«— Не получится, Хоби, я заболел.
— Не страшно, хен, я сейчас приду с лекарствами.»
«— Не хочу сегодня выходить, Хоби.
— Я тогда приду к тебе, дома посмотрим фильм.»
«— Я умер, не получится.
— Подожди, я гроб для себя куплю, вместе умрем.»
— На самом деле я люблю тебя! — Я тоже тебя люблю! Давай всегда быть вместе!
И все, счастливый конец. Но стоп. Через сколько, Хосок говорил, он будет? Сейчас на часах пол второго, значит он будет примерно в три часа. Полтора часа на то, чтобы собраться и не выглядеть как обрыган. А Чон Хосок умеет ставить невозможные условия.***
Юнги по второму кругу проклинает всех и все, кто хоть как-то замешан в его несчастье и вселенском булинге, направляясь в ванную приводить себя в порядок. На полу валяются несколько тюбиков с различными кремами и полотенцами в углу вместе с дружелюбным пауком, что живет у Мина уже около месяца. Возникает ощущение, что вчера тут кто-то подрался. В зеркале на Юнги смотрит все такой же несчастный бомж, в глазах которого читается «ломай меня, ломай меня полностью». Вера в то, что он успеет собраться за полтора часа медленно, но верно улетучивается. И ладно бы просто вот так выйти куда-то: в магазин, например, или в универ на одну пару, Мину плевать абсолютно кто там и что будет про него думать, но тут же ситуация другая. Перед Хосоком стыдно будет, он всегда опрятно одет, всегда приятно пахнет, да и в целом Юнги его сильно идеализирует. Вообще очень странно, как они двое подружились: идеальный Чон Хосок и рядом бегает грубый и страшный Мин Юнги. Хотя считал так только он сам, для Хосока он был «котенком Юнни», чем смущал и бесил Юнги. В такие моменты его гетеросексуальность становилась под один большой вопрос, но Мин всегда убеждал себя в том, что он самый натуральный натурал. Тэхен с Джином из-за этого постоянно смеялись над ним.«Уверенный в себе натурал не станет убеждать себя в том, что он — натурал»
Юнги втыкает в стену душевой кабинки размышляя про смысл своей жизни, про ориентацию и про то, почему он до сих пор общается с этой шакальной компанией. Потому что они не считают его странным, и всегда готовы подставить плечо и бутылку пива в трудную минуту. Наверное, только по этой причине. Вода становится заметно холоднее и Юнги приходится ускориться, чтобы не заледенеть с голой задницей. Так же, по второму кругу, он ворчит на коммунальщиков с их бесконечными ремонтами. Обмотавшись банным полотенцем, Мин вылезает из душа и быстро перебегает в спальню, чтобы одеться. Из шкафа выпадает скомканная куча мятой и грязной одежды, которую давно стоило бы перебрать и закинуть в стирку. Руки никак не доходят. Это сильно усложняет ситуацию, потому что осталась только та одежда, которую Юнги практически не носил: несколько вязаных свитеров, джинсовый комбинезон, костюм с выпускного и клетчатые штаны. С таким набором авантюриста на свидание только к бабушкам, которые постоянно возле подъезда сидят. Остановившись на светлом свитере и клетчатых штанах, Юнги кое-как замазывает мешки под глазами консиллером и мажет губы блеском. Теперь в зеркале он видит нормального, живого человека, с которым не стыдно выйти в люди. До прихода Хосока остается немного немало двадцать минут и только сейчас Мин задумывается о том, почему он так наряжается и переживает. Не первый день же знакомы, Чон знает его как облупленного, да и к тому же они идут не в дорогой ресторан, а просто в кино. Жизнь сейчас насмехается над Юнги, однозначно. Выкидывая из головы всякий бред и желание выпить перед выходом, Юнги надевает свои любимые и единственные черные ботинки и накинув на плечи осеннюю куртку выходит из квартиры. Перепрыгивая через одну ступеньку вниз, Мин спускается вниз, где его уже ждет идеал мужчины по имени Чон Хосок.