Наследник Велиала / Belial's Heir

✡

Часть 2. Хогсмид: Трактир — «Кабанья голова». В Хэллоуин в «Кабанье Голове» царила всё такая же гнетущая тишина, как и всегда. Праздничное настроение, тематические украшения, веселье не чуждо этому месту и никогда уже не будет. Однако сегодня здесь собрались не только заядлые пьяницы — отходный материал нижнего слоя общества, прожигающие остаток своей никчёмной жизни за грязным бокалом самого дешёвого алкоголя, имеющие в кармане жалких пять центов, которые они на него и сольют, но и несколько студентов из Хогвартса, которых не смущала местная тошнотворная атмосфера, вызывающая у нормального человека депрессию. Сейчас мы находимся на первом этаже, где располагается главный зал, хотя его вряд ли можно назвать «залом», скорее тесной коморкой. Пара свечей, запах будто из стойла, где держат скот, пропитанный перегаром и пропастиной, словно под грязным полом, который, видимо, давненько уже никто не подметает, что-что сдохло. Тёмно, как в тюремной камере из-за того, что на окнах скопился такой слой сальной грязи, что солнечный свет с трудом просачивается внутрь помещения, а по ощущениям, скоро и вовсе не сможет. Ободранная деревянная мебель часть из которой, почти сгнила и старый бородатый мужчина, разливающий напитки в глазах, которого поселилась тоска смешавшаяся с виной за совершенное много-много лет назад, живущая с ним бок о бок с тех самых пор. Вот такой спектр услуг вас ждёт, если вам моча в голову ударит и вы вдруг когда-нибудь решите посетить это увядающее, наполненное сверху до низу нищетой, преступностью и низкосортным пойлом заведение золотая пора, которого давным-давно прошла. — Скучно… У барной стойки молча сидели двое парней. Один был из Гриффиндора, а другой из Пуффендуя. Беря во внимание место и контингент его посетителей, совсем не удивительно, что никого не интересовало нахождение здесь учащихся в столь позднее время. — Эй, — тот, что был повыше с мускулистым телосложением, растрепанными кудрявыми бордовыми волосами, подстриженными под каре, лисьим оскалом, да глазами цвета малины, обратился к своему собеседнику с вопросом, дабы разбавить повисшее в воздухе молчание и скуку, — слышал новости? — Ну? — неохотно ответил Пуффендуец, продолжив бесцельно пялиться на своё отражение в бокале с напитком, который тот и не собирался пить. Он был на две головы ниже и имел уточненную аккуратную фигуру. Его глаза были яркого голубого цвета, несмотря на то, что в них почти не осталось никакой жизни. Волосы взъерошенные золотистые. Причёска короткая. Кожа смуглая. На обеих запястьях красовалось по несколько разнообразных браслетов, кольца на пальцах и ожерелья на шее, выполненные из металла. Были ли это дорогие и настоящие украшения или обычная бижутерия для дешёвых понтов? Ответ известен лишь ему. — Кто-то хорошенько так надрал Мейвезеру задницу. Видел его утром в лазарете, жалкое зрелище. В депрессию парень впал. Впрочем, кто бы не впал от такого? Он потерял не только девушку, но и, похоже, свою честь. — И что? Не ебёт, — равнодушный тон. — Как думаешь, кто это сделал? — Понятие не имею. — А если навскидку? — Раз тебя это так волнует, спросил бы у него напрямую, в чём проблема? Хули до меня докопался? — начал сердиться. — В таком состоянии, не думаю, что он вообще будет с кем-то разговаривать, тем более об этом. — Рано или поздно это должно было произойти. Чарли ведь слабак. Сам виноват в том, что его попустили. — Я бы так не сказал. У него есть потенциал, просто он ещё не понял, как правильно им пользоваться. — Тупоголовая горилла и не поймёт. Мозгов не хватит очки на глаза натянуть. — А вот это мы ещё увидим, не делай поспешных выводов. Кто знает, может он и с тобой когда-нибудь сделает то же самое. — Этого никогда не будет. — Хах? Вот эта самоуверенность. Мне бы так. В любом случае я бы очень сильно хотел посмотреть на человека с которым тот сражался. — Что же такого с ним сделали, что ты стал проявлять интерес? — Говорят, он пострадал из-за фейерверков, однако мне что-то в это слабо верится. Ноги сломаны, а левая часть лица превратилась в фарш. Не знаю, что там с ногами случилось, но ясно одно — лицо пострадало явно не от обычного удара. Опираясь на свой опыт, могу сказать, что удар у атакующего был намеренный, поставленный и натренированный годами. От него и помереть можно, не рассчитай тот силы. — Пф, — высокомерный смешок с ноткой зависти, — подумаешь. Очередной выпендрежник, который выучил пару приёмчиков. Я его раздавлю, будто бы ногой окурок. Неинтересно. — Что с тобой сегодня? Ты не в настроении? — выпытывающая интонация и ухмылка до ушей. — Всё в порядке, просто вспомнил кое-что нехорошее. И даже не вздумай спрашивать о том, что это. — Не буду, клянусь, — короткая пауза. — Так что это? — Иди нахер. — А-ха-ха! Не обижайся, я ради шутки спросил. — Ответ всё тот же. — Бу-бу-бу, — передразнивает его. — О, м-м? — Гриффиндорец обернулся, потому что услышал какой-то недовольный возглас на другом конце бара. Это была Кейт. Она сильно изменилась с того момента, как мы с вами видели её в последний раз. Выросла, похорошела, больше не носила маску, стала сама собой и перестала кого-либо бояться. Даже прихвостень Грегора, который прижал ту к стене не стал исключением из этого правила. Неизменным в образе остались лишь любовь к макияжу, да голубая заколка в форме розы. — Я сказала, отвали. Глухой? С первого раза не понимаешь? — Ой, да ладно тебе! Хватит ломаться! — облизывался Майкл Мартинес, поглядывая на её грудь. Он был долговязым парнем с неприятным лицом и длинными сальными волосами, каштанового цвета. Пока Майкл ждал Грегора, решил, что может немного поразвлечься. — Сейчас ты сломаешься, если не уберешь свои руки. — Да? И что же ты сделаешь? — Вот что, — Кейт ударила коленом Майкла по яйцам, тот завизжал как свинья, скрючившись в три погибели. — Сука! Сука! Сука! Тебе это с рук не сойдёт, шлюха! — Сгинь, мусор, — произнесла Кейт с надменным выражением лица и направилась к выходу. — А-ха-ха! — Гриффиндорец не сдержался и заржал как конь. Майкл не смог смириться с подобным унижением со стороны факультета представителей, которого он ненавидел. Гордость превыше всего, поэтому скрепя зубами от боли Мартинес поплелся прямо к нему. — Прекрати надо мной смеяться, шваль Гриффиндорская! — выкрикнул Майкл из-за всех сил. — А то, что? — тот начал издеваться, закинув ногу на ногу. — А то, я разобью тебе ебало! — Майкл схватил со стола бокал с недопитым кем-то напитком и выплеснул его на него, однако Гриффиндорец уклонился и вся жидкость попала на блондинчика. — Тц… — он был раздражён и зол, ведь весь промок, начиная от волос, заканчивая одеждой. — Хе…? — Майкл неуверенно усмехнулся, попятившись назад. — Сегодня явно не твой день, ты уж прости, — тихо проговорил Пуффендуец и положил свою руку ему на плечо. И в этот момент эти двое исчезли. Никто из присутствующих не понял, что произошло. Тем не менее они вернулись буквально через секунду и в глазах Майкла читался самый настоящий ужас. Он медленно опустился на колени и дрожащим голосом заговорил: — Хейзер, чёрт тебя дери!.. Что это, блять, была за хуйня…? — Узнаешь на том свете, — хладнокровный взгляд. — Ты конченый… Псих… Просто псих… Ненормальный… Пошёл нахуй с такими фокусами! Я сваливаю! Сказано, сделано. Майкл забыл про всю свою боль и гордость, и сбежал, только пятки сверкали. — За что ты так с ним? — снисходительно улыбнувшись, поинтересовался Гриффиндорец. — Отбросы должны знать своё место. — А? Ещё что ли кто-то пришёл? Да это место набирает популярность! — А что он здесь забыл…? — Хейзер нахмурился, когда увидел, как Элмерз насильно затолкал Мартинеса обратно в кабак.