Гибель Соукоку

Очередная комната, выданная Фёдором, и впрямь не отличалась роскошью. Обычная, с белыми обоями, с самой простой, односпальной кроватью и тумбочкой, как в больничных палатах, она не вызывала никаких эмоций. Кроме, конечно, того, кто запер Дазая здесь. Дикое раздражение – истинные эмоции. Тоска по пленителю – искусственные, навеянные книгой. Хотелось одновременно и треснуть Достоевского по его наглой морде, и в то же время приласкать, утешить. Хоть причин для утешения этого монстра он не видел. Казалось, он уже достиг своей цели – превратил жизнь Дазая в ужасный кошмар, из которого единственным спасением была смерть. Но он не мог поступить так с Чуей. Не мог, так как знал, какого ему будет потерять того, кого любит. Сам он уже один раз испытал это на себе и позволить этому случиться с Чуей было всё равно, что предать его. Хоть он и так уже неоднократно делал это... Обессиленно он упал на кровать, которая оказалась на удивление очень мягкой. Сотни вариаций планов начали появляться у него в голове, но ни один не был правильным. Всё постоянно во что-то упиралось. То это была безопасность Чуи, то власть Достоевского, которая могла бы только укрепиться. Раздражённо он ударил кулаком по стене, но она оказалась куда более твердой, чем ему показалось изначально. Острая боль прошлась по всей кисти и он болезненно взвыл. Никогда не любил боль, а тут сам же себе её причинил. Недаром гением кличут. Решив, что сейчас предпринимать что-то бесполезно, лучшим вариантом ему показалось просто ждать. Нужно было как можно больше узнать про базу крыс и желательно об их планах. Дазай закрыл глаза, но не для того, чтобы уснуть. Он начал вслушиваться в тишину. *** Машина остановилась около штаба портовой мафии, а водитель запуганно принял положенные деньги и поспешил уехать с этого района побыстрее. Обычно Чуя пользовался услугами водителей мафии, но в этот раз ему было всё равно, кто его повезет – главное быстрее. Да и реакция таксиста его позабавила. Он нервно кивал всем, кого встречал по пути к кабинету босса, а те, странно поглядывая на него, перешептывались. Различить их слова было невозможно, но единственное слово, а точнее имя, которое повторялось из раза в раз – Дазай. Что-то явно было не так. Небрежно постучав в дверь, он, не ожидая ответа вошёл. Обычно он делал так только в тех случаях, когда дела обстояли крайне паршиво. Это был своеобразный знак. Внутри Огай был не один. И даже не с Элис, как чаще всего это бывало. Перед Мори стоял Акутагава и они тихо что-то обсуждали. Заметив гостя, Огай нервно прокашлялся, указывая Рюноске, что Чуя пришёл. Тот обернулся, кивнул приятелю. Мори же сделал жест рукой, показывая мол, говори. Накахара неуверенно, но всё же начал: – Вы обещали помочь нам в крайней необходимости противостоять "Крысам мертвого дома". Эта необходимость возникла, а потому мне хотелось бы узнать, где находится их база. А также, хоть это и будет нагло с моей стороны, попросить подкрепление. Мори задумчиво почесал подбородок, а потом печально изрёк: – Так вот, что он тебе сказал... Чуя удивленно уставился на босса, но через какое-то время он сам всё понял и объяснять ему не пришлось. Всё-таки, живя с Дазаем, он начал лучше понимать все его планы, но к сожалению, только тогда, когда всё уже было совершено, а он оказывался в круговороте событий, которые он запланировал. – Извини...– грустно произнёс Рюноске и из ниоткуда появился Расёмон. Вспышка ярости зажглась в груди и Чуя раздражённо прикрикнул: – Только выберусь, я сам его убью! – Ты не выйдешь отсюда, пока мы не будем в полной уверенности, что ты в безопасности. То есть до того момента, пока об этом не сообщит Дазай,– спокойно произнес Огай. – Да как вы не понимаете, что сейчас ему грозит большая опасность, чем мне?! Мори ничего не ответил, сложил руки в излюбленном жесте, помолчал, а потом решившись, всё же сказал: – В тебе говорит ревность. Ты, я думаю знаешь, по какой причине Фёдор хочет приобрести книгу, а потому полностью уверен, что опасности Дазаю он не предоставляет. Просто не уверен в том, что Осаму останется верен, так как он не раз предавал тебя. И я хочу тебя уверить. Он не предаст. Не в этот раз. Дазай понял, насколько ты важен ему, а потому что бы не произошло, будет беспокоиться только о тебе. Чуя впал в ступор от такой проникновенной речи и воздух вокруг него перестал светится красным. Злость постепенно угасла, а на её место пришла тоска. – Я просто хотел помочь... – Он знает. – Достоевский уже нашел книгу. – Не думал, что Дазай ничего не будет делать до самого конца. Ты ведь понимаешь, что сейчас нельзя действовать наобум? Нужно проработать план, чтобы всё прошло идеально и Осаму не остался... таким. – Но мы же не можем сидеть сложа руки, зная, где он и имея возможность помочь. – Не будем. Но ты в этом принимать участие не будешь. Твои эмоции могут помешать. – Вы говорите, как он! – Может потому что он прав? – Но... – Никаких "но", ты должен успокоиться и не мешать нам. Не хотелось бы, чтобы всё произошло, как в прошлый раз. Факторы воздействия на него у учителя и его ученика были одинаковые, а потому Чуя тут же прекратил препираться. – Рюноске, сопроводи Чую в зал ожидания и найди, чем его занять. Также найди кого-нибудь ещё, вряд-ли ты один сможешь удержать его, если у него возникнут такие мысли. Акутагава коротко кивнул и посмотрел на друга. Тот, вроде бы уже действительно выкинул все мысли о том, чтобы бежать, несмотря ни на что, для спасения любимого. Он молча развернулся к выходу, а Рюноске только и оставалось, что последовать за ним. Как только они покинули пределы кабинета, Акутагава попытался сказать что-то утешительное, но жест Чуи, мол "всё в порядке" остановил его поток, иногда бессвязных, мыслей. Они в молчании пришли в так называемый зал ожидания, хоть по логике он им не являлся. Можно было сказать, что это скорее зона релаксации, нежели место, где ожидают приёма. Почему её так назвали вызывало у всех вопросы, но чтобы серьезно подойти к тому, чтобы узнать это, ни у кого не хватало времени. Дазай как-то, когда отлынивал от работы, докалёбывал всех и вся этим, включая Чую, но так и не узнал ответа... По слухам, единственным, кто знал эту "великую тайну" был Огай, но как бы не был близок к нему Осаму, раскрывать ему он этого не собирался. Ностальгические воспоминания накрыли Чую и ему захотелось уйти из этого помещения. Собственно, любое место в мафии вызвало бы их, а потому он был в своеобразной ловушке. Мысль, о том, что он мог потерять Дазая, слишком угнетала. – Не думал, почему это зал ожидания?– спросил, скорее для того, чтобы начать хоть какой-то разговор Чуя, нежели для того, чтобы узнать ответ. – Ты же знаешь, что нет. Я здесь вообще бываю редко, а потому и времени задумываться не было. – Это да... Но всё же? – Хмм, может потому, что здесь когда-то был кабинет босса или кого-то приближенного к нему? И к нему ходили на приём, а из-за того, что вопросов было много, здесь сделали зал ожидания? – Версия интересная и имеющая право на жизнь,– весело усмехнулся Чуя,– но Дазай...– тут он примолк, а потом всё же решил продолжить,– опроверг её в первый же день своего "расследования". – Чуя, я... – Не стоит, Огай мне всё ясно объяснил. Я ничего не смогу сделать и не сержусь за то, что ты согласен с его позицией. Акутагава какое-то время помолчал, думая, говорить ли ему, или нет, но так как он очень уважал Накахару, а ко всему прочему переживал за Дазая, всё же решился: – На самом деле нет. В то время, пока план придумают, смысла от него уже не будет. Я конечно верю Осаму, но не доверяю Фёдору. Мы не можем знать наверняка то, что когда мы придём спасать его, в этой помощи он уже не будет нуждаться. Глаза Чуи загорелись огнём ревности и желания пойти надрать задницу Достоевскому, а также благодарностью к Акутагаве: – И что же ты предлагаешь? – Ты инициируешь свой побег, а я присоединюсь к тебе, под предлогом того, что буду искать тебя. – План, конечно, не такой идеальный, как у Осаму, но ты постепенно учишься. Начнём прямо сейчас? – Конечно. Зачем ждать? Позже может стать хуже. – Ладно. Чуя с готовностью пробил окно, думая о том, что после возместит убытки из своего кармана. Он вылез в него и пошёл перпендикулярно по стене, а Рюноске для вида выпустил Расёмона и начал звать "на помощь". Те, кто был поблизости сбежались, но так как у большинства из них не было способностей, они истуканами смотрели за тем, как тот, кого приказали охранять, сбегает. Обычное оружие против него использовать было запрещено, да и бесполезно. Накахара повернулся в сторону "преследующих" и поборолся с желанием показать им язык. Пока никто не видел, Рюноске показал ему палец вверх и улыбнулся. Чуя улыбнулся в ответ и спрыгнул на твердую землю. Как только он сделал это, он понял все промахи в этом плане. Как и где они встретятся? А самое главное – знает ли Акутагава местонахождение базы крыс? Если нет, все их действия сейчас бессмысленны. Понервничав немного, Чуя всё-таки решил понадеяться на удачу и на то, что лучшее место для того, чтобы тебя не нашли – под самым носом. Он подошёл к главному входу, молясь за то, чтобы Рюноске вышел именно сюда. Собственно, ему повезло и первый же кто вышел, оказался Акутагавой. Он, видимо сам осознавший свой прокол, очень обрадовался, заметив Накахару и они вместе, как по команде, быстрым шагом пошли подальше отсюда. Рюноске шёл уверенно и поворачивал на перекрестках не колебаясь. Это придавало уверенности Чуе в том, что он знает, куда идёт. Улица сменялась улицей, и вот они оказались в неблагополучных районах Йокогамы. Тут Акутагава остановился и не выдержав неизвестности, Накахара поинтересовался: – Ты ведь знаешь, куда нам идти? – Да... Я знаю адрес. Но, как видишь, ориентироваться тут будет немного сложно. – И в чём именно заключается эта сложность? По-моему, здесь всё, как и везде. – Нет. Дело в том, что... Рюноске не дал договорить мусорный бак, летящий прямиком ему в голову. Чуя среагировал молниеносно, подбежал к нему и за долю секунды от рокового столкновения, докоснулся до него и он начал парить в воздухе. Они оба развернулись к предположительно к месту, откуда мог быть сделан бросок и лицезрели Гончарова и Гоголя. Второй стоял и хихикал, как сумасшедший. – - Кукусикиии,– пропел он,– вы пришли как раз вовремя, я сейчас мог и уйти. Стоять и смотреть в небо – не мой удел! Чуя раздражённо рыкнул и также, сквозь зубы, проговорил: – Где Дазай? – Он не так далеко отсюда. Но увы, время посещения закончилось, приходите позже,– Николай усмехнулся.– А знаете когда? Хотя нет, можете не отвечать. Никогда! – Я тебя сейчас убью!– несдержанно выкрикнул Накахара и уже был готов идти в атаку, но Акутагава придержал его, не пропуская к цели. Он покосился на Гончарова. Его способность была ему известна, так как иногда они встречались на поле брани и Акутагава постоянно проигрывал, если они начинали сражаться один на один. Но было что-то странное в нем сейчас. Он был зол, и эта злость была похожа на ту, которая возникает от ревности. Также он был осунут, на глазах его были мешки и сам по себе он выглядел уставшим. – Подожди,– попытался образумить взбесившегося друга Рюноске,– тут что-то не так. Не думаю, что на защиту их базы Фёдор выставил бы человека со способностью воскрешать и человека, который еле на ногах стоит. Оба противника возмущённо посмотрели на него, но Акутагава проигнорировал их взгляды: – Посмотри на номера домов... Их нет! Гоголь опять рассмеялся своим безумным смехом, а потом, сквозь смешки попытался выговорить: – Ну конечно! А догадайся, для чего стоим здесь мы! – Для того... Чтобы запутать и предупредить союзников,– тихо и обречённо ответил Чуя. Даже если бы не было этой мнимой "охраны" они вряд-ли сами управились с такой задачей, как осмотреть каждый дом в этом районе. – Аплодисменты!– воскликнул Николай и действительно зааплодировал. – Вам стоило послушать вашего босса,– впервые за весь разговор вставил Гончарова,– вы обрекли себя на смерть. Сначала мелкие камни начали подниматься с земли, а после, большими валунами, они начали откалываться от неё. Чуя и Рюноске встали в оборонительную позу и приготовились к бою.