Cagan sketching story

      Не получается.       С самого утра совершенно не выходит ни на чём сосредоточиться. И так уже на протяжении нескольких дней. С того самого момента, когда в новостной ленте мелькнул пост мальчишки.       Обычно, глядя на его прочие посты, Джеффри ничего особо не ощущал. Ничего, кроме, наверное, облегчения? Джеффри хотелось думать, что мальчишка просто продолжает жить дальше, оставив проект позади, оставив позади абсолютно всё. Да, по какой-то причине было намного проще думать, что Риггс живёт дальше. Возможно, потому, что, зная это, дальше мог жить и сам Джеффри.       Не получается.       Отодвинув в сторону сценарий, мужчина достаёт телефон и в очередной раз читает уже заученный наизусть пост; смотрит на фото, на котором вымученная улыбка Чендлера ранит и трогает душу сильнее, даже нежели это делают его слова.       — Да, я тоже скучаю… — негромко произносит Джеффри и откладывает телефон в сторону, в очередной раз думая, почему же он никак не может заставить себя это написать.       Не получается.       Джеффри и сам не знал, в какой именно момент любой его знак внимания в сторону этого мальчишки превратился в нечто запретное, в нечто неприличное, в нечто такое, что заставило однажды одного из пиар-менеджеров провести с ним не самую приятную беседу.       Никаких постов, никаких упоминаний, никакого общения на публике или высказываний любых личных переживаний относительно мальчишки: не от себя лично, не от лица Нигана.       Только вот весь фокус был в том, что лишь оказавшись под запретом, общение с Риггсом стало тем, чего Джеффри действительно начал желать. Нелепый запрет, будто прожектор, осветил этого не самого общительного и прежде заметного мальчишку, а теперь ещё и такого во всех смыслах далёкого.       Не получается.       Джеффри понятия не имел, чего он ждёт. Но это именно оно и было — ожидание. Да, когда перестать думать о мальчишке уже не получалось, наступало время ожидания.       Вот только чего? Какого-то знака свыше? Первых «шагов» Риггса, которые дали бы полное право Джеффри продолжить контакт? Или это было ожидание собственного внутреннего разрешения? Ожидание смелости послать к чертям все запреты и делать то, чего ему на самом деле хотелось?       Джеффри не знал чего именно он ждёт: от себя, от мальчишки, от общественности, но пока он только и мог снова и снова смотреть на мелькающие в ленте посты, некоторые из которых рвали душу на части, и откладывая телефон от себя подальше, пытаться заниматься своими делами.       Пусть это было и сложно.       Пусть это не получается.       Равно, как и думать об этом мальчишке —       не получается.