15 - Нужна помощь
8 марта 2021 г. в 12:41
За обедом из совершенно незапоминающихся блюд во время обсуждения с Ольгой Дмитриевной, Электроником и Славей было принято решение пока не звонить в милицию и продолжить поиски.
– Семён… Мы точно правильно себя ведём? – уже на улице спросила Моника: рассудила, что не стоит поднимать этот вопрос при ботах.
Вожатый улыбнулся.
– Я понимаю: морально тяжело обладать большими возможностями, но не помогать. Это отсылает нас к проблеме теодицеи: почему всемогущий и всеблагой бог не может искоренить зло в мире, да хотя бы сделать так, чтобы невинные маленькие дети не болели раком, не умирали от голода, жажды и не попадали в рабство.* Скажу честно, я не знаю, почему. – Он развёл руками. Моника вздохнула и поникла. – Эй! – подмигнув, Семён потрепал её по плечу. – Пусть у меня нет ответов на все вопросы, пусть! Я человек, причём не до конца уверенный в рельности реальности. Но в чём я уверен – следует жить. Этого-то хочешь? – И снова подмигнул.
Девушка закивала.
– Но ответ…
Парень усмехнулся.
– Как всегда! Начал, ушёл в сторону и забыл. Мы не авторы и не боги*, чтобы быть в состоянии сделать не только всё, в смысле «буквально всё», но и всё, что нужно… да и всё то, чего нам хочется. Приходится ограничиваться возможным. И сейчас мы не можем помочь с поисками, но у нас есть другие дела.
Сев на лавочку, Вожатый посмотрел на Генду и изобразил жест памятника.
Моника заняла место рядом.
– Это же он? Из «Евангелиона»?
– Да.
– А почему он здесь? Это ведь отсылка.
Семён усмехнулся.
– Вот не знаю: не смотрел. Ещё и не спрашивал. Но слышал, что есть и второй памятник неподалёку, посвящённый Чебурашке и радиации. Может, это миф, но несколько Пионеров мне о нём рассказывали.
Японка покачала головой.
– Чебурашке? Хотя да, в СССР его родина.* – И после паузы всё же вынесла вердикт. – Ты не исследовал всё вдоль и поперёк, удивительно…
Семён развёл руками.
– Я ленивый!
– …при стремящемся к бесконечности количестве времени.
– Я ОЧЕНЬ ленивый.
Снова добрая усмешка.
– Не думаю, что этим стоит гордиться, – наставительно заметила Моника.
И тут внимание обоих привлекли хлопки.
– Вот-вот! Пионэ-э-эрка дело говорит, товарищ Вожатый! – промурлыкала Виола.
Семён молча протянул руку.
Усмехнувшись, куратор вложила в неё некий предмет.
– Что это? – сразу спросила Моника.
– Ключ от медпункта, где лекарства лежат*: пока я занимаюсь другими неотложными делами, нужно приглядеть за сохранностью медикаментов и оказать помощь пионерам.
Наклонив голову, японка улыбнулась.
– Отлично. Мы с вами сейчас поговорим – и я догоню.
Семён поднял брови и кашлянул.
– Вообще-то…
Виола же покачала головой.
– Иди. Вы были правы: и ты со своей утренней версией, и она сейчас. Нам нужен разговор без свидетелей.
Подскочив с лавки, парень громко выдохнул, даже засопел и, развернувшись, махнул рукой.
– Да пожалуйста! – бросил он, не оборачиваясь и уже шагая к медпункту.
Приложив руку к сердцу, Моника затравленно смотрела вслед Семёну. И тут на плечо легла тёплая ладонь. Виола села рядом. Вздохнув, японка заговорила.
– Семён нестабилен.
– Я знаю. Но он – лучшее, что можно найти для его миссии. И… – Женщина грустно потупила взгляд. – Действительно, он не может существовать один. И не может переносить ошибки.
Моника сложила пальцы домиком.
– Как я понимаю, до лагеря он сносно справлялся с одиночеством и вполне добровольно.
Куратор прикрыла рот ладонью и кивнула.
– Да. Мы виноваты. Наша система оказалась очень далека от совершенства. Не сумел разгадать замысел, не имея памяти, и уже, считай, проиграл. А ленофаги сходят с ума в первую очередь. Да… при попытке починить Семёна мы его доломали. Благими намерениями выстлана дорога в ад – и для нас, и для него. Слушай, не говори пока. Ему действительно нужен второй – и я, куратор, могу лишь временно и частично выполнять эту функцию. Клайду нужна Бонни.*
Девушка усмехнулась.
– То есть вы – сумасшедшие учёные, заигравшиеся в богов. Вам помогает расхлёбывать последствия ваша полусумасшедшая жертва. И чтобы он снова не слетел с катушек, ему нужен такой же напарник, такая же увечная жертва опытов… – Кивнула сама себе. – И при этом достаточно сильная и жестокая, чтобы действовать с суровостью хирургического скальпеля.
Виола окончательно поникла.
– Ты не спрашиваешь, девочка, ты утверждаешь.
– Но возразить мне – нечего?
Женщина наконец улыбнулась, смотря Монике в лицо.
– Только добавить кое-что: вы оба покалечены, вы оба не можете долго протянуть без кого-то второго, подобного. Я думаю, что друг для друга вы можете стать ключом к исцелению.
Девушка грустно вздохнула.
– А в процессе мы ещё и поможем вам?
Виола пожала плечами.
– Как будет угодно. Но Семён принял правила: он в пионерлагере, фактически на курорте, но при этом здесь ещё и на работе.
Моника приложила палец к подбородку и оскалилась.
– Попав в ад, занял место в пандемониуме*.
Куратор хмыкнула.
– Остроумно. Примерно так.
– Кстати, я действительно показала запись. Но не затем, чтобы ты не очаровывалась Семёном: влюблённая девушка согласна на многое. Иногда, – вздох, – слишком. Так что это скорее подарок: узнать то, о чём ты постесняешься спросить, а он постесняется рассказать. Всё! Я побежала, иначе проблем не оберутся буквально все.
– Но…
Однако Виолы не было в поле зрения.
– Генда! Ну, что нам делать, Генда?* – обратилась Моника к памятнику, но ответа ожидаемо не получила и поплелась в медпункт.
Там Семён сидел за столом Виолы и, сложив руки головой, смотрел куда-то поверх раскрытого журнала. Парень даже не повернулся, когда японка вошла и закрыла за собой дверь.
– Привет, – скучающим тоном обратился Вожатый. – Насекретничались? Кто больше записал в свой столбик пунктов, доказывающих, что я чудовище, каких свет не видывал?
Моника осторожно подошла и положила ладони парню на плечи.
– Притормози. С чего ты так решил?
– Всё просто: ты была напугана, а Виола не может тебя разубедить и успокоить, наоборот – она и послужила поводом тревоги со своей документалистикой. И кто я такой, чтобы возражать? Не переживай: я не отказываюсь ни от чего и помогу тебе…
И тут девушка опустилась и прижала голову Семёна к своей груди.
– Глупый… думаешь, что слишком сильный, чтобы просить помощи, и слишком слабый, чтобы не натворить ошибок, за которые теперь можно ненавидеть… Мы говорили о том, что я помогу тебе так же, как и ты мне.
Парень прикрыл глаза и улыбнулся.
– Неужели я тебе не отвратителен? Неужели доверяешь? Неужели не боишься?
– Не отвратителен. Доверяю. Боюсь, – отозвалась Моника.
– Я и сам себя боюсь. Но всё же людям нужно давать шанс. – Он улыбался, ощущая тепло и мягкость девичьего тела. – Не люблю я эту стигматизацию: раз украл – и ты вор!
Японка усмехнулась, щурясь.
– А миллион раз убил – маньяк! Безобразие!
Оба рассмеялись.
Смущаясь такого активного прикосновения и тряски груди, Моника сделала шаг назад.
И тут дверь открылась, зашла Лена.
– Ой, а медсестры нет? Я тогда попозже зайду.
– Мы за неё! – отозвался Семён. – Вожатый, одна штука, и пионерка, одна штука. Почти равноценная замена. – Моника пожала плечами. – На что жалуемся?
Лена смущённо потупила взгляд.
– Да так, ничего… Голова немного болит, – наконец призналась девушка.
– Сейчас поправим!
Пусть на этой неделе он и не помогал с медикаментами, Семён мгновенно достал из нужного ящика анальгин и протянул Лене таблетку и стакан воды.
Пионерка приняла лекарство и улыбнулась.
– Спасибо!
– Хорошего дня, не болей, – кивнул Вожатый и помахал.
Подождав пару секунд, Лена молча покинула медпункт.
– Ты из дамагеров перешёл в хилеры, поздравляю! – Моника подмигнула. – Кстати, мы только что пропустили какой-то диалог?
Парень растерянно кивнул.
– На столе журнал советской моды тридцатилетней давности. Можно было спросить Лену, понравилось бы ей такое, и даже сделать комплимент… Только зачем её лишний раз тревожить?
Голос стал усталым и грустным – настолько, что японка решила на этот раз не задавать вопросов.
– Думаю, вот это, – она указала на одну из картинок, – и мне бы пошло.
Семён улыбнулся.
– Думаю, тебе и мешок из-под картошки* пошёл бы.
– Думаю, тебе стоит остановиться прежде, чем ты скажешь, что предпочёл бы также оценить мой вид без одежды, – подавшись вперёд, ответила девушка, ухмыляясь.
– Кажется, я на тебя плохо влияю.
– Посмотрим, – она пожала плечами.
В дверь постучали.
– Войдите!
Из-за двери показалась Ульяна и удивлённо протянула:
– А где медсестра?
Вожатый закинул ногу на ногу.
– Перед тобой, пионэ-э-эрка, – протянул он.
Моника прыснула.
– Мне кажется… – начала девочка.
– Что-то болит? – перебила её японка.
Ульяна с грустным выражением лица призналась.
– Тяжесть в животе…
– Это бывает, если красть конфеты и не делиться.
Девочка поморщилась, но улыбнулась, хоть и слабо.
– А если принести сейчас, пройдёт? – и коварно подмигнула.
– Я бы мог сказать, что после этого ты и получишь свою таблеточку, но я не настолько жесток. И, считай, верю в тебя – что ты можешь быть доброй и честной! – Вожатый тоже подмигнул. – Не подведи. А то мы здесь застряли, а ужин ещё нескоро.
Семён вручил но-шпа пионерке.
– Спасибо, доктор! – жизнерадостно отозвалась она. – Замётано!
И выпорхнула из медпункта рыжим смерчем.
Моника села на кушетку и упёрлась руками о стол, отдёрнув штору.
– А ведь ты и так знаешь, что с кем. Но при этом общаешься с ними, спрашиваешь, даже при них ищешь лекарства, хотя мог бы приготовить их заранее.
Семён вздохнул.
– Так и они, и я сам кажемся мне больше похожими на людей, а происходящее – на жизнь.
Японка щёлкнула пальцами.
– А тут неплохо. Приятный такой аромат, знакомый, привычный… домашний, что ли…
Парень нахмурился.
– Вообще-то… скорее больничный, но мне всё равно нравится. А ещё здесь прохладно и сидеть достаточно мягко.
Моника подмигнула.
– Что-то напоминает? Прохлада, приятный запах, посидеть, одиночество, если не учитывать заскакивающих пионеров… Уж не библиотека твоей Жени? А?
Семён пожал плечами.
– Определённо, похоже. Только вот Женя вовсе не моя.
– А кто – твой? – подавшись вперёд, спросила Моника и улыбнулась.
– Есть ли она… и тем более в лагере.
– Кто знает, – беззаботно отозвалась японка и, подложив под спину подушку, привалилась к стене.
И тут в дверь постучали. На пороге показалась Славя, и Моника спешно приняла вертикальное положение.
– Ой, привет, а медсестры нет?
– Привет. Нет, мы за неё.
– Хорошо, – отозвалась блондинка. – А мне бы… – она замялась.
Семён вздохнул: эта игра раздражала его каждую смену. И даже если огреть Славю на выходе и отобрать пакетик, на нём не будет обозначений.
– Что?
Но помощница вожатой сменила тему.
– Я ключи, кажется, потеряла. Не видел?
Семён похлопал в ладоши и подмигнул Монике, которая от непонимания вытаращила глаза.
– Странно… – Вожатый пожал плечами. – Где бы ты могла их потерять или оставить? Вот если бы какой-то оболтус остался в первый же день без ужина и пришлось бы спасать его булками и кефиром из закрытой столовой от голодной смерти – тогда да. – И улыбнулся. – У меня мои собственные. А свои – поищи в кармашках.
Девушка послушно начала хлопать себя и с удивлением обнаружила связку в кармане.
– Неожиданно…
– А ларчик просто открывался. Обращайся, – дружелюбно ответил Семён. – А теперь к делу: что-то болит?
Покраснев, Славя потупила взгляд.
– Да так, ничего.
– Если стесняешь, я могу выйти на минутку – сама возьмёшь, что нужно. Ты пионерка порядочная, ничего не утащишь.
Девушка покраснела ещё больше.
– А можно… она тоже?.. – и указала на Монику.
Та пожала плечами, вопросительно уставившись на Вожатого, но поднялась с места.
– Больной нуждается в уходе врача. Значит, врачу нужно выйти на минуточку.
Подмигнув, Семён покинул здание, за ним последовала японка и закрыла дверь.
– Странно это…
– Я не знаю, что с ней. Выяснить не получилось, но я и не слишком интересовался.
Через минуту Славя сама вышла с пакетиком и, лучезарно улыбаясь, поблагодарила, а затем ушла.
И снова Семён с Моникой заняли места в медпункте.
Только успели – и тут рыжей молнией влетела Алиса. Девушка от неожиданности встала и в недоумении уставилась на Вожатого, но потом вызывающе подбоченилась.
– А что ты здесь делаешь? – неуверенно спросила пионерка.
Можно, конечно, было её опять постращать, обратить внимание, что к вожатым следует обращаться уважительно, но…
– Я за Виолу.
– Так даже лучше! – усмехнулась, а в глазах – бесовской огонёк.
Наклонив голову, Семён ухмыльнулся.
– А ты больна. Это видно. – И, предупреждая недовольство, щёлкнул пальцами. – Уголь? Нитроглицерин? Гексоген?
И подмигнул.
Алиса опешила.
– У-уголь.
Выдвинув ящик, Семён достал упаковку и бросил девушке.
– Лови, красотка!
Уже сжимая стандарт, Двачевская ошалело кивнула.
– Спасибо!
Подмигнула и буквально испарилась.
– Кажется, я стала свидетелем должностного преступления и домогательства, но это неточно… – протянула удивлённая Моника.
Вожатый вздрогнул, наконец обратив на японку внимание.
– Не совсем. Просто так… не знаю…
Он отмахнулся, а Моника пожала плечами. Мол, проехали.
До ужина оставалось минут пятнадцать, а медсестра всё не возвращалась.
– Вот так и проходит жизнь – в ожидании чего-то… – прокомментировал Семён и передал скучающей Монике журнал.
Если для парня он был слишком знакомым, то мода восьмидесятых из другой страны показалась интересным предметом, тем более для девушки, и она углубилась в чтение.
Около шести Семён направился к двери и услышал за ней шорох.
– Моника! – тут же скомандовал он, не оборачиваясь. – Смотри за окном.
Сам же открыл дверь, вышел и пригляделся, нет ли кого в кустах.
– К нам влетело яблоко, товарищ Вожатый! – отчиталась девушка. – Это откуда? Благодарная Алиса? Неблагодарная Ульяна?
Парень покачал головой.
– Это Юля. Мы с ней почти не пересекаемся.
– Кто это? – озадаченно спросила Моника. – Из чьего отряда?
Семён хмыкнул.
– Ни из чьего. Пойдём на ужин: больше пациентов не будет. Хочешь – съешь яблоко.
Японка пожала плечами.
– Я как-то не очень привычная к фруктам. Пусть полежит.
– Чем не ответ.
Семён пожал плечами, и двое, закрыв медпункт, направились в столовую.
Примечания:
Теодицея - идея "оправдания Бога" за существование зла в мире. https://vk.com/tvorchestvennik?w=wall-35698650_3085%2Fall
Монолог Моники №1 - "Бог". https://vk.com/tvorchestvennik?w=wall-35698650_3086%2Fall
Алькор - Рокэ (С Судьбою спорим до поры). https://vk.com/tvorchestvennik?w=wall-35698650_3087%2Fall
Самоотсылка: https://ficbook.net/readfic/8475695/21614634#part_content .
Японцы знают и любят Чебурашку. https://zen.yandex.ru/media/readrate/pochemu-v-iaponii-tak-liubiat-cheburashku-5d8c9df4c49f2900aed026b6
Отсылка на фразу Остапа Бендера. https://vk.com/tvorchestvennik?w=wall-35698650_3091%2Fall
Версия относительно сна о маньяке Семёне.
Бо́нни Паркер и Клайд Бэрроу (англ. Bonnie Parker and Clyde Barrow) — американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B8_%D0%B8_%D0%9A%D0%BB%D0%B0%D0%B9%D0%B4
ПАНДЕМО́НИУМ - сборище всех злых духов и демонов, их место собрания, чертоги.
"Генда! Ну, что нам делать, Генда?" - обращение к одному из бывших неймфагов Двача и IIchan.ru. https://noobtype.ru/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%BE
Стигматизация - навешивание ярлыков.
Мэрилин Монро в платье из мешка для картошки (1951 год). https://vk.com/tvorchestvennik?w=wall-35698650_3097%2Fall