Уровень: «Неприкосновенный»

      Питер незаметно поднял взгляд на Мэй, что сидела напротив него с другой стороны стола, и потом тут же опустил глаза в свою тарелку, без особого аппетита начиная рассматривать салат. Если так подумать, то они давно не были с Мэй наедине. Сначала он был на учёбе, а когда вернулся, дома во всём разгаре уже шла подготовка к свадьбе, после которой, конечно, тётя проводила всё своё время вместе с Хэппи. Но сегодня после игры в бильярд Хэппи сбежал вместе с мистером Старком в бар, так что Питеру теперь приходилось ужинать наедине с тётей.       Нет, не сказать, что он был против этого. Всё же то, что они были одни, невольно напоминало ему те времена, когда он ещё был подростком, когда смерть дяди Бена перестала висеть над ними словно мрачная тень, а Хэппи ещё не появился в их жизни, и они вместе неизменно завтракали или ужинали каждый день. Эти времена Питер вспоминал с лёгкой улыбкой, иногда сожалея, что не может их вернуть, чтобы снова только они были друг у друга и больше никого. Но потом он вспомнил, что Хэппи был единственный, кто смог убрать с лица Мэй ту тень печали, что всегда сопровождала её, и приходил к выводу, что сейчас всё куда лучше. Только он стал ощущать себя чуть более одиноким.       Но сейчас не эти мысли смущали его. Проблемой было молчание и некоторое недовольство на лице Мэй. И Питеру оставалось лишь гадать, что же было причиной такому состоянию тёти: неожиданный поход Хэппи в бар или же он сам в чём-то провинился.       Однако, когда Питер уже решил отбросить все раздумья и увереннее взялся за вилку, приготовившись, наконец, разобраться со своим салатом, Мэй сама сказала, в чём же была причина её недовольства:       — Ты, кажется, сблизился со Старком, — она произнесла это не смотря на племянника, словно хотела показать, что спрашивает это просто так, но Питер прекрасно знал этот тон «сейчас-будет-серьёзный-разговор-поэтому-не-думай-лгать».       Питер шумно вдохнул через нос и так же выдохнул.       Ну вот. Началось.       — Ну-у… — протянул он и тут же натянуто усмехнулся. — У вас с Хэппи медовый месяц как-никак, так что нам ничего не остаётся делать, как просто не мешать вам. Это естественно, что мы много общаемся.       Питер пожал плечами, словно ещё раз хотел подчеркнуть, что в этом нет ничего такого. Однако во взгляде, с которым Мэй посмотрела на него, явно читалось подозрение. И Питер невольно вспомнил, как она точно так же вот таким же взглядом окинула и его, и Старка, когда Хэппи бросил совсем невинную шутку о том, что Питер заботится о Старке, погружённым под кипой документов, высланных его секретаршей Пеппер, словно «жёнушка». Эта шутка была настолько же невинна, насколько были невинны и искренни намерения Питера помочь Тони, который был вынужден сидеть в номере целыми днями, чтобы «отработать» свой отпуск прежде, чем выйти на него. Он ведь всего несколько раз принёс Старку холодный напиток и фрукты!       Так что да, шутка была невинной, но улыбка и смешок Тони были слишком нервными, а Питер слишком ярко покраснел — наверно, именно это и заставило Мэй в чём-то их заподозрить. И вот теперь, спустя два дня, она решила воспользоваться случаем и подтвердить или опровергнуть свои подозрения.       — Надеюсь, что это так, — как-то расплывчато ответила она и умолкла, больше ничего не сказав.       Питер, не веря своему счастью, что эта тема так быстро закрылась, ещё несколько раз бросил на свою тётю взгляд, и успокоился, облегчённо выдохнув. Что ж, эту битву он отстоял, однако…       — Знаешь, — вдруг продолжила Мэй, в упор посмотрев на своего племянника, — Тони, конечно, друг Хэппи, но всё же он не очень хороший человек. Я не могу запретить Хэппи общаться с ним, в принципе, как и тебе. Но, Питер, я могу предупредить тебя, что если ты слишком привяжешься к этому человеку, то в итоге не только разочаруешься в нём, но и пострадаешь. Сначала он будет казаться тебе просто необыкновенным, невероятно умным и интересным, но пройдёт время, и ты волей-неволей столкнёшься с его истинной натурой.       Питер слушал Мэй поджав губы, но не отводя глаз. Что он мог сказать на эти слова? Что он чувствовал, выслушивая их? Ему хотелось возразить, сказать, что она ошибается, что Старк даже спустя долгое время будет для него всё таким же необыкновенным, умным и интересным. Но что-то удерживало его от такого утверждения, наверно, осознание того, что Мэй редко ошибалась в своих выводах о людях, а может тот факт, что он всегда наступает на одни и те же грабли.       Взять хотя бы Уэйда. Да, он, как Питер и сказал Старку, неплохой парень, Питеру с ним было хорошо, ведь Уэйд заботился о нём, много шутил, а главное — действительно любил. И всё бы было так же хорошо, если бы только Уэйд не имел невероятную способность влезать во всякую дрянь. Сколько раз Питеру приходилось забирать его из полицейского участка? Сейчас уже и не вспомнить. А навещать в больницах со всякого вида переломами и другими увечьями? Тоже трудно сосчитать. Питер просил его перестать влезать в драки и вообще таскаться со всеми этими парнями-уголовниками с сомнительным прошлым. И Уэйд слушал его, клялся, что больше не будет, но… Уже через несколько дней Питеру снова звонили из участка или больницы. И в итоге он просто устал.       Конечно, Питер понимал, что Старк совсем не такой, как Уэйд, но в нём тоже есть такая черта, такая тёмная сторона, из-за которой ты тоже волей-неволей начинаешь в нём сомневаться. Хэппи как-то рассказывал Питеру, что Старк очень много пьёт, порою напивается до беспамятства и очень долго не выходит из такого состояния. Хэппи сильно переживает за своего друга, но ничего не может с этим поделать, ведь тот тоже столько раз обещал бросить, но в итоге снова срывался. И стоит ли ещё упоминать то, что он в жизни не хранил верность одному человеку?       Питер не выдержал взгляда тёти и опустил глаза на свои руки. Что же ему сказать? И стоит ли?       — Так что, Питер, — продолжила Мэй, уже возвращаясь к своему бифштексу, — я не запрещаю тебе с ним общаться, думаю, что у вас есть много схожих интересов и вам найдётся о чём поговорить. Но, — она сделала паузу, снова подняв глаза на своего племянника, — пожалуйста, не делай глупостей и уже тем более не влюбляйся в него.       Питер снова ничего не ответил. Он молча смотрел на свои руки, и в его памяти вдруг всплыл сегодняшний инцидент, еле ощутимое прикосновение чужих пальцев к коже, волнующее напряжение в теле, взгляд тёмных глаз и тот момент, который они упустили.       Питер вдруг усмехнулся своим мыслям, но тут же попытался скрыть это и, вновь приняв невозмутимый вид, ответил:       — Хорошо, Мэй.       Но, кажется, было уже поздно.

***

      Тони прикрыл глаза и тут же медленно их открыл, смотря на свои руки, крепко сжимающие пивную кружку так, словно она могла спасти его от падения с барного стула, ну или хотя бы просто удержать на месте. Взгляд как-то более-менее сфокусировался, а мир перестал плыть куда-то так стремительно.       «Пиздец, я в стельку пьян», — пришла мысль в голову Тони. Хотя, если подумать, он был ещё недостаточно пьян, чтобы перестать формулировать мысль и рассуждать — и вот это было плохо. Он резким движением развернулся к Хэппи, который сидел справа от него. Вернее, раньше сидел, а сейчас огромной горой развалился на барной стойке и, кажется, даже похрапывал. Тони вопросительно вскинул бровь, а потом так же резко вернулся в исходное положение.       Что ж, пить в одиночестве тоже можно, решил Тони, поднося к глазам уже более чем на половину пустую кружку. Однако он всё же надеялся, что Хэппи не отключится до того момента, как он, Тони, перестанет соображать. Но Хоган в отрубе, а в голову приходят всё ещё слишком трезвые мысли.       Не хорошо, совсем не хорошо.       Тони сделал несколько глотков уже казавшейся безвкусной жидкости и снова поставил перед собой кружку, крепко держа её обеими руками. Бармен бросил несколько подозрительных взглядов в их сторону, но, наверно, решив, что раз один из них просто спит, а другой с угрюмым видом смотрит в одну точку, то пока нет смысла вызывать охранника. Тони этих взглядов даже не заметил, его разум впервые за долгое время был всецело поглощён анализом своего поведения и событиями, что произошли всего лишь каких-то часов шесть назад.       «Я просто грёбанный трус», — вдруг сам себе заявил Тони, а потом невольно усмехнулся своим словам. Да, он был трусом, но что же он должен был сделать? Поцеловать Питера? Но он ведь не знал, хочет ли этого он и готов ли сам. Хотя кого он обманывает? Если бы Питер не хотел, то он бы ещё в самом начале оттолкнул бы его и уж тем более никак не потянулся к нему навстречу, когда они оба наконец решились. А он сам… А к чему он, собственно, должен был быть готов?       — Надеюсь, не занято?       До Тони не сразу дошло, что эти слова обращены к нему, и он с особой неохотой покосился на человека, который, не дожидаясь ответа на свой вопрос, уже устроился на соседнем барном стуле.       — Никогда не думал, что встречу здесь великого Тони Страка, пьющего в гордом одиночестве, — ухмылка Уэйда Уилсона, как в их первую встречу, была всё такой же дерзкой и немного безбашенной. Тони уже начал подозревать, что этот парень с ней родился.       — Увы, но моё одиночество вынужденное, собутыльник довольно быстро сдал позиции, — усмехнувшись, ответил Старк, указывая на похрапывающего Хэппи. — Познакомьтесь, это мистер Хэппи Хоган, новоиспечённая жертва прекрасной миссис Паркер, — Тони немного ленивым жестом указал на своего друга, а потом так же махнул в сторону Уилсона. — А это мистер Уэйд Уилсон, бывший парень молодого мистера Паркера. Итак, — он подпёр щёку рукой, — что вы хотели, мистер Бывший Парень?       Если быть честным, то Тони не хотел как-то задеть Уилсона, он просто немного злился, что именно он нарушил его одиночество, а также ему почему-то не хотелось упускать такую прекрасную возможность говорить всё, что приходит в голову, а потом просто ссылаться на количество выпитого алкоголя. Но, судя по усмешке, которую изобразил Уилсон, он прекрасно понимал, что Старк не так уж и пьян.       — Из-за слухов, что о вас ходят, я думал, что вы более устойчивы к алкоголю, — произнёс он, принимая от бармена кружку с тёмным пивом, заказанную до этого.       — Слухи бывают лживыми, — хмыкнув, с некоторым недовольством ответил Тони. Он терпеть не мог, когда разговор с кем-либо сворачивал на тему его некоторой алкогольной зависимости, которую, как он старался верить, держит под контролем.       Уилсон на это лишь пожал плечами и сделал несколько глотков из своей кружки. Тони знаком попросил бармена наполнить его и, пока он ждал, они оба молчали и даже не обращали внимание друг на друга так, словно и вовсе не были знакомы. Но, когда Тони получил свою очередную наполненную кружку пива и сделал один большой глоток, он всё же бросил взгляд на Уэйда.       Уэйд Уилсон был молод. Этот вполне очевидный факт почему-то был для Тони словно удар под дых. Пожалуй, он ещё никогда не думал о своём возрасте с такой досадой. Почему-то сейчас он смотрел на Уилсона, который уже когда-то был парнем Питера, знал о нём то, что Тони, наверно, никогда не узнает, знал, каково это, быть любимым Паркером, а главное — он был молод. И Тони казалось, будто всё это, было невероятным преимуществом, и особенно то, что они были одногодками. Ведь тот, кто с Питером приблизительно одного возраста, может лучше понять его, будет с ним, так сказать, «на одной волне». А что Тони? Он уже слишком стар для всего этого, он с молодёжью даже смотрит на одни и те же вещи по-разному.       Все эти мысли вдруг разом пробежали в его голове, и он в один момент ощутил себя побеждённым. Он сдался, даже не начав войну.       — Ты думаешь вернуть Питера? — вдруг спросил он, сам не зная зачем.       Уэйд ответил не сразу. Он как будто назло тянул с ответом, чтобы Тони успел уже раз сто пожалеть, что вообще задал такой вопрос.       — А что, вы собираетесь предложить ему свой кошелёк? — совершенно спокойным тоном произнёс Уилсон.       Взгляд Тони тут же метнулся к нему, и тёмные глаза блеснули недобрым блеском. В первое же мгновение ему захотелось заехать Уэйду по лицу, однако он тут же отогнал от себя эту мысль — он уже давно так не поступает.       — Ха, — вместо этого усмехнулся он, — а ты довольно прямолинеен.       Губы Уилсона снова расплылись в улыбке.       — Просто не люблю ходить вокруг да около, — ответил он, пожав плечами.       — Это правильно, — согласился Тони, закидывая пару орешков себе в рот, — но иногда стоит держать язык за зубами, уверен, что у тебя, как и у меня когда-то, из-за этого много проблем.       — А что, сейчас вы изменились? — усмехнулся Уэйд, тоже беря несколько штук.       — Нет, но теперь у меня ещё больше власти и денег, чтобы закрывать ими другим глаза, — просто ответил Тони.       Уэйд на это лишь тихо рассмеялся и между ними вновь повисло молчание. Хэппи рядом пошевелился, однако не проснулся, а лишь слегка изменил положение. И только сейчас Тони вдруг осознал, что это очень хорошо, что его друг уснул беспробудным сном, так как ему уж точно не нужно было слышать то, о чём здесь вёлся разговор. Подумав о том, что могло бы случиться, если бы Хэппи вдруг проснулся, Тони даже начал немного волноваться, и у него волей-неволей возникло желание проверить, а действительно ли Хоган спит? Но он всё же решил не трогать его.       — Можно сказать, что из-за этого мы и расстались с Питером, — совершенно неожиданно произнёс Уилсон, и на его лице вновь появилось то непривычное серьёзное выражение лица.       Тони лишь поднял на него глаза, не зная, нужно ли ему вообще как-то отвечать на такое внезапное признание.       — Из-за своего длинного языка я часто влипаю в дерьмовые ситуации, и Питер много раз меня со слезами на глазах умолял прекратить это, но я снова и снова его подводил, — он тяжело вздохнул и, запустив пальцы в волосы, спрятал лицо в сгибе локтя. — Я был таким идиотом, — после недолго молчания тихо произнёс он. — Сейчас я бы многое сделал, чтобы вернуть Питера, и я знаю, что он дал бы мне ещё один шанс, — он как-то горько усмехнулся. — К несчастью или к счастью, Питти слишком добрый.       Уэйд снова умолк, но потом медленно выпрямился и в упор посмотрел на Старка своими пронзительными голубыми глазами.       — Я не буду просить Питера вернуться ко мне, потому что знаю, что снова нарушу обещание, а он заслуживает не только любви, но и счастья. Поэтому… — в его глазах вдруг появился какой-то стальной блеск, и Тони с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться от него. — Поэтому, если вы не уверены в этом так же, как и я, то не стоит давать ему надежд и уж тем более использовать его, как какую-нибудь шлюху или сахарного мальчика.       Уэйд умолк, а Тони не спешил отвечать, и они так молча смотрели друг другу в глаза, словно ведя невидимый бой. И от накатившего чувства дежавю, Тони чуть не улыбнулся, однако сдержался и оставил своё выражение лица всё таким же невозмутимым.       — Если ты так говоришь, то ты очень плохо знаешь Питера и, более того, ты о нём плохого мнения, — совершенно ровным тоном ответил он, однако во взгляде его отражалась открытая враждебность. — Неужели ты действительно думаешь, что Питер даст кому-либо обращаться с собой, как со шлюхой?       На лице Уилсона пробежала тень изумления, и от такой реакции Тони невольно усмехнулся и, чувствуя лёгкий вкус победы, разорвал зрительный контакт.       — И к тому же, с чего ты взял, что мы в друг друге заинтересованы в таком плане?       — Ха, у вас у обоих это на лице написано, — без былой злобы ответил Уилсон и потянулся к своей ещё почти полной кружке пива.       Тони на это лишь криво улыбнулся, очень надеясь, что Мэй и Хэппи не настолько наблюдательны. Хотя, если насчёт Хэппи он был уверен, то вот Мэй… Она ему ещё в первую встречу показалась слишком проницательной, так что теперь нужно быть ещё более осторожным, иначе…       Тони усмехнулся и, опустив голову, прикрыл глаза.       — Я уже слишком стар для этого, — почти шёпотом произнёс он.       — Я тоже так думаю, — согласился с ним Уэйд и вдруг поднял свою кружку, слегка выставив её вперёд, — так что предлагаю выпить за это.       Тони сначала с каким-то недоверием покосился на него и кружку в его руке, а потом вдруг решил — к чёрту всё! — и поднял свою. Они оба чокнулись, и больше не говоря ни слова, залпом опустошили пивные кружки.