Компромисс

Остался бы дома, смотрел сериал, Не понимаю, о чем они все говорят. На этой вечеринке открылся портал в Ад! (с) Щенки — Вечеринка

Суббота, 17 сентября 2022 года — Ты, блять, угораешь?! — заорал Кит. Для спора момент был неподходящим. Кит вжал педаль, выкрутил руль, как трюкач из старых боевиков. В свете фар мелькнул внедорожник и его водитель со стволом в руках. — Нонг’Китти, все потом, — не к месту заржал Киан, пригнувшись на сидении. — Я куплю тебе шоколадку и самую красивую погремушку, только… Уши заложило, как от взрыва петарды. — Киан, блять, он стреляет! — Братишка, гони, гони! Маман лично убьет меня, если не верну тебя к ужину. Машина взревела и вылетела со склада с радостью пробки от шампанского. Двойная сплошная заискрила в ночи праздничной гирляндой, сигнал на панели звонко пищал, считая проносящиеся мимо фонари. Выходные пошли немного не по плану. Кит собирался отключиться от повседневной рутины и, попросив пару отгулов, рванул с Мингкваном в родительский дом. Сытная еда, кровать, на которой читал в детстве комиксы до утра и которую теперь делил со своим парнем, уютный задний дворик со стриженной лужайкой. Здесь было безопасно, как в комнате сохранений компьютерной игры, и таймер, подгоняющий принимать решения, временно замирал. Они всей семьей прогулялись к морю, перекусили в кафе на побережье, поторговались на рынке. Раскаленный асфальт медленно плавился под подошвами, соленый воздух сушил глаза. Минуты тянулись бесконечно долго. До ужина оставалась еще пара часов, когда старший брат попросил отвезти его «по небольшому делу». Кит, растекшийся по дивану, попытался было отмахнуться, но Киан взялся ныть, что выпил и не сможет вести машину. Причитал он убедительно и громко. Пришлось согласиться, но чем дальше они отъезжали от города, тем больше Кит нервничал. Когда переговоры на заброшенном складе перешли в перестрелку, терпение иссякло, а любовь к брату перекрылась неудержимым желанием кричать матом. — Нонг’Китти, пристегнись. Кит вздрогнул, отталкивая руку. Оказалось, все это время он бездумно пялился на пустую трассу, топил газ так, что нога занемела, сжимал руль до судорог, а раздражающий звук просто умолял его вспомнить о безопасности. — Заткнись, или я тебя высажу, — пообещал Кит, неловко накидывая ремень. Он заглянул в зеркало, но позади оставалась только темнота. Их не преследовали, не пытались убить, а бешенство все равно жгло щеки и никуда не исчезало. — Братишка, он просто нас припугнул, — проныл Киан. — Я бы не потащил тебя, если бы тут было реально опасно. Произошедшее не укладывалось в голове. Почему окружающие вдруг начали сходить с ума, превращая его размеренную жизнь в вакханалию? Ординатура по хирургии в городской больнице с вечно недовольными пациентами и въевшимся запахом антисептика. Манчестер Юнайтед, сыгравший слишком великолепно даже для себя и буря эмоций, с которой не удалось совладать. Форт, спровоцировавший Кита так легко, будто они детсадовцы и вполне резонно купиться на очаровательную улыбку и ласковые слова. Теперь еще и старший брат, который должен был заботиться и приглядывать, учить чему-то хорошему, а вместо этого втянул в бандитские разборки. — О чем ты думал? — Кит прижал вспотевшую ладонь ко лбу. Выругался, вытер о шорты. — У меня был план, — нахально вздохнул Киан и свободно раскинулся на сидении, будто не он пару минут назад верещал взволнованной псиной. — Я думал, он просто помашет пушкой. Мы посмеемся, уедем. В принципе, так и получилось. Он все еще был пьян, и Киту тоже захотелось немедленно и сильно напиться, уткнуться лбом в теплое плечо Мингквана, чтобы ни о чем не думать. Ни о Форте, который заваливал его сообщениями, ни о брате, который потерял совесть. Пришлось напомнить себе, что Киан и раньше не был примерным мальчиком. Еще до школы Кита периодически брали на драки, небольшие кражи, а однажды даже выронили из багажника пикапа. — Ты обещал, что завяжешь, — напомнил Кит, слишком резко откидываясь на спинку сидения и обжигая голые плечи об обивку. — Мама будет в ярости. — Ты же знаешь, как тяжело избавиться от плохих привычек. — У меня их нет. — Точно, ты же у нас святой. Это мама тебе сказала? — Киан глухо засмеялся, подпевая урчанию двигателя. — На твоем фоне кто угодно будет выглядеть примером, — стоически проглотил шпильку Кит. Брат только презрительно цокнул языком, выражая все, что он думает по этому поводу. В том, что мама любила младшего сына больше, не было ни чьей вины. Киан всегда оставался бунтарем и советов не слушал, зато со своими проблемами иронично бежал в семью. Иногда Кит завидовал тому, с какой лёгкостью и пофигизмом тот идет по жизни. Может, он был прав. Может, ошибкой было взять в привычку держать в секрете все, что на душе. Какое-то время они ехали молча. Остановились только на заправке, купили пару бургеров и протерли номера. Кит даже не успел заметить, когда Киан успел замазать их грязью. После быстрого перекуса настроение сгладилось, а проблемы немного отступили на задний план, давая расслабиться в прохладе вечера. Они снова ехали, но Кит больше не держался за руль как за последнюю надежду и сердце перестало стучать в висках. — Я вернулся к Райт, — нарушил тишину Киан. — Опять? — Мне самому стоило бы уже привыкнуть, — протянул Киан, разглаживая упаковку от бургера, а потом неожиданно спросил. — Знаешь, что нас погубит? — Твои сумасшедшие друзья, — не удержался Кит. Он успокоился, но обида на то, как ловко брат развел его, осталась. — Не-а. Привычки. Самое страшное для мужчины — привязаться к чему-то. Или кому-то. Алкоголь, наркотики, работа, понты, женщины, — лениво перечислил Киан, прокашлялся. — И инженеры, потеющие в дорогих рубашках, конечно. У нас в семье всегда так. Сколько раз мать с отцом пытались развестись? Ничегошеньки не выходит. Отец от нее без ума, мать с ее тесароновым характером тоже его не отпускает. — Тестостероновым, — машинально поправил Кит. — Да какая разница? Мы с Райт вот тоже не разбежимся, как бы ни ругались. Мутно мне без нее, и все тут. И ребенок у нас есть. Кит вспомнил, как иногда Киан приводил на семейные ужины жену. Она не была красивой или остроумной, но брат все равно смотрел на нее, не отрываясь, любовался, как произведением искусства. И без доказательств было видно, что он ею дорожит. Иногда Кит им завидовал. — А мы с Мингкваном? — зачем-то спросил он. — Вы? — удивился Киан. — Если он тот самый, то не разлипнитесь. Впереди тащился и громко пыхтел грузовик. Можно было обогнать его или впервые за долгое время поговорить по душам с братом. Простота его суждений забавляла, весь мир для него словно делился на черное и белое. — А как понять? — Так надо попробовать пожить без него хоть пару месяцев, — Киан почесал подбородок, изображая из себя мудреца. — Если начнет щипать где-то за соском, как будто у тебя там сколопендра завелась, которая жрет изнутри, значит, все. Никуда ты от него не уйдешь. Даже если захочешь. Кит рассеянно угукнул в ответ. Иногда Мингкван уезжал в командировки или к родителям на несколько недель, но ничего за соском Кит в эти моменты не ощущал. Дрочил, писал глупые сообщения, звонил вечерами, скучал, естественно, но в целом жил как обычно. Непонятные ощущения в груди он скорее спишет на ранний инфаркт, чем на «клинику» большой любви. — Развел философию, — опомнился Кит, отгоняя мысли. — Лучше бы извинился. — За что? Возмущение вспыхнуло с новой силой. — За то, что нас чуть не убили? — Кит с радостью бросился в спор. — Ты нахуя меня-то потащил? Тебя жена дома ждет. И сын! А меня зачем втянул? Если меня убьют из-за тебя или вообще уволят, я, блять, не знаю, что с тобой сделаю! — Ты сам согласился! — Ты наплел мне, что все законно! — Я попросил тебя отвезти меня вечером на окраину города на черном внедорожнике с замазанными номерами. В багажник мы вместе убирали черную дорожную сумку. А на лобовухе еще с прошлого раза дырка от пули. Что тут может быть законного? Кит покосился на звездчатое отверстие на стекле, почувствовал, как мурашки торопливо защекотали спину. Совершенно не в тему вспомнил, что уже несколько дней не отвечал на сообщения Форта. — Ты знал, так что не выебывайся, — твердо подытожил Киан, пользуясь затишьем. — Мозги у тебя на месте, но плавятся от восторга, стоит только упомянуть, что будет что-то опасное. — Не правда! — Правда! У тебя и сейчас глаза горят. И знаешь, что, — Киан побарабанил пальцами по панели. Потом сдался, усмехнувшись. — Не думаю, что Мингкван — тот самый. Слишком он ровный, чтобы ты в него влюбился. Киту захотелось остановить машину и выставить брата на улицу. — Нахуй пойди, а? — Я прав? — Нет, — Кит стиснул руль. — Не твое дело. — Я прав. И чем больше ты будешь так злобно на меня смотреть, тем правдивее будут мои слова. Машина взвизгнула, когда Кит с силой нажал на тормоз, замерла прямо посреди дороги. Их качнуло, прижало к сидениям, обожгло светом огней приближающегося города. Как в детстве, на аттракционе. Кит сделал глубокий вдох, постарался успокоиться. — Дальше я сам, — не помогло. — Катись нахуй. Он выскочил из машины, окунулся в ночь, как в школьный бассейн. Бодрящий и ледяной, когда тебя сталкивают туда старшеклассники. — Китти, — окликнул брат. — Свихнулся? Тут километров пятнадцать и ни одной попутки. Сядь обратно! Пустая дорога — последнее, что волновало Кита сейчас. Скулы свело от гнева, огонь внутри грел не хуже куртки от Columbia, которую Мингкван купил ему для прогулок по Люксембургу, и было еще какое-то чувство. Противное до тошноты, вязкое до головокружения. — Братишка, садись. Прости, я дурак… — Все нормально, уезжай, — получилось резче и истеричнее, чем хотелось. — Ты к утру только доберешься… — Хочу прогуляться. Меня укачивает. — С каких пор? Кит с трудом нацепил подобие улыбки. — Не помню. Залетел. Ты же меня знаешь, — он умоляюще посмотрел на Киана. — Все будет нормально. Если что — у меня есть телефон. Он больше не оглядывался. Прибавил ходу и припустил по обочине, ударяясь лицом о встречный ветер, заглушая неприятный разговор. Какое-то время машина ехала за ним по пятам, догоняя, чуть вырываясь вперед, снова отставая. Кит упорно считал шаги, вымерял расстояние между кустами, как будто подгонял данные эпикриза для истории болезни. Пять шагов. Десять до следующего. Третий куст выдран из земли, кровопотеря два литра. Посмертный эпикриз ординаторам заполнять запрещено. Раз, два, три, четыре... На второй сотне шагов Киан сдался, разогнался и скрылся в темноте, оставляя в одиночестве. Кит поежился. Глухо застонал, подавляя в себе желание сесть прямо на асфальт и сдаться. Он знал, что это только пьяная философия Киана, которая ничего не значит. Понимал, что тот не хотел задевать его, бить по больному. Брат всегда был простым, без лишних выкрутасов и тайных смыслов. Если просил, то искренне, если бесился — обязательно с кулаками. И все равно Кит вспылил. Он давно не выходил из себя, научился контролировать эмоции, обломавшись пару раз. На работе с кротким выражением выслушивал нравоучения и очевидные советы старых хирургов. Привык быть тенью Мингквана на общественных мероприятиях. Таскался за ним на банкеты, вежливо улыбался представительным дядькам с набитыми деньгами кошельками. Молча принимал комплименты. Кит понимал, что был никем. Вечный студент, который только и умеет, что правильно держать в руке скальпель да прикрывать побочное противовоспалительных омепразолом. Его парень однажды обещал стать кем-то важным, и Кит уступал ему, просто стоял рядом и помогал, как мог. Все было правильно. За последние годы они с Мингкваном стали хорошими друзьями, верными, искренними, понимающими. Они стали и чувственными любовниками, без вычурного постанывания и лишней похоти. Стали почти семьей. Если бы Кит все не испортил. С самого начала он знал, что не станет примерным. Предупреждал Мингквана, и тот понимал. Смотрел доверчиво, ловко сглаживал конфликты, никогда не ограничивал в общении. Дожидался допоздна, когда Кит задерживался на учебе, ластился и обнимал. Стоически слушал про платоническую влюбленность в руководителя научного кружка. Не кричал, но трахал со всем отчаянием, когда после глупой ссоры Кит почти ушел и неделю жил у педиковатого друга Парка. Мингкван никогда не обвинял, но и не допускал даже мысли, что его неугомонный парень может остепениться. Негнущимися пальцами Кит нащупал в кармане телефон, разблокировал. [Три непрочитанных сообщения] [Форт-->Кит: Когда мы увидимся?] [Форт-->Кит: Я соскучился] [Форт-->Кит: Приедешь?] Кит не собирался отвечать. Свободные отношения перестали казаться идеалом уже давно. Разрешение на измены и без того преследовало нелепой насмешкой. Кит мог спать с кем угодно и не хотел этого делать. Ему запрещено было спать с Фортом, и Кит самозабвенно раздвинул ноги. Попытка стать хорошим парнем, таким, какого заслуживал Мингкван, провалилась неожиданно и с грохотом. На потухшем экране телефона отражалось собственное растерянное лицо. Пальцы скользнули по стеклу, чтобы прекратить все прямо сейчас. А что написать? Кит остановился, поежился, когда ветер пробрался под майку. Заблокировал телефон и запихал в карман. Прошел еще несколько шагов и снова вытащил. Набрал знакомый номер. — Привет, — Форт ответил почти сразу. Нелепый как в старые добрые времена. А еще это значило, что Бим сейчас не с ним. — Я не приду, — ответил Кит вместо приветствия. — Дела? — Нет, я с Мингкваном у родителей. Это не звучало как точка в их отношениях. В трубке стало тихо. — Блять, — добавил Кит. — Будешь делать вид, что ничего не было? — раздраженно переспросил Форт. Что-то звякнуло. Пил он или готовил, Киту не стоило интересоваться. — Ай’Форт, перестань мне писать. — Приходи ко мне в субботу, — перебил Форт. — Я куплю вино. — Нет, — отрезал Кит и бросил трубку. Глупость и пошлость. Когда он слышал голос Форта не в разговоре, а вот так, по телефону, слишком легко было представить, что ничего не изменилось. Что они просто треплются о пустяках, договариваются прогулять пары и уехать за город на пару дней. И точка не ставилась. Не в силах больше сдерживать себя, Кит снова прижал телефон к уху. На этот раз гудки пришлось слушать дольше. Дорога тянулась вперед бесконечной лентой, украшенная фонарями, как игрушечная взлетная полоса, на которой Кит был единственным самолетом. Тупым и немного сломанным. — Ай’Китти? — раздался неожиданно хриплый голос Бима. — Ты на дежурстве что ли? — Привет, я… «Я хотел услышать твой голос.» «Я идиот.» «Я переспал с твоим парнем.» — …я застрял один на трассе, представляешь? — Машина заглохла? — забеспокоился Бим. — Нет, поругался с братом. И... Друг завозился на том конце провода. — Так, а что делать теперь? Сможешь отсосать дальнобойщику, чтобы подвез? — он заржал. — Или мне приехать? Я в больнице, но… Подожди, сейчас попробую отпроситься на пару часов. Правда меня убьют... — Не надо, — перебил Кит. — Я… «Я знаю, что поступаю как хуевый друг.» «Будь добр, вмажь мне со всей силы.» «Не подпускай меня к Форту.» — Я, кажется, вижу машину. Сейчас отсосу кому-нибудь, — отшутился он. — Спасибо за совет. Кит сбросил звонок. Бим оставался единственным хорошим другом с тех пор, как Фа переехал в Европу. Они заглушили недоразумения, забыли обиды. Общались как раньше. У Кита не было причин обижаться на Бима, как и не было права разрушать его жизнь. И все равно он это делал. Правда была в том, что секс с Фортом случился не потому что они напились и не потому что им хотелось трахаться. Форт так внимательно слушал его, нервно ерзал на диване рядом, ждал сигнала, не решаясь сделать первый шаг. Как будто они только что познакомились и им снова по девятнадцать. Очаровательная провокация заставила поверить, что последствий не будет. Знакомый мерседес развернулся и с довольным урчанием остановился рядом. Кит только устало выдохнул, когда опустилось стекло и показалось обеспокоенное лицо Мингквана. — Слава Богу, ты здесь, — кривая улыбка судорогой скользнула по губам парня. — Слава мне, что я шел вдоль дороги, а не продирался по полям, — огрызнулся Кит. — Хотя подожди, это ведь логично. Ему хотелось еще немного побыть одному и собраться с мыслями, но Мингкван уже распахнул пассажирскую дверь. Киту ничего не оставалось, кроме как согласиться, забраться на мягкое кожаное сидение и укутаться в теплый бежевый плед. Машина тронулась. Мингкван побарабанил пальцами по рулю, выражая свое недовольство. — Отчитывать собираешься? — угадал Кит. — Нет, — Мингкван покосился на него и неожиданно усмехнулся. — Я уже высказал все Пи’Киану. Кит не сдержал удивленный смешок. Совсем недавно Мингкван раскололся и рассказал, что во время первого визита сюда Киан зажал его в спальне и недвусмысленно показал висевший на поясе пистолет. Учил уму, обещал, что заступится за младшего брата как какой-нибудь Брюс Уиллис. Кит хохотал, как безумный, слушая эту историю, и думал, как хорошо, что с Кианом знакомился не Форт. Тот в конфликтных ситуациях не умел держать ни язык за зубами, ни руки в карманах. — У тебя что-то случилось? — пользуясь тем, что дорога пустая, Мингкван то и дело кидал обеспокоенные взгляды. Научился читать по лицу больше, чем было положено. Кит неопределенно повел плечами, сильнее кутаясь в уютный плед, впитавший в себя многое. Кажется, еще бабушка купила его на одной из рыночных распродаж. Он мог бы поклясться, что лет двадцать назад определенно его обоссал. Что было отвечать? Все хорошо, кроме того, что он не знает, что теперь делать? Кроме того, что его не допускают на серьезные операции? Кроме того, что ему хочется Форта? Снова. — Кроме того, что брат увез меня на «стрелку»? — ловко ушел от ответа Кит. — Хочешь сказать, что он вновь вне закона? — Мингкван приосанился, занимая еще более неестественное положение. В салоне, украшенном искусственной кожей и деревом, он смотрелся удивительно гармонично. Как манекен в дизайнерской рубашке на витрине роскошного магазина. Кит снова подумал, что он Мингквана не заслуживает. — Похоже на то. — Нам стоит рассказать Кхун’Лин? — Мингкван свел тонкие брови на переносице. — Нет, — тот помотал головой. — Разберемся с этим без мамы. Все будет в порядке, мы через это уже проходили. Из-за Киана у них всегда были проблемы. То он оказывался должен кому-то и маме начинали названивать его друзья, то он отмечал мальчишник так, что на следующее утро отец забирал его из соседнего города. Встревать в неприятности было их семейной чертой, но Кит по крайней мере старался не доставлять другим проблем своими действиями. Мингкван погладил руль, словно хвалил за верную службу, потом медленно положил руку на прикрытое пледом колено. Провел ласково, закопался длинными пальцами в неприглядно сбившийся ворс. — Я испугался за тебя, — пробормотал он. — Когда Пи’Киан вернулся один, я так сильно испугался. Кит кивнул, с трудом сглатывая возникший в горле комок. Киан ошибался. Мингкван столько сделал для Кита и его семьи за эти годы. Был рядом, поддерживал, помогал. Выслушивал истерики Кита, когда он сам не свой срывался по любому поводу перед выпуском. Кривился, но разрешал есть в постели, когда Кит сломал ногу. Никогда не отказывал его маме, гонялся на закупки в Бангкок, помогал перебирать витрины в магазине. Договорился со своими родителями и помог с ремонтом, когда они чуть не разорились в прошлом году. Кит чуть сдвинулся на сидении, позволяя руке свободно лечь на его колене. Киан ошибался, Мингкван идеально подходил Киту. Его любовь сохраняла тепло, его вера не давала им разбежаться. Его неутомимый оптимизм и эгоизм несли их вперед, не позволяя сомневаться и бояться трудностей. Его спокойствие останавливало любые заебы Кита. — Расскажи что-нибудь, — попросил Кит, когда в груди окончательно сдавило. Словно его придавило к сидению подушкой безопасности, вмазало со всей силы. — Что-нибудь хорошее. — Про что? — Что угодно. Мингкван дернул головой, губы растянулись в озорной улыбке. Рука снова пробежалась по пледу в безуспешной попытке смахнуть пыль. — Давай так, — начал он. — Про Англию или про футбол? — Про футбол, — не раздумывая выбрал Кит. — Окей. Это все равно одна и та же история, — согласился Мингкван с присущим ему самодовольством. — Ты ведь помнишь, что Англия считается родиной футбола? Если точнее, то все началось в Ливерпуле в середине восемнадцатого века. — В твоем городе? — вдохновился Кит. — Почему ты раньше не говорил? Мы могли бы ходить не только по музеям! — Мы были в музее The Beatles, — возразил Мингкван, но, наткнувшись на скептический взгляд, уступил. — Ладно, в следующий раз будет футбол. Так вот. В тот год выдалась очень мокрая осень. Дождь лил с неба не переставая, как если бы на небесах прорвало трубу, а божественный сантехник уволился, чтобы в тепле ждать выхода нового рассказа о Шерлоке Холмсе, — парень улыбался, когда рассказывал это, и голос у него становился выше. Они уже въезжали в город, и окружающие огни отправляли их будто бы на сцену небольшого театра. — Вода заливала все. Узкие улицы, первые этажи домов, во славу Наполеона разъедала фундамент Колонны Веллингтона. Прадед сэра Джорджа младшего тогда работал в доме члена парламента. — Твоего дворецкого? — переспросил Кит. — Ага, того самого, которого ты принял за призрака, — обрадовался Мингкван. Кит только отмахнулся. Его поездка в Ливерпуль оказалась настоящей катастрофой, и ему до сих пор было стыдно за самое позорное разбивание яйца за приличным столом. С другой стороны, то, что Кит перепутал портрет в доме Мингквана с местным дворецким, повелся на пару шуток и почти неделю шарахался от сэра Джорджа какого-то, когда тот услужливо приносил ему чай, было меньшим из зол. Кит же вырос на историях про призраков. Вероятность того, что в загородном доме семьи Дечапанья действительно окажется злой дух, отказывающийся понимать, что кто-то не любит чай, оставалась высока. — И что произошло дальше? — поторопил Кит, заинтригованно ерзая на сидении. — Из-за дождя крысы заполонили город. Жирные, круглые как шары, они повылезали из подвалов, пробрались в город и не давали покоя никому. Люди боялись эпидемии, травили их, бились, как могли, но ничего не помогало. Как-то раз парламент собрал всех на центральной площади, чтобы успокоить народ, но ничего не выходило. Бунт готов был начаться в любой момент. Тогда родственник сэра Джорджа младшего вышел вперед прямо наперерез пробегающей по краю сцены крысе… — Мингкван плавно въехал на парковку у дома, набрал воздуха в грудь, задерживая интригу. Кит подался навстречу, заслушавшись, почти перевалился на водительское сидение, а парень продолжил. — Он пнул ее. Жирную, толстую. Пнул, и она пролетела через всю толпу, вылетая через окно прямо в лужу. «Вот так мы и победим», — сказал сэр Джордж старший. И они победили крыс. А потом, когда крыс не осталось, пришлось заменить их на мяч, и появился футбол. Мингкван победно заглушил машину, повернулся в пол-оборота. Щеки чуть подергивались от сдерживаемой улыбки, губы собрались в тонкую полоску, а руки так и остались висеть в воздухе после оживленной жестикуляции. Весь его вид умолял о похвале. — Ты мне напиздел, — подвел итог Кит с напускной обидой. — Не-а, — Мингкван уверенно вскинул подбородок. — Наверняка окажется, что ты все это только что придумал. И футбол придумали где-нибудь в Лондоне, а никаких крыс в Ливерпуле отродясь не было. — Крысы были, — заявил тот и невинно хлопнул глазами. С таким лицом ему больше подошло бы петь в церковном хоре, чем работать в офисе. — И Джордж старший был. Кит не верил ему ни секунды. Можно было просто посмеяться и выбросить историю из головы, но поймать Мингквана на горячем и вынудить извиняться ночью, в постели, стало делом принципа. — Я должен погуглить, — предупредил Кит, пытаясь вытащить телефон. Руки запутались в пледе, а Мингкван нагнулся к нему, потянул к себе за полы. Завязалась борьба, в ходе которой оказались исцелованы пара щек, лоб, укушено одно ухо. Кит извернулся, перелез через коробку передач, пробрался парню под рубашку, пробегая пальцами по тощим бокам и наслаждаясь звонким задыхающимся смехом. Телефон выскользнул из складок пледа и сполз куда-то между ними. — Пощади! — вскрикнул Мингкван, беспомощно ерзая на сидении. Кит уселся сверху, не давая пошевелиться и щекоча со всей нежностью и восторгом. — Стой, стой, Кит! — Трепло! — ржал Кит, наслаждаясь его беспомощностью. Тощие бедра больно били по заднице, когда Мингкван пытался вырваться, но сила оставалась на его стороне. — Фантазёр! Думаешь, самый умный, да? — Прости, прости. Я думал, тебе скучно. Хотел развесе… Черт! Три новых поцелуя. Два так, дурацкие, неуклюжие. Один — настоящий, глубокий и сладкий, потому что кто-то снова наелся абрикосового мороженого. Мингкван перестал хихикать, потянулся за губами, прижал к себе крепко, и все остальное отступило. Неприветливый взрослый мир беспомощно бился о стекла машины, не в силах их потревожить, а Кит целовался, водил руками по такому тонкому, такому сильному телу, утыкался в волосы, терся носом о щеку. Чувствовал, как счастье буквально льется из Мингквана, заполняя все вокруг, и хватал его в пальцы, заглатывал вместе с дыханием. — Стой, — пробормотал Мингкван, отрывая рот с громким звуком. Просунул руку между ног. — Стой, у меня что-то вибрирует. — В жопе? — хихикнул Кит. — Под членом, — не смутился Мингкван. Приподнялся, нащупал что-то и победно вытащил наружу телефон Кита. — Твой. И тут Пи’Форт пишет. Кит замер, боясь пошевелиться. Ступни свело мигом, как если бы на них вылили по ведру ледяной воды. — Что пишет? — на выдохе спросил он, борясь с желанием отобрать смартфон. Мингкван недоуменно нахмурился. — Зовет в гости. Извиняется. Не знаю, смотри сам. Парень равнодушно дернул плечами, вложил телефон в ладонь Кита. — Да он… — Кит замялся, так и не глядя в экран. — Звал нас к себе. — Пойдем, — легко согласился Мингкван и потянулся за новым поцелуем. Кит ответил. Старательно обсосал язык, подставил шею и снова потянулся к губам. Потом понял, что лижет Мингквана совершенно однотипными движениями, как будто не целует, а пережевывает. Отстранился. — Если ты против, то можем остаться дома, — попытался он оправдаться. Телефон жег ладонь. — Почему я должен быть против? — Мингкван чуть приподнял брови. Не язвил. Правда не понимал. — Вы старые знакомые. Почти друзья. — Почти, — механически повторил Кит. Мингкван опустил голову: разглядывал принт на майке или просто думал о своем, и только потом посмотрел в ответ. Открыто и бесстрашно. — Ты думаешь, мне с Пи’Фортом будет неловко? Обещаю тебя не ревновать, — он обнял Кита за шею, притянул ближе, согревая губы своим дыханием. — Вы снова будете обсуждать футбол, я буду тупить, поддакивать и держать тебя за руку. Хорошо? Кит чувствовал, как пылает лицо. И грудь. И все тело словно бы загорелось от ненависти к себе, вспыхнувшей с новой силой. Они не обсуждали Форта, ни когда тот стал ходить на одни с Китом тренировки, ни когда Бим позвал их на прошлый день рождения. Может, Мингкван почувствовал, как это имя буквально летало в воздухе последнее время, билось в голове навязчивым молоточком. Тук-тук, кто там? Давно забытый бывший снова засунул в Кита свой член. Кит открыл рот, чтобы все рассказать. Подался вперед, словил еще один поцелуй, отстранился. Замер растерянно и все-таки собрался. — Я… — Я знаю, — прошептал Мингкван. — Я знаю, и я тебя люблю. Слова застряли глубоко в горле, впиваясь колючками, как если бы Кит проглотил металлическую наживку. Что знал Мингкван? Все, что угодно, кроме правды. Кроме того, что Форт снова начал сниться Киту. Кроме того, что от одних воспоминаний бросало в жар. Кроме того, что прошлой ночью Кит едва не простонал имя Форта в постели со своим парнем. Кроме того, что это было стыдно и унизительно. — Спасибо, — пробормотал Кит, расстегивая молнию на мягких светлых брюках Мингквана. В итоге они окончательно опоздали на ужин. Часы показывали начало двенадцатого, когда, безуспешно поправляя измятую одежду, они поднялись на крыльцо. Свет в доме все еще горел. — Прикроешь меня, если начнут отчитывать? — шептал Кит, стягивая кроссовок. — Может они спят? — так же тихо спросил Мингкван. Кит, который слишком хорошо знал свою семью, лишь помотал головой и на цыпочках пробрался к двери в гостинную. Старые петли скрипнули, послышался стук каблуков, и мама набросилась на него с объятиями. — Наконец вы вернулись, — пара поцелуев в щеку, шлейф дорогих духов. — Минг, дорогой, прости моих непутевых детей, что доставляют тебе проблемы. Она подхватила Мингквана под руку и повела к столу. До этого момента тихая комната тут же ожила. — Нормально доехали? — мама уже несла с кухни блюдо с едой. — Сегодня на ужин мясо по-бургундски, как ты любишь, Минг. Так о чем я? Последнее время на дорогах опасно, сплошь столкновения с дикими животными. Апиват, расскажи детям, как недавно тебе под колеса бросилась белка. Кит закатил глаза, столкнувшись взглядом с отцом. — Лучше бы ты приготовила эту белку, чем говядину, ма, — перебил брат. — Когда ты запомнишь, что никто в этом доме не любит говядину? Мама поджала губы, но тут же улыбнулась, раскладывая мясо по тарелкам. — После того, как ты запомнишь, что никому в этом доме не интересно твое мнение. — Белка подождет, — примирительно развел руками отец. — Кит хотел рассказать что-то про работу. Кит покосился на маму, но она не отреагировала, Мингкван же ободряюще похлопал по бедру. Тема была специфическая, так что следовало сначала уточнить. — Это не совсем работа, пап. Я все еще буду сдавать экзамены и иногда ходить на лекции. — Теперь ты допущен в операционную, — поддержал Мингкван. Кит против воли улыбнулся. Начало ординатуры казалось сложным, но работа руками неизменно приносила удовлетворение и странный покой. Он чувствовал себя на верном месте. — Я просто держу зеркала, — скромно пояснил Кит. — А опытные хирурги закидывают меня каверзными вопросами и смеются. Правда, на следующей неделе меня обещали взять на плановую аневризму. — Аневризму? — переспросил отец. — Стенка артерии выпячивается и может разорваться в любой момент. Так что надо ставить протез. — Киборгов создаете? Шланг вы в него что ли засунете? — рассмеялся брат, с отвращением размазывая говядину по тарелке. — Давайте не будем обсуждать сантехнику и болезни за столом, — мама тряхнула головой, шарики на ее тяжелых сережках категорично стукнули. — Минг, я думаю, тебе не слишком интересно, не так ли? — Я вообще боюсь крови, — Мингкван простодушно развел руками, — но Киту нравится, так что я почти привык к таким разговорам. — Не мешай ей подлизываться, — вмешался Киан. — Мы же образцовая семья. Не видишь? — Киан! — Ну-ну, сегодня мы все перенервничали, — отец разлил вино по бокалам. — Давайте не будем ругаться по пустякам. Дорогая, не дави на детей. — Эти дети сведут меня в могилу. — Скорее ты нас, — не смолчал брат. — Уймись уже, — прошипел Кит. — Не наливай Киту, он и так загруженный, — мама перехватила бокал. — Мам, я просто устал. — Минг, вот скажи мне, чего ему не хватает? — мелкими глотками она допила вино. — Мы же стараемся, делаем все для него. Кит, что с твоим лицом? Я что-то не так сказала? Мама была на взводе, и Кит понимал, что они сами ее спровоцировали. Нужно было максимально сгладить ситуацию, перевести тему разговора в более мирное русло. — Все хорошо, мам, — Кит потер лицо ладонью. — Я просто много работаю. В конце осени Мингкван едет в Европу. Он мог бы привезти тебе французские духи, если хочешь. Что тебе нравится? — Ей нравится травить нас говядиной, чтобы выглядеть хорошей хозяйкой перед твоим хахалем, — демонстративно отодвинул от себя тарелку Киан. Кит не выдержал. — Хочешь выйти и поговорить? — звон, с которым Кит ударил по столу, оглушал. Мингкван перехватил сорвавшуюся с края стола вилку. Вежливо улыбнулся. — Кит, сядь, пожалуйста, — мягко сказал он. Вежливая просьба, совсем не приказ, но, если Кит не подчинится, придется выслушивать нотации не только от мамы, но и от Мингквана. Киан смотрел на него с кривой усмешкой, в которой читался явный вызов. Стиснув зубы, Кит сел. — Тряпка и мамкин сын, — презрительно подытожил брат и вышел прочь из дома. Хлопнула дверь, и снова повисла тишина. Лишь отец, привыкший к семейным ссорам, продолжил стучать столовыми приборами. — Очень вкусно получилось, дорогая, — между делом заметил он. — Только специй не хватает. — А мне в самый раз, — хихикнул Мингкван. — Благодарю, Кхун’Лин, за Ваши старания. Остаток ужина прошел мирно. Все присутствующие привычно делали вид, что Киана никогда не было за этим столом: Мингкван с мамой говорили про экономику, отец тихо подпевал радио, Кит усердно старался разжевать резиновую говядину. Ничего сверхъестественного. Обычный семейный ужин. Когда тарелки опустели, мама попросила Кита помочь убрать со стола. Напряжение отпустило, приглушенный свет на кухне обманчиво расслаблял, и вопрос застал врасплох. — Я не понимаю, что с тобой не так? — мама аккуратно складывала тарелки в посудомоечную машину. — Я надеюсь, у тебя никого нет. — В смысле? — не въехал Кит. — Ты сбегаешь из дома, заставляешь Минга волноваться, — перечисляла мама, — ведешь себя отстраненно. Тебе сложно поддержать беседу? Сколько раз я тебе говорила не обсуждать твою хирургию за столом? — Я провожу на работе полдня, — опешил Кит. — О чем мне еще говорить? О новых веяниях в массовой культуре? — Тебе было бы лучше в терапии, — вздохнула мама. — Я же вижу, что с тобой что-то не так. Ты устаешь, стал нервным. Она закусила губы, отвела взгляд, поправила воротничок блузки. Кит с сожалением заметил, что кожа на руках у нее сухая, уже в морщинах. Мама не молодела. Сейчас, в деловом костюме, на каблуках, с прической и макияжем по-поводу их приезда, она выглядела обманчиво хорошо, но прикрытая платком шея и сдержанная после инъекций ботокса улыбка выдавали, насколько тяжело ей это дается. Кит виновато уставился в пол. Все, чем он занимался последний год — разочаровывал ее и закатывал скандалы. — Мам, — промямлил он. — Ну извини. У нас все нормально. Я распсиховался из-за экзаменов, теперь все будет хорошо. Я не буду сильно нагружать себя на работе. Я провожу с Мингкваном достаточно времени. Мы же недавно вернулись из Англии. — Минг переживает, что ты отказываешься ходить с ним на деловые ужины. — Я хожу, ма. — А последний? — она скрестила руки и строго посмотрела сверху вниз. — Ты поставил его в неудобное положение. Ты знаешь, сколько женщин смотрят на него и мечтают затащить его под венец? — Мингкван не уйдет, — попытался объяснить Кит. — Я его знаю. — Ты не знаешь, на что способны женщины, Кит. Я прошу тебя быть серьезнее и перестать витать в облаках. Включай свою голову, я не смогу всю жизнь помогать тебе. Глаза за накрашенными ресницами заблестели, губы задрожали, а у Кита внутри все сжалось. Он найдет способ все исправить.