим потакающим звеном. — Ты не демонесса, Изольда. Ты знаешь кто? — Маленький змииный бесенок приготовился бежать. — Кто? — Снова возмущённо топнув ногой, вопросила сестра, гордо подняв подбородок. — Ты чёрт в пальто, вот кто! Вуахахаха! — Дико засмеялся Кроули и снова бросился бежать от ещё больше яростной сестры, которую не привлекали чёртовы копытца.В это же время…
— Хэй, Ази, отвлекись уже от своих букв! — На дворе было уходящее лето, и Азирафаэль, не желая жариться на чердаке, предпочёл чтение на свежем воздухе. Но теперь он жалел об этом, потому что подвергался атакам своего старшего брата Адриана, который был старше его на полтора года. Он в принципе, был Азирафаэлю почти равным в развитии и, логично было бы то, что они должны были иметь схожие интересы. Но Адриан стоял с теннисной ракеткой, а Азирафаэль сидел со сказкой в руках и даже не ощущал себя «здесь». — Адри, не трогай его, пусть дальше пропускает все самое интересное, — к ним подошла Наталья. Ей было семь. Она постоянно наблюдала, как её самый младший брат восторженно рассказывает матери Израгиль о том, что прочитал, и тоже хотела быть такой. Но книги её не интересовали от слова совсем. Она ничем не интересовалась, кроме как собой. Постепенно братья и сестры стали обступать Азирафаэля, и тому становилось сложно не замечать их, не смотря на всю интересность произведения. — Дорогие мои, прошу прощения, вы не могли бы отойти, мне мало света для чтения, — робко подал голос ангел. Родня его не услышала. Самая старшая, Дорфа, которой было целых 17 лет, вещала о том, что в центре города будет фестиваль, остальные спорили, куда лучше пойти, потому что в соседней деревне проходила ежегодная выставка чего-то сверх красивого — сосед с Уэлл Юнити сказал, что у их кузины званый ужин, и там будут очень вкусные фруктовые салатики, а мальчишки во дворе через дорогу устраивают любительский забег и ещё какие-то соревнования… — Дорогие мои… — Так, дети! — вся ребятня оглянулась на Израгиль, — Отойдите от моего маленького таланта! Азирафаэль просиял. Дети, включая Дорфу, тут же бросились к матери. — Мам, я же тоже талантлива! — Мам, посмотри на мою верхнюю подачу! — Мам, мне Куил сказал, что таких бархатных волос, как у меня, нет ни у кого! — Мам, но ведь ты мне говорила, что я твоя самая лучшая! — Мам, меня хвалят в школе больше всех! — Мам, мам, мам!... Женщину обступили её белые демоны, снова разбирая её по кусочку каждому. Никто не видел, как… — Ну наконец-то, я думал, они никогда от тебя не отстанут! — Из-за спинки лавочки высунулась чумазая демоническая физиономия. — Кроули! Как ты вовремя! — Улыбка тут же расползлась от уха до уха. — Тише ты, балбес! Помоги мне. — Заговорческим шёпотом начал Кроули. — Что такое? Я с радостью! — Ангел был полон энтузиазма. — Я закопал у нас в саду куклу моей сестры… — Надо помочь её найти? — Нет, черт возьми. Помоги мне от неё спрятаться! — Змий обеспокоенно оглядывался. — От куклы или от сестры? — Недоумение не было поддельным. — Ангел, не тупи! От сестры! — Его зрачки были сужены. — Она что-то сделает с тобой? — Волнение даже не скрывалось. — Что-то очень дьявольское!... — Ох! О мой бог! Бежим скорее! И одинокая книга, без закладки и даже загнутого уголка, осталась лежать на лавочке. Заметили её одиночество очень нескоро. Отсутствие Азирафаэля не заметили совсем. Изольда скоро нашла свою злосчастную куклу, позабыла о несносном младшем брате. Который, к слову, со своим «злосчастным» врагом сидел на ветке дерева и, весело болтая ногами, уверял того, что высота — это просто миф и глупая фантазия. Азирафаэль во всем верил ему больше, чем книгам, но это я вам говорю по секрету. Тс-с-с…