Cagan sketching story

      — Отец знает, где ты проводишь время? — хрипловатый голос раздался прямо над ухом, оторвав от чтения очередного комикса, найденного с отцом на вылазке.       — Конечно, — улыбаясь, Карл обернулся на Нигана, — Поэтому он и ходит везде за мной, прожигая своим взглядом, — добавил Карл, вспоминая слова мужчины, сказанные как-то ему на подобный вопрос об отце.       — Ты забыл сказать «тупым» и «раздражающим взглядом»... — восстанавливая целостность своей фразы, начал было Ниган, но тут же удостоился не сильного толчка локтём, — Полегче, пацан, ты сам начал.       — Думаю, он даже не догадывается, — снова облокотившись о мужчину и уткнувшись в комиксы, но только уже не видя перед собой ни текста, ни картинок, серьёзно произнёс Карл после недолгого молчания, — Если б он знал... если б знал хоть что-то — он бы убил тебя.       — Слабое утешение.       Карл невесело улыбнулся, в очередной раз невольно задумываясь над тем, как сильно он рискует всем, встречаясь тайком с Ниганом, занимаясь с этим человеком такими вещами, одна мысль о возможности которых свела бы отца с ума и толкнула бы на убийство Нигана — человека, который для парня был всем.       Но Карл не мог не идти на этот риск.       Парень часто задумывался, что насчёт этого всего думает сам мужчина, но спросить никогда не решался. Как и о том, почему Ниган так же идёт на риск ради тайных встреч с каким-то подростком, почему никогда не говорит о своих чувствах, словно их нет, но почему при этом целует так, словно…       — Скажи... А ты сам... ты и правда убил бы меня тогда?.. Если б Шива не помешала? — не в силах больше думать о вопросах, которые никогда не сможет озвучить вслух, Карл задал тот самый, что, как ему казалось, не представлял «угрозы».       — Шива? — недоуменно спросил Ниган, по всей видимости, тоже ведя размышления до этого.       — Тигрица Иезакииля.       — О чём я и говорю: у каждого правителя есть своя строптивая киска. Даже у твоего папаши! И что в нём только нашла эта самурайка!       Казалось, Ниган не собирается отвечать на вопрос. А Карл уже и не знал, хочет ли он ответ на этот вопрос услышать, мимолётно думая, кого под своей «строптивой киской» Ниган имел в виду: Люсиль... или его, Карла? Но и на этот глупый вопрос ответ знать не очень-то и хотелось.       — Убил бы, — внезапно прозвучало над ухом, — Ни секунды в этом не сомневайся.       Но, прежде чем Карл успел было погрузиться не в самые приятные мысли из-за этого признания, Ниган, словно нехотя, добавил:       — Но, чтоб ты знал... Потом я бы чертовски жалел об этом, — произнёс он без тени привычной иронии или сарказма.       — Слабое утешение, — делано недовольно пробурчал Карл, ощущая, что лучшего утешения и быть не могло. Ведь оно тут же принесло следом за собой приятную теплоту в сердце. Потому что эти слова значили больше, чем то, на что Карл мог даже надеяться.       Больше, чем того хотелось бы и самому Нигану.