Гибель Соукоку

Тем временем "принцесса", которой обозвал Дазая Гоголь, развлекалась, плюя в потолок. Шаги, которые то и дело разносились за пределами комнаты, дали ему хоть какое-то представление о планировке этажа, на котором он находится – слава богу материал, из которого был сделан пол, позволял прослушивать их. Послышался звук ключа, прокручиваемого в замке двери. Дазай замер, а когда дверь начала открываться – приподнялся. В комнату вошёл Фёдор, и он почувствовал какую-то долю дежавю. Только сейчас ситуация была обострена тем фактом, что Достоевский похитил его специально из-за своих эгоистичных целей, а не как тогда – из-за того, что выбора у него почти не было. В этот раз на лице Фёдора не было ни одной эмоции. Он был спокоен, вернее хотел таким казаться. В глазах его можно было прочесть некоторую раздражённость и страх. Всё-таки вычислить Осаму это было легко – он сам также скрывал любые свои эмоции и знал, как увидеть их в другом гении. Сердце застучало быстрее. Сейчас определение "гений" характеризующее Фёдора вызывало приятное чувство гордости. Осаму это выбесило и он показал Фёдору язык, игнорируя тот факт, что это было очень глупо. -- Не веди себя, как ребенок, Дазай,-- поспешил прокомментировать это действие Достоевский,-- хоть мне это нравится в тебе... Удивительно, как тебе удается сочетать в себе два несовместимых понятия -- идиотизм и гениальность. -- Ты меня раздражаешь, вот и удается,-- Осаму откинулся на стенку за спиной и показал Фёдору средний палец. -- А вот тут ты не прав. Ты любишь меня. -- Я же уже вроде объяснил такую элементарную вещь -- люблю не я, а книга. Тебе не на что надеяться. Я как любил Чую, так и буду его любить. Даже твои жалкие попытки не помешают этому,-- Дазай определенно пытался вывести Достоевского из себя, что у него получилось с лёгкостью. Глаза Фёдора зажглись гневом уже после первых слов, а под конец так вообще пылали. -- Если продолжишь в том же духе, любить никого кроме меня ты не сможешь. Если понадобится, я убью всех в этом грешном мире. Дазай скривился, но не стал ничего отвечать. Его бесил сам факт того, что ему нужно объяснять этому психу элементарные вещи. -- Я Бог и я имею право на каждую жизнь. Я могу, как отнять её, так и вернуть. Мне не составит проблемы присвоить твою. -- Ты уже сделал это. Но действительно ли ты добился своей цели? Мне кажется, что нет. -- Не думай, что я не смогу. -- Не сможешь. Я не неуверен в тебе. Я уверен в себе. -- Даже слишком. Но поверь, я смогу пошатнуть эту самоуверенность. Существует слишком много вариантов, как влюбить человека в себя, а учитывая то, что ты уже... Это произойдет слишком скоро,-- Фёдор добился того же эффекта, какого недавно добился сам Дазай -- вывел его из себя. Достоевский улыбнулся от лицезрения гримасы злости на его лице и продолжил.-- Ты, конечно, прав. Если я не буду предпринимать никаких действий, то и не добьюсь от тебя ничего. Мне это не нужно, ведь не зря же я шёл на всё, чтобы заполучить тебя и твоё сердце.-- Фёдор сделал один шаг к кровати Дазая и продолжил говорить,-- Не зря же я шёл на сотрудничество с мафией, на все риски, связанные с этим,-- он сделал ещё один шаг.-- На то, что теперь мне угрожает самый сильный боец из неё и твой ученик,-- он подошёл уже впритык, а Осаму смотрел на него вызывающе и злобно, приподняв подбородок.-- Как думаешь, я отступлю после всего этого?-- он наклонился к нему так, что их лица находились так близко, что только считанные милиметры отделяли их. Достоевский подался вперед и поцеловал сомкнутые губы Осаму, а после быстро отстранился. -- Ты знаешь, что правильный ответ -- нет. Но это не помешает мне растянуть удовольствие, мучая тебя. Тебе же будет легче, если ты смиришься с этим как можно быстрее,-- Фёдор отошел к двери и возле неё обернулся и "попрощался".-- Люблю. Он вышел, вновь оставляя Дазая одного. Тот, хоть и внешне показывал злость, внутри испытал бурю эмоций. Ему определённо понравился поцелуй, что прямо противоречило его словам и прежним убеждениям... Он же не любит Фёдора. Или всё же?.. *** Достоевский тоже не знал, что и думать. Он сам не предполагал, что зайдя в комнату Дазая скажет ему всё то, что действительно чувствует и хочет. Одновременно это приносило и облегчение от того, что он наконец выпустил то, что так долго сидело у него внутри, но и одновременно раздражение – ему не хотелось, чтобы Осаму знал всё это до того, как полюбит его безвозвратно. Он подошёл к двери своего кабинета, приподнял руку, чтобы открыть её, но остановился, когда она висела над ручкой. Вместо этого он пошёл в совсем другом направлении. *** Чуя нервно шёл вперёд не сворачивая ни в одну, так манившую в себя комнату. Он не знал, что конкретно ищет, ведь этот дом мог оказаться всего лишь ловушкой и ничем больше. Но внутренний голос твердил ему, что Осаму здесь и он очень скоро его увидит. Главное только найти то, не знаю что и тогда всё получится. Рюноске, не возражая, шёл следом. Ему вот казалось, что это точно ловушка, в которую они так удачно вляпались не без его помощи. Он же знал, что Гоголь не хотел выигрывать и именно поэтому стал играть. Не сделай он этого, они бы так глупо не попались. – Слушай... Может просто уберем камни с помощью твоей способности и уйдём? Что-то мне подсказывает, что мы ничего здесь не найдём,– он, в отличии от своего напарника заглядывал в каждую комнату и точно был уверен, что в них ничего нет. – Мы пойдем дальше,– упорству Чуи можно было только позавидовать.– Дазай пошёл ради меня на большее, я не могу бросить его сейчас. Рюноске промолчал, но потом еле слышно добавил: – Ты сейчас похож на безумного. Накахара то ли не услышал, то ли решил проигнорировать данное замечание. Он остановился в конце коридора и стал оглядываться по сторонам, будто решил, что это не может оказаться концом. – Давай хотя бы обыщем комнаты. Тут больше ничего нет,– обеспокоенно сказал Акутагава, подходя к Чуе. – Есть... Должно быть,– Накахара стал ощупывать стену, не веря, что он оказался не прав. – К сожалению ты не прав,– Рюноске положил руку на плечо напарника и попытался потащить его за собой, чтобы закончить тщетные попытки, но в этот самый момент Чуя сомкнул руку на каком-то выступе и из-за того, что за него потянули, замаскированная дверь открылась, разрывая наклеенные поверх обои. – Вот видишь,– Накахара самоуверенно зыркнул на Акутагаву и стал рассматривать то, что эта дверь им открыла. Это оказался лифт, который Чуя тут же вызвал. Цифры на верхней панельке начали меняться и когда на ней появилась единица, двери открылись, пропуская визитёров внутрь. Парни, не задумываясь, вошли. Внутри оказалось великое множество кнопок, хоть само здание было всего лишь двухэтажное. Чуя не знал, куда им нужно, а потому нажал на случайное число. Двери лифта загрохотали, закрываясь и он двинулся, немного потряхиваясь, вниз. На минус четвертом этаже лифт качнуло и он остановился. Открылся он только через пять секунд после этого, а как только парням предстала картина в виде целого бункера из кучи коридоров и их ответвлений, они точно убедились, что Гоголь мало раскаивался в проигрыше. Единственное, в чём им повезло – никого из крыс здесь не было, хотя в этом месте было понятно, почему они ими зовутся. – И что нам делать? Мы здесь и вовек не найдем Дазая, а у нас ещё несколько точно таких же этажей,– Акутагаве с каждым новым фактом всё меньше нравился их план. – Найдем кого-нибудь и спросим. Если не скажут, думаю, у нас найдётся парочка аргументов, чтобы этот кто-то заговорил. – Что ж, ладно... Надеюсь, что у нас хоть что-нибудь да получится. Они начали поиски хоть кого-то живого, ведь казалось, что здесь всё закрыли на карантин. Все помещения были либо закрыты, либо в них не было никого и ничего. В общем целом на поиски хоть одной живой души ушло около двух часов. Следующим решением было опуститься на последний этаж, а уже после начинать с более высоких. Так они и поступили. На минус пятом этаже им повезло больше, ведь на нем велась оживленная работа. Многие люди сидели у компьютеров и строчили замысловатые коды, некоторые ходили и проверяли их работу. Никто здесь не ожидал появления двух эсперов из мафии, а потому пара угроз – и вся информация была у них. Вообще, планировка данного "бункера" удивляла. Странным казалось то, что на более пригодных для человека этажах никого не было, но Чую обрадовало то, что Дазая держат ближе к поверхности земли. Они вновь поднялись на лифте, но на минус первом этаже двери очень долго не открывались. Накахара даже попытался использовать свою силу на них, но судя по всему здесь стояла какая-то защита от сил эсперов. В итоге, они дождались, когда двери сами открылись, давая возможность лицезреть довольную рожу Гоголя и спокойную Гончарова прямо перед собой. – Что за?! Как вы здесь очутились?!– взбесился Чуя.– Вы же остались снаружи! – Ооо, неужели, дорогой Чу, ты считаешь, что на нашей базе только один вход и выход? Мы же крысы, не забывай, у нас очень много норок. – Ну конечно. Другой вопрос. Почему вы здесь?– вставил более спокойный, но всё равно пораженный Рюноске.– Ты вроде обещал, что не будешь нам мешать. – Я такой непостоянный. Увы, какими бы не были условия нашего спора, приказы моего босса стоят превыше всего. А Федя очень не хочет, чтобы вы здесь находились. – Но ты же сам привёл нас!– Накахара уже был готов ударить этого наглого обманщика. – Я же сказал, правила меняются. Увы, такова жизнь,– Николай даже стёр несуществующую слезу,– нас предают, мы предаём... Без этого нельзя. Ну а раз уж вы с нами, так мы могли бы выполнить сразу вторую часть приказа Доста – убить вас. К сожалению его сердечко не выдержит, если Дазай вновь вернётся к тебе. – Но ведь ты...– Чуя не смог договорить, ведь его снова прервал Гоголь. – НО. У вас ещё есть шанс попрощаться с вашим любимым и сделать всё так, чтобы у Фёдора больше не было причин вас убивать. Не знаю как, но убедите Дазая в том, что вы больше вместе быть не сможете. Разбей его сердце, Чуя. – Я... Никогда. – Ты и так сделаешь это, мой дорогой. Как только умрёшь. Подумай, так у тебя хотя бы будет возможность его увидеть. – Ты поплатишься за это! Ты и твой трусливый босс! – Ну же, ну же. Я всё понимаю, но поменьше эмоций. Моё предложение действует не так долго. Или мне снова обращаться к более адекватному из вашей компании? – Веди меня к Дазаю!– Чуя был зол. Он не хотел соглашаться и был близок к тому, чтобы использовать порчу, но горящие полоски, которые должны были устрашить врага так и не появились. – Волшебные вещи творит книга, не правда ли?– Гоголь рассмеялся.– Я отведу тебя, только ты должен пообещать, что выполнишь то, что я тебе сказал. – Я... Ни за что...– последние попытки удержать себя от ошибки проваливались.– Я согласен. – Вот и отличненько. Только имейте в виду, если вы обманете нас, то живыми вы отсюда точно не уйдёте. Не дожидаясь ответа, Гоголь развернулся на пятках в сторону одного из коридоров и повёл за собой пришибленный парней, насвистывая под нос веселую песенку.