***
В числе прочих выживших из объединившихся общин Карл стоял и слушал, как Мэгги, Иезекииль и отец говорят слова напутствия, призванные вдохновить людей на войну со «Спасителями». Слова, смысл и важность которых постепенно теряются, перемешиваются с мыслями Карла. Мыслями о своей недавней обиде и её последствиях. В тот момент Карл ещё этого не понимал, но именно она вытеснила все прочие чувства и дала повод зародиться чувствам другим. Сперва это была злость: за то, что позволил себе привязаться к самому неподходящему для этого человеку. Но на пороге смерти задумываться о правильности своей привязанности и на попытки её отрицания и уничтожения времени не было. Поэтому Карл, стоя на коленях, чувствуя, как Ниган снимает его шляпу и заносит «люсиль»; ощущая лишь обиду и желание, чтобы слёзы, вызванные ею, не покатились по щекам, просто принял это чувство. А теперь, принимая последствия этого решения, был готов идти по новому пути — пути мира и чего-то большего; как готов был показать этот путь и отцу. Ведь если Карл смог принять Нигана, смог захотеть дать этому человеку шанс измениться, то и отец сможет изменить своё отношение жизни. В которой, помимо выживания и вражды с другими общинами, может быть что-то ещё. Должно быть что-то ещё.Взгляни и прими
7 ноября 2019 г. в 04:19
Карл даже не успел понять, как это произошло. Вот он удачно отстреливается от «Спасителей» и «Мусорщиков», а уже в какой-то момент оказывается обезоруженным и стоит на коленях, ощущая неприятное чувство дежавю.
Это означает, что Ниган где-то рядом, это означает, что грядёт наказание.
Вот только Карлу почему-то совсем не страшно.
И Карл не знал, была ли причиной этого бесстрашия его изначальная готовность умереть, наполнившая сердце, как только весь их план полетел к чертям? Или же виной отсутствию страха стал возглас одного из нападавших? Возглас, который ещё несколько минут назад уберёг Карла от смерти:
«Не смей стрелять в мальчишку, он нужен Нигану!»
Хоть Карл и ругал себя за то, что придаёт слишком много значения услышанному, но эти слова до сих пор звучали в сознании и по какой-то причине вселяли неясную надежду на мирное разрешение сложившейся ситуации.
Ругал он себя и за другие глупые мысли: стреляя по врагам, Карл был уверен, что в этот раз будет способен нажать на курок, окажись Ниган в поле его зрения. Но почему-то именно из-за этой уверенности, каждый раз находя очередную мишень, Карл боялся увидеть именно этого человека; надеялся, что Ниган отсиживается где-то в безопасном месте; надеялся, что он смог спастись от напавшей на него Саши…
Эта мысль была настолько ужасна и настолько болезнена, что Карл опускает голову вниз. Прерывисто дыша, Карл ощущает себя так, словно судить и наказывать его сейчас будут именно за эти предательские мысли.
Поэтому отца, подошедшего под прицелом «мусорщицы», Карл замечает не сразу.
— Привет, ещё раз.
Как и не замечает появление Нигана, который в свою очередь словно нарочно не замечал сейчас его, Карла. Обращаясь то к отцу, то к «мусорщице», Ниган сейчас будто в упор не видел «парня, который его чертовски впечатлил».
Карл и сам не знал, по какой причине эти и другие подобные слова, сказанные Ниганом, засели в сознании, сделав это настолько сильно, что Карл невольно позволил появиться в своей душе опасному чувству — надежде. Карлу почему-то казалось, что именно благодаря ему [его связи с Ниганом, которую Карл прежде отрицал] сейчас всё закончится мирно, что компромисс будет найден для обеих враждующих сторон.
Но вот Карл снова пытается поймать взгляд Нигана — тщётно.
Теперь, когда эта связь так сильно нужна… Карл её уже не чувствует. Словно сам Ниган больше не позволяет этой связи существовать, не обращая на «мальчишку, который был ему нужен» внимания.
— Это тебя расстроит, Рик… Не вышло. Ты пожалеешь, что не умер. Я люблю повеселиться, правда. Но, может, ты думаешь, что парень, который так поступил с твоими друзьями — не я?..
За всеми этими хаотичными мыслями, Карл не совсем понимает смысла слов, как и того, к чему клонит Ниган. А, может, и не хочет понимать, потому что интуитивно знает [чувствует] всё уже и сам.
— Что это некая маска? Что я — не парень с битой, а парень, который готовит твоему сыну спатегги?
Карл снова опускает голову. Слова попадают в цель, давая ответы абсолютно на все вопросы. Особенно на те, которыми Карл так часто и в тайне задавался с тех пор, как провёл с Ниганом столько времени после попытки убить его.
И память об этих вопросах и размышлениях теперь могла бы заставить покраснеть: настолько Карлу было стыдно за собственную наивность. За наивность тех мыслей, которые Ниган только что словно прочитал и озвучил перед всеми, тем самым преподав жёсткий урок.
Возможно, сам того не подозревая, но на место Ниган сейчас поставил не Рика, а именно Карла.
— Ох, чёрт… Но, может, это я виноват? Может, это я во всём виноват? Я всё исправлю. Наверное, придётся начать с начала. Должен сказать, Рик, будь у меня сын…
Борясь с сильной дрожью из-за начавших рушиться надежд и нелепых ожиданий, Карл вскидывает голову и смотрит на Нигана, будто давая то ли себе, то ли ему последний шанс «всё исправить» [вернуть связь].
— ...я бы хотел, чтобы он был, как твой. И от этого только сложнее.
Но Ниган по-прежнему смотрит лишь на отца, и Карл понимает, что больше не в силах молчать:
— Тебе не победить.
Злость, страх и какое-то ещё чувство, пока не имеющее названия, переполняют сердце от того факта, что Ниган его игнорирует.
— Карл… — впервые взгляды встречаются, и Ниган, облизывая губы, делает паузу, из-за которой Карл чувствует, как его сердце пропускает удар, — всё кончено.
Карл переводит взгляд в сторону, боясь, что Ниган увидит, как [и насколько иначе] были восприняты им эти слова: это «всё кончено» было словно одновременно и ответом, гласящим, что связи действительно больше нет — гласящим, что и надежды больше нет.
— Взгляни своим единственным глазом и просто прими это.
Женский крик и упавшее с вышки тело страшным образом отрезвляют и помогают Карлу вернуться в реальность: ту самую, где он ненавидит Нигана, из-за которого погибли его друзья, из-за которого сейчас, возможно, погибла Мишон. Казалось, от нелепых чувств по отношению к Нигану не осталось и следа.
— Это не предупреждение. Это наказание. Сейчас я убью Карла…
Но Карл и понятия не имел, насколько сильно он ошибался.
Произнесённые слова возвращают всё на круги своя, полностью игнорируя в сердце Карла ненависть и злость на Нигана.
Эти слова, пробравшись глубоко в душу, заставляют внутренне содрогнуться, и Карлу с трудом удаётся сдерживать рвущиеся наружу чувства: Ниган не получит его протестов, слёз или выражения дикого страха от неизбежности. К собственному удивлению, Карл понимает, что до последней секунды хочет остаться «парнем, который чертовски впечатлил» Нигана, «оторвой, который ничерта не боится».
Но, единственное, чего Карлу не получается скрыть — обида.
Карл даже не может понять откуда могло сейчас взяться это совершенно неуместное чувство. От которого, вопреки здравому смыслу, хотелось плакать. Плакать от чёртовой необъяснимой обиды, которую Карл не испытывал, казалось, уже целую вечность.
Карл не мог понять и объяснить себе причины, но ощущал себя по-детски уязвлённым… Словно он предполагал, что Ниган действительно относился к нему серьёзно, а вышло так, будто над Карлом подшутили.
— Нанесу один сильный удар. Попробую с одного, потому что он мне нравится. Просто прими это и перевари минутку.
Казалось, принять это должен сейчас и Карл. Но все его силы уходили на борьбу с принятием иным…
Помимо обиды, Карл внезапно осознал наличие чувства, о котором и подумать не мог, и с которым теперь пытался бороться — это оказалась внезапно обнаруженная привязанность к Нигану. И чем сильнее было осознание этого, тем сильнее становилась обида, затмевая собой даже страх смерти и безысходности. Делая это даже в момент, когда удар биты был уже, казалось, неотвратим...
Но тигрица, появившаяся будто из ниоткуда, как и все чувства по отношению к Нигану, изменила всё — дала шанс сделать это в будущем, которое теперь не только стало возможным, но и могло нести в себе нечто большее.