Путь святой бессмертной девы

      Когда у тебя нет ни рук, ни ног, ни языка, побег превращается в нерешаемую задачу. Но когда у тебя есть мозги, волосы, губы, своя кровь и сила демона, все становится гораздо проще…       В последнее время его положение изменилось. Он уже не висел в цепях, а просто лежал на широкой лавке, как некая вещь, брошенная за ненадобностью — и ухаживали за ним, как за вещью. После ухода Ло Бинхэ приходили две служанки с пустыми глазами — марионетки. Равнодушно обтирали и уходили, не говоря ни слова и не выказывая никаких эмоций. Похоже, демон начал ценить свою игрушку — что ж, это к лучшему. Хоть какой-то отдых.       Хоть какой-то шанс.       Марионетки безвольны и способны выполнять только простые команды. И хорошо они делают только то, что умели до заклятья, то есть… воин-марионетка будет уметь сражаться, но если ему прикажешь заняться вышиванием или огородничеством, в лучшем случае он застынет, не понимая, чего от него хотят. Эти служанки — служанки и есть, приказано ухаживать за телом, они и ухаживают. На большее им ума не хватит, даже если раньше были смышлеными. И доложить о странных действиях пленника они не сумеют, если нет приказа, а его, скорее всего, нет… иначе безвольные куклы докладывали бы и о том, что он дышит или шевелится.       Но все равно осторожность не помешает…       Он ждал, отсчитывая визиты бывшего ученика. Ждал и учился работать с тем, что вливает в него полудемон — раз от раза получалось все лучше, и когда вместе с выдохом с его губ сорвался иллюзорный мотылек, выполненный на демонической энергии, он понял — пора.       Больше ждать нельзя. Иначе печать, блокирующая его Золотое Ядро, распадется от чужеродной силы, и Ло Бинхэ, несмотря на всю свою глупость, не сможет этого не заметить. Дождаться следующего визита — и бежать…       В этот раз (по счету сорок пятый) демон был особенно страстен. И даже сумел добиться от обрубка тела своего пленника ответной реакции, что привело его в бурный восторг — он еще долго не отпускал Шэня, смеясь и бормоча всякую похабщину. Самого Цинцю случившееся не смутило и не потрясло, что бы там ни думал демон — тело, наполненное демонической ци, освоилось с ней и начало выздоравливать, реакция была естественной и обнадеживающей. Так что, он еще немного поплакал (пусть ублюдок порадуется), дождался привычного облизывания лица (интересно, это у демонов такие инстинкты, или личный заскок Бинхэ?), подождал, пока явившиеся служанки приведут его в порядок и уйдут, заперев двери…       И перевернулся на живот.       Удивительно все же, как простое действие превращается в героический подвиг, когда у тебя нет ни рук, ни ног. Волосы мазнули по лицу; несколько минут мучений и он смог подцепить губами подходящую прядь. Кровь из прокушенной губы смочила самодельную кисть, и он принялся рисовать — медленно и осторожно, у него нет права на ошибку…       Печать была закончена полтора часа спустя. Работа, на которую прежде ушло бы меньше десяти минут… она должна была перенести его в место с наиболее чистой энергией, туда, куда еще не пролезли демоны — он надеялся, что это даст ему хотя бы полдня на восстановление тела.       Кроме того, Шэнь добавил в эту печать еще один элемент, который должен был помочь сбить с толку возможное преследование. Перемещая его, она должна была создать огонь — и пусть в его темнице мало, что могло гореть, но он надеялся, что демон поверит в самоубийство…       — Тупые куклы, да вы понимаете, кто я? Немедленно пропустите!       О, проклятье…       Он едва успел повернуться на спину, закрывая собой печать, как грохнул падающий засов, и на пороге воздвиглась бывшая невеста.       Сожительство с демоном явно пошло ей на пользу — Шэнь уже успел убедиться в том, что влияние демонической ци бывает благотворным. Женщина явно помолодела, впрочем, избыток косметики это успешно скрывал. Да и золота было гораздо больше, чем требуется для хорошего вкуса. Он отметил это между делом, но гораздо больше его волновал кнут, который Цю Хайтан держала в руках. Получить новые раны не хотелось.       Спокойствие. Он все равно ничего не сможет сделать. Просто дождаться, пока она уйдет. А боль… не впервой, потерпит. Главное — чтоб не заметила печать, впрочем, она не заклинательница, может, не поймет…       И не слушать, что она верещит. Ничего нового все равно не придумает.       — Не смей меня игнорировать! Мерзкая крыса!       Сказать по правде, она сама походила на крысу гораздо больше. Мало, какие лица не портят злоба и крик.       Он дышал в ритме медитации, пытаясь успокоить внезапно всколыхнувшуюся демоническую ци. Происходило что-то странное — она не исчезала конечно, но начала двигаться по собственной воле, словно ветер его раздражения всколыхнул воды… возможно ли искажение демонической ци, которая к тому же чужая?       Спокойствие. Терпение. Это пройдет, надо лишь переждать. Надо… надо что-то сделать, пока эта энергия не сделала что-то сама. Без его контроля. Проклятье… надо же было ей притащиться именно сейчас… что она там все болтает и никак не замолчит…       — Ло Бинхэ — самый лучший муж на свете, в отличие от тебя! Может, ты потому и сбежал, что ничего не можешь с женщиной? Завистливая тварь! Но теперь-то ты ответишь за все! Ты стал лишь игрушкой того, кого хотел уничтожить! А я — его жена, и я ношу его ребенка, и я скажу ему бросить тебя на площади, чтобы все плевали на тебя! Не смей меня игнорировать!       Измученный ввинчивающимися в уши воплями Шэнь медленно повернул голову — и неожиданно для самого себя ухмыльнулся окровавленными губами. Обозленная женщина задохнулась и сделала шаг вперед, занося кнут — и демоническая ци, все быстрее кружащая по телу, выплеснулась на печать.       Под спину будто горячих углей подложили.       Сквозь боль и засасывающую тьму он успел увидеть, как порожденное демонической ци пламя короткой вспышкой сжирает дерево лежанки. И как объятая пламенем фигура мечется от стены к стене, пытаясь сорвать с себя горящие одежды и плавящееся золото — но поздно, она уже сама горит. Она могла бы спастись, если бы выскочила из темницы, ведь он сумел нарисовать хорошую печать. Здесь сгорит все, что может гореть — в том числе и человеческая плоть.       «В этом есть некая ирония, — подумал он, чувствуя, как его тело, словно лист, подхваченный ветром, легко несется в пространстве. — Сейчас или много лет назад — смерть от огня. Но убей я ее тогда, она не принесла бы мне столько неприятностей. Вывод — милосердие должно быть разумным…»       Волна ци выплеснула его на мягкий мох. Слезящийся глаз, почти ослепший даже от сумрака, разглядел в вышине колышущиеся листья… бамбук.       Он справился.       Демонической ци еще много. Он понял, как ее направить, чтобы восстановить тело. Это будет больно, но быстро. А потом…       Надо будет найти заклинателей. Он не верил, что все погибли или предали, встав на сторону демонов, но если это так… что ж. Он воспитает новых. Воссоздаст все, что было разрушено. Достигнет Небес, если это понадобится…       И уничтожит врага.              — Аргх!!!       Два тела ударились в стену и опали сломанными куклами. Безмозглые служанки просто попали под руку, но он бы сейчас кого поважнее прибил и не заметил.       Великий демон изволил гневаться.       Как-то в детстве он видел маленького сына не то богатого купца, не то благородного господина, окружённого слугами и няньками. Ребенок громко кричал и топал ногами, размахивал руками, требуя себе какую-то вещь из лавки драгоценностей, которую его слуги не могли купить сами. Сопровождающие бегали вокруг него, словно курицы с отрубленными головами в попытках успокоить. Но несмотря на все старания, замолчал мальчишка лишь тогда, когда получил желаемое — прибежал посыльный и договорился о покупке...       Сейчас Ло Бинхе чувствовал себя тем самым мальчишкой. Он разрывался от желания закричать и затопать ногами, отрицая произошедшее. Его драгоценный приз смог сбежать от него!!! В том, что это проделки ненавистного учителя, а не следствие чей-то диверсии, он не сомневался. Как он это смог провернуть в своем теперешнем состоянии, совершенно непонятно, что ещё сильнее подливало масло в огонь обиды и гнева.       Без рук, без ног, без языка и с заблокированным движением ци! Да он же даже жрать самостоятельно не мог! Ему кто-то помог? Невозможно! Безмозглые рабы, посланные им присматривать за игрушкой, не могли проникнуться к нему сочувствием — он хорошенько прошёлся по их разуму. О том, что помочь могла одна из его жен, спустившаяся сюда незадолго до пожара и сгоревшая вместе с темницей, даже думать было смешно. Впрочем, единственное, что его огорчало в её смерти, это невозможность допросить наглую стерву, покусившуюся на собственность своего господина!       Злость с новой силой охватила его, стоило представить, зачем она пришла сюда. Нет! Своей бы смертью она не умерла! Только он имеет право прикасаться к учителю, только он имеет право мучить его!       Ещё раз зарычав, Ло Бинхэ прикусил губу и снова попытался нашарить своих кровяных паразитов, в избытке запущенных в тело ненавистного, но столь желанного заклинателя. Ничего.       Неужели умер? Так хотел от него избавиться, что предпочел смерть? Мерзавец!       Как он только посмел!