Когда дается второй шанс

Поток вопиллеров не прекратился и через неделю, но все же заметно схлынул. Либо всем этим людям надоело обвинять его, либо большая часть тех идиотов, которым хотелось тратить свое время на гневные письма, высказалась, но, так или иначе, теперь в день Драко получал чуть больше полусотни писем. И горели они теперь намного чаще. Впрочем, даже если бы заклинанию не поддавалась и вся его корреспонденция, Малфой почему-то был уверен, что теперь справился бы с этим. Второе глупейшее письмо в приятном глазу зеленом конверте неожиданно напитало его силой и спокойствием. Он не просто уже даже не думал о том, чтобы напиваться, запершись в собственной комнате, но даже перестал комкать в руках несчастные анонимные послания. Впрочем, текст обоих Драко все равно знал наизусть и старательно проговаривал про себя, если содержание вопиллера было совсем уж отвратительным. Он все еще чувствовал себя не готовым появиться в обществе, но уже начал проводить время в кабинете отца, изучая оставленные им документы: дела семьи, счета и доходы, как арестованные сейчас Министерством, так и вовсе неизвестные ему. Он все еще не знал с чего начинать и за что хвататься, но уже четко знал, что не будет сидеть без дела. Возможно, все и не так плохо, как казалось Малфою в первые дни. В конце концов, хоть их состояние ощутимо уменьшилось, оно все еще представляло собой достаточно внушительную сумму. Он все еще наследник одного из древнейших чистокровных родов, а от отца ему осталось множество связей и неприглядной информации на сильнейших мира сего. Быть может, если Драко приложит достаточно сил, ему все же удастся удачно жениться. Но если он собирается рассчитывать на это, ему придется приложить много усилий. Сложности не пугали Малфоя. Даже гнев общества пугал его уже значительно меньше. Словно все эти обвинения постепенно закалили его, сделали невосприимчивым к чужой ненависти. В конце концов, что бы ему ни сказали в лицо, когда он выйдет за пределы менора, разве можно еще придумать что-то такое, чего Драко прежде не слышал? За все эти дни он выслушал столько оскорблений, как скучный и однообразных, так и поражающих своей оригинальностью и полетом фантазии, что теперь, пожалуй, мог с достоинством перенести что угодно. Но что его по-настоящему пугало, так это опасность, что кто-то из них все же додумается его проклясть. Особенно, когда Малфой и впрямь выползет из своей норы и начнет мозолить им глаза. Жить в постоянном страхе, бесконечно диагностируя вещи, еду и напитки, сейчас казалось совершенно невыносимым. Так же, как постоянно быть готовым к дуэли. Хотя с той палочкой, которая у него была сейчас, Драко долго не продержался бы. Конечно, палочка матери хорошо слушалась его, но и колдовать в полную силу не хотела. И, конечно же, и в подметки не годилась той, которую забрал когда-то Поттер. Не говоря уж о том, что то была ЕГО палочка, самая первая, которую Малфой получил и с которой за семь лет успел сродниться. Вернуть ее назад не представлялось возможным, но и оставаться с той, которая у него была теперь, Драко не мог. А значит, первое место, куда ему придется отправиться – лавка Олливандера. Если старик, конечно, вообще согласится продать Малфою одну из своих палочек. И это не говоря о том, что ему придется пройти по Косой Аллее у всех на виду, практически безоружным… Именно на этих мыслях Драко, бездумно перебирающего документы в кабинете отца, и застал Тикки. Домовой эльф отчаянно тянул себя за уши, выпятив на Малфоя свои плошки-глаза и глядел одновременно счастливо и несчастно. Драко никогда не понимал, как эти существа умудряются совмещать на своих уродливых лицах абсолютно противоречивые эмоции. Малфой поморщился и нетерпеливо кивнул эльфу. - Что тебе, Тикки? Я тебя не вызывал. - Хозяин Драко не вызывал Тикки! – тут же визгливо повторил эльф, коротко приложившись лбом о стоящий рядом комод, но затем продолжил, - Тикки посмел побеспокоить хозяина Малфоя только потому, что к нему пришел Гарри Поттер! Драко показалось, что у него пол уходит из-под ног. Боясь даже покачнуться, ничем не желая выдавать своего беспокойства, он быстро опустился в стоящее рядом кресло и небрежно махнул рукой, с ужасом замечая, что она начинает дрожать. - Мне не о чем говорить с этим человеком. Скажи матери, чтобы она сама занималась им и что я не выйду. Эльф сдавленно пискнул, еще дважды приложился к комоду, напоследок ударился лбом о пол и снова поднял на Малфоя уже откровенно несчастные глаза, из которых катились крупные слезы. Привлекательности это уродцу явно не придавало. - Хозяйки нет дома с самого утра! Хозяйка сказала, что вернется к ночи! Тикки не знал, что хозяин Драко не знает, что… - Хватит! – он резко вскинул руку, прекращая излияния эльф и тут же сжал пальцы в кулак, чтобы скрыть нервную дрожь. Зачем, черт побери, сюда явился Поттер?! У Малфоя не было никаких идей. Но чем бы ни был вызван его визит, это просто не может быть что-то хорошее. Впрочем, что хорошее вообще может быть от Поттера? Увы, ответ на этот вопрос не удовлетворил бы Драко – слишком многим они были обязаны очкарику. Значит, он явился либо затем, чтобы забрать долги, либо в приступе очередного геройства, узнав о каких-то проблемах рода Малфоев и снова пытаясь их спасти. Оба варианта абсолютно идиотские и оба в равной степени имеют право на жизнь. И не оставляют Драко шанса отсидеться. Он бы еще пережил позор, прячась от Поттера и полностью отдавая себе отчет, что и шрамоголовый придурок прекрасно понимает, что Малфой просто струсил, но прятаться от долгов или быть слишком гордым, чтобы отказываться от помощи, наследник Малфоев сейчас просто не мог себе позволить. Как бы сильно он этого не хотел. - Хорошо, -наконец медленно проговорил Драко поморщившись от того, с каким счастьем уставился на него уродец, - Скажи Поттеру, что я спущусь через двадцать минут. Раз уж он не знаком с простейшими правилами приличия и не удосужился предупредить о своем визите, то ему придется подождать. Эльф тут же с хлопком исчез, а Малфой, позволив себе перевести дыхание лишь на минуту, поднялся и направился в свою комнату. И зачем он только выторговал себе эти двадцать минут? С середины прошлой недели он каждый раз приводит себя в идеальный порядок, выходя из своей комнаты. Палочка, какой бы чужой она ему не была, всегда при нем, а больше ничего Драко и не нужно в своем доме, даже если и для встречи с Поттером. И все-таки сразу же встретиться с ним он был не готов. Впрочем, и двадцать минут томительного ожидания не улучшали положения. Несколько раз беспокойно пройдясь по комнате Малфой в очередной раз недовольно оглядел себя в высоком зеркале и замер, когда его взгляд мазнул по отражению письменного стола. Стола, к этому времени уже освобожденному от всех вопиллеров и на котором лежало только два пергамента – глупые письма от нелепого поклонника. Помедлив, Драко обернулся и, подойдя к столу, осторожно взял в руки первое письмо. “Сможет справиться”. Хорошо, Малфой и впрямь смог справиться с “парой-сотен идиотов”, но встреча с героем Магического Мира и, по совместительству, школьным врагом, которому Драко был слишком многим обязан, было испытание совсем другого сорта. И он не мог бы поручиться, что справится с ним. Впрочем, чуть больше, чем неделю назад, когда на его стороне была только мать, Малфой был бы абсолютно уверен, что не сможет встретиться с Поттером и отказался бы выходить к нему, наплевав и на долги, и на опасность, и на честь, и на благоразумие. Но теперь, когда в него верил кто-то еще… Кто-то еще, глупый и нелепый, такой же дурной, как сам Поттер. Вспоминая тексты писем, Драко мог бы поклясться, что их написал именно очкарик, если бы только не эти короткие, но все равно очевидные признания. Как бы автор писем не был похож на школьного врага, признаваться Малфою в любви тот не стал бы даже в шутку. Или, в шутку, стал бы? А может, чертов идиот решил бы, что признания могли бы подбодрить Драко? Не важно, зачем бы тот стал подбадривать школьного врага, возможно, снова комплекс героя, но, быть может, придурок и впрямь мог бы решить, что это было бы хорошим решением? От этой мысли Драко чуть было не задохнулся. Стало не важно, сколь глупы эти письма и признания, что их писал парень, что Малфой не верит в любовь и все еще лелеет надежды заключить выгодный брак – одна единственная мысль, что те слова, держащие его на плаву в самое тяжелое время, были ложью, невыносимым и болезненным грузом обрушились на плечи. Хуже предательства. Драко ни на секунду не задумался о том, что делает, когда вылетал из комнаты, все еще сжимая в руках письма. Не задумывался и тогда, когда совершенно нелепо бежал по лестнице вниз, в гостиный зал, где его должен был ожидать Поттер. Когда Малфой, немного растрепанный и тяжело дышащий после бега, распахнул дверь и переступил порог гостиной, Поттер сидел в кресле, смущенно отодвигая от себя цепляющегося за его ногу домового эльфа. Драко даже не испытал облегчения, увидев, что это не Тикки, а кто-то из слуг матери. Очкарик же, заметив его, тут же подскочил с места и замер в недоумении, без всякого стеснения во все глаза глядя на Малфоя. Именно этот дурацкий взгляд немного привел того в чувства. Драко перевел дыхание, стараясь успокоиться, небрежно провел рукой по волосам, приглаживая выбившиеся пряди, но, на мгновение опустив глаза на зажатые в руке пергаменты, снова вспыхнул и, переведя злой взгляд на Поттера, быстро направился к нему. - Это твое?! – без всяких приветствий требовательно спросил Малфой, тыкая письма почти под самый нос очкарика. Тот нахмурился, перевел недоуменный взгляд на пергаменты и было потянулся к ним, но Драко, опомнившись, резко отдернул руку назад. - Черт побери, Поттер, это ты писал или нет?! Тебе не нужно ничего смотреть, если ты что-то писал мне! Поттер поднял на него глаза и, все еще хмурясь, какое-то время молчал, непонятно что выискивая на лице Малфоя. Так долго, что Драко начал чувствовать себя непроходимым идиотом и злиться еще больше. - С чего бы я стал тебе что-то писать, Малфой? – наконец спросил очкарик, когда Драко, не выдержав, нетерпеливо встряхнул письмами. Малфой открыл было рот, собираясь ответить, но сразу захлопнул, в последний момент поняв, как нелепо это звучало бы. “Потому что у тебя комплексы героя и ты пытаешься всех спасти” – вряд ли достойный повод, чтобы писать своему врагу. Бывшему или нет – не важно. И, видимо, не достаточно достойный повод, чтобы врать о своих чувствах к нему. И эта мысль накатила таким облегчением, что Драко на мгновение зажмурился, выдохнув и неосознанно прижал к себе пергаменты. Кто бы не прислал их ему и чего бы не хотел добиться, этот кто-то не врал. Скорее всего идиот, как и Поттер и тоже гриффиндорец, но гриффиндорцы не врут, а значит им обоим можно верить. Наконец, успокоившись, Малфой медленно кивнул и направился к стоящему напротив Поттера креслу. Только теперь он, наконец, понял, как же глупо себя вел. Но исправлять что-либо, так же, как и здороваться, было уже поздно. Каким бы дураком Драко не выставил себя перед шрамоголовым, он уже ничего не мог изменить, разве что впредь держаться сдержано и достойно, словно бы и не было этого нервного бега по коридорам. Малфой опустился в кресло и, наконец, взглянул на Поттера, который остался стоять. Тот помялся, кажется, все еще растерянный, затем, кажется, что-то решил для себя и в упор посмотрел на Драко. - Послушай, Малфой, я не знаю, что это было… - Не важно, - Драко вскинул руку, останавливая его, - Чем я обязан твоему визиту, Поттер? Он решил не высказывать ни одно из своих подозрений, боясь снова выставить себя глупо. Да и напоминать Поттеру про долги не хотел, если уж тот явился по какой-то другой причине. Герой еще помялся, переступая с ноги на ногу, кажется, решая, согласен он забыть все произошедшее только что или стоит дальше задавать вопросы. Наконец, очкарик кивнул и продолжил. - Хорошо, Малфой. Я не надолго. На самом деле, я только хотел отдать тебе кое-что, - и он, пошарив по карманам, протянул Драко палочку. Его палочку – это Малфой понял в первый же момент, только вскользь взглянув на нее и снова впиваясь в Поттера недоверчивым взглядом. Какого черта?! Какого черта он явился к нему в дом, чтобы отдать Драко его палочку?! Этот чертов очкарик что, и впрямь хочет быть святым? Он хочет вогнать Малфоя в такое количество долгов, что он никогда не расплатится? Сколько бы Драко не думал об этом сейчас и сколько бы не будет думать впредь, вряд ли он когда-нибудь сам поймет, зачем бы Поттер захотел возвращать ему его оружие. А значит остается единственный выход – спросить. - Зачем? Очкарик только неловко пожал плечами. - Что значит “зачем”? Это твоя палочка и я вовсе не собирался ее у тебя красть. Ты сам знаешь, когда и почему я забрал ее – у меня не было выбора. И, на самом деле, именно с твоей палочкой я убил Волдеморта, так что, если уж на то пошло, она сыграла важную роль в этой войне, - Поттер неловко усмехнулся, но сразу же снова стал серьезным, - Но как бы там ни было, это твоя палочка. Она когда-то выбрала тебя и даже если она признала меня, на самом деле она остается твоей. Я не хочу присваивать ее себе. Нет! – он быстро вскинул руку, видя, как Малфой усмехнулся, собираясь что-то сказать, - Не потому, что это ТВОЯ палочка, а потому что она НЕ МОЯ. Черт, Малфой, даже ты должен понимать разницу! От этого “черт” и “даже ты” Драко дернулся, точно от удара и коротко взглянул на письма, все еще зажатые в руке. Если бы только Поттер не ответил ему, Малфой сейчас окончательно убедился бы, что именно он является автором этих посланий. Но Поттер уже ответил, пялиться на письма у того на глазах было глупо, а шрамоголовый так и стоял, протягивая Драко его палочку. Все это было так нелепо, что почти смешно. И все это было так же реально, как и то, что очкарик уже дважды спас Малфою жизнь. Прикрыв глаза, он еще раз вздохнул и, поднявшись, потянулся за палочкой. Но прежде, чем сжать на ней пальцы, он встретился с Поттером взглядом и твердо произнес. - Спасибо, Поттер. Он не стал уточнять, за что именно благодарит его. За палочку ли, за суд или вовсе за Выручай-комнату. Но тому, кажется, это было и не нужно. Поттер замер, на мгновение распахнув удивленные глаза, а затем неожиданно широко улыбнулся, кивнув. - Пожалуйста, Малфой. Увидимся. И Драко только кивнул ему в ответ – они и впрямь увидятся. Больше он не собирался отсиживаться в своей норе.