Уровень: «Неприкосновенный»

      Питер вбежал в свой номер весь мокрый и тут же, шлёпая по полу босыми ногами и оставляя после себя мокрые следы, поспешил в ванную комнату. Ливень настиг его неожиданно, когда он впервые за всё своё пребывание на Гавайях решил один прогуляться вдоль берега. К сожалению, он ушёл от гостиницы слишком далеко и, когда он, наконец, бегом вернулся назад, вся его одежда промокла до нитки и неприятно липла к телу. Швейцар внизу недовольно окинул Питера взглядом, но всё же предложил ему махровое полотенце, которое Паркер с виноватой улыбкой принял и поспешил в свой номер.       Питер сильно сжал челюсти, чтобы зубы перестали клацать друг об друга, и стал поспешно стягивать с себя одежду дрожащими от холода руками. Всё, о чём он мог сейчас думать, — это тёплый душ и новая, а главное сухая, одежда.       Бросив свою футболку и шорты на плиточный пол, он фактически вбежал в душевую кабину и сразу включил горячую воду, которая тут же обожгла успевшую охладиться кожу, но Питер даже и не подумал прибавить чуть больше холодной. Он упрямо стоял под горячими струями воды, обхватив себя руками и ожидая, когда же он, наконец, согреется. Через несколько минут пар заполнил собой всю кабинку, а стеклянные стенки запотели так, что стало невозможно рассмотреть, что же находилось за ними. Питер облегчённо вздохнул и, ощутив, что теперь он согрелся, опустил руки и, прикрыв глаза, стал просто наслаждаться приятным ощущением уединения и тепла. И как часто это бывает, когда ты остаёшься наедине с собой, в его голову тут же стали лезть мысли и раздумья, которые волновали его в последнее время больше всего.       Пожалуй, за эти восемь дней, что он знаком со Старком, он впервые понял значение статуса в соцсетях «всё сложно», потому что у них в отношениях всё было сложно. Ну, вернее, у них и отношений-то и не было, но… Да, всё сложно.       Питер прислонился лбом к стенке душевой кабины, борясь с желанием начать биться об неё головой. Сейчас он чувствовал себя последним идиотом. Идиотом, который потерялся, запутался и который совершает глупости и готов совершать их снова, а потом сожалеть, корить себя и снова слушать сердце и его мимолётные желания.       Секс со Старком был таким мимолётным желанием.       Стоит отметить, что для Питера это было впервые. Нет, не сам секс на одну ночь — такое у него случалось часто, ведь жизнь идёт, молодость бурлит, а серьёзные отношения иногда кажутся излишними, и в итоге остаётся лишь быстрый, даже немного сумбурный секс на одну ночь. Так что да, для Питера такое было не впервой. Однако сколько бы партнёров у него было, как бы они не отличались друг от друга не только внешностью, но и возрастом и статусом, он никогда не спал с такими, как Старк. Для него такие мужчины были что-то из ряда уровень: «неприкосновенен». Ну, а если проще, то — птицы высокого полёта. Слишком высокого.       Каждый раз, когда Питер ложился с кем-то в кровать, он знал, что ему, во-первых, не нужны серьёзные отношения с этим человеком, и во-вторых, ему так же не нужны проблемы. А именно те, кто находился на этом уровне: «неприкосновенен», как правило, приносили с собой эти проблемы.       Питер уже давно держался этих своих негласных правил, но тогда, в тот злосчастный день, в его пьяной от алкоголя и уверенно улыбающегося лица с тёмными манящими глазами голове возник до боли простой вопрос — а почему бы и нет? И в итоге случилось то, что случилось.       Сожалел ли он? Не сказать, что да. Радовался? Пожалуй, тоже нет. Всё было слишком сложно, но однако решение просто всё забыть казалось самым простым и наилучшим выходом из ситуации. По крайней мере, так казалось на тот момент, когда Питер самолично предложил это Старку. А теперь что? Он сожалел? Кажется, нет. Радовался? Ему трудно сказать, что да.       Всё было сложно.       Пожалуй, вся проблема была в том, что Тони — это Тони Старк. Этот чёртов гений, миллиардер, плейбой и филантроп. Идеальный мужчина с дерзкой улыбкой на обложках журналов, которые Питер, ещё даже не зная о своей ориентации, словно сокровище хранил в нижнем ящике стола. Да, вся проблема была в этом. Ведь кто, чёрт возьми, знал, что именно с ним Питеру будет так хорошо?       Со Старком было легко. Границы между статусами и немалая разница в возрасте как-то довольно быстро стёрлись, став лишь предметами безобидных шуток. Наверно, Питер ещё не знал человека, который бы так хорошо его понял, как Старк, и от этого ему становилось ещё радостнее и счастливие. Но это понимание могло быть лишь прекрасным качеством бизнесмена. Ответная улыбка — знаком учтивости. А изредко проскальзывающая нежность во взгляде — лишь привычной для взрослых слабость, которую они проявляли, смотря на тех, кого они считали ещё ребёнком. Может, и Питеру было с ним хорошо и легко совершенно по другой причине, но…       Питер всё же не сильно ударился лбом об стенку, а потом ещё раз и ещё раз, словно хотел так выбить из своей головы все эти тяжёлые и противоречивые мысли. Но лоб слегка заболел, а мысли всё так же остались. Питер открыл глаза и уставился куда-то перед собой.       И почему он жаждет продолжать совершать эти глупости?       Питер как-то печально усмехнулся, подумав, что в этот раз он вляпался по самое не хочу, и, перекрыв воду, вышел из душевой кабинки вместе с паром, который тут же заполнил собой всю ванную комнату. Быстро вытеревшись и повязав на бёдрах большое полотенце, Питер бросил в корзинку с грязными вещами промокшую одежду и то полотенце, что дал ему швейцар, а потом вернулся в комнату, раздумывая, во что же ему переодеться. Но когда он уже надел сухие боксёры и стал застёгивать молнюю на новых шортах, недавно купленых с Мэй в каком-то местном магазине, в дверь вдруг постучали и раздался голос, который Питер совсем не ожидал сейчас услышать:       — Эй, карапуз, ты вернулся? Мы тут с Хэппи решили сыграть в бильярд внизу, не хочешь с нами?       Сердце Питера пропустило удар, и он на мгновение завис, не осознавая, что ему сказали.       — А, да… Да, я вернулся, — он бросил взгляд на свои пальцы, которые почти застегнули молнию потом снова на дверь, за которой стоял он, и в этот момент ему в голову снова пришла та самая глупость, о которой он потом обязательно будет сожалеть.       Но только не сейчас.       — Вы можете зайти, — прибавил он, быстрым движением стягивая с себя шорты ниже колена, и выжидающе уставился на дверь.       Старк немного замешкал, но потом всё же дверная ручка слегка наклонилась, послышался щелчок и мужчина вошёл в номер, когда Питер, подгадав момент, снова начал натягивать на себя шорты.       — Извините, я тут быстро переоденусь, — протараторил он, незаметно бросая взгляд на лицо Старка, чтобы оценить его реакцию — мужчина замер на месте, с некоторым изумлением следя за движениями его рук и тем, как его ягодицы, обтянутые тонкой тканью боксёрок, скрываются за более плотными шортами.       Кадык Старка дёрнулся, а на губах Питера проскользнула победная улыбка и тут же исчезла.       — Ничего, я подожду, — Тони быстро вернул себе самообладание и отвёл взгляд в сторону, делая вид, словно рассматривает номер Питера.       — Я думал, что вы ещё заняты работой, — после небольшой паузы, произнёс Питер, ища в своём чемодане какую-нибудь приличную не мятую футболку или рубашку.       — А-а, — протянул Тони и криво усмехнулся, вспомнив, как три дня назад в том кафе на берегу залива у него состоялась очень «приятная» беседа с разозлённой Пеппер, которая длилась больше часа и после которой он был вынужден поклясться рассмотреть все документы, которая она вышлет ему факсом («Это твои проблемы, где ты его найдёшь») и подписать их, а также сделать несколько особо важных звонков. Кто бы мог подумать, что ради законного отпуска ему придётся трое суток практически безвылазно просидеть в своём номере за бумажной работой?       — С сегодняшнего дня Добби свободен, — пошутил он, сунув руки в карманы лёгких льняных брюк и невольно скользнув взглядом по Питеру, который, коротко посмеявшись с его шутки, снова склонился над чемоданом и не задумываясь выставил свои округлые ягодицы. — Но сегодня, как назло, пошёл ливень, так что мы с Хэппи развлекаем себя как можем. Он, кстати, безумно рад, что ему не придётся снова переться в какой-нибудь местный музей или же взбираться на очередную гору.       — Я в этом и не сомневаюсь, — с улыбкой согласился Питер, наконец, выпрямившись с единственной более или менее не мятой клетчатой рубашкой в руках. — А ничего, что я плохо знаю правила игры?       Тони ответил не сразу, он снова не смог сдержать себя и, воспользовавшись тем, что голова Питера была временно скрыта под рубашкой, которую он решил натянуть на себя не расстёгивая, быстро пробежался взглядом по молодому крепкому телу, залюбовался на мгновение движениями мышц и слегка огорчился тем, что поставленные им засосы уже прошли.       — Ничего, — наконец, ответил он, вовремя отведя взгляд в сторону. — Там всё довольно просто, уверен, что ты быстро всё поймёшь.       — Ха-ха, надеюсь, надеюсь, — Питер коротко посмеялся, обтянув рубашку, и стал поспешно закидывать разбросанные вещи обратно в чемодан. — Я играл всего, наверно, раза два, и то эти оба раза я был слишком пьян, чтобы вникать в какие-то правила, — он снова посмеялся, и даже Тони усмехнулся, но немного натянуто, потому что его мысли в данный момент были заняты лишь…       Неужели Питер сейчас пытался его соблазнить?       Эта мысль была безумной, и Тони был уверен, что, скорее всего, он ошибается, потому что все эти действия, которые можно было принять за кокетство и попытки соблазнить, выглядели слишком невинно и естественно. Разве есть что-то пошлое в том, что парень приглашает войти другого мужчину к себе в номер, когда сам переодевается? А склоняясь над чемоданом ведь не обязательно приседать на корточки. И уж точно нет ничего дурного в том, чтобы изредка бросать пристальные, словно изучающие взгляды, а потом тут же отворачиваться с какой-то таинственной улыбкой на губах.       Нет, здесь нет никакой попытки соблазнить его, просто Тони, привыкший к такому поведению, начинает видеть кокетство там, где его нет. Там, где он хотел бы его увидеть.       Тони шумно вдохнул через нос всей грудью. Пожалуй, не стоило ему принимать приглашение войти, только хуже сделал для самого себя — для них обоих. Сам ведь прекрасно знает, какое слабое у него терпение и выдержка, так зачем себя дразнит? Лучше ему всё же держаться от Питера подальше, пока не кончится их отдых на Гавайях. Или хотя бы не оставаться наедине. Да, так будет лучше для них обоих, если он хочет сдержать обещание забыть всё и в итоге расстаться хорошими друзьями, а не людьми, которым будет неловко смотреть друг другу в глаза.       — Я сейчас, минутку, только открою окно, а то тут душно, — пообещал Питер, прикрыв свой чемодан, и поспешил к окну, за которым всё так же неустанно шёл ливень.       Тони молча проследил за его действиями. Он знал, что, находясь в таком состоянии, в таком расположении духа, он не должен этого делать, но он продолжал смотреть на фигуру Питера, который теперь стоял к нему спиной. И какой-то задней мыслью Тони подумал, что даже если бы Питер внезапно обернулся, он бы уже не стал отводить глаза в сторону, он бы всё так же бездумно в упор смотрел бы на него.       Питер привстал на цыпочки, пытаясь дотянуться до ручки, которая слегка заела, не желая поворачиваться, и в этот момент Тони опустил взгляд на белую полоску кожи, неожиданно открывшуюся ему. За эти несколько дней, в течении которых они виделись лишь тогда, когда Питер заходил к нему на несколько минут, принося с собой какой-нибудь перекус или освежающий напиток, его бледно-молочная кожа успела слегка покрыться загаром. Но сейчас Тони смотрел на ту белую полосу кожи, которая не загорела и теперь слегка контрастировала на фоне другой. Тони даже мог отчётливо рассмотреть её границы. И почему-то этот момент показался ему таким волнующе интимным, что он сам не заметил, как сделал первый шаг, а потом ещё один и ещё. Он, словно загипнотизированный, смотрел на эту белую полосу, которую не смогли прикрыть шорты, и шёл к Питеру, ощущая необъяснимое желание прикоснуться к этому участку кожи.       Наверно, если бы он хотя бы на мгновение приостановился и задумался о том, что делает, то тут же бы отдёрнул себя и заставил отвернуться. Если бы Питер, справившись с оконной ручкой, неожиданно обернулся, то он бы так же ничего уже не смог сделать. Но он не остановился, а Питер не обернулся, и в итоге Тони оказался за спиной юноши всего в каком-то шаге от него.       — Чёрт, надо будет кому-нибудь сказать, что здесь проблемы с ручкой, — бормотал себе под нос Питер, вытягиваясь ещё сильнее, чтобы приложить больший усилий. — В начале всё было нормально, а несколько дней назад…       Он замер, вдруг ощутив еле заметное, почти невесомое прикосновение чужих горячих пальцев к своей коже над кромкой шортов. Это прикосновение было настолько лёгким, что казалось почти призрачным, словно какое-то фантомное ощущение, но Питер знал, что его пальцы действительно касаются его кожи. Он ощущал тепло чужого тела у себя за спиной, слышал мирное, почти усыпляющее дыхание — и от всего этого, и от прикосновений пальцев, которые чертили на его коже невидимую линию, по всему его телу пробежала мелкая дрожь, а ноги невольно подкосились от нахлынувшей сладкой слабости.       Они оба молчали, замерев в этом странном неловком положении, и лишь подушечки пальцев Старка продолжали свой бесцельный путь по гладкой коже Питера.       Паркер нетерпеливо облизал губы, борясь с мучительным желанием получить больше контакта с чужим телом. Он желал не просто лёгкое касание пальцев — он хотел крепких объятий, в которых хочется слиться с человеком в одно целое и остаться так навсегда. Но он не знал, хочет ли этого Старк. Вдруг это прикосновение лишь мимолётная прихоть, такая же бесцельная глупость, каких Питер сегодня совершил не раз? Питер понял, что он просто обязан убедиться в своих опасениях или опровергнуть их. Он снова облизал губы, но в этот раз немного нервно, и, отпустив так и не поддавшуюся ему ручку окна, обернулся, тут же встретившись со взглядом тёмных бездонных глаз.       Сердце ухнуло вниз и вновь вернулось на место, на этот раз забившись быстрее. Они по-прежнему молчали, но на этот раз их глаза были друг напротив друга, и никто из них не мог отвести взгляд. Быть может их зрительный контакт длился всего несколько секунд, а может они простояли так целый час, но для них это сейчас было неважно. Они вновь стояли неподвижно, смотря друг другу в глаза, словно ища там ответы на свои вопросы, и каждый замер, напрягся всем телом, готовясь в любую минуту сделать движение навстречу, но никак не решаясь сделать шаг первым.       Питера тянуло к Тони. Расстояние между их телами было совсем небольшое, но ему казалось, что его слишком много, и вся его сущность горела от желания сократить его до ничтожного минимума. Какая-то непонятная сила в груди тянула его к Старку, и по глазам мужчины Питер понимал, что у него было так же.       Но никто из них не решался совершить этот шаг.       Питер даже стал дышать тяжелее от напряжения. Вот! Вот этот шанс! Вот это мгновение! Он должен лишь поддаться этому внутреннему порыву и прильнуть к желанным губам, накрыв их своими! Так почему же он медлит? Почему же и он не решается? Неужели всё из-за их общего поспешного решения всё забыть?       Питер прикусил губу и почти с отчаянием впился взглядом в глаза Старка, в темноте которых бушевало желание, и в этот момент они пришли к какому-то странному молчаливому согласию и тут же оба сделали движение навстречу друг другу, и…       — Питер.       Неожиданный стук в дверь фактически оглушил их. Они снова оба замерли и с изумлением посмотрели друг на друга, словно только что очнулись от какого-то глубоко сна.       — Питер, ты там?       Это была Мэй.       Питер, не отрывая глаз от Старка, помедлил ещё всего мгновение.       — Эм… Да… Да, я здесь, — его голос звучал немного хрипло, словно прошло не несколько минут его молчания, а уже долгие десятилетия. — Прости, я сейчас переодеваюсь. Промок под ливнем.       Он, наконец, отвёл взгляд от лица Старка и уставился куда-то в сторону двери. Расстояние между их телами, которое до этого казалось слишком большим, теперь показалось неприлично мало, и Тони, словно почувствовав это, сделал шаг назад.       — А, хорошо, просто тут Хэппи тебя ждёт внизу. Говорит, что Старк пошёл за тобой, чтобы пригласить сыграть в бильярд внизу. Он не заходил к тебе?       Питер бросил быстрый взгляд на Старка, словно спрашивая того, что ему делать, но тот отвернулся от него так, что теперь невозможно было увидеть выражение его лица.       — Наверно, я был тогда ещё в душе, — ответил Питер, вновь вернув взгляд к белоснежной двери номера.       — Ладно, — немного подумав, произнесла Мэй. — В общем, ты потом спускайся.       — Да, хорошо, — поспешно ответил Питер и потом молча остался стоять на месте, нервно разминая руки и слушая, как удаляются шаги тёти.       — Наверно, я пойду первым, — нарушил тишину Тони, когда стало ясно, что Мэй уже далеко ушла.       Питер на это лишь кивнул, хотя они по-прежнему не смотрели друг на друга. Старк замешкался всего на мгновение, а потом тут же, больше ничего не говоря, направился к двери. Питер бессильно опустил голову и отвёл взгляд в сторону, но даже так он успел заметить, что у самой двери мужчина обернулся в его сторону, замер так, а потом развернулся и вышел. Наверно, он хотел что-то сказать. Интересно, что же?       Питер усмехнулся и шумно вдохнув через нос, потёр лицо ладонями, словно умываясь. Хорошо, что Старк ничего не сказал. В такой ситуации он мог лишь извиниться, ведь других слов на ум не приходило, а если это так, то хорошо, что он промолчал. Если бы он сказал «прости», то им бы обоим стало больно. Извиниться — значит признать, что ты неправ, признать, что ты сожалеешь о случившемся. А Питер…       Паркер отнял руки от лица и бросил пустой взгляд за окно, на стихающий ливень и тёмные дождевые тучи. Он вспомнил лёгкое прикосновение к своей коже, тёмные глаза, смотрящие на него с желанием, и тот момент, ту долю мгновения, в которую всё могло измениться и которую они оба упустили.       Питер отвёл взгляд от окна и направился к двери, ощущая тянущее чувство сожаления в груди. Но о чём же он сожалел?..       Когда Питер спустился вниз, в бар, где и были расположены бильярдные столы, Старк уже был там. Они с Хэппи о чём-то болтали, дожидаясь его, и Питер с некоторым облегчением и в то же время досадой отметил, что Тони вёл себя как обычно, и сейчас он был больше похож на того идеального мужчину с обложек с застывшей усмешкой на губах, чем при их первой встрече.       Питер остановился чуть поодаль от них и, пока его не заметили, опустил голову, собрался с духом и снова поднял глаза уже с улыбкой на лице, делая шаг к мужчинам.