***
Почему никто не любит утро? Всем нужно вырваться из офигенных снов и топать на работу и на учебу. Все такие сонные ползут по метро, да и на улице никто особо не летит. Никто не любит утро. Антон тоже. Но у него иная причина. Утро возвращает его в жестокую реальность. Ночью то у него всё замечательно. Ему снится Арсений, который не бьёт, а любит. Он шутит, смеется, болтает с Антоном, потом начинает… Так. Нужно собираться. Антон с дурацкой улыбкой на лице сонно трет глаза, в надежде на быстрое пробуждение. Но это мало помогает, если честно. Он резко вскакивает с кровати и идет в ванную комнату. Парень включает прохладную воду, сразу зачерпывая её ладошками и умывая лицо. Проделав так пару раз и выключив воду, Антон поднимает взгляд на своё отражение в зеркале. Не лучший вид: растрепанные волосы, круги под глазами, припухшая губа, синяк на шее… Стоп! Что?! Его же вчера не было! Не помню, чтоб я ударялся этим местом. Антон касается мокрыми пальцами фиолетового пятна и тут же шипит от неприятной боли. Он обещает себе разобраться с этим потом, а пока возвращается в комнату. Он хватает телефон со стола и вздыхает, когда видит время. 6:30 — И чего опять в такую рань? — бормочет парень себе под нос. — Нельзя было, блин, досмотреть сон до конца? Как бы он хотел увидеть продолжение этого прекрасного сновидения. Только во снах Антон может спокойно болтать с Арсением, гулять с ним, только во снах он может его касаться. А прикосновения — это всё для Шастуна. Одевшись и собрав сумку, Антон уходит из дома. Куда? Да кто его знает. В школу ещё рано, да и что там делать? Дома сидеть тоже не хочет, поэтому, быстро слетев по лестнице, Шастун выбегает на свежий воздух, который оказывается, намного холоднее, чем ожидал юноша. Парень, поёжившись, сворачивает в сторону соседнего двора, и быстрыми шагами пересекает детскую площадку, скрываясь за дверью подъезда. Он стоит на крыше девятиэтажки, широко раскинув руки, предоставив восходящему солнцу своё юношеское личико. Не бойтесь, достаточно далеко от края. Он не дурак, чтоб вот так окончить свою жизнь. Пусть даже из-за Арсения Попова. Хотя если признаться честно, то Антона посещали мысли о самоубийстве. Но это самоубийство не ради смерти и избавления от мук, а самоубийство ради интереса. Антону было интересно, что на это скажет Арсений, как он себя поведёт. Будет ли он хоть немного жалеть о своём поведении? Кто его знает. Если бы Шастун знал, что будет, то наверно серьёзно задумался о смерти. Но Антон — не дурак. Парень просто наслаждается видом, внимая каждый звук утреннего Питера. Здесь так красиво, что Антон почти перестаёт дышать. Он прячет озябшие руки в карманы куртки и медленно, но громко выдыхает, выпуская углекислый газ наружу. Из-за разности температур газ представляется паром, который мгновенно растворяется в холодном воздухе. Красиво. — Ну и почему так печально? — раздаётся голос позади, и Антон оборачивается, улыбаясь. Дима Позов — друг. Дима — человек, который всегда на стороне Шаста. Он всегда заступается за друга, за что нередко получает от обидчиков Антона. — Да как-то что-то, — мямлит Шастун в то время, когда пришедший парень подходит ближе. Он достаёт из рюкзака средних размеров коробочку, перетянутую лентой, и протягивает её Антону. — С днем рождения, Антош. Антон перенимает коробочку и отвечает на объятья. — Спасибо, Дим, — говорит именинник, улыбаясь. — Давай. Открой его, — Дима кивает на подарок, широко улыбаясь. Ухмыльнувшись, Антон всё же открывает коробку и находит в ней что-то тёмное. Ткань какая-то. Он достаёт содержимое и разворачивает. В руках парня красуется черная футболка с белой полосой и надписью «#япересталвысыпаться». Антон читает текст и тут же начинает смеяться, Дима подхватывает смех друга, отвечая улыбкой. — Как в тему, Дим. Прям в точку. Я перестал высыпаться, и всё из-за одного придурка, — слова сходят на нет, и Антон теряет улыбку. — Что, опять? Антон коротко кивает, снова выпуская теплый воздух из лёгких. Они стоят так еще какое-то время, наблюдая за городом. — Круто здесь, — произносит Дима, — всегда нравилось это место. Словно мы над всем миром возвышаемся, — он разводит руки в стороны и прикрывает глаза. — Можно даже полететь… — Ты чё дурак? — Да я ж не в прямом смысле. Я имею в виду, что мы вот скоро полетим во взрослую жизнь, ну когда школу закончим. — Хм, — Антон задумывается и спустя пару секунд выдаёт тихое: «Нас бьют, мы летаем». В голове невольно всплывают кадры недавних побоев, и парень морщится. — От боли всё выше… — уже громче произносит Шаст, от чего его друг вздрагивает. — Чего? — Дима открывает глаза и бросает взгляд на друга, который так погружен в себя. — Да ничего, — Антон ёжится от холода, и толстовка под курткой неприятно трётся о шею. — Дим, тут такое дело. Парень поворачивает к Антону, ожидая продолжения. — В общем, вот, — Шастун показывает синяк и пытается скрыть стеснение. — Нифига, — парень тянется к шее Антона, но тот не даёт прикоснуться, — это кто тебе поставил этот засос? — Засос? — глаза обладателя синяка округляются, и на его лице читает полное непонимание. — Ну, а что это? — Не знаю, вчера не было, а утром появилось. Дима задумался и кроме как «странное дело» ничего выдать не смог. Антон, хмурясь, застёгивает куртку. Через пару минут парни решают, что им пожалуй пора в школу.***
Два урока математики прошли в штатном режиме. Слава Богам Алгебры, Антона не вызвали к доске, поэтому он смог спокойно подремать на последней парте. Всю литературу Позов и Шастун слушают лекцию о группировках Серебряного века Русской литературы. Потом биология, на которой обязательный зачет. Антон даже не готовился, ибо знания по этому предмету позволяют иногда забить на домашку. Он сдаёт зачет и оставшееся время проводит за чтением Ремарка. Английский язык и физика… уберитеуберитеуберите НЕХОЧУЗАБЕРИТЕМЕНЯ На физике Антон неожиданно для себя***
Компания молодых людей крутится у толстого дерева, ожидая приглашённого гостя. Вокруг Попова пребывает еще два человека: Саня — самый тихий из этой компашки и Серёга — дерзкий обладатель хвостика. Их лидер явно не в настроении, у него отобрали победу, нужно отыграться. Разве повод? Нет, не повод, а предлог. Повода не надо, предлог мы с лёгкостью найдем. Антон приходит в той же наглухо застёгнутой кофте и накинутой наскоро кожанке. Он пришёл один. Давайте разберёмся. Антону надоело, что Дима постоянно страдает из-за него, поэтому он ему ничего и не сказал об этой стреле. Зря? Абсолютно. Будет жалеть? Безусловно. Решил, блять, погеройствовать. За каким чёртом, вообще, притащился сюда? Показать, что не трус? Да посмотри на себя, Антон, ты ведь типичный слабак. — Зачем звал? — мрачно произнес Антон, крепко сжимая кулаки. — А тебя не учили, что старших, надо уважать? — злится Арс, приближаясь. Чего он, вообще, прицепился к пацану? — Говори. — Да чё там говорить, — он почти смеётся, уже вплотную приблизившись к пареньку. — Ты мне противен, — наносит неожиданный удар. Антон хватается одной рукой за живот, а другой за толстовку Попова, сгибаясь от резкой боли. Боли, пришедшей от любимого ? человека. Тут к перепалке присоединяются парни, стоящие поодаль. Они тоже начинают бить Антона кулаками, а когда он падает — в ход идут и ноги. Арсений же не бьёт больше и старательно следит, чтоб по лицу не били. Он начинает ходить из стороны в сторону, делая вид, что ему плевать на избиение человека. Попов не видит, как Антон катается по грязной и холодной земле от ноги к ноге, как он защищает голову руками и, кажется, плачет. Впервые он плачет во время издевательств. Арсений в один миг как-будто слышит жалобные всхлипы беззащитного человека и вдруг резко кричит: — Хватит! Бившие отходят от полуживого Антона, который не находит в себе силы даже взглянуть на причину своих бед. Попов подходит к нему и, схватив за ворт, резко ставит на ноги. С первого раза это плохо удаётся, поэтому перехватившись поудобней, Арсений снова встряхивает бедного Шаста. — Встань ты на ноги, твою ж… — рычит он и вдруг замолкает. От резких движений Арса шея Антона оказалась обнаженной, что позволило Попову увидеть синее пятно. Картинки сами начинают всплывать у Арсения перед глазами. Очерчивает короткими ногтями узоры, припадает к шее и втягивает кожу, оставляя на ней красное пятно. Арсений, отстранившись и взглянув на свою работу, ухмыляется и вновь касается губами губ парня. — Это что? — он приходит в себя и шипит на Шастуна, встряхивая его с новой силой. — Я, блять, спрашиваю, что это? Антону плохо. Каждая клеточка тела ноет от боли, но самое больное — живот. Парню кажется, что там что-то, если не лопнуло, то лопнет уж точно. Его мутит, голова кружится. Перед глазами только расплывающееся лицо, которое теряет очертания, превращаясь из красивого в бесформенное что-то. Его трясёт, и по щекам бегут горячие слёзы, обжигающие кожу, и падающие на руку Арсения. Ему хочется сбежать, но он просто не может. А ведь мы говорили: «Напрасно, Шаст, напрасно». — Я люблю тебя. Только эти три слова слышит Арсений и замирает. Три слова и дрожащий шепот, готовый в любую секунду сорваться на взрыд. Три слова и слёзы. Три слова и парень, к которому одна ненависть. А может нет? Три слова и мир рушится, взрываясь на тысячи кусочков. Три слова и почему он любит, если должен ненавидеть? Три слова и внутри боль. Очень быстро Серый оказывается рядом, чуть пихает Арсения и занимает его место. — Вот пидор! — выплёвывает Сергей парню в лицо и, замахиваясь, впечатывает кулак в скулу Антона. Шаста ведёт в сторону, и он перемещает руку с живота на щёку, морщась от боли. Кровь смешивается со слезой и оседает на дрожащих губах. Больше ударов не следует. Арсений в воздухе хватает руку Серёжи, готовую для удара. Шастун резко разворачивается и, хромая, уходит прочь. А Попов так и не сдвигается с места, по-прежнему крепко держа руку друга. Он смотрит вслед парню и ничего не делает. Антон скрывается за углом и не видит, как Арсений одними губами произносит: — Я тоже.Я не знаю, как эту боль преодолеть, Как заставить моё сердце вновь биться