Cagan sketching story

      В комнате, куда привёл его Ниган, повсюду были полуобнажённые женщины, и Карл старательно избегал смотреть куда-либо ещё, кроме пола, стен или широкой спины своего врага, облачённой в кожаную куртку.       Ниган отошёл для разговора с одной из этих женщин, дав тем самым Карлу небольшую передышку и время подумать не только о совершенном поступке, но и о самом главном — о наказании, которое, несомненно, последует за этим поступком. Карла пугал тот факт, что Ниган не позволил своим людям убить его сразу: неизвестность теперь страшила больше, чем смерть.       — Зачем ты привёз его сюда? — раздался позади голос Дэрила.       Этот голос заставил Карла вздрогнуть, а сердце — бешено рвануться в груди. Но, обернувшись, Карл почувствовал, как искра надежды от появления этого человека тут же погасла: Дэрил был не в том положении, чтобы помочь ему. Более того, с появлением Дэрила стало ещё страшнее и безнадёжнее. Карлу не хотелось, чтобы Дэрил был сейчас здесь. Не хотел, чтобы у Нигана был способ давления на этого человека… На них обоих. Ведь, угрожая лишить Дэрила руки, Нигану уже удалось заставить Карла отбросить свою неприязнь вместе с принципами и принять его чёртову руку фальшивой помощи.       О том, что такой человек, как Ниган, может в принципе сломить волю любого человека, не прибегая даже к открытым угрозам, Карлу думать не хотелось.       — О-о-о, нет! — Наши разговоры в твоё отсутствие — не твоё собачье дело! — но широкая улыбка, с которой Ниган приблизился к Дэрилу, сменилась суровым выражением: — И не нужно так смотреть, не заставляй меня воткнуть зубочистку в его единственный глаз.       Но Дэрил, не шелохнувшись, продолжал сверлить Нигана вопросительным взглядом, в котором читался вызов. И Карл не знал: восхищаться ли ему такой выдержкой Дэрила или же проклинать его за провокацию. Но Ниган лишь облизал губы. Казалось, ему нравилась чужая непокорность, ведь её было интереснее ломать. И веселее.       — Хотя, знаете что, — широко улыбаясь, Ниган отступил назад, — пожалуй мы все-е-е начали не с той ноги! Пожалуй, нам всем надо расслабиться, снять напряжение! Можно тебя на минуту, дорогая жена…       Оказалось, Ниган и сам любит провоцировать.       Поцелуй был долгим, а в присутствии всех собравшихся, Карлу казалось, ещё и неприличным.       Но Карл не мог оторвать взгляд от этого действия. Словно это была какая-то смертельная игра, где проигравшим окажется тот, кто первый отведёт взгляд или поведётся на провокацию. Карл не знал всех подробностей, но успел понять, что по какой-то причине направлена она сейчас на человека с обожённым лицом, который привёл сюда Дэрила.       — И всё же, какое напряжение! — закончив, воскликнул Ниган, с наслаждением разглядывал присутствующих, — Кто-то ещё это почувствовал? Ну? Кто-нибудь?..       Карл и сам не знал почему, но ему показалось, что по какой-то причине это небольшое представление было неким наказанием для «обожённого человека». И думая об этом, Карл невольно вздрогнул, когда взгляд Нигана уже был обращён к нему самому, как и последующие слова:       — Парень, сюда, — «парень, живо» — добавлять уже не пришлось, потому что на это раз Карлу совершенно не хотелось изображать подобие непокорности: Карл уже успел уяснить, что смысла в этом нет.       Поэтому, подойдя к Нигану, Карл просто молча ждал продолжения этого представления, где, по задумке Нигана, теперь настал его черёд сыграть какую-то роль.       — Знаю, у вас женщины выглядят как бухгалтерши в автомастерской, тебе, должно быть, хочется взглянуть на их сиськи. Или, может, не только взглянуть, а? — слова, звучащие над ухом, постепенно заставляли Карла начать краснеть, — Наверное, тебе бы хотелось потрогать их, я прав?       — Что?.. — непонимающе пробормотал Карл, не желая смотреть на Нигана, чувствуя, как щёки покраснели ещё сильнее.       — Ну же: какую из них ты хочешь? Таню?.. Или, может, мою любимую Шерри? Хотя, возможно… Эмбер, на тебе слишком закрытое платье, парень не может определиться, оголи грудь!..       — Я не хочу никого из них! — разозлившись, Карл впервые поднял голову и посмотрел Нигану в глаза, надеясь, что его голос звучал более чем убедительно.       Хотя, несмотря на свою злость, Карл всё же к собственному неудовольствию ощущал страх. Но последовавшая реакция Нигана, казалось, не сулила наказание.       — Что, совсем ни одну? Серьёзно? — секунду Карл ощутил на себе оценивающий взгляд, а после увидел, как Ниган расплылся в широкой улыбке и, склонившись, заговорил тише.       Хотя в комнате, наполненной вязкой тишиной, всё равно было отчётливо слышно каждое слово:       — А, знаешь, что я думаю… — горячее дыхание обдало кожу и без того пылающих жаром щёк, но Карл не сдвинулся с места, хотя оказаться подальше отсюда было сейчас единственным его желанием — об этом ему буквально кричал его инстинкт самосохранения, — Есть у меня одна догадка…       При этих словах Карл почувствовал, как ладонь Нигана оказалась у него на груди и медленно начала скользить по тонкой ткани футболки вниз, заставив сердце начать бешено колотиться. А, когда пальцы достигли линии грубых джинсов и, поддев их, несильно рванули на себя, Карл не смог сдержать судорожный вздох, не смог сдержать желание упереться Нигану руками в грудь, в немом жесте прося остановиться.       Что Ниган, к удивлению, и сделал под собственные уже более громкие слова:       — Которую я уже собираюсь хорошенько проверить подальше от любопытных глаз!       — Не смей к нему прикасаться, ублюдок! — в голосе Дэрила так и сквозило отчаяние. Ведь, несмотря на весь свой характер и выдержку, наверное, и он понимал, что совершенно не способен что-либо сделать сейчас.       — Вау. Вы только посмотрите… — казалось, в голосе Нигана слышалось удовлетворение, — Идём, парень, продолжение следует, — Карл поймал на себе довольный взгляд и на едва слушающихся ногах двинулся к выходу, слыша, как Ниган отдаёт последние распоряжения: — Дуайти, малыш, возьми Дэрила, растопите ка печь: так же жарко, как горят щёки этого пацана.       Подталкиваемый сильной рукой, Карл шёл впереди, минуя наполненные поворотами коридоры. Сердце колотилось как бешеное, но всё же пропустило удар, когда пальцы Нигана в какой то момент оказались на шее и не сильно сжались на ней, приказывая остановиться у массивной деревянной двери. Карл даже не заметил как от этого прикосновения у него начали подрагивать губы.       — Ну же, Карл, — негромкий голос над ухом и звон ключей, вынимаемых из кожаной куртки заставили вздрогнуть, — ты же умный парень. Ты поехал меня убить, так?       Но вместо ответа Карл молча смотрел перед собой, словно желая заколдовать эту проклятую дверь, чтобы она никогда не открылась. Карл смотрел перед собой, не мигая, ведь сделай он это — и скопившиеся слёзы тут же обретут свободу. Которой ему самому не видать. Карл настолько сконцентрировался на том, чтобы не показывать, что от страха готов расплакаться...       — Отвечай, когда с тобой разговаривают!       …Что именно это и сделал, когда над ухом внезапно прозвучал громкий и наполненный злостью голос, а сам Карл оказался грубо прижат к двери.       — Т-т-так…       — Ты должен был понимать, что если у тебя не получится, то я не спущу этого на тормозах, так?.. — под громкий щелчок дверного замка пальцы Нигана в очередной раз сжимаются на шее, впечатывая Карла в дверь ещё сильнее, оставляя на этой двери следы от слёз.       — Так-так… я знал...       — Конечно, ты знал, — распахивая дверь, повторил Ниган голосом, внезапно изменившимся на более мягкий, — не знаю, почему теперь ты плачешь.       Но не успел Карл удивиться этой перемене, как сильная рука вдруг резко и грубо втолкнула его в тёмное помещение, у самого входа в котором располагалась огромная кровать.       Карл не был уверен в том, что знает определение слову «пошлость», но готов был поспорить, что именно ею и была переполнена атмосфера этой комнаты. Здесь почти всё говорило о том, что именно здесь происходит очень часто… И возникшие в памяти многочисленные женщины в откровенных нарядах не только подтверждали это, но могли бы сейчас вызвать неловкость от одного лишь нахождения в этом месте.       Но внутри у Карла неловкости как раз-таки и не было места: всё его существо с каждым проведенным тут мгновением наполняла безысходность и страх.       Если при при людях, при Дэриле… Карл ещё мог держать эмоции при себе, то, оказавшись здесь, слыша, как захлопнулась позади дверь, а на плечо легла тяжёлая мужская рука... от отчаяния и страха у Карла тут же вырвалось такое долго сдерживаемое и наполненное мольбой:       — Не надо, не надо…       И лишь «вырвавшись», спешно отойдя на несколько шагов и посмотрев на Нигана, Карл действительно почувствовал неловкость. Только уже от своих слов. Потому что лицо Нигана выражало полное недоумение.       — Не надо — что?.. — Ниган так и стоял на месте. Глядя вопросительно, он размотал красный шарф и, бросив его на постель, начал расстёгивать куртку. От этих действий Карл невольно сделал ещё один шаг назад. Тот самый шаг, который, похоже, и стал ответом на вопрос Нигана, — Парень, я что, похож на грёбаного извращенца?       Карл молчал.       — Ладно, твоя взяла, похож. Но трахать тебя в таком виде? На своей шикарной постели? За кого ты меня принимаешь? Ты себя в зеркало видел? Да тебя сперва надо отмыть!       Губы Карла снова задрожали и, закусив их, он опустил голову, ненавидя себя за проявление этих эмоций, которые не могла спрятать даже отросшая чёлка и закрывающая половину лица повязка.       Карл и не заметил, как Ниган оказался рядом.       — Чёрт… Я… Легко забыть, что ты просто ребёнок, — словно только сейчас, кажется, действительно поняв свою ошибку, Ниган усадил Карла на постель, напрочь проигнорировав свои недавние слова про «отмыть».       — Я просто прикалывался над Дэрилом, уж не знаю, чего он так занервничал… — успокаивающе начал снова Ниган, но, похоже, мысленно вернувшись в недавние события, весело воскликнул: — Нет, ну ты видел его лицо??       Но Карл снова молчал, прекрасно зная, почему Дэрил «так занервничал». Карл не любил вспоминать ту страшную ночь с напавшими на них мародёрами и говорить о ней, но отчего-то сейчас с трудом подавил дикое желание рассказать обо всём Нигану.       Уже позже Карл будет не раз возвращаться к этому странному желанию, которое возникло, потому что Карлу показалось, что именно с Ниганом он может поговорить о случившемся, и именно Ниган сможет сказать самые нужные слова, которые навсегда прогонят кошмары, всё ещё иногда преследующие по ночам. Карл знал, что подобные разговоры он должен вести с отцом. Но именно о случившемся тогда на дороге Карлу хотелось говорить не с отцом, а в его отсутствие.       — Ты действительно не хотел ни одну из них? Потому что, уж прости, пацан, но это действительно охренеть как странно!       Карл лишь шмыгнул носом и пожал плечами, невольно вспоминая всех тех девушек, и отмечая, что они правда очень красивые. Отмечая, что даже будь всё иначе, никаких чувств, кроме поверхностной симпатии, они в его сердце не вызывают...       … Не желая отмечать того факта, что теперь, успокоившись, он понял, что в нём определённо что-то вызвали прикосновения Нигана,       — Я не хотел задеть твои чувства или типа того, — словно подводя итог всему этому недопониманию, произнёс Ниган, — я просто дурака валял.       Разговоры по душам с этим человеком — их возможность — была, казалось, если не невозможной, но пока точно нереальной, но, словно невольно задавая начало всему этому, Карл произнёс такое короткое, но совершенно искреннее:       — Забудь.