Когда я влюбился в тебя

Хицугая Тоширо пришел в себя, когда сидел в каком-то кафе, держа в руках чашку кофе. Сначала его голову пронзила вспышка боли, такая сильная, что он с тихим стоном прижал ладонь ко лбу, а потом обнаружил, что сидит за столиком незнакомого заведения, и чуть не выронил чашку, вовремя поставив ее на стол, по сделав это так резко, что часть кофе выплеснулась наружу, пачкая его пальцы и украшая до того белую скатерть коричневыми крапинками. — Вот черт, — выругался Тоширо, потирая зудящую переносицу. — Опять… Это преследовало его с раннего детства. С восьми лет — точно. Почему — об этом не знал никто. Просто однажды случилось так, что разум Хицугаи разлетелся на осколки, и у него, помимо его самого, появилось еще несколько личностей. Психиатры, к которым он обращался, назвали это «диссоциативным расстройством». Почти все детство Тоширо провел в детской психиатрической лечебнице в Корее, и лишь когда стал совершеннолетним, вернулся в Японию, отказавшись от дальнейшей госпитализации. Больше он не хотел никаких больниц. В детстве лечиться его заставляли родители, но теперь они не имели власти над взрослым сыном, и Хицугая принял решение сам. Он занялся бизнесом, в чем преуспел отчасти благодаря полученному от дедушки наследству, отчасти из-за удачного вложения денег, а отчасти — благодаря собственному уму и тонкому расчету. Последние пять лет Тоширо жил довольно неплохо, не испытывая недостатка в деньгах и имея возможность заниматься всем, чем только пожелает. А то, что иногда терял себя, уступая место другой своей личности — обычные неудобства. У всех бывают проблемы. Кто-то страдает, например, диабетом, и вынужден принимать инсулин, кто-то мучается болями в сердце, а у Тоширо своя болезнь, просто не похожая на другие. Так говорил его психолог, убеждая Хицугаю в том, что он — не монстр. Но Тоширо не считал себя просто «человеком с неудобствами». Он был чудовищем. Монстром с несколькими головами вместо одной, как у всех людей. Отвратительной человеческой многоножкой. В любой момент он мог измениться, и был не в состоянии это контролировать. Особенно Хицугая ненавидел одну из своих личностей по имени Гриммджоу Джаггерджак — он был его полной противоположностью. В то время, как Тоширо был добрым, спокойным и в целом хорошим человеком, вежливым и приятным в общении и не умеющим скандалить, то Гриммджоу был наглым, грубым, заносчивым, зачастую агрессивным, злобным и способным легко выйти из себя, при этом не гнушаясь распускать руки. Каждое его проявление доставляло Тоширо массу проблем. Хотя, от каждой личности так или иначе было много проблем. Ощутив боль, Хицугая взглянул на костяшки пальцев, и увидел, что они разбиты. Оставалось лишь обреченно вздохнуть — ясное дело, кто на этот раз владел его сознанием. Самый противный демон из всех. Еще и в драку ввязался. Лишь бы это не отразилось на репутации Тоширо и его спокойной жизни… относительно спокойной, но все-таки. — Расплачиваться будете? — холодно спросила официантка, из тона которой Тоширо заключил, что Гриммджоу успел ей нахамить. Хицугая улыбнулся девушке мягкой и немного виноватой улыбкой, чем вызвал ее удивленный взгляд. — Извините, — сказал Тоширо. — Кажется, я погорячился. Мне очень жаль. Он действовал наугад, потому что не мог знать точно, грубил ей Гриммджоу или же нет, но лучше уж так, чем остаться в глазах другого человека отвратительным нахалом. Тоширо не переносил, когда кто-то невиновный страдал из-за него, морально или физически, не столь важно. А эта симпатичная официантка ничего плохого ему не сделала. Тоширо попал в цель — девушка поджала губы, заправила прядь волос за ухо и ответила: — Да что вы, господин, с кем не бывает. Тем более, вы были так сильно расстроены… Вас бросила девушка? — Что? — ошарашенно переспросил Хицугая. Мысленно он проклял Джаггерджака тысячу раз. Увы, эта его личность была не только агрессивной и грубой, но и любила волочиться за девушками. Иногда к Тоширо на улице подходили красавицы и либо кричали на него, заливаясь слезами, либо молча давали пощечину — притом второе было гораздо легче. Тоширо не выносил женских слез. Однако, Гриммджоу никогда не расстраивался из-за девушки. Тоширо знал это каким-то шестым чувством. Джаггерджаку не отказывали. Любая была счастлива уединиться с ним в ночном клубе или на дискотеке. Гриммджоу прекрасно выглядел, умел вести себя обаятельно, и буквально излучал ту самую опасную ауру плохого парня, которая так нравилась женщинам. И что, нашлась девушка, что его расстроила?.. — Да-да, — закивала официантка. — Теперь я поняла вашу грубость. Вы были просто вне себя от горя. На вас было жалко смотреть. Сожалею о такой досадной ошибке, господин. — О какой ошибке? — нервно спросил Хицугая, рассматривая свои разбитые руки. А что, если он обидел девушку? А что, если он ее ударил? Тем же шестым чувством Тоширо знал, что Гриммджоу обладает собственным кодексом чести и не причиняет вред женщинам и детям, но кто знает, что могло произойти… — Да что же, вы от горя память потеряли? — удивилась официантка. — Вы сказали, что встретили девушку, которую полюбили! Всем сердцем полюбили! Вы хотели сделать ее своей, но не спросили номера ее телефона и не узнали адреса дома! И теперь не сможете ее найти! Неужели забыли? — А-а, да, — проговорил Тоширо. — Видите ли, я страдаю… провалами в памяти, и действительно все забыл. Спасибо вам большое, что напомнили, я очень признателен. Не могли бы вы, пожалуйста, принести еще чашку чаю? — О, вы так любезны, — смутилась девушка. — Совсем как другой человек. А то сказали «пошевеливайся, курица пустоголовая»… Но я не сержусь, у вас ведь трагедия! Она удалилась делать чай, а Тоширо потер противно ноющие виски. Это никак не желало укладываться у него в голове. Гриммджоу встретил девушку и… влюбился в нее? Он никогда раньше никого не любил. Хицугая думал, что Джаггерджак и вовсе не способен на любовь, что он — темная его сторона, как мистер Хайд у доктора Джекилла. Средоточие всех отрицательных черт и эмоций, воплощение негатива, и вдруг — любовь? И не простая страсть. Простую страсть Гриммджоу быстро бы забыл. Если девушка, за которой он ухаживал, все же оказывалась благоразумной и отказывала ему, он легко переключал внимание на другую, более сговорчивую. А тут расстроился так, что это заметил посторонний человек! И что теперь делать Тоширо? А если та девушка его встретит? Что она ему скажет? А он ей? Хорошо хоть, что Гриммджоу потерял с ней связь. Уж чего-чего, а влюбленности одной из своих личностей Тоширо точно не хотел. Это ведь как влюбленность одного из двух сиамских близнецов, сросшихся телами — один любит кого-то, а второй — нет. Но тело у них одно на двоих, а у Тоширо — больше, чем на двоих. Вот поэтому он и монстр. — Ваш чай, — улыбнулась официантка. — Спасибо, — сказал Тоширо, протягивая ей купюру явно больше стоимости выпитого им кофе и заказанного чая вместе взятых. Девушка взяла деньги, и Хицугая добавил: — Сдачи не надо. — Ой! — обрадовалась официантка. — Господин, вы такой щедрый! Тогда… взамен сдачи позвольте дать вам совет, — лукаво прищурилась она. — Не падайте духом! Все наладится. Если ваша любовь — настоящая и истинная, и если это и есть ваша судьба, то вы обязательно встретитесь снова! Совсем скоро, я уверена, — она широко улыбнулась. Хицугая благодарно кивнул с ответной улыбкой, но надеялся совсем на другое. Надеялся больше никогда не встретить эту «любовь». Так будет лучше и для него, и для нее, кем бы ни была девушка, сумевшая очаровать Гриммджоу. *** Тоширо опаздывал на работу. Его личный секретарь, Мацумото Рангику, рыжеволосая и очень красивая женщина с пышным бюстом, который чуть более необходимого открывал вырез на блузке, недовольно нахмурилась, постукивая пальцами по столешнице. Когда начальник опаздывает, это обычно должно радовать подчиненных, но не в ее случае. В случае Рангику опоздание вечно чересчур ответственного Хицугаи могло значить лишь одно — неприятности. Мацумото знала всю правду о личностях Тоширо и хранила тайну в неприкосновенности, хотя остальные секреты, более незначительные, была способна разнести на сорочьем хвосте по всей фирме за считанные минуты. Кто, когда, где и с кем — все, ставшее известным Рангику, немедленно становилось достоянием общественности. Все сплетни компании Джунринан проходили через нее, а зачастую с нее же и начинались. Но о том, что у Хицугаи диссоциативное расстройство личности, Мацумото не рассказала бы и под пытками. Тоширо был для нее не просто начальником — он был ее другом. Причем только другом, и больше никем. Несмотря на то, что Рангику выглядела, как ветреная и непостоянная женщина, которая не против завести интрижку без обязательств, на самом деле еще со времени учебы в старшей школе она была верна только своему жениху — Ичимару Гину, и считала, что не способна ему изменить. Остальные мужчины могли лишь глотать слюни, провожая ее восхищенными взглядами. Рангику это забавляло, и чужое внимание нравилось ей, как и ревность Гина, которая подогревала их отношения, не давая погаснуть огню. Ну и где носит Хицугаю? Вот же… Рангику досадливо вздохнула, глянув на часы, и потянулась к телефону, чтобы набрать номер начальника, но как раз в эту секунду в кабинет вошел Тоширо… точнее, не Тоширо. С первого же взгляда на него Мацумото поняла, что это одна из его субличностей — Гриммджоу Джаггерджак. Потому что настоящий Тоширо не надел бы кожаную куртку с заклепками, и не смотрел бы так пронзительно и грозно. — Джаггерджак-сан? — спросила Мацумото, поднимаясь со своего кресла. — Да, детка, — оскалился тот. — Прекрасно выглядишь. Но, извини уж, больше не буду приглашать тебя на свидание. Ты мне уже не интересна. Я влюбился. Поэтому я здесь. Рангику вдохнула, выдохнула и посчитала до десяти. На самом деле сообщение Гриммджоу о том, что он прекратит каждый раз при встрече звать ее на прогулку и делать недвусмысленные намеки, Мацумото порадовало — она устала ему отказывать, а он раз за разом предлагал, пусть особо и не настаивая. Но, о боги, какая любовь? Некогда! — Джаггерджак-сан, скоро начнется совет директоров, — проговорила Мацумото. — У нас нет времени на глупости. Прошу вас, это очень важно! — Черт бы побрал этих твоих директоров, — выругался Гриммджоу. — Они меня не волнуют. Я пришел, чтобы ты помогла мне найти одного человека, и не желаю тратить время. — Но уже через десять минут… — возразила Рангику. — Я сказал, что мне плевать! — грубо перебил ее Джаггерджак. — Мне плевать на этот чертов совет, куколка, так что открывай компьютер, базу данных, и ищи мне мою женщину. — Ну пожалуйста, — состроила умоляющие глазки Рангику. Она прекрасно знала, как можно управлять Гриммджоу — достаточно делать вид, что он — очень важный человек, едва ли не король, говорить с ним вежливо и как можно чаще льстить. Нельзя сказать, что Мацумото была от этого в восторге, но до того, как стать секретарем, она училась в театральной школе, и если бы не постоянные вечеринки, пьянки и прогулы, не вылетела бы с последнего курса, и кто знает, может, стала бы известной актрисой. Сыграть подобострастие было легче легкого, пусть и не слишком приятно. Гриммджоу тяжело вздохнул. Рангику была ему неинтересна, но она была женщиной. Красивой и сексуальной женщиной, но это — приятный бонус. Главное, что Мацумото — девушка, а отказывать девушке в просьбе Гриммджоу не любил. Это не вписывалось в его так называемый кодекс чести. Особенно когда Рангику смотрела такими глазами. — Ладно, ладно, — буркнул он. — Если так надо. Что мне делать? Ни черта не понимаю в этом. — Для начала — снимите куртку, пожалуйста, — сказала Рангику. — Э нет, детка, — заупрямился Гриммджоу. — Я же сказал. Ты чертовски горячая штучка, но у меня уже есть женщина. Ради нее я и приперся. Прости уж, я понимаю, ты многое потеряла… — Нет-нет, что вы, — ахнула Мацумото, поражаясь такой самодовольной наглости. — Я сожалею о своей потере, Джаггерджак-сан, но я имела в виду другое. Ваша куртка — модная и очень красивая, но, видите ли, для совета директоров нужно соблюдать определенный дресс-код, и вам придется надеть рубашку, галстук и пиджак… У меня есть в шкафу запасные! — с энтузиазмом добавила она. Странно держать на работе шкаф с запасными костюмами начальника, но Мацумото именно так и поступала. Вдруг Тоширо запачкает рубашку или брюки? Всякое ведь случается, можно пролить кофе, например. И лучшие из людей периодически ставят пятна на одежде. *** — И как я выгляжу? — кисло поинтересовался Гриммджоу, выходя из-за ширмы в строгом черном костюме, который подобрала ему Мацумото. Галстук он так и не завязал. Точнее, завязал, но на манер петли висельника. Причем вряд ли намеренно, просто не умел вязать другие узлы. — Потрясающе, как всегда, — заверила его Мацумото, подходя ближе и берясь за его галстук. Прежде чем Джаггерджак успел возмутиться, она ловко перевязала узел так, как полагается, поправила на нем пиджак и отступила назад, любуясь творением рук своих. Гриммджоу неловко переминался с ноги на ногу — ему явно не нравился ни костюм, ни галстук, ни предстоящий совет директоров. Рангику оставалось лишь молиться всем богам, которых она знала, чтобы Джаггерджак не облажался. Ведь в фирме о болезни хозяина знали лишь единицы, избранные им самим. Нельзя, чтобы кто-то догадался. — И что теперь? — оскалился Гриммджоу. — Что я должен говорить? — Я могу написать вам на листочке варианты ответов, — задумалась Рангику. — Или нет, лучше просто молчите и кивайте! — решила она. — Я буду говорить. А вы, — она осмотрелась по сторонам, нашла свой шейный платок, висящий на ручке кресла, и перевязала Джаггерджаку челюсть так, словно у него болят зубы. — Ты что творишь, женщина? — возмутился Гриммджоу. — Это отличный план! — заявила Мацумото. — Мы скажем, что вы были у зубного врача, и у вас еще не прошла заморозка! И вы можете только мычать, поэтому вашим голосом стану я. Как вам? Да прекрасное же решение! — не став дожидаться его ответа, Мацумото принялась собирать со стола папки с документами. — Идемте, Джаггерджак-сан, уже скоро, мы можем опоздать! Гриммджоу обреченно вздохнул. Что за шумная и надоедливая женщина. Но если она поможет ему найти Хинамори… Тогда это того стоит. *** На совете директоров все, как и ожидалось, было невыносимо скучно. Дядьки в одинаковых костюмах легко купились на ложь Рангику про зубную боль председателя, но уже после пяти минут совещания вымышленная зубная боль стала почти настоящей. Гриммджоу не понимал ровным счетом ничего из того, о чем они говорили — он был далек от мира бизнеса, акций, фондовых бирж и курса валют, столь милых сердцу его другой личности. И Гриммджоу был почти благодарен Рангику, которая говорила вместо него. Рангику же изо всех сил старалась не нервничать из-за того, что тело председателя занимает другая личность. Она боялась, что Гриммджоу выкинет что-то из ряда вон выходящее, но держала себя в руках и спокойно беседовала с сотрудниками фирмы, обсуждая деловые вопросы. Благо, она знала о делах бизнеса ничуть не хуже Хицугаи — Тоширо всегда на всякий случай посвящал Мацумото во все тонкости. Сейчас это пригодилось. Все шло хорошо, но тут голову Гриммджоу пронзила ужасная боль. Он не выдержал и застонал, сцепив зубы — боль была так сильна, что Джаггерджак не смог даже выругаться. Рангику взволнованно подскочила к парню со стаканом воды в руках — и увидела, что на нее смотрит Тоширо. Взгляды у них были абсолютно разные. Цвет глаз — и тот различался. У Гриммджоу были синие ледяные глаза, буквально светящиеся заносчивым нахальством, а у Тоширо — ярко-бирюзовые с оттенком голубизны, спокойные и добрые. — Хицугая-сан, вам лучше? Зубы сильно болят? — Рангику незаметно для остальных сделала начальнику знак, и Тоширо закивал, не став говорить — его лицо окутывала повязка, и он мгновенно сообразил, почему. Остаток совещания прошел намного спокойнее. *** — Это ужасно, — сидящий за столом Тоширо опустил голову на руки и застонал. Ему было страшно представить, что мог натворить Гриммджоу, оказавшийся на совете директоров. Тогда вся его репутация полетела бы к чертям. — Все не так плохо, — подбодрила начальника Мацумото. — Вы справились. И вы вернулись. — Спасибо тебе, — горячо поблагодарил ее Тоширо. — Считай, что твоя премия увеличена вдвое. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Все прошло нормально лишь благодаря тебе. — Ну да, я молодец, — гордо ответила Рангику. — Можете дать мне еще лишний выходной. Но, знаете, Джаггерджак-сан вел себя не так уж и плохо. Слушался меня… — Что он вообще забыл здесь? — вздохнул Тоширо. — Обычно же просто игнорирует работу… — Он искал меня, — сказала Рангику. — Хотел, чтобы я нашла для него какого-то человека… женщину, в которую он влюбился. Представляете? — Ох, — Тоширо потер переносицу. — Мацумото, умоляю тебя, если он еще раз попросит, чтобы ты нашла для него кого-либо — не ищи. Любым способом откажись. Или дай неверные сведения. Всеми правдами и неправдами не позволь ему найти эту девушку… — Но это так интересно, — протянула Рангику. — Получается, вы влюблены? Вы чувствуете влюбленность? Или ее чувствует только ваша субличность? Тоширо честно прислушался к своим ощущениям. Может и правда, если Гриммджоу влюблен, то и он тоже? Они с Гриммджоу ведь — один и тот же человек! Но — нет, ничего похожего на влюбленность в своей душе Хицугая так и не нашел. — Важно другое, — произнес он. — Мацумото, мне нужна помощь. Мне нужен психиатр. Тайный психиатр. Человек, который смог бы контролировать меня и мои личности, который мог бы найти со мной общий язык, с любым мной. Особенно с Гриммджоу. Прошу тебя, Мацумото, поищи мне врача. — Но вы уже прошли так много врачей, и не только в Японии, — нахмурилась Рангику. — Попросите кого-то из них… — Нет, — возразил Хицугая. — Те врачи просто качали из меня деньги. Психотерапия, арттерапия, ароматерапия, акупунктура, пятна Роршаха — это все ерунда. — А гипноз? — спросила Мацумото. Тоширо горько усмехнулся. — Гипноз… В последний раз на сеансе доктору удалось призвать Гриммджоу. В результате доктор получил вывих челюсти, а я крупно влетел на деньги и чудом избежал суда. Нет, я боюсь гипноза. — Ладно, — кивнула Рангику. — Я найду вам психиатра. Самого лучшего. — Нет, — удивил ее Хицугая. — Нельзя нанимать известного врача. Тайный психиатр на то и тайный, чтобы его никто не знал. Пусть это будет кто-то обычный, но квалифицированный. Пожалуйста, Мацумото. Я в долгу не останусь. *** Мацумото Рангику терпеть не могла работать, и от работы с документами всегда предпочитала отлынивать, перекладывая ее на Хицугаю и тем самым делая своего босса своим же секретарем, хотя должно было быть наоборот, но были у Рангику и достоинства, благодаря которым Тоширо держал ее на должности и никогда бы не уволил, что бы она ни вытворила. Помимо того, что Рангику знала все о его болезни, она идеально умела все организовывать, была, в отличие от Тоширо, настоящим лидером, умела быстро соображать и находить выход в любых ситуациях, а главное — она умела общаться с людьми. Иногда общение Рангику с людьми обходилось Хицугае дорого — если та, например, долго болтала с подругой по рабочему телефону. Но обычно коммуникабельность Мацумото была Тоширо только на руку. А Рангику и радовалась — вместо того, чтобы торчать в скучном офисе, она могла прогуляться по городу и подышать свежим воздухом, да еще и в новых сапожках из новой коллекции известного модельера покрасоваться. Изучив список психиатрических клиник Токио, Мацумото остановила свой выбор на клинике Исида, решив взяться за нее в первую очередь. Она связалась с хозяином клиники — Исидой Рюукеном, и договорилась встретиться с ним в кафе, чтобы обсудить важные детали. В назначенное время Рангику вошла в кафетерий, тут же обращая на себя всеобщее внимание. Она привыкла к этому — красивая и эффектная женщина всегда привлекала к себе чужие взгляды. Тем более, на Мацумото было шикарное кремовое пальто, мини-юбка, открывающая длинные стройные ноги, обтянутые черными колготками, и, конечно, те самые восхитительные сапожки, в которые она влюбилась с первого взгляда, потратив на них половину зарплаты. Походкой модели Рангику подошла к ожидающему ее за столиком Исиде Рюукену — он был обычным мужчиной лет сорока на вид, в светлом деловом костюме, в очках, с идеально уложенными и почему-то почти седыми русыми волосами. Увидев Мацумото, Исида поднялся, приветствуя ее, и вместо рукопожатия галантно поцеловал протянутую руку в изящной черной митенке. — Здравствуйте, — просияла улыбкой Мацумото. — Здравствуйте, — кивнул Рюукен. — Итак, вы будете пить чай или кофе? Они заказали кофе и перешли к делу. Рангику честно рассказала Исиде обо всей ситуации, и добавила: — Нам очень нужен кто-то, кто мог бы… Ну, знаете… договориться. И помочь. И хранить тайну. Она не надеялась, что повезет с первого же раза, но Рюукен, не раздумывая долго, ответил: — Хм, думаю, у меня есть такой врач. Доктор Хинамори. — Доктор Хинамори? — переспросила Мацумото. — Да, — кивнул Исида. — Исключительно талантливая девочка. Не знаю, каким образом она находит нужные слова, но она их находит. Она способна в одиночку усмирить буйного психопата одной только беседой. — Вау! — восхитилась Рангику. — Вот как раз это нам и нужно! — Тогда поговорите с ней сами, — сказал Рюукен. — Вот ее номер телефона, — он достал ручку и написал цифры на листке бумаги из блокнота. — А вы с ней близки, да? — улыбнулась Мацумото, принимая листок. — Наизусть помните ее телефон… — У меня феноменальная память на числа, — спокойно ответил Исида. — К примеру, три дня назад я видел ваши сапожки в витрине магазина, и они стоили пятьсот двадцать пять иен. Верно? — Ух ты, — сказала Рангику. — Психиатры все — гении? Рюукен улыбнулся впервые за их встречу, и улыбка его оказалась красивой. Она разительно преображала его строгое лицо. Мацумото даже залюбовалась, на миг забыв о том, что у нее есть Гин, и что она любит его, хотя никогда раньше не забывала. Интересно, подумала Рангику, а Рюукен женат? И тут же одернула себя — как она может думать о таком? Она помолвлена с Гином и ей не нужен никто другой! — В нашей клинике много одаренных людей, — сказал Исида. — Не только среди врачей. А я — не гений, уверяю вас. Помнить цифры — еще не значит уметь ими оперировать. Я очень плохо считаю. — Наверное, это не нравится вашей жене, — наугад брякнула Мацумото. Улыбка тотчас исчезла с губ Рюукена и его лицо словно накрыла темная тень. — Я вдовец, — сказал он. — Не извиняйтесь. Вы не знали. — Часто извиняются, да? — участливо спросила Мацумото с виноватой улыбкой — она не успела даже открыть рот, чтобы попросить прощения. — Постоянно, — подтвердил Исида. — А вы, Мацумото-сан? Вы замужем? — Да, — быстро ответила Рангику. — Нет. Пока нет, — сбивчиво заговорила она. — Я… Я помолвлена. Ну, спасибо вам за телефон, за подсказку, за встречу, за кофе… Мне пора идти, — она поднялась из-за стола и убежала, оставив чашку кофе нетронутой. Выйдя из кафе и быстрым шагом пройдя две улицы, Рангику вынула телефон и набрала номер Ичимару. — Алло, Гин, — сказала она в трубку. — Я тебя люблю. Я тебя очень люблю. Очень-очень сильно. Гин удивился ее звонку и обрадовался, в ответ сказав ей, как сильно ее любит, а Мацумото стояла посреди людной улицы, слушала его признания, и не знала, кому только что говорила о своей сильной любви к нему — Гину или себе самой. Склонялась она ко второму.