Нет

Энджел лежал на диване, рассматривая из-под густо накрашенных ресниц Аластора, размышляя о том, как и в какой позе лучше всего будет использовать Клубничного сутенёра. Горячий, неприступный, в общем, сука-сукой, но какой горячий, мама дорогая. Ещё и реакция эта мразотная на предложение минета. Дьявол, да ни одна шлюха Пентаграмм-сити не сосёт, как Даст. О, в своих способностях Энджел не сомневался вообще, ещё при жизни многому научился, а тут. Чёрт, ему обещали страдания и мучения, а в итоге… А в итоге неограниченный запас дури, алкоголя и секса, вот его особенно много. Да он знаменит, известен, его хочет каждый задрипанный демон. А этот почему-то не хочет, зато его самого Даст хочет так, что коленца подгибаются и руки некуда девать, все время хочется себя удовлетворить, ибо от одного взгляда на руки с длинными пальцами, улыбку на все блядское ебало. Такую же блядскую. — Ал, А-ал, ну, Ал, ну трахни меня, тебя трудно что ли? — сел рядом на колени, изогнулся, чтобы смотреть снизу вверх самым молящим взглядом, который вообще возможен, даже губки надул. — Дай-ка подумать… Нет, — смех публики, как из дешёвых комедий настроение лучше не делает. — А если я тебя? — Нет. — Ну хоть отсосать дай, — плюхнулся на колени, чуть елозя, мысленно фыркая. Может, на словах и не хочет, но на ласку-то отзывается, очень даже хорошо отзывается. Вот бы это самое «отзывается» да поглубже, да пожёстче, чтобы слёзы из глаз и сперма из яиц. Эх, мечты, мечты. — Нет. — Ну, А-ал, ну, пожалуйста… Эй, обычно меня умоляют, а не я, я заплатить могу, — Энджел прильнул к груди, оглаживая всеми руками плечи, шею, бедра, едва ли не мурлыкая от ощущения, как чужой вполне себе твёрдый член упирается ему в ягодицы, затянутые в кожаную юбчонку — одно название. — Ну ты же хочешь, хочешь, да, я знаю, — опускается на пол, смотрит в глаза, чуть щурясь, ловко-ловко, привычно расстегивая пуговицы на костюме, чтобы прижаться носом к горячему животу, вдыхая пряный запах. — Нет, — только остановит ли это «нет» Даста? Маловероятно, он уже добрался до ширинки и легко, непринужденно вынимал из неё член, морща носик, довольный самим собой. Оглаживая тонкими пальчиками от основания к головке, чуть сжимая, прикрыв глаза, Энджел лишь слегка прикоснулся языком уздечки, обвел широким мазком крайнюю плоть. — Ал? — Нет. — Ясно, — сразу же глубоко взял, не ощущая каких бы то ни было неудобств от того, что головка упирается в глотку, стараясь уловить хоть какую-то реакцию кроме того, что на языке был солоноватый привкус предэякулята, и бедра Радио-демона были почти каменными от напряжения. Нарочито медленно выпустил член, подул, поцеловал, едва ощутимо касаясь губами. — Тебе ведь нравится, — Энджел бурчал, двумя руками лаская Аластора, ещё двумя пытаясь стянуть гребанную юбку, но в итоге психанув и просто задрав, мягко сжимая гладко выбритые яички, ведя вниз, шумно выдыхая, заходясь в дрожи. Он явно не ожидал, что его рванут вверх, резко, слегка неприятно и сухо посадят на член, не позволяя подняться. — Шлюха хотела хуй, шлюха получила его, — механический голос на ухо и десяток царапин на стройных бёдрах — а вот чулки демону придётся купить новые. Член внутри ощущался именно так, как Даст представлял, большим, слегка горячим и, кажется, с узлом… Великолепно, Сатана, прости. — Хотел. Я мужик, все-таки, — мстительно впивается зубами в шею, подрагивая то ли от животного возбуждения, то ли от понимания, что потом он вряд ли выживет. Срать, сейчас хорошо. Повёл бедрами, чуть качнувшись, отточенно громко, но искренне простонал, вновь повторяя движение. Все шесть рук скользили по телам обоих, задевая соски, оставляя тонкие белесые недо-царапины, размазывая паучью смазку. Аластор даже не пытался что-то сделать, напротив сидел с практически безучастным лицом, только улыбка ещё более безумная. — Ты самое ахуенное дилдо, — намёк на хоть какие-то действия был проигнорирован, приходилась делать все самому. Даст умело трахал себя чужим членом, мурлыкая что-то от удовольствия, уже не зацикливаясь на том, что Радио-демону, кажется, вообще плевать, даже гордость заткнулась и только стонала в унисон с хозяином. Грубая хватка за шею, почти минута рваных, грубых, но восхитительных фрикций со стороны Аластора, и уже хочется громко материться, во-первых, от того, что сам кончил, пачкая пушок, костюм демона и пиджачок, а, во-вторых, потому что Ал кончил в него, а значит, ему теперь ебаться с вымыванием, ещё и щипать будет. — С-сука… — Сам виноват, — Радио-демон равнодушно пожал плечами, скидывая все ещё подрагивающее тело с себя, окидывая взглядом. — Но должен сказать, ты и правда не совсем дерьмово трахаешься. — Повторим? — попытка сделать пошлое, высокомерное личико. — Нет.