***
- Урод, ты не достоин жизни!.. - Тиран, поскорее бы ты сдох!.. - Когда же уже наложишь на себя руки! Люди наконец станут свободны и смогут построить нормальную страну!.. - Когда же ты в след за союзом развалишься!? Тиран. Урод. Лжец. Злодей. Вор. Диктатор. Агрессор. Оккупант. Лицемер. Варвар. Тупица. Сволочь. Идиот. Хам. Собственник. Садист. Мучитель. Эгоист. Тварь... Росс молчит. Глаза его пусты. Но в их глубине идет война. Он уже не понимает - Польша перестала говорить. Нет-нет, шторм только начинается."Пусть сильнее грянет буря,
Та что мглою кроет небо!"
Он не постоянен, он не стабилен как уран-238, в нем бушует ураган чувств, на которые всем, даже ему самому порой, плевать. Он не понимает чего хочет - устроить хаос другим или же себе. Он хочет взорвать бомбу на Новой Земли или же на атолле Бикини. Он диаметрально противоположен. И только он подумал, что пришел к личному согласию, принятию себя таким какой есть: неудачник не получивший крыльев, но имеющий любящую семью и товарищей по несчастью понимающих его, как его хрупкий балланс рушится реальностью, ее едкими речами, ее скверным характером и ненавистью к тем, кто хоть каплю отличается, бескрылым-неудачникам-которым-не место-в-этом-мире. Он молчит. Под рубашкой, с лопаток, вдоль выпирающего позвоночника, к копчику, течет кровь, оставляя кумачовые разводы под темной тканью пиджака. От боли хочется скулить! Но взор воплощений направлен на него - ждут реакции, на слова США (впрочем его мнение никому и даром не сдалось, просто им хочется вновь поиздеваться). Китай сидяший рядом чувствует: что-то не так. За проведенное время рядом Чи понял, что диди скрывает все чувства внутри за тысячей замков, но глаза - зеркало души. В этих голубых льдинках с вмороженными лепестками подсолнухов, на самом дне, плескается море : "загадочная русская душа". И сейчас в нем видно, как отчаяние, с боем, сменяется холодной гнилой ненавистью. Россия хочет творить хаос. В душе кипит злоба и ему чертовски это нравится, ему нравится как в ужасе они корчат рожи, нравится, как они пытаются защитится, ему нравится их страх и ненависть. Злодеи же должны это чувствоаать? Америка хмурится и рычит, плюется ядом и угрозами, но он ничего не говорит лишь растягивает губы в улыбке, чуть обнажая кривую линию острых зубов - родовой признак. Ему нравится представлять, как он распорет живот американцу, запустит руку в теплые органы будет щекотать его изнутри, так что чудесная регенерация стран покажется США настоящим мучением, не позволяя ему умереть быстро. О, но перед этим он обязательно будет медленно по одному вырывать его перья, говорят это очень больно, но сам он не знает (увы, он всего лишь бескрылый демон). Он даже не будет внимать его мольбе о пощаде, ее и не будет - он вырвет этот лживый язык. В глазах, в проблесках золота, горят огни преисподни, китаец сидящий рядом со страхом в перемешку с восхищением смотрит на молчащего, вымораживающего золотым пламенем глаз русского. Украина, предатель, шумно сглатывает, прячется за Канадой. Страны ощущают могильный холод идущий волнами от России, можно захлебнуться, утонуть, уйти на дно в этом прищуре и мягкой улыбке, скрывающей самый сильный яд. Россия хочет поджечь этот мир, а потом устроить танцы на костях ненавистных стран. Хочет чтобы земля была выжжена дочерна. Россия хочет выпусть все ракеты в океан, чтобы поднявшиеся цунами снесло всю жизнь в море. Хочет чтобы оставшиеся выжившие мучались от болезней и отравленной земли. Россия хочет поджечь все газовые хранилища, всю Сибирь и устроить фейверк, чтобы старушка Земля еще с тысячалетие отходила от праздника. Америка проигрывает. Эти глаза обгладали то, что когда то было его душой, и, выплюнув, растоптали тяжелым берцем, старательно и небрежно впечатывая в землю. Он отвел взгляд, не в силах больше сносить эту пытку. У Союза был похожий взгляд, тяжелый и высасываувающий душу. Россия мило склоняет голову к плечу, все так же щурясь. Моргает. Видения огня исчезают, и мир вздыхает спокойно, заново начинает кричать на русского, что-то требовать и оскорблять. Только Чи и КНДР молчат и увлеченно обдумывают***
Куба весело щебечет, пытаясь растормошить товарищей, но те с упорством игнорируют её потуги - все внимание сосредоточено на русском, пытающемся слится со стеной. Как он и предполагал - ему здесь не место. Иран почесывает темную бороду и оценивающе щурится. Корея как всегда раздражен и едва ли не шипит, стоит русскому улыбнуться Кубе или ответить на ее вопрос. Венесуэла думает, как относится к новому гостю. Только от Кубы веет какой-то поддержкой. Ну и от Чи, которой под столом слабо схватил его пальцы и ласково их оглаживает. Куба все же решается отрезать кусочек от торта, что единственный из принесенных сластей остался не тронутым. - Ну-ка, посмотрим, что ты там принес... - девушка поправляет прядь и медленно (Россу кажется, что в замедленной съёмке) мельхиоровой ложечкой отламывает кусочек бисквита. Иран хмурится. Корея скалится и хочет вырвать из рук у Кубы этот несчастный кусок. Венесуэла, глядя на робкую стеснительную улыбку русского, благосклонно смотрит на него и ободряюще жмурится. Китай переплетает их пальцы и крепко держит. А сам русский жутко волнуется. Сорок три секунды волнительного молчания и... - Ммм! Вкусно! - девушка зажмурилась, отломила еще кусочек. Венесуэла улыбнулась и попросила отрезать и ей. Росс смущенно опустил взгляд.***
Когда все вновь отвлеклись возмущением Украины о транзите, Росс медленно, высокой тонкой тенью выскользнул из зала. Венесуэла нахмурилась и проследовала за ним. Уже за дверью Россия позволил себе стремительно убежать. На уголках глаз собирались слезы. В своем кабинете русский быстро скинул пиджак, грязная рубашка висела на одном лишь рукаве. Россия, тихо скуля от боли, разглядывал в небольшое зеркальце на стенке высокого офисного шкафа свою спину. Кровь. По гибкой, узкой, немного костлявой, спине стекала кровь. Парень жмурил глаза, пытаясь прогнать слезы. Обрубги горели, причиняли невыносимую боль. Росс прикусывает кожу между большим и указательным пальцем, когда пытается убрать разводы влажной салфеткой. Дверь открывается, Россия застигнутый за неприятным действием испуганно оглядывается и поспешно (что дает очередную порцию боли) натягивает рубашку. - Dios mío! Россия, стой, снимай рубашку быстро! Венесуэла подбежала, и под удивленный возглас схватила под локоть. Усадив парня на стол, она выхватила салфетки. У нее большие мягкие руки с пухлыми пальцами, уверенными сильными движениями она водила тканью по коже. - Pequeño, что же ты не говорил, что у тебя все настолько плохо? Росс оглянулся и стыдливо пробормотал: " Да не так уж это и больно..." И вразрез с этим тихо вскрикнул, когда женщина случайно задела край обрубка. Она извиняюще потрепала за светлые кудри. Венесуэла была красивой женщиной. Она была заботливой, веселой, с хитринкой в глазах зеленого цвета с вкраплениями карего. У нее были большие руки, пухлые губы, жесткие темные кудрявые волосы, вечно собранные в кичку. У нее плотное телосложение и широкие бедра, про таких людей говорят: "хорошего человека должно быть много". Она была матушкой всем в их разношерстной кампании. К ней можно было обратится за советом и просто поговорить по душам. Венесуэла скомкала ткань и выкинула в урну. Не заметно вошла Куба. Она с живым интересом разглядывала его со спины. Чувствуя этот взгляд русский покраснел. Ви хихикнула и щелкнула по носу подругу. - Не смущай парня. Рус, у меня есть с собой мазь она поможет. Россия благодарно кивнул. Женщина попросила Кубу принести ее. Они остались наедине. От ее сочувствия становилось чуть легче. -Niño, это... - женщина подошла к нему, потрепала по голове. Росс впервые на своей памяти видел ее не знающей что сказать. Обычно ее речь лилась звонким ключом, она говорила что думала, не взвешивая слов. Ее голос был уверенным и жарким, но сейчас она долго подбирала слова. Впрочем, так и не смогла. - ¿Как ты терпишь всю эту ненависть, ruski? Всю эту боль... Она наклонилась и смотрела прямо глаза в глаза. В них была жалость. Раньше русский считал жалость к нему отваратительной: сильных не должны жалеть, но потом он понял - он не силен, он просто хочет казаться таковым, и он готов принять любое чувство, любое отношение, лишь бы не ненависть. Он пожал плечами и закрыл глаза. Куба принесла тюбик. Боль вроде приутихла. Прислушиваясь к ощущениям, понял парень, что от этой мази приятно холодит. До перерыва еще двадцать минут. Может за это время про него больше не вспомнят или его дети смогут разобраться с очередными предъявлениями, неуклюже оправдываясь или глупо отмазываясь. Ви отняла теплые руки от спины и легонько хлопнула по плечу. - А поблагодарить не хочешь? - в голосе Ви искрился смех. Парень удивленно посмотрел на Кубу, что показывала какие-то знаки руками. - Э... Грасиас?..- Росс был в недоумении и не понимал, что от него хотят, но судя утвердительным кивкам неугомонной девчонки и доброй ухмылке женщины, сказал он верно... - ¡De nada! А чего так не уверенно, pequeño? Давай я тебе дам эту мазюкалку, она помогает хорошо, поверь! Сама делала! А, то видно, она тебе сильно нужна... Росс встал со стола и поднял рубашку. М-да... - Кстати об этом, синьёритос, вы это... ну мог ли бы не распространятся? Пор фавор... Парень грустно с примесью мольбы взглянул на гостей. Ви понимающе кивнула. Куба же хихикнула, в наглую разглядывая его. Черт! Росс нырнул под стол, ищя в ящике запасную рубашку (весьма полезно хранить по несколько штук запасных, так, на всякий пожарный). Взамен белой теперь на нем была блекло-фиолетовая. Так было гораздо теплее и он не испытывал боле неловкости. В дверь тихонько постучались. Росс, застегивая последнюю пуговицу, сказал: "войдите". Иран торжественно и величаво, шурша длинным подолом своего наряда, зашел и чуть не споткнулся, когда Корея пихаясь влетел в кабинет. Завязалась небольшая потасовка, за право первым войти. Ви закатила глаза и пробормотала : "как маленькие...", кубинка смеялась голос, а русский попытался остаться с каменной миной, но это было очень сложно. Вдруг сзади шипящего клубка рук и ног раздался кашель, и оба драчуна влетели с пинка, чуть не задевая зазевавшегося Росса (благо Куба быстра оттащила его из прохода). В проеме в какой-то самурайской, а может ниндзявской, позе стоял Чи, нахмурив брови. Росс присвистнул. - Какого дьявола, брат!? Я пости победил этого нефтяного придурка! - кореец пытался вылезти из-под значительно превышавшего его в комплекции Ирана. - Я попрошу! - Иран несогласный с такими нелестным эпитетами сильнее прижал его к полу. Кажется послышался хруст костей. - Так, это надо прекращать,- Россия подошел к ним и попытался с помощью Венесуэлы растащить их. Куба схватила вырывающегося щуплого корейца и строго взглянула на него. Тот сразу присмерел. Чи, вновь улыбаясь, оглядел их и спросил. - Ну что ж, когда мы все успокоились, куда пойдем после собрания, друзья?***
Куба уплетала тортик за обе щеки, Иран медленно будто аристократ смаковал вкус, Корея смотрел на свой кусок, как на предателя, и с опаской размазывал его по фарфоровой тарелочке, будто пытаясь таким образом найти в нем яд. - Ну так что, niño, Китай и тебя в нашу шайку затащил? - Венесуэла чуть отпила фирменного чая Чи и тепло взглянула на парня. Росс робко улыбнулся. - Ну вы же не против нового участника вашего маленького клуба по интересам? Куба уверенно кивнула; Корея раздраженно цыкнул, но все же согласился; Венесуэла мягко улыбалась, что можно было считать за "да"; Иран важно крутил на пальце свою бороду и щурил свои темные глаза, сказал: " почему бы и нет?". Китай отпустил его руку и положил на коленку. Росс счастливо на него посмотрел. Кажется, они его приняли...